Наша жизнь состоит из состояний лиминальности (переходных состояний) и относительной стабильности. Она чередуется с состоянием тревожности от натиска перемен и спокойствия от пройденных испытаний, когда все бури утихают. Использование термина «лиминальность» неслучайно, оно обозначает порог между сознанием и бессознательным. Вот какое определение дает М. Стайн в своей книге «В середине жизни. Юнгианский подход»: «Английское слово “лиминальность” (liminality) происходит от латинского “лимен” (limen), означающего “дверной проем” или “порог». Входя в помещение или выходя из него, мы пересекаем лимен и, задержавшись в этом пограничном пространстве хотя бы на полсекунды, оказываемся в зоне лиминальности».

В состоянии лиминальности ощущение идентичности человека оказывается туманным и бесформенным, это похоже на состояние, когда мы находимся между бодрствованием и погружением в сон. Данная граница между двумя реальностями характеризует пограничное переходное пространство. Очень часто во время кризисных периодов жизни, а также при естественных этапах взросления человек сталкивается с трудностями состояния лиминальности.

Переходные состояния испытывают человека на прочность, а также готовность его «Я» для преодоления очередного кризиса, проверяют психику на ее целостность и возрастную зрелость. Лиминальность сопровождает человека с момента его рождения, когда матка выталкивает его из зоны комфорта в другой мир, абсолютно новый для младенца. Младенец кричит, он напуган, и следующий момент приложения его к груди и теплу матери дает возможность успокоения и нового удовольствия. Л. Фусу в своём труде «Человек современный, то есть лиминальный. Социально-философский анализ лиминальности в современном социуме» пишет: «Лиминальность — это нормальный и неизбежный этап в любом развитии, однако для “стабильного” состояния он может казаться опасным, хаотичным, неупорядоченным».

Переходные периоды позволяют человеку пересматривать собственную жизнь, выделять главное и отбрасывать «отжившее», они позволяют ассимилировать новые смыслы и содержания собственной жизни и отношения к миру в целом. Необходимость лииминальности состоит в том, чтобы обрести новую идентичность, которая будет соответствовать биологическому возрасту, а также интегрировать понятие и ощущение времени, его границ в виде принятия своей конечности. Лиминальность включает в себя поиск собственного смысла происходящих перемен, их символического значения.

Л. Фусу продолжает: «Отказ человека от осмысления лиминальной зоны связан с ее нелогичностью, порой даже невербальностью, неспособностью к вербализации (как подросток не может объяснить причин своего отношения к миру). В становлении человека или общества кризис, лиминальность — это момент отрицания ранее принятых ценностей норм, момент символической (социальной) смерти; однако новое рождение возможно только после такой смерти».

Кризисы и психические ресурсы

Переходные периоды нашей жизни сопровождаются достаточно большой нагрузкой на психический мир человека. В эти моменты психика проходит испытание на целостность и крепкость Эго. Если Эго не хватает ресурсов для прохождения периода лиминальности, то психика начинает задействовать биологические ресурсы организма, обостряются хронические заболевания, появляются психосоматические симптомы.

В каких же случаях нашему психическому миру не хватает ресурсов?

Первая причина — это отсутствие режима сна и питания. Психические силы направляются на формирование сигнальной тревоги вследствие недосыпа и отсутствия энергии, то есть те силы, которые необходимы для переработки прошлого опыта и формирования нового, задействуются для привлечения внимания к дефициту базовых потребностей. Очень часто в клинической практике с клиентами, которые находятся в кризисных периодах, достаточно выстроить режим питания и сна, а также акцентировать внимание на их базовых потребностях для того, чтобы психические ресурсы направить в необходимое русло.

Второй причиной нехватки психических ресурсов может быть большой объем накопленной боли и горя. В прошлые кризисные периоды человек не смог позволить себе оплакивание, не смог дать место душевной боли и процессу расставания с прошлым и гореванию, вследствие чего психические силы уходят на процесс вытеснения или подавления тяжелых чувств. Вследствие этого очередной кризис ввергает его в воронку депрессивных состояний и апатии.

Третья причина — психическая травма. Зрелость Эго еще не достигла того уровня, чтобы каким-либо образом психически переработать большой объем переживаний и ужаса вследствие какого-либо трагического события. В этом случае очень важна своевременная помощь, так как внутри психические процессы нарушают свое функционирование из-за большой нагрузки, происходит психическая деформация, замирание психической жизни, либидо останавливает свое течение. Клиническая работа с такими клиентами подразумевает оживление психической деятельности человека, пережившего травматический опыт.

Д. Калшед рассматривает психическую травму как препятствие в индивидуации человека, он пишет: «По-видимому, невыносимые страдания, причиненные травматической ситуацией, которую пережили наши несчастные пациенты в раннем детстве, представляют для них проблему и в настоящем. Кажется, будто психика стремится увековечить травму в бессознательных фантазиях, переполняя пациента непрекращающейся тревогой, напряжением и ужасом — даже во сне».

Так как сама лиминальность содержит в себе глубокие переживания переходных состояний, такие как страх, ужас, тревога, вина, опустошение, то непрожитые чувства прошлого могут усугублять течения кризисных периодов жизни, создавая дополнительную нагрузку на психическую систему.

Тревога, страх аннигиляции и депрессия при лиминальности

Тревога является естественным сигналом о том, что впереди находится неизвестное будущее. Когда человек не имеет определённости и знаний, тревога позволяет ему обратить на это внимание и попробовать проложить путь в будущее, используя реальность. Она позволяет человеку быть связанным со своим телом, беспокоиться о нем, рассчитывать свои ресурсы и направлять их в необходимое русло.

Джозеф С. Рейнгольд считает, что «любая тревога нормальная, поскольку это закономерная реакция на реальную угрозу, и иррациональная, поскольку это результат сохранения в бессознательном следов детской ситуации опасности».

Американский психоаналитик Л. Куби убежден «что в жизни индивида тревога выступает в роли связующего звена между моделью испуга и началом всех мыслительных процессов». Но в переходные этапы жизни тревога усиливается, она приобретает иррациональные очертания, ее уровень может достигать высоких показателей и превращаться в панические атаки. С чем же связана наша тревога в переходных периодах? Она связана с разрушением прошлой идентичности, моего прошлого «Я», которое постепенно распадается и отмирает. Представление о том, какое мое «Я» новое, становится размытым и диффузным. Начинает проявляться страх аннигиляции, или страх небытия, который неизбежно сталкивает человека с экзистенциальными вопросами существования человека и вопросами бытия.

П. Тиллих так описывает ощущение небытия: «небытие вездесуще: оно рождает угрозу и там, где непосредственной угрозы смерти нет. Оно стоит за всем нашим опытом, который гонит нас — со всем прочим — из прошлого в будущее, и нет момента, который не исчезал бы мгновенно и бесследно». В этот момент человеку необходим фундамент, который образует к тому времени сформированная внутренняя философия жизни. Она и помогает справляться с натиском тяжелых и глубоких чувств переходного этапа жизни.

Переходные этапы жизни человека могут быть связаны и с утратами близких людей. В этот момент наше прошлое и будущее становятся на самое далекое расстояние друг от друга. В прошлом утраченные близкие еще живы, в будущем их уже нет. В моменты утраты человеку необходимо принимать внутреннее решение, на что будут брошены психические силы: на поддержание эмоциональной связи с умершим путем остановки либидо и собственного развития, так как время течет дальше, либо шагнуть в будущее, где нет любимого утраченного близкого, где человек неизбежно сталкивается с оплакиванием и горем.

З. Фрейд в своей работе «Печаль и меланхолия» раскрывает механизм отнятия либидо от умершего человека: «В чем же состоит работа, проделываемая печалью? Я полагаю, что не будет никакой натяжки в том, если изобразить ее следующим образом: исследование реальности показало, что любимого объекта больше не существует, и реальность подсказывает требование отнять все либидо, связанные с этим объектом. Против этого поднимается вполне понятное сопротивление, — вообще нужно принять во внимание, что человек нелегко оставляет позиции либидо, даже в том случае, когда ему предвидится замена».

Состояние лиминальности включает в себя оплакивание прошлого и его переосмысление, отпускание и формирование памяти, возврат в настоящее и создание будущего.

Фиксация в лиминальных периодах жизни

Нехватка психической энергии для перехода из одного состояния в другое может зафиксировать человека в лиминальности. Фиксация является повторением травматического или иного опыта, связанного с внутренней неразрешимостью и невозможностью вырваться в новое пространство бытия. В клинической практике специалист может наблюдать это в виде затяжного депрессивного состояния, апатии или повышенной тревожности с параноидными включениями. Это выглядит так, будто клиент застрял в переходном пространстве и ему остается только повторять одни и те же действия и создавать одни и те же типы отношений.

Д. Калшед пишет о том, что повторению подвержены люди, пережившие психическую травму: «Без участия сознания в процессе проработки травматического опыта внутренний мир травмы, его архетипические защитные процессы отображаются в событиях “внешней” жизни пациента в виде навязчивого повторения. Фрейд справедливо назвал этот паттерн демоническим».

Психическая работа с такими клиентами будет состоять из сепарации от прошлых объектных отношений, проработки травматического опыта и создании новой реальности, где клиент сможет жить полной психической жизнью. Фиксация в кризисных периодах может приобретать также различные виды расстройств личности в зависимости от возраста и обстоятельств, при которых произошла фиксация. Для освобождения либидо и возобновления его течения применяются различные психотерапевтические техники, которые направлены на то, чтобы клиент преодолел страх и совершил шаг в сторону новой жизни.

Новая идентичность

Новое и неизвестное вызывает не только тревогу, но и вдохновение, радость, которая еще только потенциальна. Она мигает человеку в темном переходном пространстве как освобождение от тяжких оков прошлого. Тяжелые периоды заканчиваются и наступают периоды обновления, стабильности и покоя. Представление человека о том, что ждет его в будущем и какое удовольствие в нем может быть заложено, помогают совершить ему последний шаг в новое пространство. Принцип удовольствия является одним из важнейших направляющих человека по линии жизни. Чем же соблазнит меня долгожданное будущее? Данный вопрос может стать главным в поиске смысла. Что интересное ждет меня взамен моей прошлой жизни? Каким я стал, пройдя переходный период своей жизни? Нравится ли мне то, что я чувствую и вижу? Время всегда идет вперед, оно линейно, остается ли человек в прошлом или бежит в будущее, прячась от настоящего момента, это не имеет значение для архетипа времени. Но от человека, только от него самого, зависит гармоничность его существования во времени. Архетип времени включает в себя множество слоев, и гармоничное существование в настоящем моменте требует их совпадения. Психическое и внешнее время должны сойтись в одной точке сегодняшнего «Я», которое существует здесь и сейчас, «Я», которое находится в своем биологическом и психическом возрасте. И цифра эта одинаковая. М. Стайн заканчивает описание лиминального периода так: «По мере завершения переходного периода середины жизни возвращается ощущение психологической стабильности. Происходит возвращение домой: “Одиссей обретает покой со своей преданной и надежной женой Пенелопой и вновь вступает во владение своим царством”».

Литература

1. Калшед Д. Внутренний мир травмы. Архетипические защиты личностного духа. М.: Когито-Центр, 2015.
2. Рейнгольд Д. Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти… М.: МПСУ, 2017.
3. Стайн М. В середине жизни: Юнгианский подход. М.: Когито-Центр, 2009.
4. Тиллих П. Мужество быть // Символ, 1995.
5. Фрейд З. Скорбь и меланхолия. 1917.
6. Фусу Л.И. Человек современный, то есть лиминальный. Социально-философский анализ лиминальности в современном социуме: монография. Норильск, 2018.