Сомнение как процесс и метод самопознания

Сомнение в жизни человека

В поэтической форме проблему сомнения Шекспир выразил так: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос!» (Шекспир, 1902, с. 105).

Сомнению как психологической категории явно не повезло. В психологических словарях под редакцией В.П. Зинченко и Б.Г. Мещерякова, А.В. Петровского и М.Г. Ярошевского, В.В. Давыдова и других ученых такого понятия нет. В словаре психолога-практика С.Ю. Головина это понятие вводится и определяется как: 1) неуверенность в истинности чего-либо; отсутствие твердой веры в кого-либо, во что-либо; 2) затруднительность, недоумение при разрешении некоего вопроса.

В «Большом психологическом словаре» сомнение противопоставлено доверию. «Здравое сомнение, — пишет В.П. Зинченко, — рассматривается как субъективное переживание, означающее минимальную степень доверия» (Большой психологический словарь, 2003, с. 144).

В большей мере рассматриваемое понятие отражено в толковых словарях. В.И. Даль определяет сомнение как «нерешимость, шаткое недоумение, раздумье, колебанье мыслей; недоверие, подозрение, опасенье. Сомневаться в чем-либо — значит колебаться, не решаться, думать надвое; сомнительность — еще не испытанность» (Даль, 2010, с. 334). С.И. Ожегов пишет: «Сомневаться — значит испытывать сомнение относительно кого/чего-нибудь. Сомнение: 1) неуверенность в истинности чего-нибудь, отсутствие твердой веры в кого-нибудь; 2) затруднительность, недоумение при разрешении какого-нибудь вопроса» (Ожегов, 1982, с. 664).

Сомнительный — вызывающий сомнение, подозрение, непроверенный, двусмысленный, небесспорный, неочевидный (Когнитивная психология, 2002).

Как мы видим, большинство определений сомнения сводятся к неуверенности в чем/ком-либо или подозрительности к кому-либо. В стороне остается главное — продуктивность сомнения, его процессуальная сторона.

В философской литературе тема сомнения имеет длительную историю. Еще Сократ положил сомнение в основу своего метода, в котором выделял следующие части:

• сомнение («я знаю, что я ничего не знаю»);
• иронию (выявление противоречия);
• майевтику (преодоление противоречия);
• индукцию (обращение к эмпирическим фактам);
• дефиницию (окончательное определение искомого понятия) (Зинченко, 1998, с. 15).

Проблема сомнения в более поздний период связана прежде всего с проблемой познания истины. Наиболее полно (в историческом аспекте) эта тема проработана в сочинениях Декарта (Декарт, 1989).

Сомнение, по Декарту, нужно для того, чтобы познать истину. Рассуждая об истине в манере учтивой беседы, Декарт вкладывает в уста Евдокса (одного из собеседников) слова: «Я считал бы свое обещание выполнимым, если бы, излагая вам истины, которые могут быть выведены из обыденных вещей, известных всем и каждому, я дал бы вам возможность самим прийти ко всем прочим истинам, коль скоро вам заблагорассудится их искать» (там же, с. 159).

Декарт рассматривает сомнение как универсальный метод поиска истины. При этом он утверждает, что необходимо применять этот метод к установлению истинности исходных (базовых) для дальнейших рассуждений понятий. В противном случае «человек произносит слова, и даже как бы в определенном порядке, но слова эти ничего не значат» (там же, с. 168). При этом Декарт рассматривает сомнение как некий род мышления (там же, с. 172). «Несомненно, — писал он, — если бы я совершенно не мыслил, я не мог бы знать, что я сомневаюсь и что я существую. Однако я есть и знаю, что я существую, а знаю я это, потому что сомневаюсь или, иначе говоря, потому что мыслю. И может даже случиться, что если бы я хоть на миг перестал мыслить, я бы полностью перестал быть. Итак, единственное, что я могу теперь с достоверностью утверждать, не боясь никаких ошибок, поскольку я уверен в своем бытии, единственное, говорю я, чего я не могу от себя отделить, — это то, что я — вещь мыслящая» (там же, с. 173).

Придавая столь большое значение сомнению, Декарт тем не менее не берется определить, «что такое сомнение, мышление и существование» (там же). Отвечая Эпистемону, он говорит: «Однако не воображай, что для познания этих вещей необходимо насиловать свой ум в поисках ближайшего рода и существенного видового отличия… Я утверждаю, что мы не можем таким образом познать их лучше, чем через самих себя. Более того, быть может, к тем главным ошибкам, кои могут быть допущены в науке, следует причислить и ту, которая происходит от стремления определять вещи, доступные прямому восприятию… Сомнение, мышление и существование могут быть причислены именно к этим последним» (там же, с. 174–175).

Отметим, что в данном случае Декарт противоречит сам себе, ибо ранее он утверждал и показывал на примерах, что мы не всегда можем быть уверенными в истинности наших чувств. Рассуждая о достоверности научных сведений, Декарт пишет: «Я полагаю, что все ошибки, случающиеся в науках, происходят единственно оттого, что с самого начала наши суждения были слишком поспешны и при этом допускались туманные принципы, относительно которых у нас не было ясных и отчетливых понятий» (там же, с. 177). Далее он указывает путь к познанию: «Все знания, не превышающие возможности человеческого ума, связаны между собой столь чудесной цепочкой и могут быть выведены одно из другого с помощью столь необходимых умозаключений, что для этого вовсе не требуется особого искусства восприимчивости, если только, начав с самых простых умозаключений, мы сумеем, ступенька за ступенькой, подняться к самым возвышенным» (там же, с. 155). «Все истины взаимосвязаны, следуют одна за другой, и весь секрет заключается только в том, чтобы начать с первичных и простейших, а уже потом шаг за шагом переходить к самым отдаленным и наиболее сложным» (там же, с. 177). Надо быть уверенным в правильности положенного начала, «не допускать в качестве истины ничего из вещей, вызывающих хоть малейшее сомнение» (там же, с. 178).

Декарт в своих рассуждениях обходит проблему открытия, считая, что все можно установить путем правильных умозаключений, – возможно, потому, что он находился в плену математики, где господствует дедуктивный метод.

Взгляд Декарта на сомнение как особый род мышления способствовал тому, что сомнение не стало предметом психологической науки.

И мы вправе вернуться к вопросу: что же такое сомнение? В яркой поэтической форме эту проблему выразил Ф.И. Тютчев в прекрасном стихотворении Silentium («Молчание») (Тютчев, 1980, с. 63):

…Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими — и молчи…

Другой известный советский поэт Е.А. Евтушенко (Евтушенко, 1999) в стихотворении «Колокольчик» тему сомнения в любви выразил следующими словами:

Ты не зови меня упрямой,
С тобой душою не кривлю.
Сказать «люблю» — не будет правдой,
Неправдой будет — «не люблю».

Рассмотрим категорию сомнения, опираясь на примеры.

Пример первый. В основе гелиоцентрической системы мира, разработанной Н. Коперником, лежали сомнения в правильности птолемеевской системы мира, обусловленные ее сложностью и искусственностью. Предположение, что Солнце является центром Вселенной, позволило Копернику объяснить движение планет, избегая птолемеевой сложности и запутанности. Коперник, осознавая значение своего открытия и его противоречие устоявшимся теологическим воззрениям, долго не решался опубликовать свою модель. Он многократно проверял правильность своих вычислений, глубоко их аргументируя. Для нас важно подчеркнуть, что научные сомнения Коперника в истинности системы Птолемея явились источником, который привел его к новым научным взглядам на мироздание.

Пример второй. Сомнения в подходах к проблеме способности и одаренности в работах Б.М. Теплова привели к оформлению авторского видения теории способностей (подробнее см.: Шадриков, 2007).

Таким образом, в научных исследованиях сомнения порождаются вскрытием противоречий в существующем взгляде на вещи, стремлением разъяснить эти противоречия, дать ответ на возникающие вопросы. Сомнения переходят в научную проблему, и разрешение этих сомнений-проблем является источником творчества.

Пример третий. Анна Каренина — любимая жена господина Каренина, который вывел ее в свет, обеспечил материальное благополучие. Он лишен пылких чувств, хотя по-своему переживает ситуацию, и по всей вероятности, глубоко. Вронский — красавец-офицер, граф, по рождению входящий в высший свет, элиту общества — влюбляется в Анну, добивается ее взаимности, у них рождается дочь. Свет не принимает этого гражданского брака. Сюжетный центр романа составляют две проблемы: сомнений Анны в правильности своего поведения и влечения к Вронскому; любви к сыну при невозможности быть с ним и безразличии к дочке, рожденной от любимого человека. Толстой не рассматривает внутренние мотивы ее поведения; возможно, он и сам не видит этому объяснения. Но существует и третья проблема — это сомнения Каренина как любящего и одновременно оскорбленного мужчины в оценке сложившейся ситуации. Сомнения Анны, ее переживания заканчиваются трагически. Сомнения Каренина приводят его к решению лишить Анну возможности видеться с сыном.

Здесь важно отметить различие в принятии решений, порожденных сомнениями. Решение может завершаться действием или же выливаться в дальнейшее сомнение и бездействие. С этой точки зрения сомнение можно рассматривать как состояние и как процесс (как некий род мышления).

Как процесс сомнение укладывается в определение мышления С.Л. Рубинштейном: в результате мышления вещь поворачивается разными сторонами и из нее вычерпываются новые свойства (качества). В сомнении субъект, осмысливая ситуацию, глубже познает себя, свои мотивы, интересы, он пробует объяснить поведение партнера, отыскивая в нем новые качества или интерпретируя старые качества с новых позиций.

Сомнение приводит к воспоминаниям и переосмыслению прошлого, к переструктуризации внутреннего мира человека. Об этом прекрасно пишет А.А. Фет (Фет, 1982, с. 54):

Ты отстрадала, я еще страдаю,
Сомнением мне суждено дышать,
И трепещу, и сердцем избегаю
Искать того, чего нельзя понять…

Как состояние сомнение всегда связано с переживанием, питается им. И это переживание может стать доминирующим, захватывающим всю личность, довести ее до болезненного состояния. Таковы, например, ревность или депрессия. Борясь с сомнениями, человек применяет различные копинг-стратегии преодоления стресса. Сомнения в единстве с переживаниями могут стать мотивами поведения. Сомнение выступает мощным активатором психической деятельности, направленной на предмет сомнения.

Сомнения представляют собой сложные симптомокомплексы чувств и когниций. Они характеризуются определенной возобновляемостью, неравномерностью и гетерохронностью. Одной из главных особенностей сомнения является его незавершенность. Субъект стремится вытеснить сомнение из сферы сознания, но, как все вытесненное, сомнение прорывается в сознание и завладевает мыслями человека, и тот не в состоянии управлять им.

В сомнениях ум и эмоции существуют как единое целое, содержатся друг в друге. Эмоции наполняют содержательные противоречия, а ум пробует эти противоречия разрешить. Действие ума в сомнении опутано эмоциями и контролируется ими, а в эмоциях проступает действие рассудка. В сомнении эти две линии объединяются. Именно так мы можем понять утверждение Декарта о том, что сомнение — это особый род мышления.

Сомнение работает с мыслями, в которых в единстве представлены содержание, мотивы и переживания. И в этом плане сомнение можно рассматривать как особый род мышления (Декарт), работающий с содержанием мира внутренней жизни человека. Сомнение может замыкаться во внутреннем мире личности, и в этом заключается одна из причин его незаконченности.

Следует различать сомнения в науке и сомнения, пропитывающие поведение людей, их отношения друг с другом. В науке сомнения служат источником познания, а в отношениях людей сомнения, составляя основу мира внутренней жизни, носят амбивалентный характер. Как пишет Фет, «сомнением мне суждено дышать». Дышать как воздухом, питаясь этим сомнением. Сомнение становится неотъемлемым от жизни человека, а часто и его жизнью.как воздухом, питаясь этим сомнением. Сомнение становится неотъемлемым от жизни человека, а часто и его жизнью.

Пример четвертый. Красивая и умная девушка, глубоко верующая, полюбила молодого человека, но он был не воцерковлен. Вначале их отношения развивались, как у всех влюбленных. Молодой человек ответил взаимностью. Но вера предписывала девушке, чтобы ее жених тоже верил в Бога и при этом чтобы он принадлежал к той же конфессии, что и девушка. Началась внутренняя борьба. Девушка стремилась к тому, чтобы любимый обратился к Богу. Молодой человек упрекал ее, что она его не любит, раз не хочет выйти замуж. Этот диалог длился достаточно долго, и страсть угасла. В конце концов они разошлись. Со временем каждый из них вступил в брак. Но всю жизнь и того, и другую мучили сомнения, правильным ли был их поступок. Эти сомнения накладывали отпечаток и на текущую супружескую жизнь. Прошлое в виде сомнения связывалось с настоящим. Сомнением им суждено было дышать.

Для появления сомнения не обязательно наличие длительной предыстории. Иногда достаточно одной фразы, чтобы породить сомнения на всю жизнь. Был случай, когда жена в порыве спора сказала мужу: «А ты уверен, что это твой ребенок?» И с тех пор сомнение не оставляло его на протяжении всей жизни.

Посеянное сомнение часто бывает трудно разрушить. И чем больше человек старается развеять его, тем больше оно укрепляется у партнера.

Отметим еще раз, что сомнение возникает в общении, в совместной деятельности и жизни. Часто доверие может переходить в сомнения и далее — в недоверие. Это может касаться как отдельной личности, так и общества в целом. Так, в советский период у большинства людей было сформировано доверие к прессе, но сегодня они относятся к ней с недоверием, особенно если дело касается политики. Люди сомневаются в истинности сообщений. Недоверие становится состоянием общественного мнения.

Отметим, что сомнения могут быть у субъекта не только по отношению к другим людям, но и по отношению к себе.

Сомнения могут относиться как к негативным, так и к положительным качествам. В последнем случае разрешение сомнения переходит в доверие.

При разрешении сомнения мы можем наблюдать различные эмоциональные переживания: определенного рода катарсис, напряженную грусть, радость, трепетное ожидание нового, чувство разрядки и успокоения.

Разрешенное сомнение позволяет личности по-новому строить свои отношения, переводит их на другой уровень, порождает состояние душевного благополучия. С определенным основанием мы можем говорить о феномене душевного гомеостазиса (в отличие от физиологического гомеостазиса). Состояние душевного гомеостазиса может наблюдаться, когда уровень притязаний личности соответствует ее реальным возможностям, ей ничего не угрожает, ее сомнения разрешены. Душевный гомеостазис характеризуется ровным настроением удовлетворенности, отсутствием тревоги, положительным отношением к окружающим людям, хорошим состоянием здоровья.

Порой за свои сомнения человеку приходится дорого расплачиваться.

Пример пятый касается гибели царства Креза. Как пишет Геродот (484–425 гг. до н. э.) в своей «Истории», царь мидийцев Крез сомневался, идти ли ему войной на персов, чтобы сокрушить державу Кира. Для того чтобы разрешить свои сомнения, он отправил послов к дельфийскому оракулу и получил ответ: «Если Крез пойдет войной на персов, то разрушит великое царство». Крез истолковал предсказание в духе своих ожиданий — он разрушит державу Кира. На самом же деле в предсказании говорилось о царстве Креза. Неправильное толкование привело к овладению персами Сардами, а самого Креза взяли в плен (Историки античности, т. 1, 1989).

Пример шестой — еще один рассказ Геродота. Он о царе Кандавле из дома Гераклидов. Кандавл был влюблен в свою жену и как влюбленный считал, что обладает самой красивой женщиной на свете. Был у него телохранитель, которому он расхваливал ее красоту. Однажды, сомневаясь в том, что Гигес верит его словам, Кандавл обратился к нему: «Ты, кажется, не веришь тому, что я говорил тебе о красоте моей жены (ведь ушам люди доверяют меньше, чем глазам), поэтому постарайся увидеть ее обнаженной». Громко вскрикнув от изумления, Гигес отвечал: «Что за неразумные слова, господин, ты говоришь? Ты велишь мне смотреть на обнаженную госпожу? Ведь женщина вместе с одеждой совлекает с себя и стыд». Но Кандавл настаивал, чтобы развеять свои сомнения, и за это жена, сочтя себя глубоко оскорбленной, устроила так, что Гигес убил царя и сам сделался правителем. Так за свои сомнения Кандавл поплатился жизнью (там же, с. 33–120).

Отметим, что с суждением Геродота не был согласен Плутарх, который писал: «Неправ был Геродот, что вместе с одеждой женщина совлекает с себя стыд. Напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает» (Плутарх, 1983, с. 349). Близкой к Плутарху точки зрения придерживалась и жена Пифагора.

Пример седьмой. Каждая женщина, одеваясь, находится в сомнении, что ей надеть сегодня, как она должна выглядеть. Для разрешения этого сомнения приведу небольшой отрывок из «Опытов» Мишеля Монтеня. «Почему женщины скрывают до самых пят те прелести, которые каждая хотела бы показать и которые каждый желал бы увидеть? Почему под столькими покровами, наброшенными один на другой, таят они те части своего тела, которые главным образом и являются предметом наших желаний, а следовательно, и их собственных? И для чего служат те бастионы, которые наши дамы начали с недавнего времени воздвигать на своих бедрах, если не для того, чтобы дразнить наши вожделения и, отдаляя нас от себя, привлекать к себе?..

К чему эти уловки девического стыда, эта неприступная холодность, это строгое выражение в глазах и на всем лице, это подчеркнутое неведение тех вещей, которые они знают лучше нас с вами, будто бы обучающих их всему этому, если не для того, чтобы разжечь в нас желание победить, преодолеть, разметать все эти церемонии и преграды, мешающие удовлетворению нашей страсти? Ибо не только наслаждение, но и гордое сознание, что ты соблазнил и заставил безумствовать эту робкую нежность и ребячливую стыдливость, обуздал и подчинил своему любовному экстазу холодную и чопорную бесстрастность, одержал верх над скромностью, целомудрием, сдержанностью, — как раз в этом, по общему мнению, для мужчины и в самом деле великая слава; и тот, кто советует женщинам отказаться от всего этого, совершает предательство и по отношению к ним, и по отношению к себе самому…

Полностью утратив возможность развода, мы думали укрепить этим брачные узы, но, затянув узы, налагаемые на нас принуждением, мы в той же мере ослабили и обесценили узы, налагаемые доброй волей и чувством. В древнем Риме, напротив, средством, поддерживавшим устойчивость браков, долгое время пребывавших незыблемыми и глубоко почитаемыми, была неограниченная свобода их расторжения для каждого выразившего такое желание; поскольку у римлян существовала опасность потерять своих жен, они окружали их большей заботой, нежели мы, и, несмотря на полнейшую возможность развода, за пятьсот с лишним лет здесь не нашлось никого, кто бы ею воспользовался» (Монтень, 1979, с. 544–546).

Из приведенных примеров мы видим, что сомнения пронизывают все стороны нашей жизни, составляя сущность нашего внутреннего мира.

Сомнение и принятие решения

Сомнения тесно связаны с принятием решения. Сомнение характеризуется отсутствием внешнего действия, так как не принимается окончательное решение. Но сомнение — это не бездействие. Состояние сомнения сопряжено с активной интеллектуальной деятельностью и глубокими переживаниями. Отказ от действия — это тоже действие, часто требующее больших волевых усилий. В сомнении сталкиваются нравственность человека и его побуждения, и с этой точки зрения сомневающийся — это нравственный человек. В сомнении проявляются эгоистическое и альтруистическое начала личности. Сомневающийся — это не только и не столько нерешительный, сколько осознающий важность решения: У. Шекспир (Шекспир, 1902, с. 105) так писал об этом:

Когда начнем мы размышлять: слабее
Живой полет отважных предприятий
И робкий путь склоняет прочь от цели…

Если в процессе решения человек руководствуется некоторыми правилами и критериями предпочтительности, представлениями о цели, то этого не происходит в состоянии сомнения. В биологической мотивации при множестве мотивов действует принцип доминанты, когда в каждый момент времени клетками коры головного мозга избирательно завладевают восходящие активирующие влияния, отражающие наиболее важную на данный момент потребность организма. В состоянии сомнения принцип доминанты не работает.

Сомнение — осознаваемый процесс (хотя при этом отдельные мотивы могут действовать и на бессознательном уровне). Факторы сомнения сохраняются в памяти и извлекаются из нее, когда субъект пробует вернуться к ситуации, требующей разрешения. При этом к процессу разрешения сомнения привлекаются все новые мысли. В этом проявляется функция сомнения как познания.

Сомнение — это не столько процесс принятия решения, сколько размышление, интеллектуализация ситуации. И в этом смысле сомнение выступает прежде всего как процесс познания себя и социального познания.

И часто именно эта когнитивная функция сомнения является главной, а решение, которое будет принято или не принято, оказывается второстепенным. Сомнение часто может выступать как отложенное решение. Например, молодая пара прожила несколько лет. Семейная жизнь вошла в определенную колею, размеренную и скучную. За период совместной жизни каждый развивался в своей сфере. В результате стал нарастать когнитивный диссонанс, а потребность друг в друге снижаться. При этом партнеры не потеряли уважения друг к другу, но уже не дышали едиными интересами. Возникло сомнение: а не разойтись ли по-хорошему, сохранив дружеские отношения? Но перед принятием окончательного решения договорились пожить отдельно, чтобы еще раз проверить, так ли они стали далеки друг от друга, чтобы расстаться. Подчеркнем, что пара не состоит в официальном браке и не имеет детей, и потому в данной ситуации этот выбор является свободным и наиболее правильным (вспомним пример из Рима). Правда, в нее может вмешаться возмущающий фактор в виде другого мужчины или женщины. В обычной ситуации его может и не быть, но в ситуации сомнения он может оказаться значимым, хотя и не объективно важным. Возможно, что решение, принятое под воздействием этого фактора, в дальнейшем приведет к расставанию, но такова плата за сомнение.

Характерной особенностью сомнения является то, что его мотивация связана с внутренними факторами. Если биологическая мотивация направлена вовне, обращена к внешнему миру, то мотивация сомнения обращена к миру внутреннему, она относительно независима от внешнего мира, и поэтому сомнение как состояние и процесс может продолжаться сколько угодно долго. С этой точки зрения сомнения, возникающие в критические моменты жизни человека, вместе с необходимостью принятия важных решений составляют важнейшую часть нашей жизни. Их разрешение обеспечивает душевный гомеостазис. Но, будучи связанными с переживаниями, сомнения могут стать самоцелью: за счет сомнений человек может обеспечивать себе глубокие переживания.

Определение «сомнения»

Мы рассмотрели проявление сомнения на различных примерах. Так что же это такое? Интуитивно каждый представляет себе, что это, на своем опыте. Попробуем теперь ввести понятие «сомнение» в число психологических категорий. Нам представляется, что дать определение понятию «сомнение» можно, если мы будем рассматривать его в контексте более широкого понятия: мир внутренней жизни человека.

Сомнение выступает в единстве устойчивости и изменчивости как момент внутренней жизни человека, как проявление его субстанциональной сущности. В качестве устойчивого явления сомнение проявляется как состояние, но одновременно оно характеризуется и изменчивостью определяющих его компонентов. Как субстанциональная характеристика сомнение самодостаточно: психика в процессе сомнения сама рефлексирует и пытается себя осмыслить, а субъект познает себя.

Сомнение сохраняется в процессе своего изменения и развития. Как субстанциональная характеристика оно заряжено переживаниями, вплетено в поток внутренней жизни человека и детерминировано им. Как одна из характеристик этого потока сомнение призвано решать жизненно важные для субъекта задачи. Следовательно, сомнение выступает одновременно и как процесс решения. Но в силу сложного сочетания факторов, определяющих конкретное поведение, субъект не всегда находит решение стоящей перед ним проблемы. Поэтому процесс сомнения представляет собой особый тип принятия решения: попытки разрешить ситуацию не приводят к конкретному решению, так как ее разрешение носит множественный характер и основная трудность заключается не в нахождении решения, а в выборе одного из решений.

Одна из особенностей сомнения как процесса решения заключается в том, что отдельные решения антиципируются на будущее, субъект старается предвосхитить (предугадать), как то или иное решение скажется на его будущей жизни. Именно эта антиципация резко увеличивает неопределенность выбора того или иного решения (данный аспект требует отдельного анализа). И здесь проявляется один из законов функционирования психики, гласящий: внутренний мир человека эволюционирует и функционирует по вероятностным законам. И это в полной мере относится к сомнению, при котором поведение человека становится непредсказуемым и для него самого.

Важная роль в разрешении сомнения принадлежит случайному фактору, и нам еще только предстоит осознать фундаментальную роль случая в развитии внутреннего мира в целом и в разрешении сомнения, в частности.

В отдельных случаях склонность к сомнениям может приобретать болезненные формы. Так, в руководстве по использованию Международной классификации болезней в психиатрии и в наркологии отмечается, что одним из диагностических критериев ананкастного (обсессивно-компульсивного) расстройства личности является «чрезмерная склонность к сомнениям и осторожности» (Чуркин, Мартюшов, 1999, с. 94).

Другими критериями этого расстройства являются:

• озабоченность деталями, правилами, перечнями, порядком, организацией или графиками;
• стремление к совершенству, мешающее завершать задачи;
• чрезмерная добросовестность и скрупулезность;
• неадекватная озабоченность продуктивностью в ущерб удовольствию и межличностным связям;
• чрезмерная педантичность и приверженнность социальным условиям;
• ригидность и упрямство;
• необоснованные настойчивые требования индивидуума, чтобы окружающие поступили таким же образом, как и он, или необоснованное желание позволять другим выполнять что-либо.

Как мы видим, перечисленные критерии тесно связаны со склонностью к сомнениям и во многом питают их. Сомнения также лежат в основе развития тревожных (уклоняющихся) и параноидных расстройств личности.

С позиций православной антропологии сомнения могут быть объяснены присущим человеку главным качеством — самопознанием, «и не в том лишь смысле, что человек видит себя, но и в том, что он открывает в себе глубину неисследуемого, находит в себе целый мир. Самопознание имеет своим объектом именно эту глубину и неисчерпаемость жизни внутри человека. Поэтому самопознание есть в то же время сознание своего единства, своего “я”, своего своеобразия, отдельности. Здесь же вспыхивает и сознание своего противостояния другим людям, миру, даже Богу — в глубине себя человек находит не только внутренний мир, не только одно и то же “я”, но и силу противостояния всему, что не есть личность, силу свободы» (Зеньковский, 1993, с. 43).

Непознаваемость себя и является источником сомнения, которое субъект не может разрешить. Поэтому отдельные сомнения не имеют окончательного разрешения. В этом проявляется незавершенность процесса сомнения: даже поступив тем или иным образом, субъект может продолжать сомневаться.

Окончательно сомнение может быть разрешено, когда решение перейдет в действие. Для этого, возможно, потребуется дополнительный «пусковой» стимул.

Сомнение, доставляющее неприятные переживания, может вытесняться из сознания. При этом оно может включаться в психическую деятельность, как и все вытесненное. Но сомнения могут доставлять человеку и приятные эмоции. Тогда они будут входить в систему мотивации, имея тенденцию к повторению в этом качестве. В процессе самосознания может быть получена дополнительная информация, которая послужит разрешению сомнения; именно она освобождает субъект от избыточных степеней свободы в принятии решения и разрешения сомнения.

Таким образом, сомнение имеет свою функциональную направленность, содержательное наполнение, свою динамику и механизмы разрешения. При этом следует различать сомнения при решении интеллектуальных проблем и нравственные сомнения.

Важно обратить внимание на то, что сомнение может рассматриваться как мнение о самом себе. В процессе сомнения также в идеальной форме воспроизводится ситуация, по отношению к которой человек пробует сформулировать (определить) свою позицию. Рассматривая понятие «со-мнение», полезно обратиться к значению слов «мнить», «мнение». В. Даль определяет «мнить» как думать, полагать или предлагать, иметь мнение о чем-либо. «Мнение» означает понятие о чем-то, убеждение, суждение, заключение, вывод. «Мнимое» иногда несет оттенок ложного, неистинного (Даль, 2010, с. 334).

Сомнение есть неопределенность в последствиях своих действий, отношениях, истинности мысли. Оно выражается в разных формах и характеризуется различным содержанием:

• отсутствием уверенности в чем-либо;
• отсутствием веры во что-либо;
• неуверенностью в истинности чего-либо;
• подозрительностью, опасением субъекта;
• колебаниями в отношении того, что тебе верят;
• отсутствием уверенности в своей правоте, в пользе совершенного действия.

Типичный пример — сомнение доктора в диагнозе, в исходе болезни; педагога — в правильности оценки; судьи — в справедливости решения.

Сомнение, отражающее деятельность сознания, может служить и методом изучения сознания.

В отдельных работах отмечается, что частица «со» несет значение иррациональности. В этом случае со-мнение отражает невозможность получить истинное знание, что и приводит к неопределенности.

Рассматривая сомнение как результат неполного знания, интересно обратиться к пониманию «живого знания». Недостаток сведений, необходимых для разрешения сомнения, человек осознает как «знание о незнании». В данном случае незнание — это не пустое понятие. Человек знает, что он чего-то что ему необходимо, не знает и пробует это незнание перевести в знание, что не всегда удается. «Знание о незнании, — пишет В.П. Зинченко, — есть условие всякого знания» (Зинченко, 1998, с. 31). «Живое знание, — отмечает он, — принципиально неполно, открыто, труднодоказуемо» (там же, с. 34). Но зато оно пронизано переживанием, наделено личностным смыслом. «Живое знание — это вызов науке» (там же).

Анализ показал, что сомнения могут быть разного вида в зависимости от причины их появления. Можно выделить сомнения, возникшие от незнания, непознаваемости, искушения, безволия, избытка знания, нетвердой веры* .

Правомерно поставить вопрос: можно ли избежать сомнений? Ответ, по нашему мнению, один: избежать сомнений невозможно, так как в них отражается сама жизнь с ее противоречиями. Сомнения нужно принимать в их позитивном значении.

Обращаясь к сомнению как психологической реальности, мы хотели бы подчеркнуть, что оно отражает внутреннюю жизнь человека, протекающую в потоке меняющихся мыслей, поэтому является хорошей моделью для изучения потока мыслей. В процессе сомнения субъект раскрывает «себя для себя». И здесь мы еще раз возвращаемся к Декарту, который рассматривал сомнения как универсальный метод познания истины.

* «Если будете иметь веру и не усомнитесь… то если и горе сей скажете: „поднимись и ввергнись в море“, — будет» (Мф. 21: 21); «если вы будете иметь веру с горчичное зерно… ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20).

Источник: Шадриков В.Д. Системогенез ментальных качеств человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2022. С. 213–228.