Ad hoc коучинг в стиле постмодерн

Цитата из книги Оксаны Лавровой "Любовь в эпоху постмодерна. Ad hoc коучинг о людях "До востребования" (М.: Изд-во "ДиС", 2010).

Самоучитель неудачника

Любовью сегодня не живут — ее потребляют в разнообразных материальных формах. И хотя трудно представить себе человека, который мог бы жить вне этих взаимных энергий, которые делают нас живыми и уязвимыми, любовь в эпоху постмодерна не имеет ведущей ценности, даже наоборот, считается инфантильным рудиментом, свидетельствующим о недостаточной твердости души. С торжественным шествием сексуальной революциипо планете любовь перестала быть личной тайной, вмещающей в себя интимную телесность, но превосходящей ее по сути.

Возможно, потому главным переживанием человека эпохи постмодерна является одиночество, которое вообще разделить с кем-то предельно сложно, а сегодня — почти невозможно в связи с повсеместной разочарованностью, циничностью и социальной устремленностью. Погруженному в масскульт большинству нужен Успех, который имеет строго определенные «размеры», сравнимые с другими «размерами». Во всеобщей гонке за социальными достижениями и повальным стремлением к одинаковой для всех и каждого УСПЕШНОСТИ, ставшими нормой нашего времени, должно было бы уже возникнуть среди обладателей власти, денег и свободного секса искомое счастье, но почему-то усилилось тотальное одиночество душ. Рассуждая в этой книге об отношениях бытийствующего человека с Миром в современную эпоху, и подвергая рефлективному анализу контекстуальные по отношению к Я субкультуры с исходными допущениями и провозглашенными ценностями, приходишь к простому выводу, что только Любовь подлинного Я может спасти Мир от отчаянья и апокалипсиса среди распространяющихся со скоростью эпидемий фетишей ЛУЧШЕГО. Любовь как качество подлинной включенности в Мир, Другого и Трансцендентное.

Это ироничный гипертекст, рекурсивный дискурс с записями размышлений, цитатами, verbatimами разных людей эпохи постмодерна, пытающихся до сей поры искать Себя и располагать свое существование в Мире соразмерно со своими возможностями и ожиданиями Мира. Как выясняется, это и есть самое сложное в жизни каждого из нас. Мир к нам равнодушен и не готов соответствовать нашим ожиданиям. Но мы часто не можем допустить, что, несмотря на это, никто нам не запрещает БЫТЬ теми, кто мы ЕСТЬ. С одной оговоркой — там, где нас не ждали, но вынуждены были принять.

Идея успешности сегодня, как любая идея в массовой культуре, имеет определенную безусловную сверхценностную наполненность, что сближает культуру постмодерна с предыдущей эпохой, эпохой модерна, на протяжении которой на кастинге сверхценностей побеждали то религии, то наука, то коммунизм, то демократия. Сверхценность как таковая является качеством паранойяльного сознания, которое, как известно, гипнотически влияет на массы. Мы это уже проходили с социализмом и со «светлым будущим». На этом фоне наш родной русский Обломов «обломился» в современном массовом сознании окончательно. Бегущий, озабоченный результатами и достижениями российский субъект выглядит гораздо убедительнее и вызывает уважение масс. Что с ним происходит в промежутках между достижениями, никого не интересует, в том числе и самого бегущего. Старческий оклик: «Ребята, во имя чего томимся, стимул-то какой?..» — встречает общее недоумение и досаду от бездарно теряющегося времени. Очевидно, во имя образа успешного человека в глазах общественности, который один и может быть обещанием нового «светлого будущего» — одного на всех, еще одной химерой, легко вошедший в пазл промелькнувшей 70-летней гонке за «нашей целью — коммунизмом».

Любое сколь угодно малое отличие от массы воспринимается самой массой как прямое оскорбление, а сам отличившийся очень скоро начинает чувствовать, как угроза его спокойного существования тает на глазах. Простое допущение об индивидуальном пути приглашает путешествующего занять позу, единственно удобную для него, но раздражающую массу, желающую большинства и регулярно избавляющуюся от всех дерзнувших.

Очевидно, что какое-то время жизни человек посвящает тому, чтобы усвоить правила и нормы извне. Пробуя себя в «приносящих счастье» рецептах существования, он быстро обнаруживает, что искомого счастья они не приносят, из чего следует, что «на свете счастья нет…», а покой «нам только снится…». Очень похоже, что за словом «счастье» скрывается не общий, а личный смысл бытия. Но ведь нужно рискнуть и остаться одному — наедине со своей жизнью, а это как-то очень невесело, — особенно сначала…
Истинные ценности уже открыты и провозглашены человечеством, и можно их просто выучить и бездумно повторять, но — можно отыскать как свои собственные, ВСПОМНИТЬ и все-таки «своими словами» выразить и жить ими изнутри. И эти два способа обращения с трансценденцией отличаются друг от друга как шедевр Леонардо да Винчи «Мона Лиза дэль Джокондо» от его многочисленных репродукций.

Вот такая простая идея, никого не поражающая своей новизной, — признаться себе в том, что искать себя, непохожего ни на кого, и находить единственно возможные отношения с миром гораздо увлекательнее скучного восхождения по карьерной лестнице и обрастания степенями, званиями и погонами, увеличивающими социальный вес и сокращающими свободу.

От самого человека зависит то, сумеет ли он встретиться с собой и с Другими или пройдет мимо, не заметив. Те, кто считают, что работу по поиску себя и пониманию Другого сделает за них Мир, — пребывают в химерах социальных стереотипов. Те, кто думают, что никто, кроме них самих, ничего знать толком и не может, — пребывают в чудовищной увлеченности собой в Мире, который может быть всего лишь их отражением и существует независимо от них. Если я хочу, чтобы мир заметил меня, то начать нужно не с Мира, а с себя. Как те, кто готов быть кем угодно, но не собой, лишь бы его заметили, так и те, кому наплевать на мнение социальной среды, потому что они-де особенные и их никому не понять, одинаково обречены, т. к. выбирают либо в пользу Мира, либо в пользу себя. Только те, кто рискует быть время от времени непонятыми, непринятыми, но — самими собой — в непрерывном поиске этого СЕБЯ, — и готовы принимать этот МИР, искать и воссоздавать в нем свое место и нести за него ответственность, — те могут ЖИТЬ и БЫТЬ.

Большинство людей, с которыми мне довелось работать, страдали не от того, что им чего-то не удалось, а от того, что удалось что-то НЕ ТО.
Ответ на вопрос: «А смысл?» — всегда остается открытым и собственно-личным, а в Мире Вещей, в котором мы все заточены, он совершенно не нужен. Попробуйте примерить к себе следующие общие вопросы:

• Я успешен(а) в профессиональной деятельности?
• Я счастлив(а) в личной жизни?
• Достаточно ли у меня денег?
• Могу ли я назвать себя лучшим (ей)?
• А здоровье?

Согласно стереотипному общему счастью для достижения оного Вам необходимо быть успешным в профессиональной деятельности, счастливым в личной жизни, иметь много денег, хорошее здоровье, считать себя значительной фигурой на фоне неудачников, у которых чего-то не хватает из перечисленного списка, и получать подтверждение своей значительности от окружающих. Если у Вас чего-то нет, то Вы, конечно, вынуждены восполнять дефицитарный минимум и переживать сразу же по обретению оного общепринятое типичное счастье.

Не факт, что, достигнув этого, Вы наконец-то почувствуете себя счастливым. Достичь типичного, как показывает жизнь, довольно легко, — а дальше-то что делать? Это и есть одна из самых распространенных иллюзий и самая распространенная форма приспособления к «окружающей среде» — усвоение социальных стереотипов. С этой задачей большинство людей справляется к 25–32 годам. И на первых этапах стереотипы защищают нас, как приспособленцев, и они необходимы для интеграции в социум на правах исполнителя, но на этапе взрослой жизни эти же стереотипы держат нас в ловушке и мешают развитию и росту.

Сегодня главными внешними признаками успешности считаются:

• материальное благополучие (деньги);
• социальное положение (слава, власть),
• брэнды образования (фетиши причастности к людям первого сорта);
• семейная эстетика (не КТО мои домашние, а КАКИЕ они социально).

Но каков смысл в приобретении всего этого:

• Зачем мне нужны деньги и статус?
• Как я зарабатываю деньги, получаю статус?
• Кто я без должностей и званий?
• Для чего мне нужно участие в гонке за социальным благополучием?
• Сколько стоит мое участие для организаторов гонки?
• Есть ли хоть какой-то смысл ДЛЯ МЕНЯ во всем происходящем?

За общей стереотипной успешностью скрываются совершенно разные люди, которые могут быть счастливы по-разному, но из-за озабоченности и зависимости от мнения окружающих они старательно создают приличный «фасад», который может не иметь ничего общего с создателем. Цель этого маскарада — убедить Мир, а затем и себя в том, что «Я — НЕ НЕУДАЧНИК!».

Один из тезисов данного дискурса состоит в следующем утверждении: все существующие истории о счастливчиках слишком преувеличены.

Любой из нас — самый обычный неудачник. Разница лишь в том, на каком этапе жизни мы находимся — на этапе преодоления неудач или на этапе торжества справедливости в обретении удачи совпадения с собой и с миром.

МИФ об одном человеке «До востребования»

Потерпел крах в бизнесе в возрасте 31 года. Снова потерпел крах в бизнесе в возрасте 34 лет. Когда ему было 35, его любимая девушка умерла. В возрасте 36 лет был на грани серьезного нервного заболевания. Проиграл местные выборы в возрасте 38 лет. Проиграл выборы в Конгресс в возрасте 43 лет. Проиграл выборы в Сенат в возрасте 55 лет. Не получил назначение на пост вице-президента в возрасте 56 лет. Проиграл выборы в Сенат в возрасте 58 лет. Был избран президентом США в возрасте 60 лет. Этим человеком был Авраам Линкольн.

Идея парадоксальной трактовки успешности — через качество неудачи — не является новой и оригинальной. Неизвестно, кто первый сформулировал эту мысль, но в XX веке ее произнес внятно С. Беккет: «Попытайся вновь… Терпи неудачу снова… Неудачествуй лучше…». У Э. Самюэлса существует целая система представлений о лидерстве как искусстве неудачи. С некоторой натяжкой признание собственной греховности в христианстве, с которой начинается духовный рост человека, можно причислить к этому же семантическому ряду: нет человека без греха, как нет других людей, кроме грешников (читай — неудачников).

Перестать гнаться за соответствием своего образа успешному с точки зрения большинства — уже поступок. Действительно — то, что Я делаю, может выглядеть и глупо, и нелогично, и быть похожим на неуспешность… Но — парадоксальность личных решений и выборов скорее приблизит Я к Я, а логичность и здравый смысл Я — к Мы, к усредненному большинству. Не уверена, что мрачный облик С. Кьеркегора вдохновит читателя, однако стоит заметить, что он стал самим собой — певцом печали Одиночества, отказавшись от женитьбы на любимой женщине.

Обретя социальный покой обладания возлюбленной, он никогда не стал бы Сереном Кьеркегором — таким, каким его знаем мы сейчас. Не идти по пути логики здравого смысла, а искать парадоксальные пути — что-то похожее на путь поиска себя…

<...>

Ad hoc коучинг в стиле постмодерн

Бихевиоризм — предтеча американской модели коучинга как организованного процесса по клонированию лидеров и успешных людей — очень привлекателен только на первый взгляд. Такая модель коучинга может быть весьма полезной для дезадаптированных субъектов (безработных, изолированных, депрессивных). Или для тех, кто собирается сменить одну ложную парадигму «я — неудачник» (апокалипсическую) на другую — «я — успешный человек» (антиапокалипсическую). Но она является абсолютно непригодной для людей уже прошедших определенный этап социализации и переживающих дискомфорт от ограничений внутри социальных стереотипов «успешности».

«Сoaching» (Коучинг) — наставлять, воодушевлять, тренировать. (Краткий оксфордский словарь).

«Coaching» — тренировать, заниматься репетиторством, подготавливать к экзамену или состязаниям» (Англо-русский словарь Мюллера В. К.)

Коучинг — это средство содействия, помощи другому человеку в поиске его собственных решений или его (ее) продвижения в любой сложной ситуации.

Коучинг — это инструмент для оптимизации человеческого потенциала и эффективной деятельности.

Коучинг — это поддерживающее отношение к клиенту, которое ставит основной акцент на то, чтобы клиент достигал своих целей, самостоятельно решая проблемы, стоящие перед ним, добиваясь при этом наибольшей реализации своих способностей и возможностей.

Коучинг — вид индивидуальной поддержки людей, ставящих своей задачей профессиональный и личностный рост, повышение персональной эффективности.

Коучинг направлен на помощь в достижении целей и решении различного рода проблем в любых областях человеческой жизни: бизнесе, карьере, образовании, физическом здоровье, межличностных отношениях, семье.

Коучинг в работе организации представляет собой непрерывный процесс общения менеджера и служащего, который способствует как успешной деятельности компании, так и профессиональному становлению сотрудника в быстро изменяющихся обстоятельствах служебной деятельности.

«Основной отличительной особенностью коучинга (как в спорте, так и в бизнесе) является то, что коуч помогает человеку найти собственное решение, а не решает проблему за него. Следовательно, коуч вовсе не обязательно — эксперт в области проблемы. Но он должен быть экспертом в том, как помогать другим в раскрытии их собственных возможностей» (Павел Безручко).

«Сутью коучинга является раскрытие потенциала личности для максимизации собственной производительности и эффективности. Он больше помогает личности обучаться, нежели учит». (Tim Gallwey).

Коучинг фокусируется на будущих возможностях, а не прошлых ошибках.

Клиенты не столько получают решения от коуча, сколько принимают их сами, направляемые коучем» (Джон Уитмор).

«Коучинг высвобождает людей на то, чтобы они принимали более смелые, более рискованные и значительные решения, более выгодные проекты и действия.

Коучинг поощряет людей взять на себя более смелые, более рискованные проекты, которые в итоге могут оказаться значительно более доходными, чем можно было вообразить вначале» (The Wall Street Journal).

«Основатели коучинга заявляют, что не имеют дело с теми, кто желает освободиться от чего бы то ни было. Они работают с людьми, которые хотят чего-то добиться, приобрести». Елена Кузнецова.

«Коучинг — новая профессия, синтезированная из психологии, менеджмента, финансов, философии, духовных учений и направленная на улучшение жизни клиентов в профессиональной и личной сфере». Группа тренеров «Dragon Pathways».

Коучинг — это индивидуальная тренировка человека для достижения значимых для него целей, повышения эффективности планирования, мобилизации внутреннего потенциала, развития необходимых способностей и навыков, освоения передовых стратегий получения результата.

Эта методика предназначена для расширения возможностей людей, осознавших потребность в изменениях и ставящих перед собой задачи профессионального и личностного роста. Она может быть направлена на реализацию планов в самых различных областях жизни: бизнесе, карьере, образовании, межличностных отношениях и семье.

Коучинг ориентирован на личность. Коуч в основном работает с мыслями, эмоциями, идеями, выбором, реакциями людей, не меняя их внешнего окружения.

Коучинг — это наука об уме, собрание философских принципов, предназначенных для того, чтобы сопровождать людей на пути улучшения своей жизни.

В коучинге большая часть работы заключается в прояснении смыслов, которые клиент вкладывает в тот или иной термин, слово или действие.

Коуч стремится к проявлению и усилению сильных сторон личности клиента, показывает ему его собственные возможности, силу и креативность, конфронтируетmтем сторонам личности, которые ведут к застою и апатии.

Коучинг — новое интегративное направление профессиональной помощиnклиенту в определении и достижении его целей.

В праксисе модель ad hoc коучинга можно причислить к разновидности «психотерапии воли», в методологии — к интегративным моделям психологической помощи, которые ориентированы на клиентские запросы о социальных достижениях. Такой подход принципиально отличается от поведенческих моделей, принятых в США и тиражируемых в настоящее время в России. Заявления о том, что можно работать с человеком или организацией, не затрагивая неосознаваемых процессов, выглядят сегодня весьма наивными. Можно, конечно, не учитывать влияние бессознательного, но от этого оно не перестает существовать.

***
— Что ты делаешь с бессмысленностью жизни?

— Я с ней живу.

— И что вы делаете друг с другом?

— Что я делаю с бессмысленностью жизни? Я вообще не понимаю, как можно что-то делать с бессмысленностью жизни, скажем так. Можно делать что-то с собой, со столом, а с бессмысленностью жизни… А она со мной? Не знаю… Вот идет красивая девушка — вот и смысл.

— А если не идет?

— Вопрос в том, что то, что называют бессмысленностью, есть бессмысленность. Когда я говорю себе: «Жизнь бессмысленна!» или еще что-то, то я что-то другое говорю на самом деле.

— А что ты говоришь?

— Не знаю. А может я, на самом деле, просто не хочу этого понять? И поэтому я говорю, что ничего не понятно и я ничего делать не буду. Вот.

— Т. е. для тебя отношения с бессмысленностью являются таким маркером, знаком к отступлению. Как только появляется бессмысленность, — значит, ты чего-то не понял или от чего-то спрятался?

— Если мы будем копаться — откуда оно берется, то мы не прейдем в начало, откуда оно на самом деле взялось. Есть некая общая фраза — все говорят «бессмысленность», а имеют под этим много всего разного в виду.

— А ты что имеешь в виду?

— Вот то-же самое — я не знаю, что имею в виду, — по-разному. Сегодня одно… Можно сказать, можно иметь в виду. Парадоксальность — когда вроде как ты так, а вроде бы и не так. Пример какой-нибудь надо привести, чтобы понятно было. Приходят почему-то примеры такие — вездесущесть Бога. Вроде понятно, да? Есть ведь смысл вроде? Только это все как-то абстрактно. Но вот человек говорит: «Я хочу это», а делает другое.

— Ну, хорошо, если бы ты как-то кратко сформулировал про бессмысленность, что-то свое личное… Такая цитата из Ильи?

— Отлично. ОК. Следующий вопрос вот какой: Существует ли для тебя разница между хорошим и плохим? И если она существует, то какова она? Если нет, то как бы вот — почему?

— Разница между хорошим и плохим? Для меня?

— Все только для тебя!

— Вот. Высоцкого спросили: «Вы какой человек?» — он говорит, — «Я разный». Хорошо или плохо? Наверное — это только внутренний опыт. Вот. Сделал и чувствуешь — хорошо. Сдал — чувствуешь — плохо. Иногда чувствуешь, когда делаешь, иногда поле того, как сделал, а иногда чувствуешь и до. И в то-же время вот эти все плоскости — они пересекаются, и иногда входишь в тупик, потому что для одного уровня вот это хорошо, и ты знаешь, что для него это действительно будет хорошо, а вот следующий пострадает.

— Слишком относительно, да?

— Чем лучше, тем нижний больше страдает.

— А что такое «нижний»? Ну, скажем, духовный — это верх, а плоть — это вниз. Чем оно выше поднимается, тем нижний больше страдает, и тем лучше для духа, тем хуже для плоти — так получается.

— … Все так линейно.

— Так я и говорю, что оно разделяется — это я просто так рассказываю. Оно же переплетается. Оно там, сям, иногда вдруг все вместе.

— И абсолютно плохое и абсолютно хорошее ?

— Я тоже так думал, что была разделенность. Наверное, и было там самое плохое и самое хорошее.

— А почему сейчас перестало все делиться на хорошее и плохое? К примеру, у тебя болит зуб. Это хорошо или плохо?

— Парадокс получается: вроде бы плохо, вроде бы я не могу есть, вроде я с этим чего-то делаю. Но и хорошо — даже новые мысли пришли от этой боли. Нету границы. Ее не определить — она все время ломается тут же, автоматически. Не сказать — вот это плохо, а то — хорошо..

— ОК. Следующий вопрос: Часто ли тебе приходится вступать в поединки с жизнью? И если такие поединки есть, то вообще — почему они происходят?

— Поединки? Ну, опять же, не знаю. По идее, сражаться надо?

— Кому?

— Чувствуешь, что так надо делать, но так не хочется, вот и получается — когда я хочу, я не делаю. Есть какая-то желательная сторона, которая от меня, вообщем-то, не зависит. Она тянет меня.

— Сама?

— Ну да. А я взял и не сделал. Это же здорово. Все ожидают, что ты сделаешь, а ты не сделал. И главное, не потому, что была причина какая-то, а просто так.

— Неосознанно?

— Ну да, инстинктом, рефлексом. А есть что-то еще, что-то совершенно другое — оно есть где-то, а что это?

— А может быть, «оно» — это воля обладателя, поскольку оно может противостоять желаниям?

— Ну, с логической точки зрения, может быть. А по ощущениям, — такое ощущение, что да, я что-то проявил. Было что-то, что меня тянуло.

— Дух?

— Дух — хорошее слово, но тоже совершенно не подходит. Все-таки дух творит.

— Илья?

— Да, Илья. Хотя тоже не понятно…

— ОК. Что для тебя счастье или несчастье?

— Это труднее.

— СЧА-С-ТЬЕ

— Ты сам эти слова употребляешь?

— Нет. Я даже не думаю, что это.

— Тебе они не нужны?

— Да, нет, что это значит: счастье или несчастье? Их надо в каком-то контексте употребить, т. е. мы говорим, что так плохо, а вот так хорошо, да? Вот когда хорошо — это счастье. А когда мы не можем определить, что хорошо, что плохо, то, соответственно, и в этих понятиях надобность отпадает. А если еще мы еще говорим о бессмысленности…

— И смысле.

— И осмысленности: и все, тупиковый вариант. Мне кажется, что мало что имеет связь с реальностью.

— Хорошо, а что имеет?

— Опыт, только опыт.

— Опыт и только?

— Невыразимый. Я не в полной мере эмпирик.

— Но среднему человеку надо что-то объяснить, для этого нужно, чтобы были слова.

— Я тоже объясняю. Просто все время сижу и объясняю, и все время в тупик встаю.

— А почему ты встаешь в тупик? Вот если ты будешь употреблять «счастье», «несчастье» в какой тупик ты прейдешь?

— В тупик какой? Вот если я буду четко все простраивать логически, я могу впасть в противоречия. Во-первых, я найду догмы и аксиомы, на которых все это зиждется. Как и любая философия, любая мысль, любое представление, любой опыт, который выражается в словах, в логических единицах, скажем так — он зиждется на каких-то аксиомах. Вот есть комната А, а в ней стул Б — это говорит о том, что стула Б нету в комнате С. Вот логика. Если мы допускаем, что существует комната А, что в ней действительно существует стул Б и что этот стул, грубо говоря,
не вездесущ.

— Т. е. есть два человека, которые между собой договариваются. У одного есть свой опыт счастья/несчастья и у другого есть свой опыт счастья/несчастья. А есть третий, который вообще игнорирует эти слова, потому что его опыт в эти слова не вписывается. И, соответственно, те люди, которые пользуются — они просто разные смыслы могут вкладывать, из разных систем отсчета; а тот человек, который не употребляет этих слов, — как он в этой системе коммуникации существует, какое место занимает? Это твоя позиция?

— Интуитивно. Начинаю объяснять и попадаю в ловушку этих логических штук. Опыт и интуиция угадывания схожего опыта у другого человека. Не по тому, что он говорит, а по тому, как он говорит. Как сидит, что он делает, что он еще помимо этого думает. Есть общие переживания, совпадения.

— Это не понятно, это тайна?

— Я думаю об одном человеке… и потом я встречаю его.

— Ты успешный человек?

— Успешный человек? Ну пока да.

— Ага! Здесь проскочили… С какой точки зрения? Т. е. что ты вкладываешь в это понятие?

— Самоощущение: ты чувствуешь, что то-то двигается. Участвуешь. Если я участвую, значит успешен.

— Что затрудняет твою жизнь?

— Я не знаю, что такое жизнь , соответственно, я не знаю, что может ее затруднять.

— Ну вот, твоя учеба, например?

— Затрудняет только моя не-учеба, которая происходит так же, как эти встречи. Т. е. поступок…. Эта часть, которая может пересекать мою желательную часть. Какая-то моя свобода, которую невозможно определить. Пресекать мое участие или неучастие в этой жизни.

— Свобода мешает?

— Ну вот, я делаю — раз, два — разве это свобода?

— Если бы ты сформулировал какую-то главную идею в своей жизни, то как бы она выглядела?

— … Как можно дальше уйти от себя.

Ad hoc коучинг — это тонкая смысловая провокация, целью которой является получение радости коучируемым от свободного извлечения внутренних ресурсов для созидания собственноличной жизни, вовлеченной во всеобщее течение трансцендентного Бытия, при помощи производства нарративов и метанарративов в ситуации привыкания коучируемого к семантической неопределенности.

Ad hoc коучинг — это дезорганизованный поиск минимальных различий между дискурсом и реальностью, который заканчивается только вмес-
те с физической смертью субъекта поиска.

Ad hoc коучинг — это безуспешные попытки профессиональных неудачников производить Бытие из Небытия, которые лишь иногда заканчиваются мигом совпадения. Только профессиональные неудачники знают, что как только производство Бытия состоится, так снова придется начинать все сначала. И так каждый день.

Ad hoc коучинг — это несовершенный психический инструмент для «лечения» неклинических форм затяжных меланхолий, денежной зависимости, «морального уродства», «мании величия» и «склонности ко лжи».

Ad hoc коучинг — это неудобный, негарантированный, трудный и бессистемный процесс диадического взаимодействия коуча с коучируемым,
результатом которого является обоюдное разочарование и планируемый крах нереалистичных ожиданий, т. к. в разговорах «о…» a priori не может содержаться того, что ищет субъект — конкретного результата в виде жизненных изменений. Результаты, к сожалению, всегда оказываются за пределами размышлений о них. Коуч предоставляет себя в качестве нудного, тупого и ограниченного собеседника, которому не свойственны качества искомой «идеальной личности», поскольку ее просто не существует в природе, но которой искренне намеревается стать коучируемый. Большая часть времени коучинга уходит напрасно — на то, чтобы убедить коучируемого не быть сверх-идеей, а стать СОБОЙ. Как правило, это оказывается еще труднее, чем грезить о невозможном, хотя последнее все же возможно, пускай на миг, но неизвестно — в КАКОЙ, ГДЕ и КОГДА. Единственным утешением в этом безрадостном процессе является обретение призрачного «чувства реальности» наряду с избавлением от большинства иллюзий, что может способствовать тому, чтобы в дальнейшем коучируемый навсегда расстался с привычкой запихивать себя целиком в любые рамки, пусть даже совершенства, — но предельного.