Природные и социальные факторы девиантного поведения у подростков

Необходимым условием эффективной работы по преодолению подростковых девиаций является исследование их предпосылок. Современными учеными доказано, что провоцировать отклоняющееся поведение помимо неблагоприятной ситуации развития могут также некоторые врожденные предпосылки [3; 12; 13; 17; 21].

Нейропсихологический подход, позволяющий выявить природные и индивидуально-психологические детерминанты девиантного поведения подростков, является наиболее объективным в парадигме современных нейрокогнитивных технологий [5; 19].

Материалы отечественных и зарубежных литературных источников показывают, что функциональная асимметрия мозга может служить индикатором предрасположенности к девиантному поведению [5].

Во-первых, в большинстве исследований термин «будущее» связывают прежде всего с планированием личного жизненного пути, включающего постановку целей, формирование жизненных ценностей, определение способов их достижения. Как известно, блок регуляции и планирования деятельности в значительной степени предопределяет характер принятия решений, алгоритм действий [3; 11].

По А.Р. Лурии, роль префронтальных отделов мозга проявляется не только в отношении актуально действующих сигналов, но и в формировании социально активного поведения, направленного на будущее [11].

Согласно Э. Гольдбергу, «… отношения между врожденной дисфункцией лобных долей и преступностью является особо интригующим и сложным», а «повреждение лобных долей вызывает ухудшение проницательности, контроля за импульсами и предвидения последствий, что часто ведет к социально неприемлемому поведению» [3; 199].

Во-вторых, в ряде исследований девиации поведения связывают с недостаточной выраженностью функций левополушарных лобных отделов, т.е. с изменениями функций произвольной регуляции. А также имеются данные о более частой встречаемости леворуких среди лиц с аномальным сексуальным поведением (В.В. Беляева, А.В. Семенович). И. Вайнберг утверждает, что суицидальное поведение обусловлено дисфункцией правого полушария, вследствие чего нарушено восприятие боли, недостаточно развиты самоуправление и саморегуляция [21].

Таким образом, степень осознанности действий и оценка временной перспективы определяют уровень личностной зрелости, которая выполняет функции организации, регуляции, обеспечения целостности жизненного пути, чувства уверенности в настоящем и будущем.

Адекватное отражение времени рассматривается как интегральный показатель зрелости психических функций индивида и личности [5]. В исследованиях, посвященных анализу аномального или искаженного хода личностного развития и функционирования личности, показатели ценности и зрелости личности либо отсутствует, либо искажены [4; 6; 18].

Проблема «человек и время» изучалась учеными различных зарубежных и отечественных научных школ и направлений [1; 2; 4; 7; 8; 9; 10; 16; 17].

В.С. Хомик и А.А. Кроник, изучая отношение личности подростков из московских школ и воспитательно-трудовой колонии ко времени, утверждают, что психологические перспективы будущего представляют объективную возможность воспитания [18].

Несомненно, подростковый возраст является начальным этапом для формирования жизненных перспектив, с одной стороны, и наиболее психологически уязвимым — с другой. Мы полагаем, что при изучении проблемы отклоняющегося поведения подростков и его профилактики особое внимание необходимо уделять вопросам восприятия времени, в частности изучению индивидуальных различий в оценке временных перспектив психофизиологической организации активности человека.

Целью данного исследования было выявление взаимосвязи типов функциональной асимметрии мозга (обусловленной нейропсихологической активностью структур мозга) и личностных характеристик подростков как предпосылок девиантного поведения. Предполагалось, что определенные сочетания показателей функциональной асимметрии и временной перспективы характеризуют личностную зрелость / незрелость подростков и могут препятствовать / потворствовать проявлению девиантного поведения подростков.

Программа исследования

Исследование проводилось на базе ГУ «Валуйская воспитательная колония управления исполнения наказаний Министерства юстиции РФ по Белгородской области» и МОУ «Вейделевская средняя общеобразовательная школа» Белгородской области. В исследовании приняли участие 120 подростков мужского пола 15–16 лет, из них 60 человек — учащиеся школы и 60 человек — воспитанники колонии, отбывающие наказание более 12 месяцев, т.е. прошедшие период адаптации. С целью повышения надежности получаемых данных применялись различные виды и формы работы с каждым из 120 подростков: индивидуальные и групповые беседы, анкетирование, диагностика.

В исследовании были использованы 3 блока методик.

1. Для определения временной перспективы и особенностей психологического времени личности использовались методики «Временные ориентации» и «Временной семантический дифференциал» (Е.И. Головаха, А.А. Кроник).
2. Индивидуально-психологические свойства личности изучались с помощью опросника Р. Кеттелла (вариант 14-PF), теста-опросника «Склонности к отклоняющемуся поведению» (А.Н. Орел).
3. Для диагностики функциональной асимметрии мозга применялась «Карта латеральных признаков» (А.П. Чуприков). В качестве метода диагностики индивидуальных различий в регуляторном блоке лобных отделов была использована моторная проба А.Р. Лурии «Перекрест рук» как наиболее эффективный показатель скрытой рукости (N. Sakano) [20].

Результаты и их интерпретация

В ходе сравнительного анализа использовались t-критерий Стьюдента, ϕ* — угловое преобразование Фишера, U-критерий Манна — Уитни; факторный и корреляционный анализы.

На первом этапе исследования осуществлялась оценка психологического времени личности с помощью методики «Временные ориентации».

Субъективная оценка временных ориентаций школьниками возрастает от прошлого — 4,4 б. к будущему — 9,7 б. (настоящее — 9,4 б.). Это свидетельствует о том, что для подросткового возраста в норме наиболее значимо будущее, в меньшей степени настоящее и наименее актуально прошлое [1].

Если же сравнивать временные ориентации двух выборок, то обнаруживаются значимые различия по всем шкалам. Однако у девиантных подростков несколько по-иному распределены оценки временных ориентаций: здесь наибольшую оценку (10,5) получает «настоящее» по сравнению с «прошлым» и «будущим» (соответственно 6,0 и 7,4 балла).

Это объясняется отсутствием четких представлений о будущем («никакого будущего у меня нет», «мой отец и дядя сидят, и мое будущее здесь, в колонии»), а также с его неопределенностью [5; 260].

Изучение особенностей восприятия времени воспитанниками колонии и учащимися средней школы показало, что для девиантных подростков время более пустотно, растянуто и негативно, для школьников, наоборот, время более приятно, насыщенно и быстротечно.

В данном возрасте изменяется социальная ситуация развития, что приводит к существенным трансформациям в сфере межличностных отношений. Подросток требует признания его прав, однако, сталкиваясь с недопониманием со стороны взрослых, как правило, оказывает сопротивление, выражает разного рода протесты, непослушания, которые в крайне выраженной форме могут проявляться в открытом неповиновении, негативизме и других отклонениях в поведении. Тенденция к выходу за рамки общепринятых норм морали может привести к непредсказуемости поступков и созданию конфликтных ситуаций.

С целью измерения готовности к реализации различных форм отклоняющегося поведения в исследуемых подростковых группах была использована «Методика склонности к отклоняющему поведению» А.Н. Орла (рис. 1).

Информация о сравнительном анализе средних значений показателей склонности к отклоняющемуся поведению представлена на рис. 1.

В ходе изучения склонности к отклоняющемуся поведению были выявлены более высокие показатели средних значений по шкалам 2, 3, 4, 5, 7 в выборке воспитанников колонии, что отличает их от учащихся школы тенденцией к выраженности нонконформистских установок, к уходу от реальности через изменение психического состояния, стремлением к риску и более агрессивным поведением.

На наш взгляд, многокомпонентное строение личностной зрелости можно представить как сформированность эмоционально-волевой, ценностно-мотивационной, рефлексивной, коммуникативной, когнитивной сфер личности. Рассмотрим анализ изучения личностных характеристик испытуемых (табл.).

Из таблицы видно, что подростки из общеобразовательной школы отличаются от воспитанников колонии следующими особенностями коммуникативной сферы: более открыты, общительны, социально приспособлены А+ (11,5 и 10,1); более жизнерадостны, беспечны и доверчивы F+ (соответственно 13,0 и 11,5); у них проявляются большая смелость, предприимчивость, спонтанность Н+ (12,2 и 11,1 соответственно).

Различия в эмоционально-волевой сфере школьников и воспитанников колонии проявляются в следующих особенностях: у первых более высокие показатели нормативности поведения G+ (9,6 и 8,6 соответственно) и ниже показатели факторов О– (8,6 и 9,9) и Q4– (9,7 и 10,8 соответственно), что характеризует их как менее беспокойных, озабоченных, ранимых, подверженных настроению и более расслабленных, невозмутимых.

Парные сочетания факторов дополняют закономерности представленных выше данных. Так, сочетание факторов АН+ (потребность в общении) значимо выше у школьников (11,9 против 10,6 у воспитанников колонии), что соответствует более выраженным тенденциям к общению, легкости установления контактов и, напротив, большей избирательности в контактах воспитанников колонии. Показатели факторов из группы эмоциональных свойств HF+ (склонность к рискованному поведению) ниже у подростков из колонии (11,3 и 12,7), что характеризует их как более пессимистичных, осторожных, эмоционально сдержанных, чем школьники. Средние показатели сочетания факторов OQ4+ (тревожность и ее проявления), напротив, у девиантных подростков выше (10,4 и 9,1), что отражает у них наличие тревожности о возможных неудачах, неудовлетворенность собой и наличие чувства вины.

Проведенный сравнительный анализ позволил представить дифференциально-психологические особенности в таких сферах, как сфера самосознания, эмоционально-волевых, коммуникативных, когнитивных личностных характеристик подростков из школы и колонии.

В целях получения более объективной картины и в соответствии с гипотезой на втором этапе эмпирического исследования изучались взаимосвязи индивидуально-личностных характеристик и выраженности функциональной асимметрии мозга как предикторов девиантного поведения и личностной зрелости подростков.

В исследованиях латерализации нейрофизиологических основ индивидуальных различий рассматривали профиль латеральной организации (ПЛО) как индивидуальное сочетание особенностей функциональной организации полушарий мозга [2; 7; 12; 15]. Е.Д. Хомской с соавторами было доказано, что тип полушарной латерализации является нейрофизиологической и психофизиологической основой индивидуальности. В моторной организации человека выражается совокупность его личностных и субъективных характеристик при всей исключительной индивидуальности.

В нашем исследовании изучение латеральных признаков у испытуемых и объединение их по латеральным показателям в системе измерений «рука — ухо — глаз» позволило выделить в группе воспитанников колонии 9 типов профилей, в группе же учащихся средней школы выявлено 7 типов ПЛО. Также мы выяснили, что у школьников существенно доминирует выраженное «правшество», т.е. преобладание типа ППП (80,3%), в группе подростков с девиантным поведением данный тип составляет 60% (р меньше 0,01).

Напротив, в группе подростков из колонии процент лиц с профилем ЛЛЛ больше, чем среди учащихся школы (10 и 5,0% соответственно). Наши результаты согласуются с полученными ранее фактами о том, что группа ППП — унилатеральные правши — максимально представлены в общей популяции практически здорового населения [12].

Однако ввиду многообразия полученных профилей и сложности их интерпретации в дальнейшем мы остановились на результатах пробы «Перекрест рук» А.Р. Лурии (поза Наполеона как наиболее эффективный показатель скрытой рукости). Н. Сакано были доказаны валидность и надежность указанной пробы в многочисленных экспериментах на вызванные потенциалы, а также в исследованиях когнитивных процессов, связанных с функциями лобных долей головного мозга [20].

Таким образом, группы подростков были разделены на подгруппы по показателям моторных проб. Среди воспитанников колонии в группу с правым показателем вошли 25 человек, с левым — 35; в выборке школьников, наоборот, количество подростков с правым показателем пробы составило 35, а с левым — 25 человек.

Для анализа индивидуально-психологических особенностей сравним попарно результаты двух выборок подростков с разными показателями моторных проб. Для удобства восприятия информации мы обозначили испытуемых с правым показателем пробы — правши, с левым показателем пробы — левши. Начнем анализ полученного эмпирического материала с данных по всей выборке.

По данным методики «Временные ориентации» были обнаружены значимые различия лишь по шкале «Прошлое» в выборке девиантных подростков, причем наибольшая направленность в прошлое обнаружена у левшей (6,4) (у девиантных подростков-правшей — 5,3).

В результате обработки данных методики «Временной семантический дифференциал» в выборке подростков из воспитательной колонии значимые различия были обнаружены в показателях шкалы «Эмоциональное отношение». В группе правшей средние значения выше, чем в группе левшей (8,4 и 7,0 соответственно). Мы предполагаем, что доминирование левого полушария сопряжено с более приятной и насыщенной оценкой времени, для правого полушария, соответственно, переживание времени оказывается менее приятным.

В выборке подростков-школьников различия выявлены по шкале «Континуальность — дискретность». У правшей показатели равны 16 баллам, у левшей — 18,2. То есть для учащихся школы с правым показателем пробы время дискретное, скачкообразное, разнообразное; а для школьников-левшей время более континуальное — цельное, размеренное, с тенденцией к однообразию.

С одной стороны, полученные факты говорят о роли право- и левополушарных функций, касающихся восприятия и оценки времени. Причем позитивная оценка более характерна для левого, а негативная — для правого полушария. С другой — левшество более ярко демонстрирует наличие склонности к разным формам девиантного поведения.

Указанные закономерности также обоснованы данными методики СОП. В ряде шкал, измеряющих предрасположенность к разного рода девиациям, обнаружены достоверные различия в подгруппах с разными показателями моторных проб (по А.Р. Лурии). У воспитанников колонии — левшей более высокие, чем у правшей, показатели социальной желательности (соответственно 55,0 и 49,8). Это характеризует их как более склонных камуфлировать собственные нормы и ценности и представлять себя в более благоприятном свете. Еще выше у данной подгруппы средние показатели шкалы «Склонность к аддиктивному поведению» — соответственно 60,0 и 54,5. А именно: у лиц с высокими показателями в большей степени проявляется тенденция реализовать аддиктивное (зависимое поведение) и склонность к иллюзорно-компенсаторному способу решения своих проблем.

Различия между средними показателями были выявлены и в группах учащихся школы. Данные шкалы «Склонность к преодолению норм и правил» свидетельствуют о большей выраженности нонконформистских установок школьников-правшей (51,8) и о склонности следовать общепринятым нормам поведения школьников-левшей (46,6). Данные шкалы «Волевой контроль эмоциональных реакций» свидетельствуют о том, что у подростков с правым показателем моторных проб более развит волевой контроль эмоциональных проявлений (52,8), чем у подростков с левым показателем (56,5).

Далее сопоставим показатели моторной пробы с личностными особенностями испытуемых, полученные по методике Р. Кеттелла.

Данные фактора Е позволяют говорить о том, что школьники-правши более склонны к лидерству (11,2 и 10,1), а более высокие значения фактора Н (10 и 12) и, напротив, более низкие фактора Q2 (9,7 и 7,8 соответственно) характеризуют учащихся-левшей как более авантюристичных, социально смелых, но менее самостоятельных и зависимых от мнения группы.

Значимые различия выявлены в выборке подростков из колонии между значениями фактора Н (11 и 13,1) и J (8,7 и 11), высокие результаты указывают на то, что испытуемые-левши более смелые, авантюристичные, но менее самостоятельные, избегающие ответственности.

Таким образом, мы видим, что полюса фактора Н отражают соотношение лево- и правополушарных функций коммуникативной сферы.

В эмоционально-волевой сфере в выборке школьников были выявлены различия по фактору С, наибольшее среднее значение имеют показатели школьников-правшей, это указывает на их эмоциональную зрелость, устойчивость интересов (11,3 и 10,0).

Высокие баллы по фактору D свидетельствуют о нетерпеливости, демонстративности, активности. Эта закономерность характерна для подростков с правым показателем пробы, как учащихся школы (8,9 и 10,9), так и воспитанников колонии (8,9 и 10,5). То есть полюса фактора D отражают соотношение лево- и правополушарных функций, связанных с эмоционально-волевой сферой.

Значения по фактору Q3 выше как в группе девиантных подростков-правшей (10,8, и 8,7), так и в группе школьников (11,3 и 9), это свидетельствует о более высоком уровне волевого контроля эмоциональных реакций у левополушарного типа испытуемых.

Различия по фактору Q4 (10,3 и 9 соответственно), выявленные в выборке подростков из школы, дополнительно свидетельствуют о том, что школьники-правши (10,3) более озабочены планами, поэтому более напряжены, а высокие показатели симптомокомплекса EQ2 — «лидерский потенциал» — демонстрируют активное стремление занять лидерские позиции школьниками данной подгруппы (10,5 и 9).

Анализ полученных результатов по методике Р. Кеттелла выявил взаимосвязь некоторых индивидуально-психологических свойств личности подростков с особенностями функциональной асимметрии мозга.

Иначе говоря, «левополушарная» группа отличается от «правополушарной» по целому ряду личностных характеристик. Так, для «левополушарных» характерны активность, возбудимость, индивидуализм, самостоятельность, доминантность, волевой контроль и др.; для «правополушарных» — авантюризм, импульсивность, пассивность, конформизм.

Наглядное соотношение социальных и природных факторов в выборках учащихся школ и воспитанников колонии изображено на рис. 2, где левые столбцы диаграммы отражают комплекс социально-личностных характеристик (шкалы «Прошлое», «Будущее», «Психопатизация» и факторы А, В), правые — природные (темпераментальные) свойства (показатели факторов D, F, J).

Сопоставление природного-социального в группах с ЛПР и ППР, демонстрируемое на рис. 2, подтверждает преобладание социального фактора у школьников с ЛПР и природного — у девиантных подростков с ЛПР (две левые гистограммы). Напротив, в подгруппах с ППР наблюдается некоторое равенство в соотношениях природных и социальных факторах при более высоких значениях обоих параметров у учащихся школы и низких — у подростков из колонии (две правые гистограммы). Можно говорить о том, что «нестандартность» поведенческих характеристик больше связана с левшеством. Таким образом, значение регуляторного блока (по А.Р. Лурии) как природной детерминанты более обширно демонстрируется при анализе типологии лево- и правополушарного типа поведения. Значимые индивидуальные различия в признаках склонности к девиантному поведению обнаружены не только между выборками подростков из колонии и школы (социальный фактор), но и в группах с левым показателем моторной пробы (природный фактор). У подростков-правшей разброс значений не столь велик. Полученные результаты в значительной мере подтверждают известное в науке предположение о возможной предрасположенности лиц с праволатеральными признаками (левшей) к асоциальному поведению.

Выводы

1. В исследовании обнаружены значимые взаимосвязи между особенностями функциональной асимметрии мозга и восприятия времени: подростки с левым показателем пробы «Перекрест рук» в основном ориентированы в прошлое, подростки с правым — в будущее.

2. Эмоциональная устойчивость, самостоятельность, активность, волевой контроль, ориентация в будущее могут рассматриваться как показатели личностной зрелости; эмоциональная неустойчивость, импульсивность, возбудимость, беспечность, ориентация на прошлое свойственны подросткам с левым показателем пробы «Перекрест рук» и сильнее выражены у подростков из колонии, чем у школьников.

3. Особенности ориентировки во времени и временных перспектив, особенности поведения (установки на социальную желательность, агрессивные тенденции), а также характеристики эмоционально-волевой (флегматичность — возбудимость), коммуникативной (зависимость — самостоятельность) и когнитивной сфер, «обеспеченные» преимущественным функционированием правого или левого полушария, выступают в качестве индивидуальных показателей отклоняющегося поведения или личностной зрелости.

В ходе исследования подтвердилась гипотеза о взаимосвязи особенностей функциональной асимметрии мозга, индивидуально-психологических свойств, особенностей восприятия и оценки времени как детерминанты девиантного поведения подростков.

При обнаружении временной перспективы, направленной в будущее, — одного из основных компонентов личностной зрелости — появляется возможность упреждения развития склонностей к девиантному поведению у подростков с латентной леворукостью путем реализации их потенциальных ресурсов и способностей, сопряженных с доминированием правополушарных функций. А именно целенаправленной коррекцией внутренних установок, формированием самоопределения, развитием эмоционально-волевой сферы, предоставлением простора для социально-полезной деятельности подростков, представляющей наиболее прогрессивный вектор развития общества.

Таким образом, исследование подростков с точки зрения нейропсихологического подхода открывает новые возможности в поиске причин отклоняющегося поведения и позволяет определить условия, снижающие риск девиантности.

Литература

1. Абульханова К.А., Березина Т.Н. Время личности и время жизни. СПб: Алетейя, 2001. 304 с.
2. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. 2-е изд.: М.: Медицина, 1988. 240 с.
3. Голдберг Э. Управляющий мозг: Лобные доли, лидерство и цивилизация / Пер. с англ. Д. Булгаков. М.: Смысл, 2003. 315 с.
4. Головаха Е.А., Кроник А.А. Психологическое время личности. М.: Смысл, 2008. 201 c.
5. Гут Ю.Н., Кабардов М.К. Индивидуально-психологические особенности личности подростка с разной функциональной асимметрией мозга // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Гуманитарные науки. 2013. № 27(170). Т. 20. С. 258—268.
6. Зимбардо Ф., Бойд Дж. Парадокс времени. Новая психология времени, которая улучшит вашу жизнь / Пер. с англ. Гатанова О.Ю. СПб: Речь, 2010. 352 с.
7. Кабардов М.К., Матова М.А. Межполушарная асимметрия и вербальные и невербальные компоненты познавательных способностей // Вопросы психологии. 1988. № 6. С. 106—115.
8. Ковалев В.И. Категория времени в психологии (личностный аспект) // Категории материалистической диалектики в психологии / Под ред. Л.И. Анцыферовой. М.: Наука, 1988. С. 216— 230.
9. Кондратьев М.Д. Особенности временной перспективы одаренных подростков и их сверстников [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование PSYEDU.ru. 2017. Том 9. № 1. doi:10.17759/psyedu.2017090111 URL: http:// http:// psyjournals.ru/psyedu_ru/2017/n1/kondratiev.shtml (дата обращения: 12.08.2017).
10. Левин К. Теория поля в социальных науках / Пер. с англ. Е. Сурпина. СПб: Сенсор, 2000. 368 с.
11. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М.: Академия, 2006. 384 с.
12. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н. Опсихологических исследованиях асоциальной креативности [Электронный ресурс] // Психологические исследования. 2016б. Т. 9. № 50. С. 3. URL: http:// psystudy.ru (дата обращения: 03.01.2018).
13. Москвин В.А., Москвина Н.В. Индивидуальные различия человека (клинико-психологические и психофизиологические аспекты). М.: Изд-во ИСЭ, 2010. 278 с.
14. Мэй Р. Любовь и воля. М.: Рефлбук, Ваклер, 1997. 384 с.
15. Нейропсихология: Хрестоматия. 3-е изд. / Под ред. Е.Д. Хомской. СПб: Питер, 2011. 992 с.
16. Толстых Н.Н. Развитие временной перспективы личности: культурно-исторический подход: Дис. … д-ра психол. наук. М., 2010. 545 c.
17. Хломов К.Д. Подросток на перекрестке жизненных дорог: социализация, анализ факторов изменения среды развития [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование PSYEDU. ru. 2014. № 1. URL: http: //psyedu.ru/journal/2014/1/ Hlomov.phtml (дата обращения: 15.12.2017).
18. Хомик В.С., Кроник А.А. Отношение к времени: психологические проблемы ранней алкоголизации и отклоняющегося поведения // Вопросы психологии. 1988. № 1. С. 98—106.
19. Gut Y.N., Pchelkina E.P., Kovaleva O.L. at all. Neuropsychological approach to the diagnosis and prevention of deviant behavior teenagers [Электронный ресурс] // International Journal Of Pharmacy & Technology, June-2016. Vol. 8. № 2. P. 14182—14189. doi: 2-s2.0-84978488675
20. Sakano N. Latent left-handedness. Its relation to hemispheric and psychological functions. Jena: Gustav Fischer Verlag, 1982. 122 p.
21. Weinberg I. The prisoners of despair: right hemisphere deficiency and suicide // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2000.Vol. 24. P. 799—815.

Источник: Гут Ю.Н., Кабардов М.К. Природные и социальные факторы девиантного поведения у подростков // Психологическая наука и образование. 2018. Том 23. №4. C. 80–90. doi: 10.17759/ pse.2018230408