5 июня 2021 года в рамках трансляции студии Российского общества «Знание» на Петербургском международном экономическом форуме состоялся разговор «Наука — это модно», участниками которого стали Александр Николаевич Веракса, доктор психологических наук, доцент, член-корреспондент РАО, заведующий кафедрой психологии образования и педагогики факультета психологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, заместитель директора Психологического института РАО, и Максим Петрович Никитин, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник, заведующий лабораторией нанобиотехнологий Московского физико-технического института.

Участники обсуждали студенческую науку и наставничество, стоит ли сегодня, в 21-м веке, заниматься наукой, какие карьерные траектории существуют сегодня для молодых ученых, как изменилась наука и образ ученого, рассказывали о результатах последних исследований.

Ведущий: Скажите, среди студентов … больше тех, кто уже на первом курсе приходит и знает, что они идут в науку или же «засасывает» во время обучения?..

Александр Веракса:

«Сейчас у нас есть некоторый тренд, что (в институт — прим. ред.) больше приходит тех школьников, которые уже имеют представление о том, что такое научная работа, во многом благодаря тому, что уже сейчас школьники на стадии своего обучения имеют возможность познакомиться с наукой, прийти в университет, в институт, и во многом это такой тренд, который задан государством, очень правильный, — популяризация науки в школьной среде. Я бы хотел добавить к тому, что сказал Максим, что наука — это постоянное творчество, это возможность реализовать себя как личность именно в плане создания нового, того, что становится частью культуры, частью общего нашего достояния. Поэтому, конечно, это то, что привлекает студентов более старших курсов, но уже и на младших курсах мы видим, что происходит возможность интеграции студентов в достаточно большие, масштабные проекты».

Ведущий: Тот, кто решает посвятить себя науке, чувствует ли он поддержку государства, в чем она выражается? Потому что это действительно важно, чтобы государство поддерживало на самых первых порах этот порыв, посыл…

Александр Веракса:

«Мне кажется, что у нас сейчас совершенно очевидно мы видим, что эта поддержка, вообще возможность реализовать себя, она действительно начинается со школы, школьники заражаются этими идеями, и это очень важно, с одной стороны. С другой стороны, когда говорят про поддержку, часто имеют в виду материальную составляющую, и здесь нужно сказать о тех программах грантовых, в первую очередь я бы сказал о Российском научном фонде, который я представляю как координатор гуманитарной секции, и за год, вдумайтесь в эту цифру, поддержку получают более 20 000 молодых ученых. Поэтому здесь совершенно очевидно нужно говорить, что не надо бояться участвовать в этом, и я призываю к этому всех молодых ученых, и, как правило, студенты являются частью таких молодых коллективов».

Ведущий: Сразу хочется уточнить, молодой ученый — это всегда по возрасту, это по званию, как понять, есть ли какая-то градация? В каком возрасте можно стать молодым ученым и до скольки лет ты считаешься молодым?

Александр Веракса:

«С моей точки зрения, молодой ученый — это любой «зараженный» студент, который участвует в научной деятельности, он уже приобщается к науке, к тем традициям, которые есть. И есть формальный показатель, связанный с возрастом, до недавнего времени это был возраст, обозначенный в 39 лет».

Ведущий: Мы поговорили о поддержке молодых ученых, но не менее важный вопрос — о наставничестве. Существуют ли какие-то программы в этом вопросе, как более старшее поколение ученых смотрит на молодых, существует ли диалог и в принципе система наставничества в вашем вузе и в системе образования в России в целом?

Александр Веракса:

«Я бы хотел, во-первых, пояснить, для чего необходимо наставничество. Мы, конечно, понимаем, что вуз — это всегда образовательный процесс, который выстраивается профессионалами высокого уровня, но с приходом цифровизации в нашу жизнь, конечно, информация стала более доступна. И тогда возникает вопрос, а в чем же ценность педагога, неважно, говорим мы о школе или о высшей школе. И, конечно, наставничество — это передача ценностей, это передача традиций научной школы, для того чтобы студент почувствовал некую общность с профессионалами. В Московском университете само наставничество всегда было традицией, это постоянные обсуждения, возможность задать вопрос в любое время и получить ответ, уделить время студенту со стороны преподавателя, и мы видим, что сейчас это очень активно развивается, поскольку, несмотря на цифровизацию, все понимают, что передать традиции иным способом, как в результате очного общения и включения в реальные исследования, невозможно. И поэтому в нашем университете, например, реализован такой механизм, когда интересующиеся студенты очень рано приходят в лабораторию, на кафедру и получают реальный опыт взаимодействия и с более старшими коллегами, со студентами старших курсов, с аспирантами, с самими преподавателями, и этот опыт бесценный, поскольку он позволяет достаточно быстро сориентироваться в том, что интересно студенту, и что-то, что называется, поделать руками, почувствовать, насколько это привлекательно».

Ведущий: Есть ли какие-то особенные черты, навыки, которыми должен обладать ученый?

Александр Веракса:

«…За прошлый год был такой большой, психологический в том числе, социальный эксперимент, когда, столкнувшись с пандемией, мы увидели, какие вообще психологические качества мы ценим. Мы увидели, что это, безусловно, необходимость общения. Мы увидели — обучающиеся школьники это особенно прочувствовали, — насколько важно эмоциональное взаимодействие. И мы увидели, как бывает непросто управлять своим поведением. Потому что возрастает нагрузка, и я бы сказал, что с точки зрения того, кто является успешным ученым, это то же самое. Это умение ставить перед собой цели и достигать их. С другой стороны, мы понимаем, что сейчас все-таки ученый — он не сам по себе находится, он на виду, он взаимодействует с коллегами, и это и определенные навыки понимания эмоций другого человека, и умение управлять эмоциями, умение общаться, и, конечно, очень важный навык — ученый это некий образ жизни, это постоянная, можно сказать, работа, и здесь очень важно то, что на нашем профессиональном языке называется «не потерять интерес, не выгореть профессионально», то есть уметь себя поддерживать, находить ресурсы, для того чтобы сохранять интерес к своей профессиональной деятельности».

Ведущий: А как же образ ученого, что это кабинет, белый халат, сидит один с колбочками или с какими-то бумагами работает?

Александр Веракса:

«Думаю, что это образ не совсем 21-го века. Ученый должен выходить в общество, он должен делать свои результаты достоянием общества, он должен взаимодействовать с коллегами — фактически по всему миру, поскольку открытость науки существенно выросла».

Ведущий: Скажите, какие траектории карьеры в науке вы выделили бы сегодня как наиболее перспективные?

Максим Никитин:

«В естественнонаучных областях, как мне кажется, это сначала учишься в университете, потом приходишь в лабораторию заниматься фундаментальной наукой. Почему фундаментальная наука на первых порах очень важна? Она задает необходимый вектор и образ мышления, когда ты пытаешься понять, что на данный момент существует, что ты хочешь сделать принципиально нового, как продвинуть цивилизацию… После того как ты пару лет позанимаешься этим, уже, скорее всего, исследователь сгенерит какие-то интересные идеи, реализует их как фундаментальные, статьи, публикации, но потом эти идеи и технологии надо воплощать в железо, в продукт, приносить пользу человечеству. Соответственно, создание стартапов, человек в какой-то группе, коллективе, в университетской лаборатории начинает делать стартапы, производит какие-то технологии, продукты, за счет этого, в теории, неплохо зарабатывает, потом расширяет свою школу, растит учеников, и уже в тот момент, когда его мозг перестал активно генерить новые идеи, если такое случается вдруг с человеком, он становится научным консультантом в различных стартапах, университетских лабораториях и так далее, делится опытом с молодежью, как жить, что делать и как существовать в этой области. Мне кажется, это та траектория. Которая позволяет человеку и самореализоваться, и принести пользу обществу, и в итоге достойную старость обеспечить».

Александр Веракса:

«От имени гуманитариев я бы сказал, что логика гуманитариев она очень схожа с естественнонаучной логикой за исключением того, что гуманитарии только приходят к идее стартапа и такому плотному взаимодействию с бизнесом для того, чтобы реализовать свои идеи в некоторых продуктных решениях, но в целом логика аналогична».

Ведущий: Как изменилась гуманитарная наука за последние 10-20 лет? Так ли она быстро меняется, как техническая? Техническую проще заметить: появляются новые телефоны, новые автомобили, это даже психологически быстрее воспринимается.

Александр Веракса:

«Я бы ответил, проиллюстрировав проектом, которым я занимаюсь. Проект называется «Растем вместе», мы смотрим, как развиваются дети в различных регионах нашей страны, десятки тысяч детей, различные регионы, в исследованиях участвуют не только психологи и педагоги, но и антропологи, лингвисты и другие специалисты, которые позволяют увидеть, как развиваются наши дети, как учитывать их индивидуальные особенности в процессе построения образовательных программ, как предсказать, что будет с ребенком через 5–10 лет, когда он будет в школе, если мы начинаем в детстве. Мы понимаем, что в детстве гораздо проще сформировать то, о чем мы говорили, ту же самую саморегуляцию, то же понимание эмоций и так далее, то есть помочь ребенку, чтобы он был успешен в школе, в вузе и так далее. И если мы подумаем, а возможно ли было такое исследование 20-30 лет назад, то ответ здесь очевидный, таких масштабных исследований не было. Цифровизация, конечно, очень многое дала для ученых в плане коммуникаций, построения сообщества. И в нашем исследовании участвует около 100 молодых ученых, которые через реальный проект, через реальное общение с детьми, с их родителями, с педагогами, они не просто обучаются, у них совершенно другой уровень осознания мотивов обучения в вузе. Они понимают, что они оказывают реальную помощь, они делают полезное дело, и тогда, конечно, более осмысленным становится весь образовательный процесс».

Ведущий: А были ли какие-то одно-два самых удивительных наблюдения? Вы анализируете детей в разных регионах нашей страны, мне кажется, такое исследование, в хорошем смысле, обречено на какие-то фишки…

Александр Веракса:

«Одно из таких удивительных наблюдений это то, что за время пандемии дети настолько соскучились друг по другу, что для того, чтобы их эмоциональное развитие сейчас шло успешно, им, по большому счету, нужно не мешать общаться. И мы это увидели. Если у нас есть традиционная точка зрения на то, как выстраивать педагогический процесс, когда все привыкли, что педагог некоторым образом фронтально «нормирует» ситуацию, то мы видим, что нет, детям нужно свободное общение».

Ведущий: Скажите, что бы вы посоветовали тем, кто собирается выбрать науку для себя, школьникам старших классов, тем, кто выбирает научное направление деятельности?

Александр Веракса:

«Я бы сказал, что это очень интересно, не нужно бояться пробовать, не нужно бояться ошибиться. И действительно мир науки — это совершенно другой мир, где каждый может себя реализовать».

Видеозапись доступна на сайте Российского общества «Знание» — https://pmef.znanierussia.ru/

Результаты исследования РАО о влиянии пандемии COVID-19 на дошкольников — читать…