Открытая встреча в Институте практической психологии «Иматон» была посвящена программе дополнительного профессионального образования «Семейное психологическое консультирование: системный подход». В рамках этой программы студенты осваивают теоретический и методический арсенал ведущих школ семейной психотерапии, а также получают собственный клиентский  психотерапевтический опыт в контексте своей семейной истории.

Отвечая на вопросы о связи системной семейной терапии и психоанализа и о том, какова позиция семейного терапевта при взаимодействии с семьей, руководитель программы, соучредитель Санкт-Петербургского сообщества специалистов, помогающих семье Екатерина Уголева отметила:

«Наверное, не всем понравится такое мнение, но я считаю, что системная семейная терапия, в том виде, который я практикую — это современный вариант развития психоанализа.  Фрейд описывал случай Ганса и его родителей, а сейчас мы этого Ганса или Ванечку запросто можем увидеть у себя в кабинете. Еще один фактор, о котором я как раз сегодня рассказывала студентам: системный подход появился в США в середине прошлого века и в подавляющем большинстве врачи-психиатры, психотерапевты, которые к этому пришли, были  с психоаналитическим бэкграундом, так как он доминировал в то время.  Мой любимый психотерапевт Карл Витакер даже назвал свой подход символическим, основанным на личностном опыте. «Символический» — отсылка к психоаналитическому подходу, «основанный на личностном опыте» — он считал, что только опыт и работает. Это не значит, что начинать практику может только очень опытный человек, но серьезно работает только то, что стало предметом нашего собственного опыта.

На своем клиентском опыте, поскольку я уже четверть века занимаюсь, с небольшими перерывами, собственной психотерапией, я поняла, что линейная логика, присутствующая в любом подходе, которому мы обучались, укоренилась очень глубоко. И она просто не дает работать в гораздо более краткосрочном варианте, грубо говоря, переводя те коммуникативные посылы, которые члены семьи друг другу транслируют. Как говорит один мой коллега: «За 6 сессий в психоанализе можно только познакомиться, а для семейной терапии это средний курс встреч». Действительно, в среднем семейная терапия — это 6-10 встреч с частотой раз в две недели, первичный прием длится 2 часа, последующие встречи 1,5.

От количества клиентов ни в коем случае не должна зависеть оплата, потому что мы работаем с системой. Это принципиальный момент, который мы всегда обсуждаем со студентами. Если мы начали с максимального фрагмента семейной системы, будь то ядерная или расширенная семья, нам ничего не помешает потом сузить этот состав, что бывает на более поздних этапах консультирования. А вот если мы работаем с кем-то одним, очень трудно потом приглашать членов семьи. В исключительных случаях я так делаю и зову к себе в ко-терапевты коллегу для сохранения нейтральности. Но лучше этого не допускать. Я считаю, что системные закономерности знать очень важно.

Подход, который мы используем при обучении, интегративный. Но есть вещи, очень трудные для любого мозга. Часто студенты говорят, что после первой сессии «взорвался мозг», потому что линейная и циркулярная логика очень сильно отличаются. Человек заточен на поиск причин поведения и очень мало внимания уделяет тому, как устроена система.

Поиск причин, на мой взгляд, вообще бессмысленная вещь. Часто привожу студентам пример: если у вас сломалась машина, разве важно узнать, где, когда, на каком заводе была сделала некачественная деталь? Нет. Нам важно найти грамотного тестировщика, который обнаружит, что сломалось и устранит поломку или отправит на капитальный ремонт. Это гораздо более короткая дорога.

На мой взгляд, системный подход в том виде, в котором я его понимаю и практикую, экзистенциален. Одно из экзистенциальных положений заключается в том, что мы очень доверяем семье. Семья сама себя калечит и сама лечит. Никакие психотерапевты не сделают для семьи того, что родственники, при правильной коммуникации, смогут сделать друг для друга. Семейный терапевт занимается тем, чтобы помочь людям, обратившимся за помощью в момент кризиса, взаимодействовать друг с другом. Но мы не их лечим (это была бы утопия и очень быстро наступила бы профессиональная деформация).  В тот момент, когда прежние способы коммуникации уже не работают, а новые еще не сформировались, семейные терапевты помогают вычищать мусор из отношений. И люди приходят к тому результату, который нужен им, а не нам.

Сегодня на занятии студенты задали мне традиционный вопрос: «А что делать, если вам кажется, что супругам, которые пришли на прием, надо разводиться?». Ответ такой: «Если мне вдруг показалось, что клиентам надо разводиться, мне надо срочно бежать на собственную супервизию или интервизию, потому что это странные мысли». Я давно уже не прогнозирую, к чему придет семья. То, чтобы супруги не развелись, не является задачей терапии. Ее задача заключается в том, чтобы создать условия, при которых, освободившись от накопленных за годы жизни поколений семьи деструктивных паттернов поведения, установок, люди смогли двигаться дальше туда, куда им нужно. И это может произойти примерно за 10 встреч...»