Гендерные различия в распознавании эмоционального состояния стороннего человека

Введение

Представления о мужественности и женственности, принятые в обществе, как и правила воспитания, во многом обусловливают форму выражения эмоциональных состояний. Мужчины чаще подавляют свои эмоции [8; 10], женщины, напротив, проявляют их более открыто, активно используют мимику, жесты, позы, речь; женские эмоции продолжительнее и интенсивнее мужских. Женщины точнее выражают переживания радости, печали, отвращения, презрения и страха, а мужчины — гнева, удивления, презрения и радости [8; 9; 11; 13]. В целом женщины чуть точнее мужчин и выражают, и распознают эмоциональные состояния. Половой диморфизм в проявлении и распознавании эмоций развивается с возрастом, обусловливая специфику эмоционального поведения. C увеличением возраста точность распознавания выражений лица падает, причем женщины распознают эмоции точнее, чем мужчины. Наиболее заметное снижение точности идентификаций происходит после 65 лет, затрагивая эмоции гнева, печали и страха [13—16].

Большинство экспериментальных исследований гендерных различий в распознавании эмоциональных состояний человека выполнено на материале оценок фотоизображений мимики лица, жестов или поз натурщиков. На сегодняшний день требуется более полный анализ гендерных особенностей межличностного восприятия, учитывающий многомерность и динамику выражения эмоциональных состояний человека в реальном процессе общения. Выражение эмоций описывается в терминах действия — активности человека, которая конституирует межличностную ситуацию и регулирует потоки субъект-субъектных взаимодействий [1—4; 12]. Данная публикация акцентирует внимание на роли гендерного фактора в точности распознавания эмоциональных состояний людей в экологически и социально валидных условиях.

Методика

Использовалась русскоязычная версия методики GERT (Geneva Emotion Recognition Test) [5], которая хорошо зарекомендовала себя в ряде зарубежных исследований [7; 17—20]. Методика соответствует требованиям, предъявляемым к экспериментальным исследованиям межличностного восприятия как в лабораторных условиях, так и в онлайн-формате [6]. В ее основе лежит «Женевское колесо эмоций» — понятийный конструкт, связывающий в круг совокупность 14 ключевых категорий эмоций, упорядоченных по валентности и степени возбуждения [5; 7; 21]. Визуализированная структура конструкта представлена на рис. 1.

Она включает 4 аффективных объединения и три отдельные эмоции. Гордость, развлечение, радость, удовольствие и облегчение образуют группу состояний с положительной валентностью (группа А); в нее входят различные формы проявления достижений человека, которые часто наблюдаются в социальных ситуациях. В группах состояний с отрицательной валентностью B, C и D однотипные эмоции разделены по степени возбуждения. Группа B включает тревогу и страх; группа C — печаль и горе; группа D — раздражение и гнев. Отвращение, а также амбивалентные интерес и удивление рассматриваются как независимые состояния. В силу внутренней структуры «Колеса» эмоциональные состояния не только разделяются на дискретные единицы, но и пересекаются или соседствуют по линиям сходной валентности или близкой степени возбуждения.

Организация эксперимента. В связи с распространением коронавирусной инфекции COVID-19 и эпидемиологической ситуацией, вызвавшей изменение общественного уклада жизни, эксперимент проводился в дистантной форме. Исследование проводилось на электронной платформе LimeSurvey. Для предоставления возможности участия в эксперименте автоматически формировалась URL-ссылка, посредством которой испытуемый получал доступ к инструкциям, стимульному материалу и оценочным средствам через электронно-коммуникационную сеть Интернет. В качестве стимульного материала использовались 83 видеоклипа эмоциональных состояний (длительность экспозиции — 3–5 с), демонстрирующихся десятью профессиональными специально подготовленными актерами (пять мужчин и пять женщин белой расы, живущих во французской части Швейцарии, средний возраст — 37 лет).

Наряду с мимикой, жестами, движениями головы и глаз, изменениями положения тела актеры озвучивали псевдолингвистические высказывания, содержащие экспрессивные интонации. Примеры стимульного материала, выполненные в дискретной форме, представлены на рис. 2. Угловой размер видеоизображения — 18x24°, лица натурщика — 8x10°. В качестве инструмента оценки мультимодальных динамических экс­прессий использовалась интерактивная версия «Колеса эмоций» с технической возможностью выбора только одной из аффективных категорий. Требования к оборудованию: наличие наушников и дисплея с разрешением 1920x1080px, располагающегося на расстоянии 60 см от лица испытуемого.

В экспериментах использованы данные 96 испытуемых (48 женщин и 48 мужчин белой расы) — сотрудников и учащихся московских вузов, принявших участие ранее в более масштабном исследовании [5]. Возраст участников — 20–62 года (M=34 г., SD — 9,4 л.). Из общей выборки наблюдателей случайным образом извлекалось одинаковое количество оценок мужчин и женщин и уравновешивалось по возрастным группам (до и после 35 лет): 29 женщин до 35 лет (M=28 л., SD — 7,6 г.); 19 женщин после 35 лет (M=43 г., SD — 5,6 г.); 31 мужчина до 35 лет (M=28 л., SD — 3,7 г.); 17 мужчин после 35 лет (M=44 г., SD — 9,14 л.).

Анализировались усредненные показатели точности распознавания мультимодальных динамических экспрессий по всем видеоизображе­ниям, сопоставлялись данные, разделенные на группы в зависимости от пола актера и наблюдателя с учетом возраста последнего. Первичные данные проходили предварительную обработку в MS Office, Excel 2010. Использовался программный пакет — SPSS 22.0. Различия усредненных данных определялись с помощью U-критерия Манна — Уитни для сравнения независимых выборок и Z-критерия Вилкоксона для зависимых выборок, с уровнем значимости p меньше 0,05.

Сопоставление характеристик точности, полученных в масштабной выборке, с оценками выборки, уравновешенной по полу и возрасту, показало высокий уровень согласованности данных: коэффициенты конкордации Кен­далла — 0,87, корреляции Спирмена — 0,96.

Результаты

Экспозиция мультимодальных экс­прессий, не дифференцированных по полу. Общая средняя частота распознавания для наблюдателей мужского пола — 0,61, женского — 0,66. Женщины статистически значимо лучше распознают эмоции развлечения (м — 0,48; ж — 0,61; U=870,5; p меньше 0,05), удивления (м — 0,53; ж — 0,65; U=781; p меньше 0,05) и раздражения (м — 0,6; ж — 0,7; U=888,5; p меньше 0,05).

Экспозиция мультимодальных экс­прессий мужчин. Общая средняя частота корректного распознавания для наблюдателей мужского пола — 0,59, женского — 0,65. Статистически значимые различия получены для эмоций развлечения (м — 0,43; ж — 0,59; U=865,5; p меньше 0,05), удивления (м — 0,36; ж — 0,53; U=784; p меньше 0,05) и раздражения (м — 0,54; ж — 0,67; U=878; p меньше 0,05).

Экспозиция мультимодальных экс­прессий женщин. Общая средняя точность идентификации, полученная для наблюдателей мужского пола, — 0,6, женского — 0,7. Статистически значимые гендерные различия получены только для эмоции гордости.

Экспозиция мультимодальных экс­прессий женского лица женщинам разного возраста. Статистически значимые различия в оценках эмоций одной группы, но разной степени возбуждения найдены в группах D для женщин до 35 лет (гнев (0,5) и раздражение (0,68), z=-1,97, p меньше 0,5) и C для женщин после 35 лет (печаль (0,75) и горе (0,51), z=-2,4, p меньше 0,05).

Экспозиция мультимодальных экспрес­сий женского лица мужчинам разного возраста. Мужчины в возрасте после 35 лет по сравнению с мужчинами до 35 лет менее точно распознают эмоции развлечения (U=164, p меньше 0,05) и гнева (U=169,5, p меньше 0,05). Значимые различия в оценках эмоций одной группы, но разной степени возбуждения не найдены.

Экспозиция мультимодальных экспрес­сий мужского лица женщинам разного возраста. Статистически значимые различия зарегистрированы в оценках эмоций группы B: тревога (0,48) и страх (0,64), z=-2,28, p меньше 0,05.

Экспозиция мультимодальных экс­прессий мужского лица мужчинам разного возраста. После 35 лет мужчины значимо хуже по сравнению с мужчинами до 35 лет распознают развлечение (U=164; p меньше 0,05) и гнев (U=169,5; p меньше 0,05). Значимые различия в оценках аффективных эмоций групп B, C, D у мужчин до и после 35 лет отсутствуют.

Экспозиция мультимодальных экспрес­сий мужчинами и женщинами до и после 35 лет. При распознавании женского лица значимые различия найдены для мужчин и женщин в возрасте старше 35 лет для эмоций радости (м — 0,55; ж — 0,77; U=98, p меньше 0,05), удивления (м — 0,63; ж — 0,84; U=101,5, p меньше 0,05), раздражения (м — 0,59; ж — 0,81; U=96, p меньше 0,05) и гнева (м — 0,41; ж — 0,68; U=102,5, p меньше 0,05). При экспозиции мужского лица мужчины до 35 лет значимо хуже распознают эмоцию удивления (м — 0,35; ж — 0,54; U=279, p меньше 0,05) и эмоции развлечения (м — 0,31; ж — 0,58; U=92, p меньше 0,05), раздражения (м — 0,43; ж — 0,74; U=69, p меньше 0,05) и гнева (м — 0,60; ж — 0,79; U=96, p меньше 0,05) после 35 лет.

Обсуждение результатов

Анализ полученных данных позволяет сделать ряд общих утверждений. Во-первых, гендер­ный фактор действительно влияет на распознавание мультимодальных динамических экспрессий. Во-вторых, это влияние носит избирательный локальный характер и зависит от конкретного сочетания условий: гендерных признаков субъекта и объекта восприятия, возраста наблюдателей, способов выражения эмоций и др. В-третьих, величина обнаруживаемых различий колеблется в широком диапазоне значений, достигая 30–40% от медианной точности распознавания эмоций. Роль гендерного фактора в проявлении и восприятии эмоций весьма существенна.

При объединенной экспозиции состояний натурщиков — и мужчин, и женщин — более точные ответы даются наблюдателями-женщинами. Средняя точность идентификаций, выполненных женщинами, — 0,66, мужчинами — 0,61. Статистически значимые ген­дерные различия получены на экспрессиях развлечения, удивления и раздражения. Обе группы наблюдателей наиболее точно распознают эмоции удовольствия, облегчения и радости, наименее точно — гордость.

При экспозиции экспрессий, выраженных актерами-мужчинами, картина ответов во многом сохраняется. Воспроизводятся гендерные различия в оценках развлечения, удивления и раздражения. Незначительно увеличивается точность ответов при восприятии эмоций группы А (кроме развлечения), горя и гнева, но снижается корректность оценок развлечения, интереса, удивления, тревоги и раздражения. Средняя точность идентификаций, выполненных женщинами, — 0,65, мужчинами — 0,59.

Более глубокие изменения в картине ответов происходят во время экспозиции экспрессий, выраженных женщинами. Радикально меняется структура значимых гендерных различий: место развлечения, удивления и раздражения занимает гордость. Снижается точность ответов при восприятии эмоций группы А, особенно у наблюдателей-мужчин, а также эмоции горя. Более корректно оцениваются интерес, удивление, тревога, печаль, отвращение и раздражение. Общее падение точности идентификации у мужчин сопровождается тенденцией к росту адекватных ответов у наблюдателей-женщин. Средняя частота точности идентификаций, выраженных женщинами, — 0,7, мужчинами — 0,6.

Изложенные данные указывают на две тенденции, характеризующие диморфизм межличностного восприятия в экологически и социально валидных условиях: (1) женщины по сравнению с мужчинами точнее идентифицируют эмоциональные состояния, (2) наиболее эффективно женщины-наблюдатели воспринимают эмоции, выраженные другими женщинами. Обе тенденции не подтверждены статистическими критериями, но соответствуют обобщениям более ранних исследований, выполненных на материале статичных изображений эмоциональных состояний людей.

На рис. 2 дана покадровая развертка мультимодальной экспрессии отвращения, по-разному отыгранная актрисой и актером. Несмотря на очевидные различия в содержании каждого кадра и в последовательности их развертывания, точность идентификации отвращения оказывается одинаково эффективной. Демонстрируется множественность равноценных путей (способов, стилей) реализации одного и того же аффективного состояния, как, впрочем, и неопределенность его статичных изображений по отношению к мультимодальной динамике как целому.

Сравнивая значимые различия по точности распознавания в трех ситуациях: а) экспозиции эмоций, выраженных объединенной группой актеров (мужчины + женщины), б) экспозиции эмоций, выраженных только актерами-мужчинами, и в) экспозиции эмоций, представленных только актрисами, нетрудно прийти к заключению о важности гендерной стилистики позирования эмоциональных мультимодальных динамических состояний и ее влиянии на их идентификацию. Мужская манера выражения эмоций (экспозиции развлечения, удивления и раздражения) оказывается более броской, глубокой, но адекватнее прочитывается женщинами. При демонстрации специфически женской манеры выражения состояния (экспозиция гордости) преимущество в точности идентификации также остается за участницами эксперимента. Вместе с тем в 79% экспозиций, представленных актерами, и в 92% экспозиций, представленных актрисами, гендерная стилистика не проявляется. Способы мультимодального динамического выражения эмоционального состояния мужчинами и женщинами скорее похожи, чем различны, т.е. универсальны.

Оценки мультимодальных динамических экс­прессий зависят как от пола, так и от возраста наблюдателя. При экспозиции мужских лиц наблюдатели-мужчины до 35 лет значимо хуже, чем женщины, распознают эмоции удивления, а после 35 — развлечения, раздражения и гнева. При экспозиции женских лиц статистически значимые различия в ответах обеих гендерных групп до 35 лет отсутствуют, а после 35 лет мужчины менее точно распознают эмоции радости, удивления, раздражения и гнева. По сравнению со своим более ранним возрастом мужчины после 35 лет значимо хуже определяют только эмоции развлечения и гнева, выраженные женщинами. Возрастное снижение точности восприятия женщин-наблюдателей не зарегистрировано. Изложенные результаты могут говорить о том, что отставание в точности мужских оценок начинается ранее 35 лет и носит избирательный характер. Имеет место гендерная асимметрия восприятия мультимодальных эмоциональных состояний по линии онтогенеза.

Половозрастные различия оценок динамических состояний как мужчин, так и женщин в аффективных группах B, C, D проявляются только у наблюдателей-женщин. До 35 лет при экспозиции натурщиков-мужчин имеет место прямая зависимость точности оценок от интенсивности возбуждения: тревога → страх, при экспозиции женского лица — обратная зависимость: гнев → раздражение. После 35 лет зарегистрирована обратная зависимость точности идентификации: горе → печаль. Различия в оценках мужчинами парных экспрессий не обнаружены. Получен еще один аргумент избирательного влияния пола и возраста на восприятие функционального состояния «живого» лица. В данном контексте гендерный фактор способен контролировать воспринимаемые отношения между модальностями внутри аффективных групп с отрицательной валентностью.

Похожие результаты частично проявились при использовании методики GERT на швейцарской выборке у испытуемых от 17 до 74 лет (М=37; SD=13,9) [18]. Корреляционный анализ подтвердил взаимосвязь снижения общей точности распознавания мультимодальных динамических экспрессий с возрастом наблюдателей (r=-0,46, p меньше 0,01) и небольшое преимущество женщин в адекватных оценках (r=0,13, p меньше 0,05). Женщины, по сравнению с мужчинами, имели более высокие показатели точности идентификации горя (r=0,2, p меньше 0,01), гордости (r=0,13, p меньше 0,05) и страха (r=0,16, p меньше 0,01). Снижение общего показателя точности распознавания с увеличением возраста обнаружено при экспозиции трех эмоций группы позитивных состояний (развлечение, радость, гордость), удивления и всех отрицательных эмоций за исключением горя и печали (группы C). В российской выборке преимущество женщин в точности распознавания повыше (r=0,24, p меньше 0,01). Они чуть лучше распознают эмоции развлечения (r=0,21, p меньше 0,05), удивления (r=0,29, p меньше 0,01) и раздражения (r=0,2, p меньше 0,05). С увеличением возраста, в отличие от швейцарской выборки, хуже идентифицируется только эмоция развлечения (r=-0,25, p меньше 0,05). Слабые возрастные различия восприятия наиболее вероятно вызваны отсутствием участников старше 62 лет. В отличие от швейцарской выборки, для которой значимые различия в падении точности оценок получены на 9 эмоциях из 14 (64%), в российской выборке с возрастом хуже распознаются всего 7% тестируемых эмоций. Последнее согласуется с результатами исследования, выполненного с помощью краткой версии GERT на испытуемых до 65 лет: снижение точности идентификации с увеличением возраста наблюдателей не зарегистрировано вовсе [19].

Таким образом, как и при восприятии статической экспозиции эмоциональных состояний людей (фотографий, рисунков, скульптурных изображений), половозрастные различия наблюдателей влияют на идентификацию мультимодальных динамических экспрессий, причем во многом аналогичным образом. Это влияние носит узкоизбирательный характер и зависит от сочетания внешних и внутренних условий восприятия: гендерных признаков субъекта и объекта, содержания и течения активности, способов выражения эмоций, возраста участников коммуникации и др. Из 14 протестированных экспрессий статистически значимые половозрастные различия обнаружены на пяти эмоциях: радости, развлечения, раздражения, гнева и удивления. Средняя величина эффекта — 33,5% от медианы точности распознавания соответствующей экспрессии, что весьма существенно. Женщины по сравнению с мужчинами точнее идентифицируют эмоциональные состояния и наиболее эффективно распознают эмоции, выраженные другими женщинами. Мужская манера выражения эмоций, прежде всего развлечения, удивления и раздражения, является более броской, аттрак­тивной, но лучше идентифицируется женщинами. В 70–80% всех экспозиций мультимодаль­ных выражений лица гендерная стилистика не проявляется. Падение точности оценок эмоций с увеличением возраста наблюдателя в наших экспериментах проявилось в слабой форме и только у мужчин. Зависимость точности идентификации эмоционального состояния от степени возбуждения не является устойчивой характеристикой межличностного восприятия. Она обнаружена только у наблюдателей-женщин и носит разнонаправленный характер, который определяется полом натурщика, модальностью выраженного состояния (аффективных групп B, C, D) и возрастом наблюдателя. По существу гендерный фактор восприятия мультимодаль­ных динамических эмоциональных состояний представляет собой гибкую систему детерминант, которая наряду с полом и возрастом включает другие характеристики субъекта и объекта межличностного восприятия, а также контекст и формы реализуемой активности.

Выводы

1. Статистически значимые половозраст­ные различия зарегистрированы во время экспозиции пяти эмоций из четырнадцати: радости, развлечения, раздражения, гнева и удивления, а их проявления зависят от сочетания контролируемых условий. На женских лицах женщины-наблюдатели после 35 лет значимо лучше распознают радость, удивление, раздражение и гнев. На мужских лицах мужчины до 35 лет хуже распознают удивление, после 35 лет — развлечение, раздражение, гнев. Средняя величина эффекта — 33,5% по отношению к точности оценок.

2. Зависимость точности распознавания динамических эмоций от степени их возбуждения у наблюдателей-мужчин не обнаружена, у женщин — носит разнонаправленный характер, определяемый модальностью эмоции, полом актера и возрастом наблюдателя. У наблюдателей до 35 лет на женских лицах с ростом возбуждения получено значимое снижение точности распознавания эмоций группы D (раздражение — гнев), у наблюдателей после 35 лет эта же закономерность воспроизводится при экспозиции эмоций группы C (печаль — горе). На мужских лицах группы B (тревога — страх) увеличение возбуждения вызывает рост точности идентификации.

3. Закономерности, раскрытые в исследовании, позволяют рассматривать гендер­ный фактор восприятия мультимодальных динамических выражений состояния людей как систему детерминант, меняющую свои характеристики в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации.

4. Полученные результаты соответствуют наиболее общим тенденциям проявления гендерных различий в исследованиях восприятия статичных изображений эмоциональных экспрессий, а также поведения людей в реальных жизненных ситуациях.

Литература

1. Барабанщиков В.А., Королькова О.А. Восприятие экспрессий «живого» лица // Экспериментальная психология. 2020. Том 13(3). С. 55-73. DOI:10.17759/exppsy.2020130305
2. Барабанщиков В.А., Королькова О.А., Лободинская Е.А. Распознавание эмоций в условиях ступенчатой стробоскопической экспозиции выражений лица // Экспериментальная психология. 2018. Том 11(4). С. 50-69. DOI:10.17759/exppsy.2018110405
3. Барабанщиков В.А., Маринова М.М. Deepfake в исследованиях восприятия лица // Экспериментальная психология. 2021. Том 14(1). С. 4-19. DOI:10.17759/exppsy.2021000001
4. Барабанщиков В.А., Маринова М.М., Абрамов А.Д. Виртуальная личность подвижного тэтчеризированного лица // Психологическая наука и образование. 2021. Том 26(1). С. 5-18. DOI:10.17759/pse.2021000001
5. Барабанщиков В.А., Суворова Е.В. Оценка эмоционального состояния человека по его видеоизображениям // Экспериментальная психология. 2020а. Том 13(4). С. 4-24. DOI:10.17759/ exppsy.2020130401
6. Барабанщиков В.А., Суворова Е.В. Оценка мультимодальных экспрессий лица в лаборатории и онлайн // Лицо человека в контекстах природы, технологий и культуры / Отв. ред. К.И. Ананьева, В.А. Барабанщиков, А.А. Демидов. М.: Когито- Центр, 2020б. С. 310-322.
7. Bänziger T., Mortillaro M., Scherer K.R. Introducing the Geneva Multimodal Expression Corpus for experimental research on emotion perception // Emotion. 2012. Vol. 12. P. 1161-1179. DOI:10.1037/ a0025827
8. Brody L.R., Hall J.A. Gender and emotion in context // M. Lewis, J.M. Haviland-Jones, L. Feldman Barrett (Eds.). Handbook of emotions (3rd ed.). NY: The Guilford Press, 2010. P. 395-408.
9. Chaplin T.M., Aldao A. Gender differences in emotion expression in children: a meta-analytic review // Psychological Bulletin. 2013. Vol. 139(4). P. 735-765. DOI:10.1037/a0030737
10. Fischer A.H., Manstead A.S.R. The relation between gender and emotion in different cultures // A.H.Fischer (Ed.). Gender and emotion: Social psychological perspectives. NY.: Cambridge University Press, 2000. P. 71-98. DOI:10.1017/CBO9780511628191.005
11. Graham B.M., Denson T.F., Barnett J., Calderwood C., Grisham J.R. Sex hormones are associated with rumination and interact with emotion regulation strategy choice to predict negative affect in women following a sad mood induction [Электронный ресурс]. 2018. URL: https://www.frontiersin.org/ article/10.3389/fpsyg.2018.00937 (дата обращения: 16.06.2021).
12. Hyde J.S. The gender similarities hypothesis // American Psychologist. 2005. Vol. 60(6). P. 581-592. DOI:10.1037/0003-066X.60.6.581
13. Jansz J. Masculine identity and restrictive emotionality // A.H.Fischer (Ed.). Gender and emotion: Social psychological perspectives. NY.: Cambridge University Press, 2000. P. 166-186. DOI:10.1017/ CBO9780511628191.009
14. Phillips L.H., Slessor G. Moving beyond basic emotions in aging research // Journal of Nonverbal Behavior. 2011. Vol. 35. P. 279-286.
15. Rotter N.G., Rotter G.S. Sex differences in the encoding and decoding of negative facial emotions // Journal of Nonverbal Behavior. 1988. Vol. 12. P. 139-148. DOI:10.1007/BF00986931
16. Ruffman T., Henry J.D., Livingstone V., Phillips L.H. A meta-analytic review of emotion recognition and aging: Implications for neuropsychological models of aging // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2008. Vol. 32. P. 863-881. DOI:10.1016/j.neubiorev.2008.01.001
17. Schlegel K., Grandjean D., Scherer K.R. Introducing the Geneva Emotion Recognition Test: An example of Rasch-based test development // Psychological Assessment. 2014. Vol. 26(2). P. 666-672. DOI:10.1037/a0025827
18. Schlegel K., Scherer K.R. The nomological network of emotion knowledge and emotion understanding in adults: evidence from two new performance-based tests // Cognition and Emotion. 2017. Vol. 32. P. 1514-1530. DOI:10.1080/02699931.2017.1414687
19. Schlegel K., Scherer K.R.Introducing a short version of the Geneva Emotion Recognition Test (GERT-S): Psychometric properties and construct validation // Behavior Research Methods. 2016. Vol. 48. P. 1383-1392.DOI:10.3758/s13428-015-0646-4
20. Schlegel K., Scherer K.R. The nomological network of emotion knowledge and emotion understanding in adults: evidence from two new performance-based tests // Cognition and Emotion. 2017. Vol. 32. P. 1514-1530. DOI:10.1080/02699931.2017.1414687
21. Scherer K.R. What are emotions? And how can they be measured // Social Science Information. 2005. Vol. 44. P. 695-729. DOI:10.1177/0539018405058216

Источник: Барабанщиков В.А., Суворова Е.В. Гендерные различия в распознавании эмоционального состояния стороннего человека // Психологическая наука и образование. 2021. Том 26. №6. C. 107–116. DOI: 10.17759/pse.2021260608