Сорок лет с психотерапией... Знаешь ее, как любимую женщину,  кажется,  на  почти  атомарном  уровне.  А  она остается тайной и загадкой, как в пору первых встреч, если не больше... Эта влекущая, но в руки не дающаяся, ускользающая тайна оберегает самую суть психотерапии. Какие только попытки снять с нее покров этой тайны ни делались. Так или иначе все они связаны с представлением о «научной психотерапии». «...психотерапия, к сожалению, находится на грани иррационализма и не делает никаких попыток для того, чтобы избавиться от этого «наследия прошлого».

Подавляющее большинство психотерапевтических методик не хочет быть подвергнуто серьезному научному анализу и не желает действовать на основании законов научного мировоззрения. <...> Представители современной психотерапии мало делают для того, чтобы искоренить мифологию из своей деятельности и встать наравне с другими родственными дисциплинами на научное основание. <...> миссия современной российской психотерапии может состоять, во-первых, в том, чтобы стать подлинно научной дисциплиной» — пишет В.Д.Менделевич [1]

Требования  к  «описанию  психотерапии  в  научном формате» недавно еще раз сформулировал проф. Р.Д. Тукаев [2]: «1. Био-психо-социальный подход к пониманию и  описанию  человека  в  психотерапии.  2.  Упор  на  рассмотрении  клинической  области  психотерапии  и  универсальных клинических критериев оценки ее эффективности. 3. Системное (психометрическое, биологическое) исследование  динамики  психотерапии,  позволяющее перейти от описания динамики к описанию механизмов психотерапии». Но там же: все это «относится лишь к научному описанию психотерапии».

Справедливое  замечание,  развенчивающее  надежды на рождение из такого описания понимания механизмов психотерапии и на то, чтобы психотерапия стала «подлинно научной дисциплиной».

Мне повезло прорастать в психотерапию из клинической психиатрии, в которой эти требования необходимы, но даже в ней не достаточны. Недаром же Карл Ясперс различал психопатологию как науку о психических расстройствах и психиатрию как искусство психиатрического врачевания. Применительно к психотерапии такое разведение никак не менее, если не более, важно.

Био-психо-социальный подход позволяет описать «явление Человека» с известной поправкой на пространство и время; он может быть фоном в гештальте моего взаимодействия с пациентом, но, становясь фигурой, уводит от самого пациента. Восхождение от общего к частному застывает на уровне био-психо-социальных механизмов сознания, не добираясь до индивидуального переплетения содержаний сознания, чем, собственно, личность и является. Портрет пациента тогда укладывается в формулу: «био-психо-социальные механизмы сознания минус его  содержание  (личность)»,  которая  даже  в  хирургии сплошь и рядом не работает.

Думаю, мы забываем в своих надеждах на «научную психотерапию», по крайней мере, три момента:
1) психотерапия могла возникнуть — и возникла —  лишь с началом индивидуации человека. Напомню, что понятие о личности стало появляться лишь в XVII в.;
2) арсенал средств и эффективность психотерапии и сейчас  значительно  уступают  таковым  традиционным психотехникам на доиндивидуационных этапах развития человека;
3) какими бы впечатляющими ни были успехи науки, она  при  всех  ее  достижениях  и  прогрессе  есть  способ редукции бесконечного разнообразия мира и человека к ограниченному  количеству  поддающихся  постижению закономерностей.

Я согласен с М.Е. Бурно, говорящим, что для становления психотерапевта полезно «повариться в котле большой психиатрии» и знание базовых медицинских закономерностей отнюдь не лишне.

Но  упор  на  клинике  и  универсальных  клинических критериях оценки эффективности смещает акценты. Разрешение  психологической  проблемы  не  избавит  от  обсессивно-компульсивного  или  истероидного  характера личности, на языке которых она выражается и на которых фокусируется научный подход c его «cистемным (психометрическим, биологическим) исследованием динамики психотерапии». Да и о каких психометрических научных исследованиях идет речь, если данные опросников, измеряющих один и тот же параметр, не коррелируют между собой настолько, что в литературе корректно говорить о «показателе того-то по такому-то опроснику», а не, например,  просто  о  тревожности?  Или  энцефалограмма, компьютерная томография и магнитно-ядерный резонанс объяснят психотерапию и позволят измерять ее эффективность?

Психотерапия  разворачивается  в  пространстве  содержаний сознания, а не постигаемых наукой механизмов его обеспечения. Отец Вячеслав Резников говорил:  «Каждая  человеческая  жизнь  и  каждая  человеческая смерть отдельна, неповторима и не суммируется». Когда я только начинал работать, в ходу были суммирующие подходы: психотерапия того-то и того-то у тех-то и тех-то. Это очень привлекало — вот, сейчас овладею лечением такого-то невроза... Но очень скоро обнаружилось, что при всех прочих равных два человека с одним и тем же неврозом — два драматически разных мира переживаний, усреднить которые и прописать единую формулу терапии невозможно. Тем более, что психотерапия разворачивается в пространстве не воздействия на пациента, а взаимодействия с ним, успешность которого зависит от отношений больше, чем от собственно «техник».

Психотерапия имеет дело не с единичностью, а с единственностью, не с функционированием типового, а с бытием уникального,  не  с  человеком  как  представителем вида Homo Sapiens, а с не умещающимся на прокрустовом ложе науки случаем человека — этого человека в это время и в этом месте, в отношениях с этим терапевтом и, повторю, является случаем отношений. Но не случаем невроза в ряду неврозов, страха в ряду страхов, лечение которых  состоит в применении научно  обоснованных методов, как это бывает при использовании антибиотиков. Перефразируя И. Бабеля, можно сказать, что научная психотерапия кончается там, где начинается психотерапия живая.

Назовем мы тайну психотерапии тайной искусства или тайной ремесла — вопрос оттенков словоупотребления. «Истинное обучение делает очевидной ограниченность любого знания. ... Работа психотерапевта, отрицающего тайну, имеет разрушительные последствия» [3]. И если вдруг  психотерапия  перестанет  быть  для  меня  тайной, значит, пора будет переквалифицироваться в изучающего психотерапию научного работника или уходить на пенсию, чтобы не стать опасным для пациентов.

Литература:

1.  Менделевич  В.Д.  Психотерапия  на  грани  иррационализма. Проф. Психотер. Газета, 2005, 4(31)
2. Тукаев Р.Д. Психотерапия: размышления в стиле «наука vs ремесло» http://www.ruspsy.net/phpBB3/viewtopic.php?f=626&t=978
3. Бюдженталь Дж. В поисках свободного бога (вступление к докладу на 25-ой ежегодной конференции американской Ассоциации
Гуманистической  Психологии,  1987).  В  кн.:А.Бадхен,  В.Каган  — новая психология и духовное измерение.СПБ: Гармония, 1995. Стр.

Источник: Теория и практика психотерапии, 2015, № 2.