Классик (к юбилею Владимира Дмитриевича Шадрикова)

18 ноября 2024 года — юбилей академика Владимира Дмитриевича Шадрикова. Об Учителе пишет декан факультета психологии ЯрГУ им. П.Г. Демидова, член-корреспондент РАО, доктор психологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заслуженный работник высшей школы РФ Анатолий Викторович Карпов.

***

Важнейшим свойством любой классики является то, что она, сохраняя свою значимость и актуальность во все времена, обретает, вместе с тем, новое звучание и смысл в каждый конкретный исторический период. Мне представляется, что это очень точно соответствует личности и творчеству Владимира Дмитриевича. Он уже давно стал классиком отечественной психологии; однако, его творчество с течением времени предстает в новом свете и раскрывается более глубокими гранями. Важно и то, что с течением времени в нашу науку приходят все новые и новые поколения психологов, которые имеют возможность и, добавлю, счастье знакомиться с его работами. Наконец, именно так обстоит дело и с моим отношением к нему — Учителю и в науке, и в жизни. Оно, сохраняясь и углубляясь с течением времени, также обретает новые оттенки и смыслы. Однако, мне представляется, что еще важнее попытаться передать такое мое отношение именно этим — новым поколениям молодых психологов. Для этого, как мне думается, лучше всего представить те мои чувства, которые я уже имел возможность высказать (и опубликовать) ранее в заметке с очень точным для этих чувств названием «Слово об учителе». Знаменательно то, что они ничуть не изменились за прошедшее время; точнее — изменились, но только в сторону углубления. Мне очень бы хотелось, что это отношение к Учителю сохранялось и впредь — транслировалось от одних поколений к другим.

Действительно, Владимир Дмитриевич Шадриков оказал не просто большое, но и во многом определяющее влияние на мое становление как профессионального психолога, на формирование круга моих научных интересов, а также стиля работы. Он был моим научным руководителем и при подготовке первых студенческих научных работ — курсовых и дипломной, и при подготовке кандидатской диссертации, а также оказывал действенную помощь при подготовке мной докторской диссертации. В дальнейшем это руководящее и направляющее начало перешло в иные — более скрытые и менее формализованные, но, пожалуй, не менее действенные формы. В своей профессиональной деятельности я всегда помню о том стиле научной деятельности, который присущ Владимиру Дмитриевичу, и стараюсь, по возможности, ему следовать. Этот стиль отличается, прежде всего, высочайшей требовательностью — главным образом, к себе (но и к ученикам тоже); стремлением доводить начатое до результатного и эффективного завершения, несмотря на все препятствия; постановкой больших целей и приоритетным решением основных задач, связанных с любой проблемой (а не частных, второстепенных); нацеленностью на остроактуальные научные проблемы; современностью и своевременностью всего того, чем бы он ни занимался; органичным сочетанием глубокой теоретичности исследований с их практической направленностью. Для того чтобы передать всю комплексность и глубину воздействия личности этого Ученого на меня, уместнее всего вспомнить два известных выражения. Первое из них состоит в том, что ничто так действенно не воспитывает человека, как личный пример и сама личность его Учителя. Второе положение заключается в столь же известной формуле: «Как можно больше требований к человеку, как можно больше уважения к нему» (А.С. Макаренко).

Когда знаешь человека так давно — а я знаком с В.Д. Шадриковым более 60 лет, то есть практически всю свою сознательную жизнь, — и знаешь его, смею думать, достаточно хорошо, то говорить и тем более писать о нем одновременно и очень легко, и очень трудно. Причем, не только «одновременно», но и по одной и той же причине. Легко — потому что без труда вспоминается очень и очень многое, что было за эти долгие годы. Но и трудно именно поэтому же: рассказать обо всем невозможно и поневоле приходится что-то выбирать, а это уже совсем непросто. Понятно также, что эти трудности выбора многократно возрастают, когда речь идет о личности такого масштаба, как В.Д. Шадриков, — личности не только крупной, но многогранной, многомерной, синтезирующей в себе множество различных сторон, каждая из которых, разумеется, достойна специального внимания.

Так, особого внимания заслуживает, конечно, специальный анализ творческого пути и научного вклада, который внес Владимир Дмитриевич в развитие современной психологии. Не менее значима и поучительна ретроспектива того — очень продолжительного и во многом переломного для страны — периода, когда В.Д. Шадриков, являясь государственным деятелем высшего уровня, концентрировал свои силы и талант преимущественно на организации системы образования в нашей стране.

Вместе с тем, хорошо понимая невозможность «объять необъятное», в этих заметках я остановлюсь лишь на одном, но достаточно показательном, на мой взгляд, аспекте богатейшего научного и жизненного пути Владимира Дмитриевича. Более того, этот аспект представляется мне не только очень показательным, но и во многом определяющим для понимания многих иных черт его личности и особенностей его научной деятельности. Тематически он может быть сформулирован следующим образом: В.Д. Шадриков и Ярославская психологическая школа. Причем — и это следует подчеркнуть особо — речь должна идти, конечно, не только и даже не столько о традиционной «развертке» этой темы в духе «роль и место В.Д. Шадрикова в становлении и развитии данной школы». Такой ракурс был бы не только тривиальным, поскольку эта роль и это место общепризнанны и общеизвестны, но и фактически не совсем правильным, точнее — не совсем полным, так как значимость творчества Владимира Дмитриевича давно вышла за пределы этой школы, стала достоянием всей психологической науки.

По моему мнению, значительно более важный пласт данной темы заключается в глубоком и, фактически, органичном родстве и даже — единстве сущностных черт Ярославской психологической школы и базовых личностных качеств В.Д. Шадрикова, общей направленности его личности и как ученого, и как человека. Такое единство очень ярко проявилось уже на относительно ранних этапах становления школы, о которых преимущественно и идет здесь речь. И этот «феномен конгруэнтности» личности и школы обусловлен двумя важнейшими причинами. С одной стороны, В.Д. Шадриков, будучи одним из основателей и творцов этой школы, во многом заложил ее основные традиции. Вполне закономерно поэтому, что и сама она воспроизводит в себе черты своего выдающегося представителя. Однако, с другой стороны, сами эти традиции и «дух школы», будучи сформированы и начав жить самостоятельной жизнью, все более рельефно и явно высвечивают сущностные черты В.Д. Шадрикова.

Действительно, в психологическом сообществе нашей страны является общепризнанным то, что одной из основных особенностей Ярославской психологической школы выступает присущая ей практическая направленность, органическое единство теоретических и прикладных аспектов проводимых в ней исследований и разработок. Это — одновременно и ее определяющая особенность, и ее «фирменный знак», и залог ее жизнеспособности, конструктивности и конкурентоспособности. Такая направленность, оформившаяся уже в середине прошлого века, имеет, конечно, комплексную, многофакторную обусловленность. Среди главных факторов, определивших ее, следует отметить и то, что в Ярославле была создана первая в стране лаборатория промышленной психологии; и то, что в этот же период сложилась группа очень интересных и талантливых ученых, чьи исследования характеризовались тесной связью с практикой; и то, что эти исследования уже тогда были адекватным ответом на социальный, то есть также — практический, заказ и пользовались институциональной поддержкой в регионе. Не случайно в этой связи то, что созданный в 1970 году факультет психологии Ярославского университета изначально был ориентирован на подготовку специалистов-психологов, прежде всего, практического профиля. Кстати говоря, это был третий в стране факультет психологии (наряду с факультетами в Московском и Ленинградском университетах), а роль в его создании В.Д. Шадрикова вполне аналогична той роли, которую сыграли А.Н. Леонтьев и Б.Г. Ананьев в становлении двух указанных факультетов.

Вместе с тем, только отмеченные выше факторы еще недостаточны для понимания сущностных черт Ярославской школы. Для того чтобы «исходная практичность» не иссякла, не исчерпала себя, она обязательно должна подпитываться Большой Теорией и Большими Теоретиками. Но даже и этого мало — необходимо также, чтобы лидер школы в период ее становления олицетворял в себе, в своей личности ее сущностные черты, ее дух. В этом нет ничего нового и необычного, поскольку давно и прочно установлено, что организационная культура любой организации (в данном случае — неформальной, то есть научной школы) решающим образом зависит от личностных черт, от направленности личности ее лидера. Это — одна из «аксиом» организационной психологии, которая, кстати говоря, явно недостаточно ассимилирована науковедением и применена к изучению научных школ.

В свете этого становится понятным и даже необходимым осознание еще одного фактора, определившего атрибутивную практичность Ярославской психологической школы и ее дух. Это — более глубокий, латентный, нежели все указанные выше, но не менее мощный, чем они, фактор — фактор особенностей личности В.Д. Шадрикова. Можно сказать даже, что это — своего рода «фактор второго порядка», поскольку он определял многие другие факторы — и отбор кадров для школы, и приоритеты в тематике научных исследований, и культуру исследований, и уровень требований к ним, и сферу научных контактов, и авторитет школы, и многое другое.

Обычно в психологии, особенно после классической работы Б.М. Теплова «Ум полководца», принято дифференцировать «ум теоретический» и «ум практический», теоретический и практический интеллект. Молчаливо предполагается также, что в каждом индивидуальном случае обычно должен доминировать какой-либо один из этих двух «полюсов», а второй — реципрокно представлен в существенно менее выраженном виде. Отсюда — все «обидные» для теоретиков «практические дефициты» и еще более обидные для практиков — дефициты теоретического плана. Вместе с тем, из этого, считающегося общим, правила существуют нечастые, но счастливые исключения. И в этом плане надо говорить не об «уме практическом», и не об «уме теоретическом», а об «уме синтетическом». Именно эта синтетичность, нерасторжимое единство теоретической и практической составляющих интеллекта — отличительнейшая и наиболее важная особенность В.Д. Шадрикова. Именно она позволяет быть ему и блестящим теоретиком, и выдающимся организатором одновременно. И именно она обусловливает органичное единство теории и практики, характерное для Ярославской психологической школы.

Какими бы вопросами ни занимался Владимир Дмитриевич, какие бы научные проблемы ни разрабатывал, он стремится довести это до степени практической реализации (один из вопросов, который он нередко задает автору какого-либо теоретического результата, — «ну и что?», то есть — что это дает практике?). Более того, приоритеты его научной тематики и общий стиль его научной деятельности обычно таковы, что он не столько «пытается внедрить то, что им разработано», сколько, наоборот, «разрабатывает то, что в первую очередь достойно практической реализации». Примеров и подтверждений этому — огромное количество. Наиболее известные из них — концепция системогенеза профессиональной деятельности, послужившая методологической основой для обширного цикла не только теоретических, но и прикладных исследований и разработок; фундаментальная общепсихологическая теория способностей, разработанная на основе принципиально новой — функционально-генетической парадигмы и также являющаяся базой для решения многих практических задач, особенно в сфере образования. Даже такая — казалось бы, не связанная непосредственно с практическими задачами и разработанная им в последнее время — концепция внутреннего мира человека, в действительности, глубоко практична: ее пафос заключается в том, что человек лишь тогда может быть Человеком — не только мыслящим, чувствующим, переживающим, но и действующим, когда он обладает и овладевает своим внутренним миром и, благодаря этому, становится не только индивидом, но и индивидуальностью.

Сказанное не означает, естественно, что органически присущая творчеству В.Д. Шадрикова практическая ориентированность равнозначна узко практической направленности. Как раз наоборот — для его творчества наилучшим образом подходит известная формула: «нет ничего практичнее хорошей теории». В этой связи он сам любит отмечать положение С.Л. Рубинштейна о том, что внутри самой психологии должны созреть необходимые предпосылки для того, чтобы она обладала достаточно высокой практической действенностью. И в плане создания таких внутрипсихологических предпосылок, то есть в плане разработки теоретических представлений, его отличает высочайшая сензитивность к новому, умение так ставить проблему, чтобы она содержала уже не половину (как принято выражаться), а гораздо больше для своего решения. Причем, поиск этих решений, все его научное творчество подчинено императиву, сформулированному Дж. Уилером, — «истина может и не быть проста». Кроме того, хотелось бы отметить и еще одну характерную для творчества В.Д. Шадрикова особенность — это предельно уважительное и в чем-то даже трепетное отношение к научному Факту, к экспериментальным и — шире — эмпирическим результатам как именно к базисному, то есть в известном аспекте — определяющему компоненту любой науки., а также к тем методам, которым они получены. И в этой связи можно вспомнить известное высказывание М.Я. Басова: легче быть ученым (то есть человеком, владеющим теоретическими знаниями), чем исследователем (то есть человеком, владеющим, наряду с ними, еще и методами получения знаний).

Синтетический склад интеллекта, синергия теоретической и практической его составляющих, будучи определяющей особенностью, проявляется, конечно, не только в научной деятельности В.Д. Шадрикова, но и во многих иных сферах и аспектах, в том числе — и в административной работе, и в педагогической деятельности, да и просто в житейских вопросах и межличностных отношениях. Здесь на первый план для Владимира Дмитриевича выходит то личностное качество, подробный психологический анализ которого он впервые дал в своих исследованиях и которому неукоснительно старается следовать в своих практических делах, — добродетель. И если для практического ума лучше всего подходит формула, данная еще Аристотелем, — «стремящийся разум», то для богатой содержательно и насыщенной личностно-одухотворенной деятельности лучше всего подходит именно это понятие — понятие доброй деятельности, добро-деятельности, кристаллизующейся и генерализующейся в личностном качестве добродетельности. Наиболее важно то, что это — не просто теоретический конструкт, а норма и даже императив для Владимира Дмитриевича — императив быть не только деятелем, сколько добродеятелем. Для огромного числа его коллег и учеников он именно таков.

Естественно, все сказанное выше — лишь фрагментарные и неполные, да к тому же — и субъективные впечатления. Они ни в коем случае не претендуют на полноту. Можно также говорить о стиле деятельности Владимира Дмитриевича. Он в такой же степени результативен, продуктивен, в какой и гуманистичен. Он основывается на умении распознавать особенности индивидуальности учеников и наилучшим образом (и в то же время — с предельной уважительностью) их реализовывать. Причем все это сочетается в его стиле с высочайшей требовательностью к ученикам; с тем, чтобы их работа была не только целенаправленной, но и целедостигающей. И в этом плане его стиль руководства в чем-то созвучен известному организаторскому стилю С.П. Королева, выраженному в формуле: «требовать невозможного, чтобы добиться максимума возможного».

В заключение необходимо отметить и еще одно — так сказать, «сквозное» — качество В.Д. Шадрикова, качество, без которого нельзя говорить ни об Учителе (с большой буквы!), ни о Школе, — об умении искренне радоваться успехам своих учеников. Это качество — не только атрибут, но и главный критерий действительно крупной, щедрой и духовно богатой натуры, каковой, без сомнения, является Владимир Дмитриевич. Оно порождает аналогичное — встречное и также глубокое и искреннее чувство, которое я и попытался передать в этих заметках.

Фото: сайт ЯГПУ им. К.Д. Ушинского