Гипотеза о глубоком осознавании как основе всех психических и физических процессов

Игорь Борисович Канифольский, врач-психотерапевт, автор психотерапевтического подхода, основанного на целостном осознавании, специалист в области телесно-ориентированной терапии, преподаватель Института практической психологии «Иматон», в статье «Гипотеза о глубоком осознавании как основе всех психических и физических процессов и главном психотерапевтическом факторе» размышляет об изученности осознавания в науке и религии, его важности в жизни человека и возможностях для использования в терапии.

Хо!
У всего проявленного и сущего, у сансары и нирваны,
Есть одна основа, два пути и два плода,
Проявляющиеся волшебным образом
Через осознавание и неведение.

(Ригдзин Годем Нгодруб Гьялцен, 1337–1408,
«Устремление Самантабхадры»)

Главным фокусом психотерапии является внутреннее состояние, и главным действующим фактором в этом процессе, на мой взгляд, является глубокое осознавание. Я использую выражения «глубокое осознавание», «глубокое и целостное осознавание», чтобы подчеркнуть, что речь идет об определённом качестве осознавания, необходимом и достаточном для решения запроса.

Иногда люди говорят: «Я осознаю все, но ничего не меняется». Можно предположить, что это осознавание не является достаточным по своей глубине и целостности.

Осознавание все еще сложно для определения и исследования в западной науке. Чего не скажешь о восточной, где ему посвящены объёмные исчерпывающие трактаты разных, буддийских, например, школ. Цитату из одного из них я привел в эпиграфе.

Одна наша коллега-психотерапевт сказала, что «осознавание — это знание плюс переживание». Я думаю, в этом есть смысл. В подлинном осознавании всегда присутствует аспект энергии — ощущений, эмоций, переживания, опыта. Но осознавание не ограничивается этим.

Перефразируя известное выражение «бытие определяет сознание», можно сказать, что «осознавание определяет сознание». И это есть то, что мы используем в психотерапии, на мой взгляд.

В одном старом философском словаре, в библиотеке своего отца, я прочитал когда-то, что слово «сознание» имеет два смысла — это содержание сознания и способность осознавать. Мне и сегодня кажется, что это очень глубокое утверждение. Например, когда мы говорим, что «человек пришел в сознание», мы имеем в виду, что он отождествился с содержанием своего сознания. Он знает, кто он, где он и тому подобное. Это «содержание» его сознания, его идентичность, контент, который люди обычно считают собой. И который, конечно же, определяет их состояние и счастье в жизни.

Но при этом у человека присутствует способность осознавать себя — содержание своего сознания: свои ощущения, эмоции, образы и мысли. И в процессе осознавания содержание сознания может меняться. Развиваться и гармонизироваться.

Именно это и происходит, на мой взгляд, в любой психотерапии. Можно сказать, что в процессе осознавания происходит раскрытие потенциала человека. Некая скрытая и непроявленная, но потенциально присутствующая гармония и соответствующие ей качества начинают проявляться. И становятся новым состоянием нашего клиента.

Подобно тому, как в «Отче наш…» мы просим: «Да придет царствие Твое и на земле, как на небе…», в психотерапии, мне кажется, мы хотим проявить более гармоничный вариант бытия из непроявленного. В дополнение к этому наш клиент обретает навык самоосознавания.

Как пишет об этом доктор Бьюдженталь, основным эффектом психотерапии является даже не решение конкретных проблем, а развитие навыка самоосознавания, с которым человек уже может справляться с выпадающими на его долю трудностями и реализовать себя с помощью терапевта или без нее. Как было сказано в одной книге для художников: «Осознавание не только отражает, но и творит окружающий мир, причем творит его по законам гармонии».

Мне кажется, что этой удивительной способности человеческой психики все еще уделяется катастрофически мало внимания. Осознавание все еще существует как бы само по себе и проявляется спонтанно, когда захочет или когда сложатся благоприятные обстоятельства.

Мне видится следующим шагом использование этой способности в психотерапии целенаправленно и профессионально. Это открывает перед нами новые уникальные возможности.

Я помню, один известный нарколог рассказывал о своем клиенте — опиатном наркомане, который вдруг прекратил употреблять.

«Как у тебя это получилось?» — спросил он его.

«Однажды утром я проснулся и почувствовал, что весь в грязи, — ответил бывший наркоман. — Встал и перестал это делать».

При этом сам нарколог считал, что наркомания неизлечима, и заявлял, что нам следует идти по пути создания резерваций для зависимых и т.п. И после этого он рассказывает такую историю. Это случай спонтанного излечения. Мы же хотим приблизить возможность подобного осознавания и трансформации, задавая соответствующие вопросы и создавая другие необходимые для этого условия.

Ведь именно осознавание дает нам и нашим клиентам возможность изменения и развития себя.

Многие проходят мимо знания об осознавании, подобно тому, как люди веками не замечали гравитацию. Мне кажется, пришло время исправить это досадное недоразумение. Сегодня мы столкнулись с высокой потребностью в осознавании в современном мире. И, в то же время, с беспрецедентными возможностями для его развития.

С одной стороны, даже там, где уровень жизни высок, а часто именно там и больше всего, психическое состояние людей оставляет желать лучшего. Депрессия является самым распространенным заболеванием. Как показывают многочисленные исследования, повышение дохода с определенного уровня уже не делает человека счастливее. Ему нужен другой путь повышения благосостояния. И этим путем, на мой взгляд, является осознавание.

С другой стороны, сегодня, как никогда ранее, стали известны и доступны для широкой аудитории знания об осознавании, которые развивались в нескольких сферах — западной философии, квантовой физике, психологии, психотерапии и коучинге, а также — и это, возможно, главный источник этих знаний на сегодня — буддизме, особенно в самой полной его, тибетской, версии.

«Дхарма распространяется на Запад», и еще недавно секретные учения сегодня передаются открыто. Это дает возможность нам, людям, занимающимся психическим благополучием профессионально, изучать и адаптировать эти знания и практики для потребностей сегодняшнего дня и включать их в терапию. Тем более что современный лидер тибетского буддизма, Его Святейшество Далай-лама, всячески этому способствует.

Беспрецедентный диалог между буддизмом и наукой все более развивается сегодня, включая и нейрофизиологические исследования, и изучение осознавания.

Я надеюсь, что эта статья станет частью этого процесса, а мы с вами, дорогой читатель, его участниками, вы как человек, интересующийся этими знаниями, а я как автор, напоминающий их вам. Напоминающий, потому что эти знания есть в самой природе нашего существа, и нам надо их просто вспомнить, как учит об этом, опять же, тибетский буддизм. Вспомнить или осознать.

Такое совпадение потребностей и возможностей в сегодняшнем мире меня лично очень вдохновляет. Однако и сегодня внимание к осознаванию часто носит поверхностный характер. В майндфулнесе под ним понимается «внимательность к происходящему». В гештальт-литературе можно встретить упоминание «осознавания» в одном ряду с «эмоциями», «ощущениями» и т.п., что совершенно не отражает ту основополагающую роль, которую оно играет в психике человека и мире.

У Фрейда сознание (и способность осознавать) представляет собой маленький островок в океане бессознательного. Бессознательное представляется темной и дикой сферой, которую облагораживает сознание. На вопрос, откуда берется этот «тихий голос разума», свойственный сознанию, один известный психоаналитик, ни секунды не задумываясь, ответил мне: «Божественное откровение!» Слышали ли вы о божественном происхождении психоанализа?

На мой взгляд, вначале почерпнутый в учении о Дзогчен — состоянии самосовершенства — тибетского буддизма, а затем подтвержденный терапевтическим опытом, все ровно наоборот, и основная природа реальности представляет собой глубокое и целостное осознавание, которое из своей основы и воспринимает, и творит феномены одновременно, а также способно отождествляться с ними. То есть осознание является и зеркалом, и проектором.

Однако при этом отождествлении со своими проекциями, с тем, что оно начинает считать собой, это изначально чистое и бесконечное осознавание теряет свою свободу и целостность. И следствием этого отождествления, или заблуждения, как это без обиняков называют в буддизме, и является появление Я-сознания со всеми присущими ему структурами (например, Ид, Эго и Супер-Эго, описанными Фрейдом, или Анимой, Анимусом, Эго, Тенью и Самостью, с точки зрения Юнга, и т.п.).

В Я-сознании изначально чистое осознавание ограничивается. Но даже сквозь это ограничение, как сквозь фильтр нашей картины мира, просвечивает изначальная осознанность. Соответственно, наше обычное сознание и есть эта изначальная осознанность, но лишенная, из-за своего отождествления с Я, присущей ей полноты.

Именно это отождествленное с Я сознание, наше ограниченное Я, и есть причина наших проблем, потому что именно оно может быть травмировано при столкновении с чем-то, превосходящим его границы. Как сказал об этом Ежи Лец: «Жизнь никогда не бьёт по лицу. Она бьёт по маскам — чтобы их снять».

И хотя это утверждение звучит жестковато, учитывая, что бывают травмы и раннего детского возраста, по сути своей оно абсолютно верно. И наше задача в терапии как раз и состоит в том, чтобы помочь разотождествиться со своим поверхностным Я для его расширения и развития. Ослабить цепляние за болезненное и травмированное Эго, опираясь при этом на изначально присущее нам глубокое осознавание.

Способность осознавать является первичной способностью психики, и именно она проявляется в ограниченном виде в Я-сознании. А затем может быть проявлена в терапии в своей более широкой форме ровно настолько, насколько этого требует решение запроса клиента.

Мне кажется важным, что при этом мы занимаемся не осознаванием вообще, а целенаправленным осознаванием по запросу клиента, поддержкой его в осознавании по его запросу. Это дает легкость необходимой для осознавания фокусировки, или сосредоточения, на своих переживаниях. Нам только нужно совместить эту сосредоточенность с достаточной для трансформации открытостью, также присущей осознаванию. То есть сосредоточенность и открытость являются и условием, и следствием осознанности, как и многочисленные другие качествам и условия. Среди них, например, доброжелательность, принятие и свобода.

Этот потенциал, необходимый для решения любого запроса, всегда с нами. Осознавая, человек возвращается к своей изначальной природе — свободе и целостности. Он не создает ее заново.

Но это возвращение не носит характер редукции, оно, скорее, может быть рассмотрено как более полная и, в итоге, совершенная реализация заложенной в человеческой природе потенциальности.

Иногда психологи говорят о «выведении в сознание» бессознательных феноменов. Но при этом бессознательное все равно мнится более могущественным по сравнению с сознанием, хотя, начиная с Юнга, наделяется чертами, скорее соответствующими понятию «сверхсознательное». На мой взгляд, это сверхсознательное «бессознательное» как раз и является глубинным и целостным осознаванием, которое и порождает все феномены, и воспринимает их. И лишь разобщение с этим осознаванием и отождествление с Я-сознанием и делает его «бессознательным» с Я-точки зрения.

Косвенно подтверждение этой гипотезы можно увидеть в некоторых психологических экспериментах. Например, профессор В.М. Аллахвердов рассказывает в одном из своих телевизионных интервью о таком необычном опыте. Студентам-испытуемым (как шутят, вся психология — это наука о студентах психологических факультетов) предлагаются сложные задания, выполняемые на время, в которых они, конечно, ошибаются. Но, что удивительно, отмечает профессор, участники этого опыта статистически чаще ошибаются в определенных словах, цветах или цифрах. Что это значит? И как такое может быть? Ведь для того, чтобы ошибиться в «правильном месте», человеку нужно сначала воспринять весь материал, а затем нажать «правильную» неправильную кнопку. Причем происходит это независимо от его сознания. Теоретик разводит в этом месте руками.

Но с точки зрения практика можно предположить, что эти слова, цвета и цифры, ошибочно, но не случайно выбираемые испытуемыми, являются субъективно значимыми для них, и это можно было бы исследовать. Надеюсь, в будущем предоставится такая возможность.

Сам факт упорядоченности ошибок как будто говорит о существовании более глубокого, чем Я, сознания, которое проявляет себя. Это напоминает теорию хаоса: «Хаос — это порядок другого уровня».

Бессознательное — это осознавание другого уровня, к которому мы и обращаемся в психотерапии.

Интерес к глубоким аспектам осознавания проявляется и в квантовой физике, где оно рассматривается как системообразующий фактор существования мира. Но это представление носит скорее теоретический характер.

Если это так, писал Эйнштейн о некоторых постулатах квантовой физики, то «мышь может переделать Вселенную, просто посмотрев на нее». Посмотрев осознанно, следовало бы добавить, что сделать, конечно, может далеко не каждая мышь.

В западной философии идеи «чистого сознания» развивал Гуссерль: «Если осознать все, что можно осознать, а потом осознать сам процесс осознавания, то можно оказаться в чистом сознании». Но дальше идей здесь дело не пошло, что свойственно, мне кажется, в целом западной философии.

В психотерапии и коучинге осознаванию нашлось практическое место, но и здесь оно редко ставится в центр угла, хотя вполне заслуживает этого. Ведь именно благодаря способности осознавать, как уже говорилось, человек может менять содержание своего сознания, свое состояние, самого себя, а если смотреть шире, то и окружающий мир, который существует нераздельно от его восприятия.

Интересно, что добавление в картину мира осознавания, позволяет, на мой взгляд, решить парадокс Рассела, который задавал мне в детстве отец: «Если Бог всемогущ, то может ли Он создать камень, который сам не сможет поднять?» Ответ мне пришел намного позже: «Бог не только всемогущ, но и всеведущ, а значит, Он не будет создавать камень, который сам не сможет поднять!»

Введение такого целенаправленного аспекта осознавания как раз отличает психотерапию как практическую область помощи людям от теоретической психологии, физики и от науки вообще. Ведь и нам, и клиенту не безразлично, какой результат мы получим, наш подход не исследовательский, а помогающий, и осознавание в аспекте ясности здесь играет важнейшую роль. Именно оно позволяет любые изменения сделать желательными для клиента, превратив их в развитие и эволюцию индивида.

Проблема не может возникнуть в глубоком и целостном осознавании, она всегда возникает в отождествленном и ограниченном Я. И решается на пути осознавания, соединения, а точнее, воссоединения с глубоким и целостным осознаванием, изначально присущим каждому.

Это «воссоединение» напоминает и, возможно, проливает свет на смысл слова «религия», которое означает буквально то же самое: «воссоединение» — «re ligare». То есть «религия» — это «воссоединение». Чего с чем? Очевидно, человека с Богом, с самим собой, со своей истинной сутью.

В этом глубоком смысле «воссоединения с изначальным осознаванием» психотерапия может выглядеть «религией» нашего времени, возвращающей человеку счастье и истинность бытия. Причём возвращающей, помимо или наряду с решением актуальных для человека проблем, а точнее, как раз на пути их решения.

Мне кажется, такой конкретной и прикладной направленностью психотерапия может даже превзойти религию с точки зрения ее привлекательности для современного человека. Или помочь человеку прийти к ней.

Способность осознавать, как уже упоминалось, стоит в центре буддизма, особенно высших учений тибетского буддизма, тантры и дзогчен, где носит не теоретический, а самый что ни на есть практический характер и приводит к высочайшим духовным достижениям. Апофеозом этих достижений становится растворение даже физического тела в радужном свете для продолжения принесения пользы другим, которое происходит у выдающихся практиков дзогчен в момент смерти. Немного меньшим достижением на этом пути является значительное уменьшение физического тела в процессе умирания, то есть в тонкую форму переходит не все тело.

И в наше время можно увидеть задокументированные случаи такого рода, например, фотографии одного из реализованных практиков до и после смерти есть в Интернете и даже на моей странице в «Фейсбуке». Размер тела этого йогина после смерти уменьшился до размеров локтя, и оно запечатлено на фото. Это к вопросу доказательств для скептиков.

Этот превосходящий воображение опыт можно понять теоретически, с точки зрения квантовой физики, но удивительно, что мы имеем в тибетских учениях детальные инструкции по практическому его воплощению. И суть этих инструкций — развитие изначальной осознанности.

Мне нравится рассматривать тибетские учения как «высокую моду» в практиках осознанности, от которой мы «спускаемся» к задачам психотерапии с вдохновением решать их на совершенно новом и даже, можно сказать, абсолютном уровне. Забавно, что Тибет и географически является «крышей мира», так что этот «спуск» выглядит вполне буквальным.

Со стороны других традиций, конечно, также можно найти подобные знания, изложенные, правда, в другой форме. Например, есть высказывание одного афонского старца, христианского учителя: «Дух является высшей формой осознавания». И известно описание множества чудес, связанных с понятием Дух. Это примиряет нас и с теистической верой. Я думаю, что похожие знания есть и суфизме, и в каббале, и во всех других учениях об абсолютной Истине.

Таким образом, мы вдохновляемся традиционными духовными знаниями и современными открытиями науки и начинаем видеть осознавание как основополагающий фактор и способность психики, обращаясь к которому, мы можем не только решать психотерапевтические запросы, но и связывать человека с его глубинной природой, что само по себе дает неисчислимые блага.

Как сказал один выдающийся современный лама, Джигме Ринпоче: «Каждый хочет установить связь с главной силой во Вселенной!»

И в этом месте психоаналитические, бихевориальные, гуманистические, трансперсональные, когнитивно-поведенческие и другие подходы в психотерапии, а также духовные практики могут найти свой общий знаменатель, которым может стать глубокое осознавание.

Но можно увидеть в этом и новый подход — терапию осознаванием, в котором мы считаем глубокое и целостное осознавание главным терапевтическим фактором. А также главным приобретением терапевтического процесса.

Как я уже писал ранее, об этом говорили представители гуманистического подхода в психотерапии. Мы же делаем дальнейшие шаги в этом направлении, представляя тему осознавания центральной в психотерапии, рассматривая его более глубоко и целостно и предлагая карту осознавания, направляющую этот процесс. Это видение можно считать гипотезой с научной точки зрения, которой, мне кажется, мы каждый раз находим подтверждение в практике психотерапии.