Если и есть в трагедиях, связанных с гибелью людей, какой-то высший смысл, то он – в напоминании человечеству о тщетности бытия, о недопустимости мелочных отношений, о важности каждой минуты жизни.

Но это – для нас, наблюдающих за происходящим со стороны, сопереживающих пострадавшим и их родственникам, но – счастливых, потому что ужас прошел мимо. Для тех, кто сумел выжить в страшной катастрофе, она зачастую становится переломным этапом в жизни, вторым рождением. Но для людей, потерявших родных и близких, никакого смысла, будь он хоть трижды высшим, эта трагедия не несет. Чаще всего, наоборот, она уносит с собой смысл жизни – и надежда найти его вновь ничтожно мала.

Мои собеседники – Марина и Алексей Штейнварг, потерявшие в авиакатастрофе под Донецком в августе 2006 года двух маленьких дочерей и родителей Марины, – сделать это смогли. Они стали помогать другим пережить случившееся. И сейчас в их семье снова слышен детский смех. Марина и Алексей входят в Совет региональной благотворительной общественной организации «Прерванный полет», где отвечают за вопросы, связанные с детьми, и за организацию психологической помощи.

– Когда и как вы поняли, что необходимо объединяться, чтобы помогать друг другу жить дальше?

Марина:

– Я думаю, этот путь проходят практически все родственники погибших в катастрофах людей. Конечно, многое зависит от их количества. Нас было очень много, и в какой-то момент стало понятно, что нужен организационный центр.

Первые дни люди обычно замкнуты в себе – им не до общения. Да и забот хватает. Но по истечении 40 дней – этого церковными правилами очерченного времени – начинают осознавать, что нуждаются в общении с такими же, как они. С теми, кто их понимает.

Изначально цель нашей организации формулировалась как «помощь пострадавшим в авиакатастрофах». Но так получилось, что мы общаемся и с родственниками пострадавших в аварии израильского автобуса, и египетского автобуса, и авиакатастрофы в Перми, и, конечно, готовы оказать поддержку нуждающимся в общении родственникам пассажиров «Невского экспресса».

В первое время после трагедии люди не способны никого слышать – ни соболезнований окружающих, ни советов психологов. А когда они видят человека, который прошел через подобную ситуацию, непроизвольно начинают сопереживать ему и, как следствие, доверять.

Синдром, возникающий после внезапной гибели близких, в психологии называется посттравматическим. Понятно, что люди гибнут каждый день – в автомобильных авариях, в бытовых ситуациях и т.д. Но особенность катастроф – в их массовости, и это очень сильно усугубляет психологическую травму человека. Добавьте к этому тот ужас, который родственники видят своими глазами на месте трагедии.

Есть люди, которые уверены, что справятся с ситуацией самостоятельно, но они себя обманывают. Проблемы есть у всех, и помощь специалистов здесь очень важна. С самого начала своей работы мы поддерживали тесный контакт с Центром экстренной психологической помощи МЧС России (Москва) и ВЦЭРМ МЧС России (Петербург). Через какое-то время после нашей трагедии мы обратились туда за помощью – и нам пошли навстречу. Мы провезли психологов по пострадавшим семьям, они провели диагностику и дали рекомендации, в каком направлении дальше двигаться. Большая им за это благодарность.

Сейчас Центр экстренной психологической помощи открыл филиал в Петербурге. Горячие телефоны круглосуточно принимают звонки – они работают независимо от того, есть какая-либо трагедия или нет. И даже когда после катастрофы пройдет какое-то время, родственники погибших могут туда позвонить – психологи будут общаться с ними столько, сколько нужно.  

Алексей:

– Но это именно экстренная помощь. Они реагируют на чрезвычайные ситуации. Длительная психологическая реабилитация, которая обычно требуется, – не их функция. И это как раз проблема. Потому что за все три года существования мы не нашли в Петербурге других психологов, которые могли бы работать именно с посттравматическим синдромом. Если мы ошибаемся и такие в нашем городе есть, – будем только рады и благодарны, если они с нами свяжутся.

– Общество говорит о катастрофе несколько дней или, в крайнем случае – недель. Потом переключается на другое событие. Болезненно ли это для тех, кого непосредственно коснулась трагедия?

Марина:

– Любое общество устроено так, что переживает определённый этап, потом забывает про него и переходит к следующему – с одной стороны, в этом нет ничего плохого. Тем, кто пережил трагедию, конечно, хочется, чтобы о них помнили. Но сложно ждать этого от людей, никогда ни с чем подобным не сталкивавшихся. Как когда-то мы сопереживали родственникам погибших в катастрофе над Боденским озером, но вспоминали о ней только в годовщину трагедии, так и другие люди раз в год вспоминают о нашей. Такова жизнь.

Но вспоминать нужно – хотя бы для того, чтобы понимать, что подобное может случиться с каждым.

– Насколько эффективно, на ваш взгляд, организована помощь государства в таких ситуациях?

Марина:

– Государство оказывает поддержку в самый сложный момент, а потом отходит – это естественно. И с каждой трагедией оно учится действовать более организованно, чётко. Скажем, суммы, которые пообещали выплатить в качестве компенсаций в случае с «Невским экспрессом», были, на наш взгляд, более адекватными. ОАО «РЖД» и субъекты Федерации повели себя достойно.

Эта финансовая помощь очень важна для решения первоочередных проблем. Люди, не знающие ситуации, говорят: «Миллион – это так много!». Но так только кажется. В «Невском экспрессе» погибли взрослые люди. Значит, у кого-то остались дети, у кого-то – пожилые родители. Им надо элементарно на что-то жить и одеваться, а постоянного источника дохода уже нет. Да и те, кто лежит в больницах, неизвестно, когда станут трудоспособными.  

Алексей:

– Да, государство наше учится и учитывает предыдущие ошибки.

В Петербурге и Москве, как правило, экстренная помощь организована очень грамотно. Но хотелось бы ещё, чтобы этот печальный опыт перенимали в регионах.

Ведь помимо психологических вопросов существуют ещё и юридические. Например, большинство родственников, с кем мы общались, были уверены, что подавать документы на наследство надо через полгода после смерти. А на самом деле – в течение полугода. Это как раз та проблема юридической безграмотности, о которой недавно говорил наш президент.

– У посторонних людей, желающих помочь пострадавшим в катастрофах, есть какая-то возможность сделать это? Скажем, перечислить деньги на расчётный счёт?

Алексей:

– Почему-то у всех под словом «помощь» в первую очередь подразумевается внесение денег на расчётный счёт. Но далеко не всё решается деньгами. Вот у нас есть молодой человек, который каждый год работает Дедом Морозом. В первую же зиму после трагедии он позвонил и сказал, что хотел бы безвозмездно поздравить всех наших детей с Новым годом. Мы от имени общественной организации купили подарки и возили его по семьям.

Если вернуться к вопросу о денежной помощи, то в нашей ситуации расчётный счёт для пожертвований открыли городские власти, а после того как была зарегистрирована общественная организация, эти деньги перевели на её счёт. Благодаря им мы сейчас содержим, в частности, памятник, который поставлен на месте трагедии. И, опять же, там есть люди, которые присматривают за памятником, и делают это не за деньги, а добровольно.

Марина:

– В конце хотелось бы сказать: жизнь после трагедии так или иначе продолжается. За эти три года в нашей организации родилось 11 детей, есть усыновления, созданы новые семьи. Говорят, что время лечит. Нет, время не лечит. Лечит забота о других людях и дети.

Газета «Стрела», №50/686, 2009.
Беседовала Г. Гильмутдинова

Источник
 

Региональная благотворительная общественная организация «Прерванный полет» оказывает бесплатную психологическую помощь детям и взрослым, логопедическую  (коррекционную) помощь детям, проводит консультирование по вопросам оказания юридической помощи, правового образования, защите прав человека.

Служба экстренной психологической помощи по телефону ЦЭПП МЧС России (812) 718-25-16. Круглосуточно. Анонимно. Бесплатно.

Центр психологической помощи пострадавшим в чрезвычайных ситуациях РОО «Прерванный полет»: (812) 335-36-38. Бесплатно. Очный приём. По предварительной записи.