Психология изменений: методологические предложения Курта Левина

К 130-летию Курта Левина в Санкт-Петербургском государственном университете состоялся онлайн-симпозиум «Психология жизненного пространства» и издан сборник научных статей «Жизненное пространство в психологии: теория и феноменология».

Идейным вдохновителем симпозиума и соредактором сборника стала Наталия Владимировна Гришина, доктор психологических наук, профессор кафедры психологии личности факультета психологии Санкт-Петербургского государственного университета, автор биографии классика «Курт Левин: жизнь и судьба», впервые опубликованной в 2000 г. (перейти к фрагменту).

В 2020 году в мемориальном сборнике вышла статья профессора Н.В. Гришиной «Психология изменений: методологические предложения Курта Левина» (исследование поддержано грантом РФФИ № 18-013-00703).

Одной из наиболее активно развивающихся областей психологии является психология изменений, объединяющая методологические и теоретические подходы к изучению современной реальности, разработке идей транзитивности, современной психологии личности, ее процессуально-динамической природы. Развитие психологии изменений требует решения ряда методологических проблем, пониманию и разработке которых могут помочь методологические идеи Курта Левина, считавшего вопросы динамики важнейшими для психологии. Центральный концепт теории Левина для психологии личности — это понятие жизненного пространства. Для описания его динамического характера Левин использует понятия «психологическое напряжение», «психологическая сила» и «текучесть». Опираясь на экспериментальные данные, с помощью этих понятий Левин формулирует законы динамики поля, обеспечивающие «равновесие в движении». Область доступных изменений — это «пространство свободного движения», зона расширения человеком границ своего существования. Изменения самого человека описываются Левином в трех основных направлениях: изменения когнитивной структуры, системы ценностей и действий человека. Степень подвижности (изменчивости) личности определяется ее индивидуальными особенностями, такими  как степень дифференциации и степень жесткости связи между различными частями личности. В структуре личности Левин выделяет «центральные» — более закрытые и малодоступные — и «периферические» области личности. Способность личности к изменчивости определяется соотношением этих областей, а также «проницаемостью» различных областей. «Периферические» области более проницаемы, но степень их проницаемости также может иметь индивидуальные различия. Сформулированные Левином общие закономерности динамики взаимодействия человека с окружающим миром, а также тезис об индивидуальных факторах его изменчивости находят подтверждение в современных исследованиях в области процессуально-динамической природы личности и потенциала ее изменчивости. Принципиальная методологическая и личная позиция Курта Левина — это убежденность в способности сообществ и людей к изменениям, цель которых он видел в построении лучшего мира.

Ключевые слова: психология изменений, жизненное пространство, пространство свободного движения, изменчивость личности.

История человеческих сообществ, как и история отдельного человека, — это история того, как меняется мир и жизнь людей. Одной из самых важных координат этих изменений является изменение жизненного пространства. Замкнутый мир жизни сообществ на ранних этапах человеческой истории с его низкой мобильностью и ограниченными коммуникациями сменяется не знающим границ пространством жизни современного человека. Его собственная жизнь подчинена той же эволюции — от ограниченного пространства, в котором мы оказываемся, приходя в этот мир, к его постепенному расширению, вхождению во все более новые и сложные формы взаимосвязей с окружающей реальностью, с той лишь разницей, что с определенного момента мы сами принимаем решение о том, где проходят границы нашего жизненного пространства, отделяющие его от остального мира.

По отношению к этому миру мы не обладаем авторским правом, его неизбежная реальность оставляет нам только одну возможность — выбора способа своих отношений с ним.

Тема изменений современной реальности и их последствий для социального мира и мира жизни отдельного человека является одной из самых, если не самой обсуждаемой темой в современных гуманитарных науках. Происходящие изменения становятся вызовами современной науке, требуя пересмотра традиционных устоявшихся представлений, теоретических концепций и объяснительных моделей, многие из которых были сформулированы в условиях другой реальности, другой картины мира.

Трансформация традиционной картины мира, основанной на идеях стабильности и детерминизма, началась в науке еще десятилетия назад, с переходом от описания стационарных систем к неравновесным системам, к описанию сложных открытых динамических систем, что методологически было обозначено в работах И. Пригожина как «философия нестабильности» [Пригожин, 1991].

Эта тенденция затронула и психологическую науку. В работах К. Левина, Г. Олпорта, С.Л. Рубинштейна, Л.И. Анцыферовой и др. начинают формироваться идеи динамического, процессуального подхода к психологии личности. Сегодня, в условиях динамично изменяющейся реальности, нерелевантность традиционных подходов становится особенно очевидной, а задача поиска новых подходов к описанию существования человека в этой новой реальности — особенно актуальной.

В статье «Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному» Д.А. Леонтьев формулирует ключевые идеи нового подхода — возможность и самодетерминация в противовес принципам необходимости и детерминированности, на которых были основаны представления традиционной психологии. В предметную область психологии личности, по его мнению, входит феноменология, которая относится к области «возможного» и не может быть объяснена с помощью причинно-следственных схем [Леонтьев, 2011]. В сущности, речь идет о динамичной, изменчивой природе личности, обладающей широким диапазоном возможностей, что обеспечивает вариативность ее проявлений.

Важным шагом в развитии динамических идей в психологии стал исследовательский проект А.Г. Асмолова «Психология современности: вызовы неопределенности, сложности и разнообразия», в рамках которого предлагается описание психологических проблем личности и личностной феноменологии в контексте вызовов современной реальности. Показательно в этой связи название междисциплинарного проекта А.Г. Асмолова — «Mobilis in Mobili. Личность в эпоху перемен» [Mobilis in Mobili…, 2018].

Работы А.Г. Асмолова по психологии современности [Асмолов, 2015; Mobilis in Mobili…, 2018], Д.А. Леонтьева по методологии психологии личности [Леонтьев, 2011], Т.Д. Марцинковской по проблемам транзитивного общества [Марцинковская, 2015], развитие процессуально-динамического [Психология…, 2019] и экзистенциального подходов в психологии личности [Леонтьев, 2016; Гришина, 2018б] объединены общим интересом к проблемам изменяющегося мира, изменениям психологической феноменологии и поискам методологических и методических решений, отвечающих этой новой реальности.

Само понятие «изменение» поменяло свой смысл и перестало быть антитезой устойчивости. Напротив, в современной науке утверждается представление об имманентной связи между сохранением и изменением, благодаря которому и обеспечивается устойчивое существование биологических и социальных систем: «Отличия вещи, системы, целостности от самой себя теперь могут истолковываться и все чаще понимаются как выражения ее устойчивого бытия, как сохранение ее жизненной определенности» [Современный…, 2004, с. 265]. Именно способность к изменениям становится фактором устойчивого сохранения системы, ее «антихрупкости» (по известному определению Н. Талеба).

Изучение динамической природы личности, изменений психологической феноменологии в ответ на вызовы меняющегося мира является важнейшей задачей современной психологии. Сегодня можно говорить о формировании нового направления — психологии изменений, в центре внимания которого теоретическая разработка категории изменений, описание динамических проблем психологии личности, практических следствий динамических подходов к проблемам личности. И первая же возникающая в связи с этим задача — это решение ряда методологических и методических проблем, в определении и разработке которых целесообразно обратиться к имеющемуся в психологии опыту методологических подходов, обладающих очевидным эвристическим потенциалом. К таковым, безусловно, относится методологическая позиция Курта Левина.

Д. Картрайт в своем предисловии к изданию работ Левина пишет, что тот критически относился к тем психологам, которые считали «сбор фактов» главной, если не единственной задачей научной психологии, а его собственные исследования не просто оказали влияние, но ускорили развитие социальных наук, прежде всего потому, что они «касались установления методологических и концептуальных предпосылок для зрелой науки о человеческом поведении» [Field Theory, 1963, p. VII].

Курт Левин, отмечает Д.А. Леонтьев, принадлежит к числу немногих психологов прошлого века, работавших «методологически осознанно и осмысленно», что во многом и определяет его значение для психологической науки XXI в. Это касается не только собственных исследований Левина, но и постоянной разработки им методологических проблем психологии: «С самого начала его работы в области психологии проблема методологии, то есть вопрос o том, каким должно быть научное психологическое мышление, оказывается в центре его интересов и занимает это место до самого конца» [Леонтьев, Патяева, 2001, с. 4].

Идеи Курта Левина представляют несомненный интерес для разработки психологических проблем изменений личности, прежде всего потому, что все его теоретические и методологические предложения и объяснительные модели были основаны на принципе динамизма.

Курт Левин: «Вопросы динамики сегодня, без сомнения, выступают как ядро и важнейшая задача психологии»

Одно из первых изложений принципиальных методологических позиций Курта Левина представлено в его известной работе «Переход от аристотелевского к галилеевскому способу мышления в психологии и биологии». Аристотелевский способ мышления Левин отождествляет с подходом, который ориентирован на собирание эмпирических фактов, их классификацию и выделение на этой основе средних статистических характеристик. Сущность данного подхода — в движении от отдельных фактов к их обобщению.

Как указывает Курт Левин, в рамках аристотелевского способа мышления, изучавшего объекты через присущие им свойства, «зависимость события от ситуации, в которой оно происходит, необходимо означает лишь нарушение процесса», нарушение «чистоты» изучаемого объекта. В соответствии с этим подходом «для того чтобы понять сущность объекта и присущую ему целенаправленность, необходимо как можно более полно исключить “влияние ситуации” и абстрагироваться от него» [Левин, 2001, с. 75].

Галилеевский способ мышления исходит из того, что любой объект проявляет свои свойства во взаимодействии с другими объектами: «переход от аристотелевских к галилеевским концептам требует, чтобы мы искали “причину’’ событий не в природе одиночного изолированного объекта, а во взаимоотношениях между объектом и его окружением» [Lewin, 1936, p. 11]. Данный подход предполагает «глубокое исследование именно ситуационных факторов», поскольку «лишь конкретная целостная ситуация, включающая объект и его окружение, определяет те векторы, которые детерминируют динамику того или иного события» [Левин, 2001, с. 76].

Галилеевский подход представляет методологию, ориентированную на изучение динамики явлений. В свое время этот переход к новому способу мышления стал поворотом в физических науках. Теперь, пишет Курт Левин, этот путь предстоит пройти и психологии: «Вопросы динамики сегодня, без сомнения, выступают как ядро и важнейшая задача психологии» [Левин, 2001, с. 55]. В психологии «аристотелевское мышление» проявляется в том, что психологическая динамика объясняется «векторами, приписываемыми исследуемым объектам», самой личности и ее свойствам. В соответствии с галилеевским пониманием фокус внимания переносится на взаимосвязи и взаимоотношения изучаемых объектов с другими объектами.

«Динамически значимые векторы определяются не отдельными изолированными объектами, а взаимодействием факторов конкретной целостной ситуации, в данном случае прежде всего взаимодействием текущего состояния индивида и структуры психологического окружения. Динамика процесса всегда должна выводиться из взаимоотношения конкретного индивидуума с конкретным окружением и, в той мере, в какой речь идет о внутренних силах, из взаимодействия различных функциональных систем, из которых состоит индивидуум» [Левин, 2001, с. 83].

Сказанное в полной мере относится к методологии изучения личности: описание личности и ее проявлений вне контекста реальной ситуации не позволяет судить о свойствах и особенностях данной личности.

В 1935 г. выходит «Динамическая теория личности» Левина, в которой он ставит задачу построения концепции, акцентирующей внимание на динамических аспектах психического. Все основные объяснительные модели, предложенные Левином, исходят из принципа динамизма. В этой связи его методологические идеи представляют особый интерес для развития процессуально-динамического подхода к личности и, в частности, для разработки проблем психологии изменений — изменений пространства жизни и самого человека.

В письме В. Кёлеру, с которого Курт Левин начинает книгу «Принципы топологической психологии», он пишет: «Чрезвычайно интересуясь теорией науки, я уже в 1912 году, будучи студентом, защищал тезис… что психология, имея дело со множеством сосуществующих фактов, будет наконец вынуждена обратиться к использованию не только концепта времени, но и концепта пространства» [Lewin, 1936, p. VII]. Эта идея и дала психологической науке теорию Курта Левина с ее центральным концептом жизненного пространства.

Динамический характер поля

Базисом теоретической психологии Курта Левина является теория поля, которая в его понимании — прежде всего метод анализа причинных связей, который «может быть выражен в форме определенных общих утверждений о “природе” условий изменения» [Левин, 2000а, с. 66].

Данное суждение является следствием предложенного Левином понимания причинности, что было одним из наиболее существенных положений в его теоретической системе.

Во времена Левина в психологии безусловно доминирующим в объяснении поведения человека и психологической феноменологии в целом был «исторический» подход, отстаиваемый психоанализом. В физике теория поля описывает его актуальное состояние как следствие состояния в непосредственно предшествующий момент времени. На том же принципе объяснения психологических событий настаивает Курт Левин: поведение человека определяется состоянием жизненного пространства «здесь и сейчас», а изменения в жизненном пространстве могут быть объяснены в терминах свойств поля в момент, предшествующий происходящим событиям. Это не отрицает роли прошлых событий, безусловно занимающих определенное место в исторической причинной цепи событий, переплетения которых создают сегодняшнюю ситуацию.

Но именно сегодняшняя ситуация, то есть состояние поля «здесь и сейчас», является единственной детерминантой поведения человека в данный момент.

Поле определяет динамику поведения индивида, соответственно анализ методологических представлений Левина о природе изменений должен начинаться с концепта поля.

Описание поля предполагает — как минимум — ответы на три главных вопроса. Первый из них — что должно быть включено в описание жизненного пространства, какие психологические феномены, какие события, факты, процессы, относящиеся к окружающему контексту, входят в жизненное пространство индивида или группы? При этом динамический подход к описанию ситуации требует рассматривать ее «как целостную совокупность возможных событий или действий» [Левин, 2000б, с. 109].

Понимание ситуации как динамического целого, далее, означает, что «изменения в одной части этого целого предполагают наличие изменений и в других частях» [Левин, 2000б, с. 127]. Соответственно, необходимо найти способ описания взаимосвязи и взаимозависимости различных частей жизненного пространства. Это не только вопрос структуры жизненного пространства, это значимый и для практической психологии вопрос о взаимовлиянии разных частей жизненного пространства. Наконец, еще один аспект — это задача описания жизненного пространства «здесь и сейчас». Жизненное пространство индивида имеет свою историю, временнýю протяженность, изменяется с событиями жизни, но фактической детерминантой поведения индивида является актуальное состояние жизненного пространства, которое и должно описываться.

«В настоящее время мы не имеем адекватного научного метода описания психологического жизненного пространства. В соответствии с общими методами психологии исследование влияний окружающих условий начинается с классификации и статистики. Например, этими методами изучается средний уровень достижений «единственного ребенка» или «второго ребенка в семье с тремя детьми». Наиболее полные и конкретные описания ситуаций — это те, которые дали нам такие писатели, как Достоевский. Эти описания достигают того, чего наиболее явным образом лишены статистические характеристики, а именно создают картину, которая определенным образом показывает, как различные факты в окружающих индивида условиях связаны друг с другом и с самим индивидом. Целостная ситуация описывается ее специфической структурой. Это означает, что отдельные факторы ситуации не являются характеристиками, которые могут быть сомнительным образом объединены «суммированием». Если психология должна делать предсказания относительно поведения, ей необходимо попытаться выполнить эту задачу концептуальными средствами» [Lewin, 1936, p. 9–13].

Сегодня в психологии необходимость описания ситуационных условий (в современной психологии они чаще обозначаются как контекст существования человека) для понимания психологической феноменологии является фактически общепризнанной. Все больше сторонников находит представление о том, что низкий потенциал эмпирических описаний для прогноза поведения индивида, о котором говорят не первое десятилетие, объясняется их «внеконтекстуальностью», отсутствием учета конкретных факторов окружения. Более того, многомерность жизненного мира современного человека заставляет говорить уже не о контексте, но о контекстах его существования, каждый из которых требует своего языка описания [Гришина, 2018а].

Динамика поведения человека определяется, возвращаясь к словам Курта Левина, «взаимодействием факторов конкретной целостной ситуации, в данном случае прежде всего взаимодействием текущего состояния индивида и структуры психологического окружения» [Левин, 2001, с. 83]. Таким образом, полное объяснение поведения человека, в соответствии с известной формулой Левина, должно включать описание особенностей человека, ситуации (контекста) его существования, а также взаимодействия индивида с окружением. Отдельные составляющие этой формулы объединяются Левином в общем конструкте «жизненное пространство», включающем и человека, и контекст его существования. В работах Курта Левина описана и структура жизненного пространства, и его основные характеристики, и его изменения в процессе развития человека.

Для описания динамического характера поля Левин использует понятия «психологическое напряжение» (как эмпирический эквивалент потребности), «психологическая сила» («тенденция к передвижению», обладающая вектором и определяющая «психологическое передвижение») и «текучесть» (от которой зависит «скорость выравнивая напряжения в соседних системах») [Левин, 2000а, с. 40].

Психологическое напряжение как основа динамики

Психологическое жизненное пространство — это напряженная система, в основе которой потребности человека, его намерения и цели. Именно с ними связано появление напряжения, которое высвобождается при удовлетворении потребности или достижении цели.

Напряжение возникает в конкретной системе в связи с конкретной потребностью, однако состояние одной системы связано с состоянием окружающих систем. В соответствии с природой динамического поля, как ее представляет Левин, различия в состоянии напряжений в системах, соответствующих разным потребностям, побуждают к изменениям в направлении выравнивания состояния соседних систем. Тем самым обеспечивается состояние, которое (правда, применительно к проблемам культуры) Левин назвал «равновесие в движении» [Левин, 2000б, с. 165].

На основе этих представлений Левин высказывает ряд гипотез относительно динамического характера поля. Так, если системы, соответствующие разным потребностям, характеризуются разной величиной напряжений и эта разность напряжений сохраняется в течение некоторого времени, то данное поле является не слишком подвижным. Если бы это поле было подвижным, то эти различия между уровнями напряжения систем в силу тенденции к уравниванию исчезали бы за короткое время.

Левин делает ряд эмпирических заключений о разрядке напряжения и природе текучести поля (основываясь, в частности, на результатах экспериментов Зейгарник). Их суть сводится к следующему.

Разные системы потенциально обладают разной степенью текучести. Так, «уровни большей ирреальности (уровни желаний и мечтаний) должны считаться более текучими, чем уровень реальности (уровень действий)». Соответственно, потребности, связанные с уровнями ирреальности, должны показывать более быструю разрядку напряжения [Левин, 2000б, с. 34].

Далее, сильное эмоциональное напряжение в одной системе способно элиминировать различия в напряжении в различных системах внутреннего личностного региона, соответствующих более слабым потребностям. Левин поясняет, что если по каким-то причинам у человека возникает более сильное эмоциональное напряжение («до величины другого порядка»), чем те, которые соответствуют сравнительно слабым квазипотребностям, то это увеличение общего эмоционального напряжения уравнивает указанные напряжения или делает их различия незначимыми. Кроме того, различия в напряжении между разными системами уменьшаются с увеличением периода времени, прошедшего с момента его возникновения [Левин, 2000б, с. 33], то есть они способны к затуханию.

Выравнивание напряжения в сопряженных системах, обеспечивающее «равновесие в движении», «идет в направлении к состоянию равновесия только системы в целом», а отдельные процессы могут иметь разнонаправленный характер. Еще одно важное уточнение — «равновесие системы не означает, что в ней царит состояние, свободное от всякого напряжения. Напротив, система часто достигает равновесия, находясь в напряженном состоянии» [Левин, 2001, с. 117]. Тенденция к выравниванию напряжений обладает достаточной силой, что приводит к тому, что различия между уровнями напряжения систем исчезают за короткое время.

Однако, отмечает Левин, может иметь место ситуация, когда, несмотря на разную величину напряжений в разных системах, их выравнивания не происходит и разность напряжений сохраняется. Левин характеризует данное поле как не слишком подвижное. Если рассматривать это как отдельный случай, то на уровне личностной феноменологии подобная ситуация может быть охарактеризована как конфликтная. Хрестоматийно известное описание Левином конфликта относится к ситуации, когда «на индивида одновременно действуют противонаправленные, но приблизительно равные по величине силы» [Левин, 2001, с. 171]. Он находится между двумя побудителями (объектами равной валентности), которые вызывают у него несовместимые потребности, что исключает возможность удовлетворения их обоих. Затягивающийся конфликт означает наличие зон напряжений, которые сохраняются во времени и не уравниваются с более слабыми напряжениями (или их отсутствием) других потребностей.

Однако «подвижность» или «неподвижность» поля может быть и индивидуальной характеристикой. В принципе «с динамической точки зрения личность нельзя считать абсолютно текучей. С другой стороны, ее нельзя считать и абсолютно неподвижной. Личность, следовательно, надо понимать как имеющую среднюю степень текучести в отношении связи ее систем напряжения друг с другом. Ясно, что эта степень текучести может отличаться от человека к человеку и от ситуации к ситуации для одного человека» [Левин, 2000а, с. 32–33].

Напряжения, существующие в системе, запускают процессы динамики. Левин делает важное уточнение, заслуживающее внимания и современных психологов, склонных в обнаруживаемых ими связях различных феноменов находить объяснение их возникновению:

«…Связи никогда не бывают «причинами» процессов, где бы и в какой бы форме они ни существовали. Но для того чтобы то, что находится в связи между собой, пришло в движение (это относится и к чисто механическим системам), то есть чтобы возник процесс, должна быть освобождена энергия, способная совершить определенную работу» [Левин, 2001, с. 109].

Пространство свободного движения

Любые изменения в жизненной ситуации — это новые виды деятельности, новые люди, новые объекты, которые становятся доступными; в то же время что-то уходит из ситуации и становится недоступным. Говоря об этих изменениях, Левин использует понятие «пространство свободного движения», уточняя, что «движения» могут иметь связанный с перемещениями в пространстве физический, а также социальный и ментальный характер.

Пространство свободного движения — это пространство, в рамках которого возможны изменения. За его пределами — то, что недоступно (в данный момент) для индивида. Ограничивающими человека являются два типа факторов — это, во-первых, его собственные ограничения. Левин называет этот фактор «недостаток способности», в частности «недостаточное владение каким-либо навыком или недостаточное интеллектуальное развитие» [Левин, 2000б, с. 110]. Во-вторых, это социальный фактор — ограничивающие человека запреты, существующие в сообществе или создаваемые ближайшим окружением, воздвигающие «динамический барьер» между человеком и его возможными желаниями.

Соответственно, различные области жизненного пространства, как и его общая структура, могут быть описаны через степень свободы отдельных областей и степень гомогенности (однородности) жизненного пространства в целом. Левин обращает внимание на сложности, возникающие, в частности, при формировании моделей поведения и общем развитии личности ребенка в случае, когда между различными областями существуют резкие контрасты и соседствуют зоны полной свободы с зонами ее почти полного отсутствия.

«Жизненное пространство в целом характеризуется определенной степенью гомогенности. Существуют образовательные ситуации, в которых всем областям присуща средняя степень свободы. В одних случаях ребенок, воспитываемый в пансионе, может пользоваться достаточной свободой, и при этом его обязывают поступать в соответствии с какими-то ограничениями. В других случаях жизненное пространство может включать в себя области с очень высокой и очень низкой степенями свободы. К примеру, школа для ребенка представляет собой область с жесткой дисциплиной и почти полным отсутствием свободы, тогда как дома, в семье, отношения могут быть очень теплыми и ребенок будет пользоваться полной или почти полной свободой. Подобный контраст областей может существовать и внутри самой семьи, скажем, в ситуации, где отец деспотичен, а мать мягка и нерешительна. Степень гомогенности жизненного пространства, без сомнения, оказывает большое влияние как на формирование моделей поведения, так и на развитие личности ребенка» [Левин, 2000б, с. 116].

Еще один важный элемент описания жизненного пространства — это выделение так называемых «промежуточных областей». Левин пишет: «В жизненном пространстве следует выделять не только те области, в которых личность чувствует себя абсолютно свободной, и те, что являются запрещенными; существуют также области промежуточного типа: определенная активность может и не быть полностью запрещенной, и тем не менее личность будет сталкиваться с препятствиями и запретами внутри этой области» [Левин, 2000б, с. 115].

«Промежуточные» области — это те зоны, которые могут стать доступными для свободных изменений индивида и его жизненного пространства в случае преодоления личностных и социальных ограничений. Отдельные из них, вероятно, могут рассматриваться как «зоны ближайшего развития» индивида, другие — как зоны наиболее вероятных изменений жизненного пространства (его расширения, трансформации и т. д.).

Именно здесь пространство свободы человека, зона его возможностей, расширения границ своего существования. Готовность человека к «выходу за свои пределы» определяется множеством факторов, среди которых Левин выделяет «расхождение между притягательными областями жизненного пространства и пространством свободного движения — один из доминирующих факторов, определяющих уровень притязаний индивида» [Левин, 2000а, с. 124]. Привлекательная для человека область недоступна ему, она находится за пределами его пространства свободного движения в силу запретов или ограничений самого человека (отсутствия необходимых навыков); соответственно, она может стать для человека стимулом к преодолению этих ограничений, к расширению пространства свободного движения, к его собственным изменениям.

Значимым ограничением с позиции наших сегодняшних представлений является неопределенность, неизбежно связанная с расширением или изменением жизненного пространства человека, точнее со степенью этой неопределенности, новизны ситуации. По Курту Левину, незнакомая ситуация психологически представляет собой когнитивно неструктурированный регион, что означает, что он «не дифференцирован на хорошо различимые части. Поэтому неясно, к чему приведет определенное действие и в каком направлении нужно двигаться, чтобы приблизиться к определенной цели». С этим, в частности, Левин связывает и типичную, по его мнению, «изменчивость поведения» человека в малознакомом или неизвестном для него окружении, не дающем ему достаточное чувство опоры («незнакомая обстановка динамически эквивалентна мягкой почве») [Левин, 2000а, с. 160].

Таким образом, в соответствии с представлениями Курта Левина, жизненное пространство имеет динамический характер, который определяется взаимодействием актуального состояния индивида и состоянием психологического поля в данный момент. Истоки внутренней активности — во взаимодействии функциональных систем индивида. Само по себе психологическое жизненное пространство — это напряженная система, динамика которой определяется появлением напряжения в одной из подсистем и его ослабления (снятия) за счет удовлетворения потребности или тенденции к выравниванию напряжения в смежных (соседних) системах. При этом поле может быть охарактеризовано с точки зрения общего характера его подвижности («текучести»), что может определяться как актуальным состоянием поля, так и индивидуальными особенностями человека.

Изменения личности

Еще одна линия рассуждений Курта Левина об изменениях может быть отнесена к возможным изменениям личности.

Для Курта Левина как автора «Динамической теории личности» идея изменчивости личности имеет принципиальный характер. Все объяснительные модели, которые он использует применительно к процессам психического, изменениям поведения человека, социальной проблематике, исходят из принципа динамизма. Теория поля Левина построена на идее, что человек существует в пространстве «динамического поля», которое является напряженной системой, что определяет динамику поведения человека. Однако, обсуждая проблемы динамики психического, Левин не ограничивается поведенческими проявлениями, но развивает и идеи изменения человека, личностных изменений.

Изменения человека, по Левину, протекают в трех направлениях: изменения когнитивной структуры, изменения системы ценностей (валентностей, в терминах Левина) и изменения в его действиях.

Изменения когнитивной структуры человека — это изменения в том, «как он воспринимает физическое и социальное окружение, включая все известные ему факты, все представления, убеждения и ожидания» [Левин, 2000б, с. 184]. Подчеркивая значение восприятия ситуации, окружающего мира как фактора, определяющего поведение человека, Левин указывает на немалые трудности в изменении когнитивной структуры. Одна из них связана с тем, что «обладания истинным знанием недостаточно для того, чтобы внести коррективы в неверные представления» [Левин, 2000б, с. 187], даже если это «истинное знание» получено в результате непосредственного опыта самого человека. Важным фактором является степень вовлеченности человека в проблему: если она невелика, то маловероятно, что новые сведения существенно отразятся на системе его представлений и изменят его поведение в соответствующей сфере.

«Когда мы задумываемся над тем, какие препятствия возникают в процессе переобучения, мы обычно рассуждаем с точки зрения существующих эмоциональных барьеров. Однако мы должны опасаться недооценки трудностей, возникающих вследствие изменения в самих когнитивных структурах. Если мы принимаем в расчет тот факт, что даже обширный опыт взаимодействия с физической реальностью далеко не всегда обеспечивает истинное представление об этой самой реальности, нас не удивят и те препятствия, с которыми мы сталкиваемся при попытке модификации неадекватных социальных стереотипов» [Левин, 2000б, с. 187].

Личность человека — это динамическое целое, что означает, что изменения в одной сфере предполагают изменения и в других зонах. Однако процессы изменений в этих сферах различаются, они не жестко взаимосвязаны и не оказывают автоматического влияния друг на друга. Например, «изменения в эмоциональной сфере не всегда происходят в соответствии с изменениями когнитивных структур» [Левин, 2000б, с. 188]: человек может изменить свое мнение о некоей группе людей, а его чувства при этом остаются неизменными.

Левин подробно обсуждает эти вопросы в связи с проблемами трансформации культуры. В американский период своей деятельности он занимается активной разработкой проблем социальной психологии, в том числе проблемы изменений социальных стереотипов и установок. Эта проблема касалась и его лично. Практически всю жизнь Курт Левин ощущал свою принадлежность к разным культурам: став одним из лидеров американской психологической науки, фактическим создателем социальной психологии, для американских коллег он до конца своих дней оставался немецким иммигрантом.

Для того чтобы действительно произошли изменения в поведении человека, в системе его ценностей, в его восприятии социального мира, необходимо, считает Левин, чтобы происходящие изменения затрагивали всю культуру личности, ее целостность. В противном случае попытки изменения системы ценностей личности могут привести к ее маргинализации, к состоянию неопределенности в отношении старой и новой систем ценностей.

Второй аспект, связанный с темой изменений человека, — это индивидуальные особенности личности, определяющие ее подверженность изменениям.

Внутренняя динамика, «процессуальность» личности определяется, как пишет Левин, взаимодействием «различных функциональных систем, из которых состоит индивидуум». Левин указывает, что степень подвижности (изменчивости) может отличаться от человека к человеку и от ситуации к ситуации для одного человека.

Чем могут определяться эти различия?

По Курту Левину, это такие фундаментальные факторы «строения» личности, как степень дифференциации и степень жесткости или динамической связи между подчастями личности.

«Утверждение, что индивид становится все более дифференцированным, может иметь два значения. Оно может означать, что увеличивается разнообразие поведения, т.е. что все поведение, наблюдаемое в данном возрасте, становится менее однородным. В таком случае термин «дифференциация» относится к отношениям сходства и различия; он означает «специализацию» или «индивидуализацию». С другой стороны, термин «дифференциация» может относиться к отношениям зависимости и независимости между частями динамического целого. В таком случае увеличивающаяся дифференциация означает, что увеличивается число частей человека, которые могут функционировать относительно независимо, т.е. увеличивается степень их независимости» [Левин, 2000а, с. 125–126].

В структуре личности Левин выделяет «более центральные» и «более периферические» области личности.

«Центральные» области имеют наиболее глубинный, интимный характер, когда эти зоны затрагиваются, личность проявляет особенную чувствительность. Напротив, периферические зоны могут быть более доступными, в том числе внешним воздействиям.

Тип личности определяется соотношением центральных и периферических областей. Поведение личности, в структуре которой центральная, малодоступная область более объемна, «в различных ситуациях будет модифицироваться в гораздо меньшей степени» [Левин, 2000б, с. 144]. Если в структуре личности «существует большее количество относительно доступных областей, то и, соответственно, большее количество этих областей будет подвержено влиянию изменяющейся ситуации» [Левин, 2000б, с. 143]. Поведение такой личности будет более разнообразным и будет больше зависеть от ситуации, соответственно, этот тип личности обладает большей изменчивостью.

Кроме этого, «проницаемость» различных областей личности также может различаться у разных типов личности. В одном типе периферические области личности могут быть более «проницаемы», открыты для других людей в общении и контактах с ними, а центральная область — закрыта и малодоступна. В другом, напротив, барьеры недоступности возникают уже в периферических областях, но их «прохождение» может открывать доступ и к более центральным областям.

Левин описывает разные типы личности на примере особенностей культур Германии и США. Прожив бóльшую часть своей жизни в Германии, в американский период своей жизни и деятельности он оказался активно включен в исследование самых насущных проблем американского общества, психологических особенностей которого он не раз касался в своих работах.

Левин проводит широкое сравнение между американской и немецкой культурами, включая различия в повседневном поведении, в отношениях взрослых и детей, в образовательных системах, стиле жизни и т. д. Соответственно, он описывает личностные особенности U-типа (американской культуры) и G-типа (немецкой культуры), изображая их на рисунке в виде концентрических кругов. По его мнению, личность U-типа характеризуется тем, что ее периферические области имеют довольно открытые границы, и только самая центральная область практически всегда закрыта от проникновения. В структуре личности G-типа только самая периферическая область легко доступна, то есть уже в этой зоне возникает барьер недоступности.

Различия в типах личности определяют то, насколько изменения ситуации, в которой находится человек, будут вызывать разнообразие в его поведении.

«Поскольку в структуре личности U-типа существует, в среднем, большее количество относительно доступных областей, то и, соответственно, большее количество этих областей будет подвержено влиянию изменяющейся ситуации. Это означает, что поведение личности U-типа будет более разнообразным, будет в большей степени зависеть от ситуации, чем поведение личности G-типа. Более обширная площадь частных областей в структуре личности G-типа означает, что в каждой ситуации она будет демонстрировать больше своих специфических индивидуальных характеристик, чем личность U-типа. Таким образом, ее поведение в различных ситуациях будет модифицироваться в гораздо меньшей степени» [Левин, 200б, с. 143–144].

В общем, Левин убежден, что «культура отдельной личности или небольшой группы людей может быть подвергнута глубокому и тотальному изменению в короткие сроки» [Левин, 2000б, с. 163]. Правда, приводимые им иллюстрации в основном относятся к изменению контекста существования человека; например ребенок, переезжающий из одной страны в другую, пишет Левин, способен быстро усваивать требования нового стиля жизни.

Заключение

Разработка проблем психологии изменений личности предполагает ответ на вопросы о природе этих изменений и определяющих их факторах.

Внутренняя динамика личности, по Курту Левину, связана с ее рассмотрением как напряженной системы, обладающей тенденцией к выравниванию напряжения, что и обеспечивает «равновесие в движении».

Динамика процесса, наряду с взаимодействием различных функциональных систем, которые Левин называет «внутренними силами», определяется взаимоотношениями индивида с условиями и конкретным окружением. Их можно было бы назвать по аналогии «внешними силами», что было бы не совсем точно. Описание ситуации, утверждает Курт Левин, должно быть скорее субъективным, а не объективным, то есть она должна описываться с позиции индивида. Психологически жизненное пространство для индивида определяется его субъективным восприятием.

В одном из наших исследований изучались обыденные представления людей относительно современного меняющегося мира. Полученные данные показали, что особенности изменяющейся реальности фиксируются обыденным сознанием на уровне объективных физических и социальных фактов (темпы изменений, информационные потоки, современные технологии и т. д.), но при этом они практически не соотносятся с собственным жизненным пространством индивида и не осознаются им как оказывающие значимое влияние на его жизнь. В терминологии Курта Левина можно сказать, что они остаются объективными фактами окружающей человека действительности, но не становятся квазифактами.

Только то, что включено в жизненное пространство индивида, способно оказывать на него реальное влияние [Козлова, Гришина, 2019].

Осознание «вызовов» окружающего мира как имеющих отношение к собственной жизни (их включение в собственное жизненное пространство, в терминологии Курта Левина) является важнейшим фактором в готовности человека к изменениям, что получало разнообразные подтверждения в проводимых нами исследованиях. В частности, были получены данные об индивидуальных различиях в склонности человека к принятию сложности мира или построению упрощенной картины реальности (в соответствии с известной гипотезой Лиотара); при этом в качестве критерия упрощения картины мира использовалась приверженность человека стереотипам обыденного сознания [Гришина, 2019].

Процессуально-динамический подход к описанию личности означает, что личность принципиально наделена потенциалом, определяющим ее способность к изменчивости. И тогда важнейшим становится вопрос об индивидуальных особенностях личности, определяющих ее способность к изменчивости.

Левин отмечал, что личность может обладать разной степенью текучести (подвижности), что означает ее разную способность к изменчивости. Сам он описывает «устройство» личности через соотношение «центральных» (устойчивых) и «периферических» (подвижных) зон, отмечая, в частности, культуральные факторы в формировании того или иного типа личности.

Доля «устойчивых», малоподвижных зон в структуре личности может рассматриваться как своего рода «психологические скрепы», связующие личность. В случае большой «объемности» этих малоподвижных зон они заметным образом могут ограничивать гибкость личности и ее способность к изменчивости (Курт Левин пишет о карикатуре, героями которой стали два чиновника, повстречавших друг друга в купальных костюмах, но ни на шаг не отступивших от официальных правил взаимного поведения, добавляя при этом, что «немецкий тайный советник будет вести себя именно как советник в любой ситуации» [Левин, 2000б, с. 143–144]).

На эту основополагающую характеристику накладываются другие психологические особенности человека. В своих исследованиях потенциала самоизменений мы выделили ряд его составляющих, определяющих индивидуальные особенности человека: потребность в самоизменении, способность к осознанию его необходимости, вера в возможность самоизменений и др. [Манукян и др., в печати].

Еще одним важнейшим вопросом, возникающим при осмыслении и разработке идей психологии изменений, является вопрос о единицах описания результатов изменений, происходящих в жизненной ситуации и в самом человеке.

Работы Курта Левина позволяют — в зависимости от ракурса рассмотрения — сформулировать разные ответы.

Один из наиболее привлекательных из них описывает изменения через событийную структуру жизненного пространства. По Левину, психологическое жизненное пространство — это совокупность возможных событий. Каждое изменение психологической ситуации человека означает, что события, которые прежде были «невозможны» (или «возможны»), сейчас являются «возможными» (или «невозможными»). Тем самым Левин предлагает интегральную единицу описания изменений жизненного пространства, отвечающую вектору современного анализа психологической феноменологии, придающему особое значение категории «возможного» [Леонтьев, 2011; Гришина, 2018в].

Обсуждение идей Курта Левина и их влияния на психологическую науку в свое время стало предметом внимания Л. Росса и Р. Нисбетта, знаменитая работа которых «Человек и ситуация» получила признание в качестве одной из важнейших психологических работ конца ХХ в. и не потеряла своей актуальности и в настоящее время. Вся книга, которая, по словам авторов, призвана «воздать должное великой традиции, восходящей к Курту Левину» [Росс, Нисбетт, 1999], основана на его идеях, которые систематизированы в трех фундаментальных принципах понимания и изучения поведения человека: принцип ситуационизма (положение о сильном влиянии ситуации), принцип субъективной интерпретации ситуации (как результат взаимодействия личности и ситуации) и представление о напряженных системах (психологическая феноменология должна рассматриваться как система, находящаяся в напряжении). Данные положения не только не утратили своей актуальности, но, напротив, их принципиальное значение все полнее осознается современной психологией, в которой начинает возрастать влияние подходов, ориентированных на изучение человека в контексте его существования (в частности, экзистенциальной психологии). Более того, можно утверждать, что эвристический потенциал теоретических и методологических предложений Курта Левина стимулирует не только поиск исследовательских решений, но и постановку новых вопросов.

Те же кардинальные положения, а также представления об индивидуальной степени «подвижности» личности, ее гибкости и способности к изменениям имеют принципиальное значение для разработки идей психологии изменений.

Пожалуй, сегодня со многими (если не со всеми) идеями Курта Левина согласилось бы большинство психологов. Однако методологические трудности, которые стали основным препятствием для реализации данных принципов в эмпирических исследованиях, не преодолены и сегодня.

Исследовательский и личный опыт Курта Левина остается примером способности к преодолению трудностей. Он первым начал экспериментировать со сложной психологической феноменологией, которая казалась недоступной строгому изучению, и создал принципиально новый тип лабораторного эксперимента. Левин всегда стремился увидеть, как «работают» его теоретические концепты в реальной жизни людей, как полученные в лаборатории данные соотносятся с «жизненной феноменологией». Будучи блестящим теоретиком и экспериментатором, он с легкостью переключился на разработку социальных проблем и начал развивать новую исследовательскую парадигму — «действенного исследования».

Вынужденная эмиграция кардинальным образом изменила жизнь Курта Левина. Изменилась не только направленность его исследований. Он оказался в другом жизненном контексте — с другими культурными нормами и правилами, с трудно дающимся ему языком, с неприятием его идей и его самого «истеблишментом» американской психологии того времени.

Курт Левин не просто оказался способен противостоять этим трудностям. Его жизнь можно было бы назвать «динамическим способом существования», а его самого — «динамической личностью». Он был убежден в способности сообществ и людей к изменениям и доказал это своим опытом. По словам его коллег, Левин всегда ясно видел цель этих изменений — построение лучшего мира. Цель, которая не утратила своей значимости и сегодня.

Литература

1. Асмолов А.Г. Психология современности: вызовы неопределенности, сложности и разнообразия // Психологические исследования. 2015. Т. 8, №40.
2. Гришина Н.В. Проблема концептуализации контекста в современной психологии // Социальное психология и общество. 2018а. Т. 9, №3. С. 10–20.
3. Гришина Н.В. Экзистенциальная психология: учебник. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2018б.
4. Гришина Н.В. «Самоизменения» личности: возможное и необходимое // Вестник С.-Петерб. гос. ун-та. Психология и педагогика. 2018в. Т. 8. Вып. 2. С. 126–138.
5. Козлова Ю.В., Гришина Н.В. «Изменяющаяся личность в изменяющемся мире» — дискурсивные представления и представления обыденного сознания: сравнительный анализ // Психология личности: Пребывание в изменении / под ред. Н В. Гришиной. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2019. С. 185–220.
6. Левин К. Теория поля в социальных науках. СПб: Сенсор, 2000а.
7. Левин К. Разрешение социальных конфликтов. СПб: Речь, 2000б.
8. Левин К. Динамическая психология: избранные труды. М.: Смысл, 2001.
9. Леонтьев Д.А. Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному // Вопросы психологии. 2011. №1. С. 3–27.
10. Леонтьев Д.А. Экзистенциальный подход в современной психологии личности // Вопросы психологии. 2016. №3. С. 3–15.
11. Леонтьев Д.А., Патяева Е.Ю. Курт Левин — методолог научной психологии // Левин К. Динамическая психология. М.: Смысл, 2001. С. 3–20.
12. Манукян В.Р., Муртазина И.М., Гришина Н.В. Опросник диагностики потенциала самоизменений личности (в печати).
13. Марцинковская Т.Д. Современная психология — вызовы транзитивности // Психологические исследования. 2015. Т. 8, №42.
14. Mobilis in Mobili: Личность в эпоху перемен / под ред. А.Г. Асмолова. М.: Языки славянской культуры, 2018.
15. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. №6. С. 46–52.
16. Психология личности: Пребывание в изменении / под ред. Н.В. Гришиной. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2019.
17. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М., 1999.
18. Современный философский словарь / под общ. ред. В.Е. Кемерова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Академический проект, 2004.
19. Field Theory in Social Science. Selected theoretical papers by Kurt Lewin / ed. by D. Cartwright. London: Tavistock Publications, Ltd., 1963.
20. Lewin K. Principles of Topological Psychology. New York; London: McGraw Hill Book Company. Inc., 1936.

Источник: Жизненное пространство в психологии: Теория и феноменология: сборник статей / под ред. Н.В. Гришиной, С.Н. Костроминой. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2020. С. 124–148. Материалы сборника временно доступны в полном объеме

Видеозапись выступления профессора Н.В. Гришиной в ходе онлайн-симпозиума «Психология жизненного пространства (к 130-летию Курта Левина)» доступна для просмотра на сайте мероприятия.