Психологические особенности реактивного, активного и проактивного типов совладающего поведения: уровневый подход

Важным условием благополучного жизненного функционирования является умение справляться со стрессовой нагрузкой. Совладающее поведение — особый вид социального поведения человека, обеспечивающий или разрушающий его здоровье и благополучие, оно позволяет субъекту справиться со стрессом или трудной жизненной ситуацией с помощью осознанных действий и направлено на активное взаимодействие с ситуацией — ее изменение или приспособление к ней [5]. Малоизученным остается вопрос о том, существует ли наиболее эффективный тип совладающего поведения и за счет каких индивидуально-психологических особенностей личности обеспечивается выбор наиболее эффективного типа совладающего поведения.

Т.Л. Крюкова описывает структуру совладающего поведения через копинг-реакции, копинг-действия, копинг-стратегии и копинг-стили — концептуально сходные копинг-стратегии [9]. В нашем понимании, совладающее поведение представляет собой взаимосочетание концептуально разных копинг-стилей, реализуемых при преодолении трудных жизненных ситуаций в долгосрочной временной перспективе.

Базируясь на системно-субъектном подходе, Е.А. Сергиенко [14] объединяет совладание, психологические защиты и контроль поведения в единое пространство адаптивных механизмов поведения. Уровневая концепция проявления субъектности позволяет найти свое место и психологическим защитам, и совладающему поведению в рамках функционирования человека в окружающем мире. При этом неосознаваемый уровень поведения (психологические защиты) реализуется при невозможности осознать субъектом ситуацию в полной мере, мобилизовать и реализовать свои внутренние ресурсы, а осознанный уровень (совладающее поведение) проявляется в ситуациях, когда задача может привести к согласованию личностных ценностей и смыслов с возможностями субъекта.

По R. Lazarus [28], совладающее поведение, в отличие от защитных механизмов, характеризуется направленностью на будущее, а не на настоящее время, акцентом на внешнее взаимодействие с окружением, выработку и осуществление социально приемлемых способов адаптивного поведения, а не на внутреннее ощущение благополучия субъекта копинг-поведения.

R. Schwarzer, S. Taubert в рамках системного подхода выделяют различные уровни совладания с жизненными трудностями: реактивный, антиципаторно-превентивный и проактивный [20].

Понятие проактивного копинга ввели в 1997 г. L.G. Aspinwall и S.E. Taylor [26], описывая усилия человека, направленные на возмещение последствий или предотвращение потенциального стрессового события, которое должно произойти в будущем. E.R. Greenglass [27] отмечает, что проактивный копинг связан с управлением целями, а не рисками и включает в себя восприятие ситуации как вызова, а не угрозы. R. Schwarzer [29, 31] указывает на связь проактивного копинга с аккумуляцией ресурсов, необходимых для достижения цели, личностным ростом, стремлением к повышению качества жизни и общего функционирования. R. Schwarzer, N. Knoll [30] подчеркивают роль проактивного копинга в обеспечении более позитивного эмоционального состояния, помогающего легче переживать трудные жизненные ситуации.

В.М. Ялтонский, Н.А. Сирота [26] подчеркивают, что модель опережающего, ориентированного на будущее (проактивного) совладания «является серьезной теоретической базой для проведения исследований в области профилактики заболеваний и укрепления здоровья, основой для создания профилактических программ нового поколения».

Перспективным является переосмысление концепции проактивного совладающего поведения с учетом теоретических конструктов, предложенных еще в начале XX века известными отечественными психиатрами и медицинскими психологами, например, с позиции уровневой теории личности А.Ф. Лазурского, значимость и актуальность которой подчеркивается многими современными исследователями: Д.А. Леонтьевым [11], В.Н. Мясищевым и В.А. Журавелем [12], В.А. Урываевым [21].

Обобщая результаты эмпирических исследований и клинических наблюдений Слабинского В.Ю., Воищевой Н.М., осуществленных в период с 2010 по 2018 г. [2–4, 15–19], можно выделить и описать индивидуально-психологические особенности трех типов совладающего поведения (реактивного, активного, проактивного), позволяющие более точно формировать терапевтические, реабилитационные и профилактические программы, нацеленные на восстановление, сохранение, укрепление здоровья и развитие потенциала личности. В таблице представлены основные особенности реактивного, активного и проактивного типов совладающего поведения.

Реактивный тип совладающего поведения характеризуется отсутствием в поведенческом репертуаре проактивных копинг-стратегий, частым применением стратегии избегания, достаточно выраженным обращением к просоциальному и асоциальному копингу [3]. Реактивный тип совладающего поведения является ведущим на низшем уровне функционирования, по А.Ф. Лазурскому [1], где находятся дезадаптированные люди, вынужденно движимые «этикой нелюбви», по С.Л. Франку [22], и мотивами непосредственного удовольствия, по В.Ф. Чижу [16, 17]. Для представителей низшего уровня характерно реактивное поведение, вызванное стремлением уменьшить «количество страдания» из-за давления внешних обстоятельств. Индивиды с реактивным типом совладающего поведения характеризуются высокой тревожностью и депрессивностью, имеют низкую самооценку, обидчивы, склонны к самообвинению, не способны контролировать свои эмоции, не способны справиться с жизненными трудностями. Ведущим временным параметром для них, как правило, является негативное прошлое. Представители низшего уровня часто оказываются аутсайдерами в социальном плане и нуждаются в профессиональной врачебной помощи. Реактивный тип совладающего поведения характеризуется субъект-совместным вариантом взаимодействия, по В.И. Панову [13] (уровень зависимости, по С. Кови [8]), при котором активные действия каждого из участников взаимодействия подчинены решению общей цели, несмотря на различие в «своих интересах». При этом собственная субъектность каждого из них остается без изменения. Для людей с реактивным типом совладающего поведения характерна зависимость от социального окружения, потребность в эмоциональной и инструментальной поддержке со стороны других людей. По сути, на данной стадии человек борется за выживание. Вся ответственность за происходящее в жизни человека переносится на других людей. Проактивный, ориентированный на отдаленное будущее копинг не реализуется. Преобладают механизмы избегания, а не достижения результата. И.Ю. Лебедев [10] в своем исследовании приходит к выводам, что превалирование стратегий «поиск социальной поддержки» и «избегание» при низкой степени выраженности стратегии «разрешение проблем» характерно для лиц, имеющих психосоматические заболевания, риск суицида и признаки посттравматических стрессовых расстройств. Люди с реактивным типом совладающего поведения характеризуются самыми высокими показателями профессионального выгорания, отличаются высоким эмоциональным истощением и деперсонализацией, низкой профессиональной успешностью [2, 15].

Активный тип совладающего поведения характеризуется ярко выраженным применением проактивного и асоциального копинг-стилей, а обращение к стратегиям просоциального копинга минимизировано [3]. Активный тип совладающего поведения является ведущим на среднем уровне функционирования личности, где находятся хорошо адаптированные люди, руководствующиеся этикой «любви к ближнему» и мотивами пользы утилитаристов. Действие мотивов пользы утилитаристов продолжительное, и оно обусловливает более или менее длительные цепи различных поступков. Согласно представлениям В.Ф. Чижа [22], люди различаются между собою тем, в каком соотношении у них представлены мотивы первой и второй группы, причем только «богатство высшими чувствованиями» делает мотивы второй группы более сильными. Индивиды, функционирующие на среднем уровне, характеризуются активным поведением, стремлением изменять по определенному плану окружающий мир и самих себя. Ведущим временным интервалом для них является время, близлежащее к настоящему, в первую очередь гедонистическое настоящее, по Ф. Зимбардо [6]. Активный тип совладающего поведения характеризуется субъект-обособленным вариантом взаимодействия, по В.И. Панову [13] (уровень независимости, по С. Кови [8]), когда каждый субъект взаимодействия активно воздействует друг на друга, но при этом каждый из них преследует «свои интересы» и активно противодействует воздействию со стороны другого. Вследствие чего взаимодействие между ними оказывается безрезультатным, неконструктивным и даже наносящим вред одному или каждому из них. Полноценная коммуникация между субъектами оказывается невозможной. На данном этапе личностного развития на первый план выходят тенденции к независимому, самостоятельному поведению, к отделению от коллектива. Возрастает уровень проактивного копинга и желание достигать высоких результатов любой ценой, даже с применением манипулятивных, агрессивных и асоциальных действий. Окружающие люди рассматриваются не как источник эмоциональной и информационной поддержки, не как отдельные личности, а как средство для достижения поставленной цели. Люди с активным типом совладающего поведения имеют средние показатели профессионального выгорания, в основном формирующегося за счет развития деперсонализации [2].

Проактивный тип совладающего поведения характеризуется максимально выраженным применением проактивного и просоциального копинг-стилей и отсутствием обращения к асоциальному копинг-стилю [3]. Проактивный тип совладающего поведения является ведущим на высшем уровне функционирования личности, где находятся гиперадаптированные люди, руководствующиеся этикой «любви к дальнему» и мотивами долга. В.Ф. Чиж [22] отмечал, что преобладание мотивов долга обеспечивается высоким развитием ума, высших чувствований и наличием сильной воли, выделяя, таким образом, когнитивную, эмоциональную и поведенческую составляющие отношений. По теории А.Ф. Лазурского, представители высшего уровня альтруистичны и ориентированы на будущее. В.Д. Шадриков, описывая психолого-педагогические аспекты воспитания совести, приводит высказывание И.А. Ильина [24]: «Там, где совесть вытравливается из жизни, ослабевает чувство долга, расшатывается дисциплина, гаснет и чувство верности, исчезает из жизни начало служения; повсюду воцаряются продажность, взяточничество, измена и дезертирство; все превращается в бесстыдное торжище, и жизнь становится невозможной». Проактивный тип совладающего поведения характеризуется субъект-порождающим вариантом взаимодействия, по В.И. Панову [13] (уровень взаимозависимости, по С. Кови [8]), при котором каждый из субъектов взаимодействия выступает для другого в роли фасилитатора их совместного преобразования и объединения в единого, совокупного субъекта совместного развития и совместной деятельности, ведущего к обновлению субъектности каждого из участников взаимодействия. У людей с проактивным типом совладающего поведения уровень проактивного копинга максимально выражен, отсутствуют манипулятивные и агрессивные варианты поведения, обращение к социальному окружению происходит на основании правила «выиграл / выиграл», то есть на принципах взаимовыгодного сотрудничества, позволяющего максимально полно раскрывать потенциал участников взаимодействия. Личности с проактивным типом совладающего поведения испытывают потребность быть рядом с другими людьми, помогать им, являются отзывчивыми и добрыми, умеют радоваться успехам других людей, чувствуют ответственность за общее дело, добросовестно выполняют взятые на себя обязательства, предпочитают сотрудничать, а не соперничать. Ведущим временным параметром для них является отдаленное будущее. Мотивация достижения является ведущей. Человек на данном уровне жизненного функционирования активно занимается планированием собственной жизни, просчитывает варианты развития событий, чтобы предвосхитить и минимизировать возможные последствия предстоящих стрессовых событий, а также чтобы не упустить важные стороны жизнедеятельности, без реализации в которых уровень удовлетворенности жизнью будет низким. Люди с проактивным типом совладающего поведения ответственны, аккуратны, обязательны, настойчивы, добросовестны. Высокая сознательность у таких людей сочетается с хорошим самоконтролем и стремлением к утверждению общечеловеческих ценностей, иногда в ущерб личным. Люди с проактивным типом совладающего поведения имеют самые низкие показатели профессионального выгорания в целом и деперсонализации в частности. Уровень профессиональной успешности у них самый высокий [2, 17].

А.В. Карпов [6], исследуя проблему интегральных способностей, указывает на то, что в состав рефлексивной (метакогнитивной) регуляции входит комплекс всех основных интегральных процессов, характеризующихся совокупностью таких свойств, как целенаправленность, антиципирование, свобода выбора, планируемость и прогнозируемость поведения, контролируемость и самоконтролируемость действий. Все данные свойства характерны и для процесса реализации проактивного поведения.

Заключение

Ведущий тип совладающего поведения, который можно определить по взаимосочетанию проактивного, просоциального и асоциального копинг-стилей [3], является маркером уровня жизненного функционирования человека. Причем приобретение навыков проактивного совладающего поведения возможно только после овладения навыками совладания реактивного и антиципаторно-превентивного уровней. На низшем уровне функционирования неприменимы техники мотивационного консультирования, на первый план выходят психотерапевтические задачи проработки негативного прошлого, блокирующего развитие позитивной и сильной я-концепции. Переход с низшего уровня на высший, минуя средний, невозможен. Этим объясняется яркая потребность пациентов к проявлению независимости, самостоятельности и даже агрессивности и сознательного манипулирования на определенном этапе психотерапии. С выходом на средний уровень функционирования актуализируются задачи изменения мотивации как потребности перейти на высший уровень, которая может быть реализована только через смещение смысложизненных акцентов с эгоистических позиций на альтруистические, общечеловеческие ценности.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература

1. Lazurskii A. (2017) Teoriya lichnosti: 100 let zabveniya i razvitiya [Theory of personality: 100 years of oblivion and development]. SPb.: Nevskii Arkhetip, 490 p.
2. Voishcheva N. (2018) Individual’no-psikhologicheskie osobennosti kombinatsii proaktivnogo, prosotsial’nogo i antisotsial’nogo kopinga v professional’noi deyatel’nosti ekologov [Individual-psychological features of combination of proactive, prosocial and antisocial coping in the professional activity of ecologists]. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya «Pedagogika i psikhologiya», 1, pp. 11–18.
3. Voishcheva N., Nikiforov G., Starchenkova E., Slabinskii V. (2018) Individual’no-psikhologicheskie osobennosti reaktivnogo, aktivnogo i proaktivnogo sovladayushchego povedeniya v professional’noi deyatel’nosti ekologov [Individual-psychological features of reactive, active and proactive coping behavior in the professional activity of ecologists]. Uchenye zapiski universiteta im. P.F. Lesgafta, 2 (156), pp. 314–319.
4. Voishcheva N., Slabinskii V. (2013) Spetsifi ka razrabotki treningov profi laktiki professional’nogo vygoraniya u ekologov [Specifi cs of development of trainings for prevention of professional burnout in ecologists]. Sovremennoe noosfernoe mirovozzrenie i problemy razvitiya obrazovaniya. Materialy Yubileinoi mezhregional’noi nauchno-metodicheskoi konferentsii [Modern noospheric worldview and the problems of development of education. Materials of the Anniversary interregional scientifi c-methodological conference]. Tver’: izd-vo «SFK-ofi s», pp. 20–32.
5. Zhuravlev A., Kryukova T., Sergienko E. (2008) Osnovnye napravleniya psikhologicheskikh issledovanii sovladayushchego povedeniya (vmesto predisloviya) [Main directions of psychological studies of coping behavior (instead of the foreword)]. Sovladayushchee povedenie: Sovremennoe sostoyanie i perspektivy [Coping behavior: modern state and prospects]. M.: Izd-vo Institut psikhologii RAN, pp. 7–20.
6. Zimbardo F., Svord R., Svord R. (2017) Vremya kak lekarstvo [Time as a cure]. SPb.: Piter, 288 p.
7. Karpov A. (2004) Integral’nye sposobnosti lichnosti [Integral abilities of personality]. Chelovecheskii faktor: problemy psikhologii i ergonomiki, 1, pp. 31–38.
8. Kovi S. (2017) 7 navykov vysokoeff ektivnykh lyudei [7 skills of highly eff ective people]. M: Al’pina Biznes Buk, 396 p.
9. Kryukova T. (2010) Stili sovladayushchego povedeniya v trudnykh zhiznennykh situatsiyakh [Styles of coping behavior in diffi cult life situations]. Zhurnal prakticheskogo psikhologa, 2, pp. 3–22.
10. Lebedev I. (2002) Psikhologicheskie mekhanizmy, strategii i resursy stress preodolevayushchego povedeniya (koping-povedeniya) spetsialistov ekstremal’nogo profi lya: Na primere sotrudnikov MVD Rossii [Psychological mechanisms, strategies and resources of stress overcoming behavior (coping-behavior) of the specialists of extreme profi le: on the example of the staff of the Ministry of Internal Aff airs of Russia] (PhD Thesis), Moscow, 432 p.
11. Leont’ev D. (2008) Teoriya lichnosti A.F. Lazurskogo: ot naklonnostei k otnosheniyam [A.F. Lazursky’s theory of personality: from inclinations to relationships]. Metodologiya i istoriya psikhologii, vol. 3, no 4, pp. 7–20.
12. Myasishchev V., Zhuravel’ V. (1974) Na puti sozdaniya psikhologicheskoi teorii lichnosti (K stoletiyu so dnya rozhdeniya A. F. Lazurskogo) [On the way to creation of psychological theory of personality (to the 100^th anniversary of A.F. Lazursky)]. Voprosy psikhologii, 2, pp. 32–42.
13. Panov V. (2013) Ekopsikhologicheskie vzaimodeistviya: vidy i tipologiya [Ecopsychological interactions: typology]. Sotsial’naya psikhologiya i obshchestvo, 3, pp. 13–27.
14. Sergienko E. (2008) Sub"ektnaya regulyatsiya sovladayushchego povedeniya [Subject regulation of coping behavior]. Sovladayushchee povedenie: Sovremennoe sostoyanie i perspektivy [Coping behavior: modern state and prospects]. M.: Izd-vo Institut psikhologii RAN, pp. 67–83.
15. Slabinskii V., Voishcheva N., Chekhlatyi E., Podsadnyi S. (2018) Professional’noe vygoranie i vospriyatie vremeni pri posttravmaticheskom stressovom rasstroistve [Professional burnout and perception of time in post-traumatic stress disorder]. Ekologiya cheloveka, no 2, pp. 45–50.
16. Slabinskii V., Voishcheva N. (2016) K voprosu kontseptsii proaktivnosti [The question of the concept of proactivity]. Meditsinskaya psikhologiya v Rossii: elektron. nauch. zhurn., no 1 (36) (electronic journal). URL: http://mprj.ru (accessed 12.09.2018).
17. Slabinskii V., Voishcheva N. (2015) Proaktivnost’ kak smyslotsentrirovannoe svoistvo lichnosti [Proactivity as a sense-centered trait of personality]. Kognitivnaya psikhologiya: metodologiya i praktika. Kollektivnaya monografi ya [Cognitive psychology: methodology and practice. Collective monograph]. SPb.: VVM, pp. 161–170.
18. Slabinskii V., Voishcheva N. (2012) Otsenka vliyaniya professional’nykh stressorov i proaktivnogo koping-povedeniya na professional’noe vygoranie u ekologov [Assessment of the infl uence of professional stressors and proactive coping behavior on the professional burnout in ecologists]. Mediko-biologicheskie i sotsial’no-psikhologicheskie problemy bezopasnosti v chrezvychainykh situatsiyakh, 4, pp. 103–108.
19. Slabinskii V., Voishcheva N. (2011) Osnovnye etapy formirovaniya gorizonta proaktivnosti po dannym biografi cheskogo analiza I.A. Efremova [Main stages of formation of the horizon of proactivity, according to the data of I.A. Efremov’s biographic analysis]. Trinadtsatye i chetyrnadtsatye Efremovskie chteniya: 2010–2011: Sbornik statei i vystuplenii [Thirteenth and fourteenth Evremov reading: 2010–2011: collection of articles and speeches]. SPb.: Lema, pp. 119–124.
20. Starchenkova E. (2009) Kontseptsiya proaktivnogo sovladayushchego povedeniya [The concept of proactive coping behavior]. Vestnik SanktPeterburgskogo universiteta, ser. 12. vyp. 2, ch. 1, pp. 198–205.
21. Uryvaev V. (2012) «Urovnevyi» podkhod v klassifi katsii lichnostei A.F. Lazurskogo i aktual’nye problemy prakticheskoi psikhologii ["Level" approach in the classifi cation of personalities by A.F. Lazursky and actual problems of practical psychology]. Prikladnaya yuridicheskaya psikhologiya, 4, pp. 36–41.
22. Frank S.L. (2018) Polnoe sobranie sochineniya. Tom 1: 1896–1902 [Full collection of works. Volume 1: 1896 — 1902]. M.: PSTGU, 720 p.
23. Chizh V. (2016) Psikhologiya lichnosti i individual’nosti [Psychology of personality and individuality]. SPb: Nevskii Arkhetip, 424 p.
24. Shadrikov V. (2017) Vospitanie sovesti [Conscience education]. Vysshee obrazovanie segodnya, 6, pp. 35–44.
25. Yaltonskii V., Sirota N. (2008) Psikhologiya sovladayushchego povedeniya: razvitie, dostizheniya, problemy, perspektivy [Psychology of coping behavior: development, achievements, problems, prospects]. Sovladayushchee povedenie: Sovremennoe sostoyanie i perspektivy [Coping behavior: modern state and prospects]. M.: Institut psikhologii RAN, pp. 21–54.
26. Aspinwall L.G., Taylor S.E. (1997) A Stitch in Time: Self-regulation and Proactive Coping. Psychological Bulletin, vol. 121 (3), pp. 417–436.
27. Greenglass E.R. (2002) Proactive Coping and Quality of Life Management. Beyond Coping: Meeting Goals, Visions, and Challenges. London: Oxford University Press, pp. 37–62.
28. Lazarus R.S., Folkman S. (1984) Stress, Appraisal, and Coping. New York: Springer.
29. Schwarzer R. (2009) Proactive Coping. The Encyclopedia of Positive Psychology. Oxford, England & Malden, MA: Wiley-Blackwell, vol. II, pp. 781–784.
30. Schwarzer R., Knoll N. (2003) Positive Coping: Mastering Demands and Searching for Meaning. Comprehensive Handbook of Psychology. New York: Wiley, vol. 9.
31. Schwarzer R. (2001) Stress, Resources, and Proactive Coping. Applied Psychology: An International Review, vol. 50, pp. 400–407.

Источник: Слабинский В.Ю., Воищева Н.М., Незнанов Н.Г., Никифоров Г.С., Ульянов И.Г. Психологические особенности реактивного, активного и проактивного типов совладающего поведения: уровневый подход // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2019. Том 10. №3. С. 539–545.