Разоблачение опасности антидепрессантов и других психотропных препаратов

Введение: Защита потребителей под угрозой.

Предисловие: Данный отчет создан в интересах защиты потребителей. Он представляет собой историю того, как опасность приёма антидепрессантов скрывалась от общественности и как ГКПЧ настойчиво разоблачала эту опасность наряду с опасностью других психотропных препаратов. Родители, законодатели и сотрудники изнутри этой системы также были среди тех, кто осознал необходимость предупредить других людей, что это за препараты, и о том, как группы с особыми интересами добивались того, чтобы потребители не узнали правду. В данном отчёте отражаются ключевые события на протяжении последних 20 лет. Те, кто ищет факты, смогут узнать их здесь.

Насколько далеко способна зайти индустрия, когда ее оборот составляет многие миллиарды долларов, в защите своих интересов, чтобы общественность не узнала о способности продукта этой отрасли вызывать самоубийства, насилие и смерти? Что она сделает, чтобы заставить замолчать тех, кто знает правду и раскрывает ее? Почему правительственные организации оставляют эту индустрию безнаказанной, особенно если учесть потенциальную угрозу жизням миллонов людей, которых они поклялись защищать?

Необходимо принять во внимание, что мошенничество включает в себя намеренный обман или намеренное искажение данных ради сохранения денег, прав, собственности и привилегий. Согласно словарям, «мошенничество» означает «нечестные действия, обман или жульничество, чаще всего касающиеся денег». Данный отчет рассказывает о том, как миллионы потребителей в США и во всем мире были обмануты в отношении лекарств, корректирующих, как им сообщили, «химический дисбаланс» головного мозга – дисбаланс, который, в действительности, не существует. Производители лекарств использовали теорию, предназначенную для клинических испытаний препаратов, для того, чтобы производить препараты для лечения «дисбаланса».

Они производили препараты для лечения «расстройств», перечисленных в психиатрическом «Диагностическом и статистическом руководстве по душевным расстройствам» (DSM), которое не выдерживает проверки на соответствие критериям научной достоверности. Как показало проведенное в 2006 году исследование, работу 56 процентов среди психиатров, определявших, какие расстройства следует включить с DSM, оплачивали фармацевтические корпорации. На основании DSM, свыше ста миллиардов долларов из денег налогоплательщиков ежегодно расходуются на психиатрические службы в США, и миллиарды по всему миру.

Ложные заявления о душевных расстройствах, вызванных «химическим дисбалансом» или «нейробиологической дисфункцией», используются для того, чтобы убедить Администрацию США по продуктам питания и лекарствам (АППЛ) одобрять препараты для их «лечения». Эта администрация не требует научного доказательства истинности данных заявлений. В 2006 году уполномоченный АППЛ доктор Эндрю С. Фон Эшенбах написал, что АППЛ полагается лишь на «согласие среди тех, кого мы считаем экспертами» в определении того, что является «заболеванием», и что тот факт, что «никаких лабораторных анализов при диагностировании» душевных расстройств (например, «синдрома дефицита внимания и гиперактивности» СДВГ) не проводится, не означает, что они не являются нейробиологическими заболеваниями.

Что ж, представьте себе кардиохирурга, который диагностирует порок сердца и проводит шунтирование, не подтверждая наличие отклонений физическими обследованиями, или онколога, который диагностирует рак и прописывает химиотерапию на основании «общего согласия», что рак существует, но без каких-либо проверок его наличия с помощью физических тестов.

Джон Рид, старший преподаватель психологии Оклендского университета в Новой Зеландии, утверждает: «Составить список разновидностей поведения, навесить звучащие по-медицински ярлыки на людей, которые ведут себя соответственно, а потом использовать наличие этих видов поведения в качестве доказательства того, что у них есть эти болезни, - это бессмысленно с точки зрения науки. Это ничего не говорит нам о причинах [состояния] или решениях [для него]. Это создает, однако, обнадёживающее ощущение, будто происходит нечто медицинское».

В то время как в терапии лекарства разрабатывают для существующих заболеваний, в психиатрии производится поиск новых расстройств, к которым можно применить существующие препараты. Келли Патриция О’Меара, отмеченная наградами журналистка, писательница и бывший сотрудник Конгресса, отмечает: «Компании по производству препаратов наугад извлекают душевное расстройство из списка DSM и получают одобрение от АППЛ на то, чтобы лечить его уже существующими препаратами. Они призывают известных психиатров, которые публично заявляют, что это расстройство является социальной проблемой… Вуаля! Подтвержденное психиатрическое заболевание, и  от него - волшебная пилюля».

Продажа препаратов versus защиты потребителей.
Ещё до того, как антидепрессанты группы «селективные ингибиторы обратного захвата серотонина» (СИОЗС) вышли на рынок в конце 1980-х, было известно, что они вызывают самоубийства, агрессию и другие разновидности насильственного поведения. За два года до того, как FDA одобрила «Прозак», существовали свидетельства тому, что этот препарат вызывает в пять раз больше самоубийств, чем антидепрессанты, имевшиеся на рынке. За два месяца до одобрения препарата имелись свидетельства о 15 связанных с ним самоубийствах. Кроме того, было известно ещё о 12 смертях. Несмотря на кричащий уровень смертности, АППЛ одобрила «прозак» 29 декабря 1987 года.

Когда Гражданская комиссия по правам человека (ГКПЧ) и помогавшие ей профессиональные врачи предоставили очевидные свидетельства того, что препарат способен вызывать самоубийство, психиатрия и её фармацевтические союзники – под защитой FDA – развернули хорошо профинансированную кампанию, нацеленную на то, чтобы заставить их замолчать… особенно ГКПЧ. Разоблачение ГКПЧ того, что препарат способен привести к смерти, и статья об этом всего в одной газете «Уолл-стрит джорнэл» привели к резкому падению цен на акции, так что за один день их капиталы уменьшились на более чем 600 миллионов долларов.

Вот каким образом ГКПЧ раскрывала возможность смертельных побочных эффектов: потребителям давали всю известную информацию – и если опасность была достаточно высока, требовали запретить препарат. В первую очередь, этот был вопрос защиты потребителей. Ведь в 1989 году АППЛ отозвала с рынка природную аминокислоту L-триптофан, после того, как ее прием был связан с двумя случаями смерти. L-триптофан, который влияет на серотонин таким же образом, как это якобы делает «прозак» (не являющийся естественным препаратом), использовался в течение многих лет, и никаких происшествий не было. Несмотря на то, что смерти были связаны с одной бракованной партией препарата, АППЛ отозвала L-триптофан. Так почему же она не могла этого сделать с антидепрессантом, с которым на тот момент было связано 27 смертей? Она также убрала с рынка антидепрессант «меритал» из-за того, что он был связан с фатальными приступами. С «прозаком» на кону было гораздо больше: менее чем за год после поступления на рынок он стал лидером продаж, и в 1991 году его продажи достигли 1 миллиарда долларов.

В 2002 году Стивен Гербер, специалист по ценным бумагам компании «Bateman Bichler», сказал газете «Лос-Анжелес таймс», что если бы не кампания ГКПЧ, то продажи были бы «значительно выше».

В 2003 году бывший руководитель компании, производящей «прозак», сказал газете «Хэртфорд курент», что на пике порождённых ГКПЧ дебатов у фармацевтической компании имелся в АППЛ чиновник, защищавший компанию от разоблачения рисков  в средствах массовой информации заявлениями о том, что опасность самоубийств, связанных с  антидепрессантами, является просто «проблемой связей с общественностью».

Психиатры и Американская психиатрическая ассоциация (АПА) выживание которой зависит от фармацевтического финансирования предпочитают, чтобы у потребителей не было всех фактов. В августе 1991 года АПА выпустила пресс-релиз в поддержку  решения АППЛ не убирать «прозак» с рынка, с заявлением о том, что препарат «продемонстрировал свою относительную безопасность и эффективность», и что самоубийства были вызваны «депрессией», а не «прозаком». В это самое время АППЛ передали больше информации о нежелательных реакциях на «прозак», чем на любой другой препарат на рынке. С того времени, согласно оценкам, около 63 тысяч людей, принимающих этот антидепрессант, покончили с собой.

В 1996 году, столкнувшись с тем, что ГКПЧ разослала серию публикаций миллионам людей и групп, и что ещё миллионы могли прочитать эти публикации в Интернете, Американская психиатрическая ассоциация признала проблему ГКПЧ в своем докладе от 15 июля. В нём утверждалось: «На их вебсайты и сайты, связанные с ними, ежедневно заходят больше посетителей, чем на наши и, вероятно, больше, чем на все вебсайты, касающиеся душевного здоровья и психиатрии». Далее шёл список предлагаемых ответных действий.

Как показывает данный отчёт, несмотря на это, ГКПЧ продолжала разоблачать лживость «заклинания» о «химическом дисбалансе мозга», а также опасности, которые несут в себе не только антидепрессанты, но и другие психиатрические препараты, и монополию психиатрии на то, чтобы распоряжаться, какое «лечение» должны получать люди с проблемами разума. Эта битва длилась 14 лет, и всё больше и больше людей узнавали об опасностях антидепрессантов и раскрывали ее.  Только после этого АППЛ, в конце концов, приказала выпустить предупреждение в черной рамке о том, что антидепрессанты СИОЗС могут вызывать самоубийства у детей и подростков.

В 2005 году президент АПА Стефен Шарфстайн и другие психиатры были вынуждены признать, что лабораторных тестов, доказывающих наличие химического дисбаланса мозга  для какого бы то ни было «душевного расстройства», не существует. Маркетинговый обман в конце концов был раскрыт, но к тому времени препараты принимали 30 миллионов американцев. В январе 2008 года «Нью Инглэнд джорнел оф медисин» поддержал ГКПЧ, обнародовав исследование, показывающее, что эффективность антидепрессантов была сильно преувеличена и что многие негативные результаты исследований антидепрессантов так и не были опубликованы. Фактически, эти препараты не более эффективны, чем плацебо (таблетки-пустышки).

Данный отчёт в деталях показывает историю сокрытия и тактику, используемую психиатрами для того, чтобы направить по ложному пути и потребителей, и юристов, в том что касается как науки об их «расстройствах», так и опасностей со стороны препаратов, предназначенных для их лечения. Множество документов, имеющих отношение к АППЛ, ГКПЧ получила благодаря запросам 1992-1993 года, сделанным согласно Закону о свободе информации. Кроме этого, врачи, выступавшие в качестве экспертов в гражданских исках, касающихся антидепрессантов, получили доступ ко внутренним документам фармацевтических компаний, которые в итоге были сделаны публичными.

С искренним уважением, Джен Истгейт
Президент Международной ГКПЧ

___

i - John Read, «Feeling Sad? It Doesn’t Mean You’re Sick» New Zealand Herald, 23 June 2004.
ii - Kelly O’Meara, addressing CCHR 34th Anniversary and Human Rights Awards, Los Angeles, 2003.
iii - Donna K. H. Walters, «New Antidepressants Emerge to Challenge Prozac» Los Angeles Times, 8 Jan. 1992.

Полный текст доклада доступен по этой ссылке (формат pdf): www.cchr.ru/!/psychdrugsuicides.pdf