Уходит 2021 год. Каким он запомнится современникам? Невольно вспоминаю слова поэта Николая Глазкова о том, что, чем время интересней для историков, тем для современников печальней. И когда то тут, то там для понимания разных сюжетов 2021 года многие аналитики все чаще вспоминают Кафку, Оруэлла или «Мы» Замятина, на наших образовательных сходках, семинарах и съездах происходит что-то странное, если не сказать абсурдное. В эпоху деперсонализации и всеобщей унификации мы страстно спорим об антропологическом повороте, разноречивых пониманиях персонализации и социализации человека, словом, об образовании с необщим выражением лица…
Рефлексируя своеобразие наших дискуссий «не ко времени», мой друг Александр Адамский дал футорологически точную характеристику возникающего жанра — жанра анти-Оруэлла.
Почему возникает подобный жанр? Что стоит за потоком конференций, посвящённых персонализации и антропологическому повороту? В дискуссии с Александром Адамским мы отметили, что за ними стоит парадоксальная особенность социальной ситуации развития, в которой происходит наша жизнь.
Парадокс нашего времени — это парадокс массового запроса на индивидуальность, и, что бы ни происходило, именно массовый запрос на индивидуальность определяет всплеск интереса к обсуждениям персонализации, антропологического поворота, практической психологии образования, тьюторству и другим событиям нынешнего дня.
Вглядимся в первые дни декабря 2021 года. Редкая концентрация выступлений, конференций, конгрессов, посвящённых проблеме человека в мире неопределенности, сложности и разнообразия. Для того чтобы не быть голословным, перечислю лишь некоторые из них. Буквально в самом начале декабря прошли конференции «Антропологический поворот» в РАНХиГС; заседание клуба «Норма и деятельность», в котором директор Института педагогики СПбГУ, научный руководитель программы СберКласс Елена Казакова прочитала доклад под названием «Персонализированное образование в эпоху цифровой трансформации общества». А 6 декабря открывается Международный конгресс «Психология — образованию».
Почему в завершающий месяц 2021 года психология и антропологизация повенчались друг с другом? Что стоит за резким всплеском интереса, связывающего между собой антропологию и практическую психологию образования? Когда-то один из замечательных французских психологов, изучавший психологию познания, в самом завершении жизни выпустил книгу «Человек, только человек». Этого психолога звали Анри Пьерон.
И сегодня, когда мы видим концентрацию событий, сфокусированных на миссии образования как порождении человека в изменяющемся мире, я бы хотел кратко, предваряя международный конгресс, в котором будут обсуждаться вопросы развития практической психологии образования, коснуться истории практической психологии образования.
Для этого переместимся в 1988 год. Это время могло бы быть названо Эпохой возрождения интереса к человеку. Именно тогда появились уникальные надежды, что ценность человека станет приоритетом государственной образовательной политики.
Именно тогда, в июле 1988 года, нами был введен конструкт «практическая психология образования». Именно тогда благодаря председателю Гособразования СССР Геннадию Ягодину практическая психология образования стала одним из приоритетов образовательной политики в Советском Союзе и России. И именно тогда появились первые программы практической психологии образования при ведущих университетах Советского Союза. Весьма важно прочувствовать тот путь, который прошла практическая психология образования, чтобы отрефлексировать её роль в рождении парадигмы вариативного, смыслового школьного образования.
В контексте практической психологии образования нами отстаивались программы понимания миссии психолога как «мастера поддержки неодинаковости». Опираясь на практическую психологию образования, были созданы следующие государственные программы: «Творческая одарённость», из которой выросли разработки одарённых детей; появились такие программы практической психологии образования, как «Социально-психологическая поддержка детей с отклонениями развития». Родилась в контексте практической психологии образования и государственная программа «Профилактика и коррекция отклоняющегося поведения». Появилась и программа «Профориентация и личностный выбор». Все эти программы изменили лицо нынешнего образования.
Необходимо ещё раз отрефлексировать, что проектирование ФГОС-2 и ФГОС-4, опирающееся на методологию системно-деятельностного подхода Льва Выготского и Алексея Леонтьева, связаны именно с движением практической психологии образования как целостной системы поддержки индивидуальности личности. И именно поэтому хочу, предваряя съезд по практической психологии образования, дать жёсткое определение персонализации человека.
Персонализация человека — это становление и самоосуществление индивидуальности человека в потоке значимых деятельностей, субъектом выбора которых является сам человек как хозяин собственной судьбы.
Предлагая подобное определение и обсуждая его с Александром Адамским, хочу акцентировать внимание на том, что персонализация выступает именно как момент социально-исторической ситуации развития общества, а не только как факт или феномен жизни образования.
Любые же сегодняшние культурные практики поддержки индивидуализации образования, такие как движение тьюторов Татьяны Ковалёвой, как персонализированные модели образования, обсуждаемые на семинаре Еленой Казаковой, выступают прежде всего как уникальные культурные инструменты образования (Л.С. Выготский). Подчеркну, что все эти практики развивающегося вариативного образования являются не самоцелью, а инструментами персонализации человека.
Именно акцент на персонализации человека как ценности образования привёл к разработке вариативного смыслового образования в России. В преддверии международного съезда психологов образования не могу обойти вниманием тех исследователей, кто стоял и стоит у её истоков. Это такие замечательные психологи, как Даниил Борисович Эльконин и Василий Васильевич Давыдов; неутомимый психопедагог и мастер педагогики развития Леонид Владимирович Занков.
Возникновение практической психологии образования немыслимо без исследований в области школьной психологии Ирины Дубровиной. Думаю, вряд ли бы практическая психология образования стала реальностью нашей жизни без Геннадия Ягодина, без разработок Любови Кезиной, Артура Петровского, Вадима Петровского и Виталия Рубцова.
Важный вклад в развитие практической психологии образования внесла концепция универсальных учебных действий (УУД), разработанная профессором факультета психологии Ольгой Карабановой и её коллегами. Важный вклад в современный этап развития практической психологии образования внесла концепция цифровой социализации личности, разработанная в русле культурно-исторической психологии профессором факультета психологии МГУ Галиной Солдатовой. Не могу не упомянуть о ярком цикле исследований дошкольного детства и начальной школы экзистенциального психолога Светланы Кривцовой, разработавшей программу «Жизненные навыки». Именно практическая психология образования, опирающаяся на системно-деятельностный подход, стала основой проектирования новых ФГОСов школьного образования России.
Ключевая линия практической психологии образования — это порождение личности, порождение изменяющегося человека в изменяющемся мире. Это направление развития персонализированного образования неразрывно связано с программой «Развитие личностного потенциала» фонда «Вклад в будущее», основывающегося на трудах профессора факультета психологии МГУ и ВШЭ Дмитрия Леонтьева.
Я упомянул обо всех этих идеях, событиях и людях только для того, чтобы мы задумались и почувствовали истоки антропологического поворота в нашей стране. На этом я почти завершаю свой поток сознания. Завершаю и смотрю на три недавно вышедшие книги, лежащие на моём столе: Бруно Беттельгейм, «Просвещенное сердце. Автономность человека в эпоху массовых обществ»; Эдит Эгер, «Выбор. О свободе и внутренней силе человека»; Марина Гусельцева, «Антропология современности: человек и мир в потоке трансформации».
Все эти книги появились в осенние месяцы 2021 года. Они обращены к идеям персонализации человека, которые пробивались сквозь асфальт истории даже в самые бесчеловечные времена ушедшего XX века. Жизнь идёт. И, что бы ни происходило, антропологический поворот в образовании, сердцем которого является персонализация человека, продолжается.
Источник: Вести образования
Текст доклада А.Г. Асмолова опубликован в преддверии Международного конгресса «Психология — образованию», состоявшегося в Московском государственном университете 6 декабря 2021 года. Подробнее о пленарном заседании конгресса читайте в материале «Психологической газеты».
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать