В связи с трагическими событиями в Казани во многих средствах массовой информации публикуется одна статья за другой: начиная от коротких заметок о событии и заканчивая воспоминаниями и интервью по поводу похожих событий в прошлом. Публикуются видеозаписи, где стрелявший рассказывает о своей ненависти ко всему миру. Журналисты просят комментарии у его однокурсников и преподавателей. Разговаривают с очевидцами, и со взрослыми, и с детьми. И в то же время появляются высказывания, что стрельба в школах и подобные события не должны широко освещаться в средствах массовой информации.

«Психологическая газета» спросила у экспертов, как, по их мнению, нужно писать о трагедиях, может и должна ли информация быть максимально подробной? Помогает ли множество текстов, фотографий, видеозаписей тем, кто не пострадал непосредственно, но читает новости, справиться со страхом, негативными переживаниями или, наоборот, только их усиливает? Нужно ли ограничивать публикации (как это сделано, например, в случае террористических актов) или отсутствие информации будет порождать только больше отрицательных последствий? Может ли подробное освещение стать толчком для других людей, задумывающихся о преступлении, но не решающимся на него?

На вопрос «Психологической газеты» ответила Елена Георгиевна Дозорцева, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник, руководитель лаборатории психологии детского и подросткового возраста отдела социальных и судебно-психиатрических проблем несовершеннолетних Национального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского. Профессор кафедры юридической психологии и права факультета юридической психологии Московского государственного психолого-педагогического университета.

«Вопрос о том, как средства массовой информации должны освещать события, подобные вчерашнему расстрелу в казанской школе, очень актуален и неоднозначен. С одной стороны, в таких случаях может возникнуть феномен цепной реакции и «волны» аналогичных действий, который мы, например, наблюдали в 2018 году. В этом смысле скулшутинг сходен с самоубийствами (которые, собственно, и являются его конечной целью): вызывает эффект подражания. Исходя из этого, было бы правильно, как и в случае самоубийств, как можно меньше публиковать информации о подобных случаях. С другой стороны, в наше время Интернета утаить что-либо крайне сложно, социальные сети все равно взорвались бы известиями и достоверными, и фейковыми, поэтому донести до людей правдивую информацию СМИ все равно должны. Однако, с моей точки зрения, давать ее нужно, соблюдая определенные несложные правила. Не следует предавать гласности личную информацию несовершеннолетних. Не нужно показывать кадры гибели людей или тела погибших, а также страдания выживших. Не нужно демонстрировать фотографии и видео с нападавшим и называть его имя — подражателей привлекает известность, они тоже хотят прославиться, даже таким зловещим образом. Напротив, публикация советов психологов пострадавшим, информация о том, куда они могут обратиться за помощью, что делается для обеспечения их благополучия и безопасности, была бы вполне уместной».