«Дебрифинг эффективен на более поздних этапах формирования травмы»

После публикации в «Психологической газете» статьи Андрея Юдина «Беларусь, травма, дебрифинг» с нами связалась профессор Елена Черепанова, которая рассказала о своём взгляде на использование дебрифинга в кризисной помощи пострадавшим.

- Елена, расскажите, пожалуйста, что вызвало Ваш отклик?

- Я получила много сообщений от  коллег, которые так же как и я работают в кризисной помощи. Ссылаясь на статью, коллеги спрашивали меня о том, можно ли продолжать делать то, что они делают, какова опасность дебрифинга и чем его можно заменить. Как эксперт по кризисной психологии, работающий в США, а также преподаватель метода, я решила через «Психологическую газету» поделиться своей точкой зрения на дебрифинг и обрисовать более широкий контекст.

Дебрифинг был создан в конце 80-х годов Джефри Митчеллом для групповой работы, его задача — не лечение или предотвращение травмы, а помощь людям справиться с критическим инцидентом, когда люди уже находятся в относительной безопасности  и начинают привыкать к тому что произошло. Важно отметить, что дебрифинг не предупреждает развитие ПТСР у всех, но приносит облегчение некоторым людям. В Америке этот метод используют пожарные, полицейские, сотрудники тюрем под руководством организации, которая продолжает дело Митчелла. Американская психологическая ассоциация написала о дебрифинге очень аккуратно, и я не соглашусь  с уважаемым коллегой, что она именно критикует дебрифинг: этически APA должна приводить данные «за» и «против»,  исследования которые вызвали вопросы, были, в основном, проведены в 90-е годы. Это огромный срок для психологического метода который в настоящее время признается APA и многие психологи практикуют его модификации.

Исследование эффективности любых психологических интервенций — это сложная и противоречивая область. Я не знаю ни одного метода, к которому со временем не возникло бы вопросов. Причин негативных отзывов могло быть несколько: специалисты обещали слишком многое, кроме того, долгое время применение этого метода было обязательным, например, в некоторых организациях  дебрифинг без запроса и желания участников проводили почти каждый день. Были и проблемы со структурой, которая казалась слишком ригидной, а также с большим количеством времени, которое было посвящено обмену негативным опытом. Тем не менее, вся кризисная интервенция и абсолютное большинство модификаций метода, основаны на классических принципах дебрифинга. Я попытаюсь пояснить, что оттуда было заимствовано. Начнем с ситуаций, когда дебрифинг используется на работе, а потом я расскажу о дебрифинге, который можно применять в ситуации массовой травмы и личного кризиса.

Первое: кризисная интервенция должна быть структурированной, это создает ощущение безопасности и предсказуемости. Второе: лучше, если дебрифинг проводится людьми той же самой специальности, обученными кризисному вмешательству. Это подход Митчелла: довольно трудно осуществлять кризисную интервенцию, общаясь, например, с пожарными, если не понимаешь специфику работы. Это касается и культуры участников. Митчелл обучал кризисной интервенции тех людей, которые по роду деятельности связаны с кризисной работой, чтобы они оказывали друг другу помощь - сотрудников полиции, врачей скорой помощи и так далее. Третье: Митчел подчеркивал важность обучения людей, чтобы они получили информацию о том, какие реакции ожидаемы, что помогает с ними справляться и в каком случае нужно обращаться за более интенсивной психологической помощью. Самое главное: Митчелл предложил проводить кризисную интервенцию в контексте системных интервенций. Когда мы работаем с группой, задача не только и не столько в том, чтобы помочь каждому человеку, а в том, чтобы создать условия, при которых люди поймут - другие переживают тоже и впоследствии будут продолжать помогать друг другу, когда  психолог закончит работу.

Базовую структуру дебрифинга продолжают использовать при кризисной интервенции. Сейчас модель почти никто не использует в классическом варианте и я считаю, что модификации метода не должны называться словом «дебрифинг». Mодификации можно, например, называть «группы кризисной поддержки» или как-то еще. Широко распространена модификация метода, когда, вместо того, чтобы посвящать много времени описанию проблем,  групповой процесс фокусируется на том, что помогает справляться  и как заботиться о себе.

Если мы говорим о кризисной интервенции при массовой травме, когда люди не связаны друг с другом, одна из главных задач — способствовать образованию и созданию систем взаимной поддержки. Люди должны почувствовать себя в безопасности, чтобы говорить о своих чувствах и обменяться информацией о ресурсах, о том, как они справляются с ситуацией, что им помогает и что не помогает.

Cтруктура дебрифинга может быть также приспособлена к индивидуальной работе: психолог начинает с когнитивной части, спрашивая о том, что произошло, потом предоставляет психологическое пространство и время, чтобы человек провентилировал свои чувства, заканчивает обсуждением того, как человек помогает себе, какие ресурсы и поддержку можно задействовать, и дает информацию о том, куда можно обращаться дальше в случае необходимости. Так что использование модификаций дебрифинга позволяет найти формат, который наилучшим образом подходит к ситуации.

- Андрей Юдин писал о вреде дебрифинга, откликаясь на конкретное общественное событие: после избиения задержанных на протестах в связи с результатом выборов в Республике Беларусь многим людям потребовалась психологическая помощь. Какие подходы к психологической помощи пострадавшим Вы считаете корректными в этой ситуации?

- Я во многом согласна с коллегой. Если говорить о ситуации в Беларуси, важно понимать, что сейчас ещё не время для дебрифинга.

Для дебрифинга нужно, чтобы прошли недели, а лучше — более длительное время после того, как событие завершилось. Но события в стране всё ещё продолжаются. Людям в эти дни необходимо оказывать первую психологическую помощь - это не работа с травмой как таковая, потому что травма еще не сформировалась.

Дебрифинг может быть эффективен на более поздних этапах. Важно, чтобы специалисты, которые сейчас помогают людям, хорошо представляли себе реакции на травму, а также этапы психологической помощи в кризисных ситуациях.

Я являюсь экспертом по международной психологической помощи (Global Mental Health), работе с травмой, кризисными ситуациями и в моей книге об этике такой работы «Ethics for Global Mental Health: From Good Intentions to Humanitarian  Accountability» я подчеркиваю: очень важно специалистам из разных стран уважать оценку ситуации, мнение и решения психологов той страны, в которой произошли эти трагические события, и координировать предложения помощи с ними. Люди на месте событий находятся сейчас в уязвимом положении, они не будут проверять дипломы и сертификаты тех кто часто «слетаeтся», когда где-то беда, со своими непроверенными методами, что лишь усиливаeт хаотичность ситуации.

Для того, чтобы помощь была этичной и эффективной, вся работа должна опираться на местные ресурсы и проходить под эгидой местных психологов, которым, в первую очередь, решать, что им нужно, и какая помощь наиболее важна, а что может подождать. А наша роль - поддержать их.

Время психологов-одиночек прошло, и необходима координация усилий, особенно во время кризиса. За годы взаимодействия с психологами из Беларуси, у меня появилось огромное уважение к их профессиональным и личным качествам, они знают культуру и потребности людей лучше чем мы, пришедшие  со стороны. На данном этапе кризисной интервенции самоорганизация профессионалов и волонтеров, координация усилий и междисциплинарное сотрудничество становятся основными задачами. Беларусские психологи не беспомощны, там просто сейчас очень много работы. Поэтому наша роль - поддерживать их самoотверженные усилия любыми способами, которые они найдут полезными.  Поддерживать, а не конкурировать с ними, даже если мы думаем, что мы сделали бы что-то лучше.

- Есть люди, которые пострадали в изоляторах, а также их родные, близкие и те, кто видел происходящее со стороны. Как вы оцениваете, сколько времени может потребоваться для проработки психической травмы?

- Это очень большая травма, которая может продолжаться не только годами, но и поколениями. На данном этапе люди нуждаются в первой психологической помощи, им трудно понять и принять случившееся, возможны последствия для здоровья, не только психического, но и физического. Родителям, детям, медицинским работникам, учителям и всем, кто может помогать, необходимо познакомиться с основами психологической помощи, чтобы люди знали о том, какие реакции травмированных людей ожидаемы и как с ними справляться. Кризисная интервенция уровня дебрифинга можeт потребоваться на более поздних этапах, когда покажется, что жизнь вошла в привычное русло, люди немного успокоятся и будут способны воспринимать информацию о том, как справляться с переживаниями. В долгосрочном контексте задача психологов - поддерживать тех, кто не справляется, а также инициировать системные изменения на уровне общества: помочь людям найти собственные ресурсы, идентифицировать внутренние источники силы, способствовать тому, чтобы люди поддерживали друг друга.