Дифференционно-интеграционная теория как методологическая основа консолидации исследований в области психологии развития

В недавней статье «Философия как универсальная эвристика» [6] В.Я. Перминов, обсуждая вопрос о месте и роли философии в системе наук, выдвинул положение о методологическом значении философии, необходимой, в частности, на том этапе развития научных знаний в какой-либо их области, когда знания являются еще слаборазвитыми, когда еще не существует собственной строгой теории. Здесь философия выступает как универсальный метод становящегося знания, как система универсальных категорий, способствующая вызреванию идей на начальном этапе их развития. Философия обеспечивает подведение первичного эмпирического хаоса под схемы определенной универсальной онтологии, выступает как метод первичного упорядочивания опыта на основе некоторых общих универсальных представлений.

По-видимому, все согласятся с тем, что в настоящее время в психологической науке еще не существует сколько-нибудь общепризнанной теории, что она остро нуждается в понятийно-терминологическом упорядочении обширных, но разрозненных и мозаичных эмпирических данных и частных обобщений. Это относится к состоянию и психологии в целом, и ее отдельных областей.

В настоящей статье предпринята попытка показать, в какой мере опора на некоторые общие философские принципы может способствовать теоретической консолидации знаний и исследований в такой важнейшей области психологии, как психология развития.

Психологии развития принадлежит одно из центральных мест в психологической науке. Здесь сходятся проблемы зарождения психики и ее эволюции в филогенезе, антропогенезе, историческом развитии человечества (включая развитие языка и культуры), в онтогенезе ребенка и процессе обучения.

Однако до сих пор в психологии и смежных науках изучение разных процессов психического развития ведется достаточно разрозненно. Нет какой-либо более или менее общей теории, которая могла бы объединить и связать между собой разные направления, области, уровни, процессы и аспекты изучения психического развития, способствовала бы консолидации сил и тем самым прогрессу общего эволюционного взгляда на развитие мира.

В переведенной у нас книге Крэйна «Психология развития человека» [5] имеется подзаголовок «25 главных теорий». Ясно, что если в какой-либо области знаний существуют 25 теорий (а на самом деле их еще больше), то она еще очень далека от статуса науки. Излагаемые в книге теории никак не связаны между собой, имеют разные основания, решают разные проблемы, оперируют разными фактами. Они никак не связывают психологию развития с теорией эволюции, с физиологией развития структур и функций мозга.

Обращение к философии в той ее роли, которая обоснована в статье В.Я. Перминова, приобретает в данной ситуации принципиальное методологическое значение.

Примерно 25 лет назад, когда мне пришлось обратиться к проблематике психического развития и я столкнулась с царящим здесь хаосом, мозаичностью и раздробленностью, неопределенностью и размытостью ключевых понятий, я задумалась о том: не сформулированы ли в философии и в более развитых областях изучения развития (в частности, в биологии) какие-либо общие универсальные принципы или законы развития, которые могли бы послужить своего рода маяком, путеводной нитью для первоначального наведения порядка в области психологии развития.

Результаты поиска подтвердили и даже превзошли все ожидания [11; 13]. Оказалось, что в истории европейской теоретической мысли в трудах философов и биологов, в том числе выдающихся и гениальных, включая Ч. Дарвина, уже более 350 лет звучат идеи одного и того же общего универсального закона развития. Этот закон очень прост. В краткой форме он состоит в том, что развитие, где бы оно ни происходило, начинается с некоторого относительно простого зародышевого целого, идет от целого к частям, от гомогенного к гетерогенному, от общего к частному, от форм более глобальных и малодифференцированных к формам все более внутренне дифференцированным и иерархически упорядоченным. Иначе говоря, в основе развития лежат два универсальных принципа — принцип дифференциации и принцип интеграции.

В истории европейской мысли идея данного закона применительно к психологии была предельно ясно сформулирована в XVII в. Я.А. Коменским в тезисе: «Природа начинает свою образовательную деятельность с самого общего и кончает наиболее частным». Метафорически он уподобил ход умственного развития ребенка росту и развитию дерева (сначала ствол, потом главные крупные ветви и на них ветви все более мелкие).

В начале XIX в. в философии Гегеля формулируется общее представление об универсальном ходе развития познания, согласно которому всякий предмет определяется сначала в своей общности, затем разлагается на множественность разных моментов и через это саморазличение становится развитым целым.

В середине XIX в. Г. Спенсер выдвигает теорию общих законов эволюции, которая получила мировую известность и принесла ее автору, как пишет М.Г. Ярошевский, славу создателя эволюционной психологии.

Согласно Спенсеру, развитие — это движение от неопределенной, несвязной гомогенности развивающихся образований к определенной связной гетерогенности. Оно характеризуется тремя взаимосвязанными чертами: 1) ростом дифференцированности, выделением различного в первоначальном однородном; 2) ростом связанности частей; 3) ростом определенности целого и частей.

В современной литературе отмечается, что в учении об эволюции Г. Спенсера содержится действительная истина и что в ее обосновании состоит непреходящий вклад ее автора в сокровищницу человеческого знания (А.Н. Аверьянов).

В конце XIX в. в России Вл.С. Соловьев, ссылаясь на Гегеля и Спенсера, формулирует закон, который он называет «Великим логическим законом развития». Согласно этому закону всякое развивающееся образование проходит три обязательных момента: 1) первичную малоопределенную и слитную целостность; 2) дифференциацию, расчленение частей; 3) внутреннюю свободную связанность (солидарность), органическое свободное единство всех элементов внутри целого.

В первой четверти ХХ в. А.А. Богданов в труде «Тектология. Всеобщая организационная наука» [1], ссылаясь на Гегеля и Спенсера и связывая понятие развития с понятием системы, определил развитие как дифференциацию исходного первичного однородно-простого целостного состояния системы, параллельно которой идут процессы контрдифференциации и системной интеграции выделившихся элементов.

В современной теории систем понятия дифференциации и интеграции выступают как ведущие критерии высоты или степени (уровня) организации системы. Принимается, что высота организации определяется количеством входящих в систему разнородных элементов, количеством иерархических уровней, на которых они расположены, количеством и разнообразием связей между элементами одного и разного уровней.

Фундаментальным событием на пути обоснования роли дифференционно-интеграционного закона в психологии развития стал труд Х. Вернера «Сравнительная психология психического развития» [20]. Его первое издание вышло в Германии (1926), а последующие — после эмиграции в США (1948, 1957, 2004). Основываясь на взглядах Спенсера и широком общебиологическом понимании развития, он формулирует ортогенетический принцип как всеобщий универсальный фундаментальный принцип, которому подчиняется развитие всех форм и процессов жизни, включая психику животных и человека. Согласно этому принципу всюду, где есть развитие, оно идет от состояний относительной глобальности и малой дифференцированности к состояниям все большей дифференцированности и иерархической интегрированности структур, элементов и функций целого. Опора на ортогенетический принцип позволила Х. Вернеру упорядочить по единой общей схеме обширный материал, накопленный к тому времени в сравнительной психологии, общей и детской психологии, развитии языка, патопсихологии, психологии народов, дифференциальной психологии интеллекта.

Общая схема развития всех психических процессов, функций и структур в рамках единого общего ортогенетического принципа выразительно представлена Х. Вернером в виде пяти оппозиций, по которым более высокие ступени развития отличаются от более низких.

1. Синкретичность — дискретность. Эти термины относятся к содержанию ментальных функций и указывают на то, что содержания, которые на высших ступенях развития выступают как разные и независимые, на низших представлены слитно, совместно, недифференцированно.
2. Диффузность — расчлененность. Здесь термины относятся к формальной структуре психического содержания и характеризуют развитие структур от форм относительно однородных и гомогенных к формам с ясной самостоятельностью отдельных частей и элементов.
3. Неопределенность — определенность. Смысл этой оппозиции в том, что по мере развития системы отдельные части и элементы целого приобретают все большую определенность, становятся все больше отличимыми друг от друга в содержательном, структурном и функциональном отношении.
4. Ригидность — подвижность. Чем более дифференцирована структура целого и более дискретно представлены в ней содержание и функции отдельных элементов, тем более гибко и пластично поведение, тем больше оно способно отвечать мельчайшим требованиям разнообразных варьирующих ситуаций.
5. Лабильность — стабильность. Эта оппозиция указывает на внутреннюю устойчивость системы, на ее способность или неспособность длительно удерживать определенную линию стратегии поведения. Чем более подвижными и гибкими могут быть отдельные реакции, вызываемые требованиями среды, тем больше шансов достигнуть функционального согласования со множеством ситуаций и достичь стабильного адаптивного поведения на длительных отрезках времени.

Книга Х. Вернера убедительно показывает, что данная схема действительно позволяет обобщить, систематизировать и упорядочить результаты многих разрозненных исследований, касающихся разных аспектов, процессов и структур психического развития.

Начатая Вернером работа по обобщению и систематизации эмпирических данных в области психологии развития в рамках общего ортогенетического принципа (или общего универсального закона развития) была продолжена мною в моих исследованиях [11; 12; 13]. Во-первых, удалось показать, что под действие этого закона подпадают не только отдельные эмпирические данные, но и многие частные закономерности развития в области сенсорики, перцепции, мышления и речи, сформулированные крупными известными психологами прошлого (К. Гольдштейн, Э. Клапаред, К. Коффка, Н.Н. Ланге, Т. Рибо, И.М. Сеченов, Г. Фолькельт). Во-вторых, выявилось, что аналогичные частные закономерности дифференционно-интеграционного пути развития разных психических процессов вновь и вновь обнаруживаются в работах современных авторов (В.И. Бельтюков, Дж. и Э. Гибсоны, Е. Кларк, Ф. Кэйл, Дж. Мандлер, А.А. Митькин, К. Нельсон, Е.А. Сергиенко, Х. Уиткин, Т.Н. Ушакова, Р. Якобсон и др.).

Показательно, и это является важным в характеристике дифференционно-интеграционной теории развития, что она хорошо ассимилирует практически все известные факты, описанные Ж. Пиаже, работы которого сами по себе изобилуют использованием понятий синкретизма, недифференцированности и дифференциации психических содержаний и психологических операций [11; 13]. Феномены несохранения количеств у маленьких детей и смешения представлений о пути, пройденном движущимся телом, и скорости его движения у подростков легко объясняются недостаточной познавательной дифференцированностью разных свойств и параметров воспринимаемых объектов, что уже давно постулировалось гипотезой П.Я. Гальперина и Д.Б. Эльконина [11; 12; 13].

В полном соответствии с психологическими данными находятся результаты многочисленных исследований развития функций и структур мозга. Формирование морфологической структуры и интегративной деятельности ЦНС и мозга в фило- и онтогенезе протекает по общему принципу — от диффузных малоспециализированных форм структурной организации и функционирования к более специализированным дифференцированным и дискретным формам (Ю.И. Александров, П.К. Анохин, А.И. Карамян, Дж. Когхилл, Л.А. Орбели, Д.А. Фарбер, Н.И. Филимонов с сотрудниками и др.).

Таким образом, дифференционно-интеграционная теория открывает ясные перспективы системного «наведения мостов» между психологией и физиологией развития структур и функций мозга, которые вплоть до последнего времени выступают как практически совсем разные и не связанные между собой области исследования.

В этом отношении в высшей степени примечательны результаты исследования американских ученых под руководством Дж. Циня [10].

Изучалась активность 260 нейронов поля СА1 гиппокампа мыши в состоянии покоя и в трех экспериментальных условиях:

1. при лабораторной имитации землетрясения (тряске небольшого контейнера, в котором помещалась мышь; при этом контейнер мог быть внутри окрашен в разные цвета);
2. при имитации нападения крупной птицы (резкой струе воздуха в спину мыши);
3. при свободном вертикальном падении мыши в лифте.

Сложная математическая обработка нейронной активности в разных экспериментальных ситуациях позволила выявить несколько хорошо различающихся нейронных паттернов. Один из них активизировался во всех трех экспериментальных ситуациях и был условно назван нейронами испуга. Второй, вместе с первым, активизировался и в ситуации тряски контейнера, и в ситуации падения в лифте, но не возникал при «нападении крупной птицы». В этом случае активизировался свой специфический паттерн нейронной активности. Наконец, специфические паттерны соответствовали либо «землетрясению», либо падению в лифте, а еще более специфический паттерн отвечал тряске в контейнере определенного цвета.

Таким образом, применительно, например, к ситуации имитации землетрясения возникал ансамбль нейронов в виде пирамиды, основание которой кодирует общие характеристики ситуации («пугающие события»), а вершина представляет более частную информацию (например, «тряска» или «тряска в черной коробке»).

По мнению Дж. Циня, такие исследования позволяют сделать далеко идущий общий вывод, состоящий в том, что иерархическая организация единиц обработки информации от общего к частному представляет собой общий принцип работы мозга. Таким образом, автор в который раз заново открывает принцип, уже многократно открывавшийся в философии, психологии, психофизиологии, морфологии и нейрофизиологии мозга.

Этот принцип как общий Дж. Цинь формулирует на основе теоретического обобщения результатов лишь одного проведенного им и его сотрудниками частного исследования. Поэтому сделанное им широкое обобщение с логической точки зрения не может считаться правомерным. Однако полученные авторами результаты полностью подпадают под действие общего универсального дифференционно-интеграционного закона развития и тем самым становятся его веским подтверждением как действительно универсального и всеобщего с философской точки зрения.

В настоящее время в США можно заметить оживление интереса к ортогенетической теории Х. Вернера.

В 2004 г. было осуществлено новое издание его фундаментального труда [20]. В 2005 г. под редакцией Я. Вальсинера вышла коллективная монография, в которой освещен жизненный путь Х. Вернера, его теоретические взгляды и некоторые аспекты их развития в современных исследованиях [17]. Я. Вальсинер отмечает большую значимость теории Вернера, поскольку, как он пишет, в настоящее время психология сталкивается с одним из ее перманентно возникающих кризисов — с отсутствием новых теоретических прорывов в сочетании с беспрерывно растущим и трудно обозримым объемом разрозненных эмпирических данных. В связи с переизданием книги Х. Вернера в 2011 г. в журнале «Human Development» опубликована статья К. Раефа [19] посвященная обсуждению и перспективам развития его теории в свете малоудовлетворительного теоретического состояния современной психологии развития. В отечественной литературе содержательный отклик на переиздание фундаментального труда Х. Вернера был представлен в статье А.Н. Поддьякова [7], в которой автор обращается также к книгам Н.И. Чуприковой [11; 12; 13 и др.] и обсуждает ряд теоретических проблем, связанных с трактовкой соотношения между принципами дифференциации и интеграции.

Обратимся еще раз к постулированию методологической роли философии как фактора, способствующего объединению и консолидации разнонаправленных и разноаспектных исследований в какой-либо области знаний на определенном этапе развития.

После выхода наших работ [11; 13], посвященных проблемам дифференциации и интеграции, и статьи А.Н. Поддьякова стал складываться неформальный коллектив единомышленников, обращающихся к понятиям дифференциации и интеграции в своих конкретных исследованиях, но работающих в таких разных областях, как фило- и онтогенез психики, нейрофизиология обучения и развития, психогенетика, лингвистика, интеллект, клиническая психология, нейросетевое моделирование поведения, психология обучения.

Первая междисциплинарная конференция по этой тематике, организаторами которой выступили ПИ РАО, ИП РАН, МГППУ, была проведена в 2009 г. Затем был организован круглый стол в рамках V съезда РПО (2012) и в 2013 г. научно-практическая интернет-конференция (организаторы — ИП РАН, ПИ РАО, Институт философии РАН, Научно-педагогическая библиотека имени К.Д. Ушинского, издательский дом «Языки славянских культур»). Среди участников этих конференций и круглого стола известные отечественные ученые (И.О. Александров, Ю.И. Александров, Е.В. Волкова, Т.Н. Греченко, М.С. Егорова, В.А. Лекторский, А.А. Мелик-Пашаев, А.Н. Поддьяков, Н.Н. Поддьяков, Т.А. Ратанова, Е.А. Сергиенко, Н.И. Чуприкова, М.А. Холодная, Г.Г. Филиппова). По результатам их проведения были опубликованы развернутые тезисы докладов [9] и две коллективные монографии [3; 4]. Содержание первой монографии освещалось в нашей статье [14]. Обсуждению второй монографии было посвящено совместное заседание ученых советов ПИ РАО и ИП РАН. В обсуждении приняли участие К.В. Анохин, Д.Б. Богоявленская, А.Н. Ждан, М.К. Кабардов, В.А. Кольцова, С.Б. Малых, В.В. Рубцов. Во всех выступлениях отмечалось фундаментальное значение данного коллективного труда для развития психологической теории, подчеркивалась роль междисциплинарных связей и междисциплинарных исследований для консолидации психологической науки. Результаты обсуждения книги кратко отражены на страницах журнала «Вопросы психологии» [2].

Содержание данной коллективной монографии убедительно показывает, что опора на общие универсальные принципы развития действительно скрепляет единым теоретическим каркасом все аспекты и направления исследований психического развития на разных его уровнях в неразрывном фактическом и логическом единстве с биологическим развитием организмов, с развитием ЦНС и мозга. Монография содержит 32 статьи, в работе приняли участие 34 автора, она состоит из 5 разделов:

1. Теория, методология, история
2. Эволюционные аспекты дифференционно-интеграционной теории развития
3. Экспериментальные исследования
4. Идеи дифференциации и интеграции в современных зарубежных исследованиях
5. Обучающие и развивающие программы

Во всех статьях, относящихся к самым разным проблемам, аспектам, уровням и условиям психического развития, используется единый общий понятийно-терминологический аппарат, чего до сих пор еще никогда не было в психологической науке.

В первом разделе рассмотрено становление понятия дифференциации в биологии первой половины XIX в., излагаются результаты исследований А. Валлона о синкретизме детской психики, освещается ряд идей Л.С. Выготского, созвучных дифференционно-интеграционному закону развития, и теория О.Дж. Харви с соавторами, описывающая дифференционно-интеграционный ход развития понятийных систем человека. Обсуждается роль дифференционно-интеграционной теории для решения проблем мышления и речи, истоков творчества и природы специальных способностей, выявлены роль и место понятия дифференциации в психогенетике и сексологии.

В теоретическом отношении очень важен второй раздел монографии.

В литературе прошлого неоднократно высказывался взгляд, что истоки психики коренятся в природе самой жизни, что психика постепенно дифференцировалась из зачаточного состояния, в котором она еще не была отделена от других процессов жизнедеятельности, и развивалась вместе с усложнением и дифференцированием ее носителя — нервной системы (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, И.М. Сеченов, Г. Спенсер, С.Н. Трубецкой). Эти теоретические прозрения в наши дни находят фактическое подтверждение. Это видно из статей рассматриваемого издания, в которых с точки зрения дифференционно-интеграционного подхода анализируется обширный современный фактический экспериментальный материал, касающийся поведения бактерий и других простейших организмов. Исследования поведения более высокоорганизованных животных выявляют еще одну важнейшую линию дальнейшей эволюции психики — дифференциацию из исходно слитного состояния отражения внутренних состояний организма, с одной стороны, и отражения внешнего мира — с другой. Показано, как дифференционно-интеграционный подход позволяет ввести понятие зоны ближайшего развития Л.С. Выготского в обсуждение проблемы филогенетического развития психики.

В третьем разделе излагаются результаты ряда конкретных экспериментальных исследований, касающиеся процессов системной дифференциации в развитии когнитивной и личностной сфер личности, в развитии учебно-познавательного опыта учащихся, зависимости интеллекта и показателей креативности от степени дифференцированности когнитивной сферы, анализируется закономерная зависимость между пониманием смысла пословиц и степенью дифференцированности сетки логико-семантических понятий субъекта в разных предметных областях. Описаны оригинальные методики диагностики степени дифференцированности логико-семантических структур у детей и взрослых и структур физических знаний у школьников. С точки зрения дифференционного подхода анализируется, в частности, в какой степени и как домашние животные понимают слова человека.

В настоящее время понятия дифференциации и интеграции представлены, при этом часто развернуто, в западной психологической литературе, посвященной когнитивному развитию детей [18]. В этой связи в четвертом разделе публикуется статья одного из известных неопиажетианцев А. Димитриу с соавторами, специально написанная для данной монографии. Та часть статьи, в которой описаны последовательные этапы дифференциации и интеграции разных психических функций на разных этапах умственного развития детей, подростков и юношей, переведена на русский язык. В том же разделе дан развернутый анализ статьи К. Раефа [19], целью которой было способствовать возрождению интереса к ортогенетической теории развития Х. Вернера.

Дифференционно-интеграционная теория предполагает, что процесс обучения будет протекать наиболее успешно, если будет следовать естественному дифференционно-интеграционному пути развития познания. Об этом говорили Я.А. Коменский, Г. Гегель, Г. Спенсер. Имеется целый ряд обучающих и развивающих программ, отвечающих общему универсальному закону развития, показывающих свою несомненную эффективность [11; 12; 13]. В пятом разделе настоящей монографии излагаются три новые программы обучения и развития детей, построенные в соответствии с дифференционно-интеграционным подходом к развитию.

В развитии психологии, так же как и других наук, приобретают значение общефилософские представления, оказывающие влияние на формирование научных позиций и разработку конкретных проблем. Примером этого является психофизиологическая теория мышления И.М. Сеченова, которая прямо вытекала как необходимое следствие из философского учения Г. Спенсера об общих законах эволюции.

Выявив общий тип или план эволюционного развития жизни — движение от несвязной гомогенности к связной гетерогенности через последовательную дифференциацию исходного нерасчлененного целого, — Г. Спенсер выдвинул гипотезу, что умственное развитие каждого отдельного человека должно представлять собой частный случай всеобщего развития и, следовательно, должно протекать по тому же общему плану. Эта гипотеза была принята И.М. Сеченовым и получила глубокую конкретную разработку применительно к онтогенетическому развитию мышления из чувствования в его замечательном труде «Элементы мысли» [8]. Теория мышления И.М. Сеченова подробно излагалась мною в работах [11; 12; 13], поэтому в контексте обсуждаемых в данном случае проблем остановимся кратко лишь на некоторых главных ее моментах.

На основе привлечения всего известного к тому времени фактического материала физиологии чувств и достижений науки логики И.М. Сеченову удалось теоретически выстроить единую линию умственного развития человека в онтогенезе, реализующую в своем конкретном содержании общефилософские взгляды Г. Спенсера. В теории И.М. Сеченова началом умственного развития человека является небольшое число слитно-глобальных ощущений ребенка, а само развитие заключается во все большем и большем их расчленении вместе с параллельно идущим группированием выделенных элементов в разнообразных сочетаниях и направлениях. И.М. Сеченов выделяет пять последовательных шагов (этапов) расчленения и интеграции расчлененных элементов чувствований.

Первые два шага — это выделение из потока внешних воздействий сначала самых крупных их элементов, соответствующих отдельным предметам, а затем выделение и различение более дробных элементов, соответствующих отдельным частям, свойствам и действиям объектов. Эти два шага создают предпосылки для появления собственно мышления как процесса, качественно отличного от чувственного восприятия. Специфической чертой мышления, качественно отличающей его от восприятия, является, по Сеченову, способность к мысленному отделению (изоляции) отдельных признаков, свойств, действий и отношений предметов от самих этих предметов и от их чувственно воспринимаемой целостной совокупности. Такое отделение знаменует третий шаг умственной эволюции. Оно открывает возможность умственного сопоставления разных признаков и свойств предметов в самых разных отношениях и направлениях.

Однако дробление и дифференциация чувственного опыта идут дальше, и ребенок приобретает способность мыслить абстрактами или символами. Они представляют собой производные продукты отражения и группирования сходных предметов, их свойств, отношений и действий. Эти абстрактные продукты образуются путем отщепления и слияния по сходству (интеграции) общих черт, присущих разным сторонам действительности. Оперирование в актах умственного сопоставления непосредственно чувственно воспринимаемыми предметами и их свойствами И.М. Сеченов называет конкретным мышлением, а оперирование абстрактами или символами — мышлением абстрактным. Его возникновение составляет, по Сеченову, четвертый шаг (или этап) умственной эволюции.

Четвертый шаг умственной эволюции в более или менее развитом виде невозможен, с точки зрения И.М. Сеченова, без употребления словесных знаков. Это объясняется тем, что отделяемые из потока действительности ее отдельные составляющие («осколки», или «отголоски») столь слабы в психологическом и физиологическом отношении, что для их удержания в сознании нужна какая-то опора. Этой опорой служат словесные знаки. Наличием словесной сигнализации подготавливается последний, пятый, кульминационный шаг в умственном развитии, знаменующий возникновение отвлеченного, или внечувственного, мышления. Дело в том, что, согласно общему закону дифференциации, на высоком уровне развития абстрактного мышления словесные знаки отделяются («отщепляются») от обозначаемого ими содержания. Так появляется возможность оперировать одними «чистыми» знаками и их отношениями без какого-либо обращения к лежащему за ними содержанию. Поэтому объектами отвлеченного внечувственного мышления становятся реальности, недоступные органам чувств, а также широкая область содержаний только возможных, а в конечном счете и невозможных в действительности.

Не будет большой натяжкой утверждать, что в психологии не было выдвинуто ни одной теории мышления, сколько-нибудь сопоставимой по масштабу, ясности и разработанности с теорией И.М. Сеченова, в которой реализована общефилософская концепция эволюционного развития Г. Спенсера. Взгляды на природу и задачи мышления С.Л. Рубинштейна, Л.М. Веккера, Н.О. Лосского идут в одном русле с теорией И.М. Сеченова (см.: [15]). Большой, но малосвязанный и разрозненный фактический материал, накопленный в психологии относительно природы процессов мышления и развития его содержаний, процессов и структур, прекрасно вписывается в рамки сеченовской теории (см.: [16]).

В то же время, хотя обширный фактический материал, накопленный при изучении самых разных аспектов и уровней психического и психофизиологического развития, хорошо и непротиворечиво укладывается в рамки единого общего ортогенетического дифференционно-интеграционного закона развития, все же пока еще никак нельзя говорить о собственно научной психологической теории развития. Следуя логике В.Я. Перминова, это пока еще только этап первичного упорядочивания знаний на основе определенной общефилософской онтологии и методологии. Это лишь первый необходимый этап обобщения научных знаний, который должен смениться этапом разработки собственной конкретно-научной психофизиологической и психологической теории развития. Такая теория должна будет ответить на вопросы о том, что представляет собой природа процессов дифференциации и интеграции применительно к психической реальности (ведь процессы дифференциации и интеграции имеют место и в неживой природе, и в биологических системах), каковы конкретные механизмы этих процессов и их соотношение на разных стадиях и уровнях психического развития. И существует надежда, что такая теория может быть создана.

Литература

1. Богданов, А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука: в 2 т. / А. А. Богданов. — М., 1989.
2. Волкова, Е. В. [Обсуждение коллективной монографии «Дифференционно-интеграционная теория развития»] / Е. В. Волкова // Вопр. психологии. — 2015. — № 3. — С. 166—167.
3. Дифференционно-интеграционная теория развития / сост. Н. И. Чуприкова, А. Д. Кошелев. — М.: Языки славянских культур, 2011.
4. Дифференционно-интеграционная теория развития. — Кн. 2 / ред. и сост. Н. И. Чуприкова, Е. В. Волкова. — М.: Языки славянских культур: Знак, 2014.
5. Крэйн, У. Психология развития человека: 25 главных теорий / У. Крэйн; под ред. А. А. Алексеева. — СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2007.
6. Перминов, В. Я. Философия как универсальная эвристика / В. Я. Перминов // Философия, наука, гуманитарное знание / отв. ред. В. Г. Кузнецов, А. А. Печенкин. — М., 2014. — С. 22—43.
7. Поддьяков, А. Н. Сравнительная психология Х. Вернера в современном контексте / А. Н. Поддьяков // Культурно-историческая психология. — 2007. — № 1. — С. 63—71.
8. Сеченов, И. М. Элементы мысли / И. М. Сеченов // Избр. филос. и психол. соч. — М., 1947. — С. 398—537.
9. Теория развития: Дифференционно-интеграционная парадигма / сост. Н. И. Чуприкова. — М.: Языки славянских культур, 2009.
10. Цинь, Дж. Код памяти / Дж. Цинь // В мире науки. — 2007. — № 11. — С. 19—25.
11. Чуприкова, Н. И. Психология умственного развития: Принцип дифференциации / Н. И. Чуприкова. — М.: Столетие, 1997.
12. Чуприкова, Н. И. Умственное развитие и обучение (к обоснованию системно-структурного подхода) / Н. И. Чуприкова. — М.; Воронеж, 2003.
13. Чуприкова, Н. И. Умственное развитие: Принцип дифференциации / Н. И. Чуприкова. — СПб., 2007.
14. Чуприкова, Н. И. Дифференционно-интеграционная теория развития как основа междисциплинарных исследований / Н. И. Чуприкова // Мир психологии. — 2012. — № 2. — С. 33—40.
15. Чуприкова, Н. И. Мышление как высшая расчлененно-дифференцированная форма познания в трудах Л. М. Веккера, С. Л. Рубинштейна, И. М. Сеченова, Н. О. Лосского / Н. И. Чуприкова // Мир психологии. — 2014. — № 1. — С. 45—53.
16. Чуприкова, Н. И. Психика и психические процессы (система понятий общей психологии) / Н. И. Чуприкова. — М.: Языки славянских культур, 2015.
17. Heinz Werner and Developmental Science / ed. by Y. Valsiner. — Boston: Kluwer Acadenic; N. Y.: Plenum Publishers, 2005.
18. Siegler, R. S. Differetiation and integration: guiding principles for analyzing cognitive change / R. S. Siegler, Z. Chen // Developmental Science. — 2008. — Vol. 11. — P. 433—448.
19. Raeff, C. Distinguishing between developmentand change: Reviving Organismic-Development Theory / C. Raeff // Human Development. — 2011. — № 1.
20. Werner, H. Comparative psychology of mental development / H. Werner. — N. Y.: Percheron Press, 2004.

Источник: Чуприкова Н.И. Дифференционно-интеграционная теория как методологическая основа консолидации исследований в области психологии развития // Мир психологии. 2016. №1(85). С. 17–27.