Б.С. Братусь о новом законопроекте: «Дорогу осилит идущий»

«Психологическая газета» продолжает серию публикаций участников рабочей рабочей группы по разработке законопроекта «О развитии психологической помощи в Российской Федерации» при Экспертном совете при заместителе Председателя Государственной Думы В.А. Даванкове.

Публикуем текст выступления доктора психологических наук, профессора Б.С. Братуся, сделанного в ходе одной из встреч рабочей группы по обсуждению законопроекта.

***

Уважаемые коллеги, рад и профессионально счастлив, что дело повернулось благодаря общей опасности таким образом, что психологическое сообщество начинает консолидироваться и само за себя стоять — время разбрасывать камни и время их собирать!

В связи с этим хочу вспомнить времена, когда начиналась в стране практическая психология. Это было 35–40 лет назад и пространство было пустым. Нынешние классики стартовали с нуля, и многих я знал еще как студентов. Все тогда начиналось с формирования свободных ассоциаций, взамен прогнившего к тому времени Общества психологов СССР. Первой, помню, появилась Ассоциация практической психологии, второй или третьей — Ассоциация гуманистической психологии, где я был избран президентом. Потом появились психоаналитические и другие ассоциации. Это были действительно свободные сообщества профессионалов, которые знают и доверяют друг другу. Все поле было просматриваемым, и «чужие здесь не ходили». Что касается международного интереса и помощи, то вспомним, что первыми добровольными визитерами стали такие мировые звезды, как Виктор Франкл, Карл Роджерс, Вирджиния Сатир.

Период «бури и натиска» кончился, в практику хлынули непрофессионалы, визитеры измельчали, вошла коммерция и пр. Культурно-исторически это достаточно неизбежная логика событий, просто сейчас надо ее констатировать (диагностировать) и исходя из этого принять соответствующие решения. Диагноз очевиден — практическая психология вышла из берегов, утеряла, или — мягче — стремительно теряет компетентность, мы уже не узнаем друг друга, и «чужие» здесь ходят в обилии, маскируясь дутыми психологическими регалиями, степенями и званиями. По данным Ю.П. Зинченко, только в московском регионе примерно сотня учреждений, выдающих диплом психолога. Из них едва ли десяток обеспечивают приличное базовое образование. О системе дополнительного образования вообще умолчу.

Думать, что это положение может исправить репрессивный закон, типа останинского, совершенно беспочвенно. Эта задача профессионального сообщества, которое одно изнутри способно понять специфику и суть дела, различить оригинал от подделки, золото от позолоты. Потому так важно поддержать сейчас проект закона С.В. Авксентьевой, направленный на диалог, сотрудничество с психологами и поддержку развития столь нужной и значимой сейчас практики.

Разумеется, в одну воду не войдешь дважды, и речь не о возврате к ассоциациям девяностых. Не помню, чтобы мы где-то тогда регистрировались, имели юрлицо, печати, секретарей и бухгалтерию. Ясно, что теперь без этого уже не обойтись. Не обойтись и без тех или иных форм сертификации членов, надзора и проверки их соответствия профессии, включая — как первоочередное — этическое и моральное соответствие.

Скажут, прекраснодушие, невозможность при нынешней пестроте и многоголосности. Возражу примером «Психологической газеты», все более успешно сплачивающей сообщество, или «Золотой Психеи», что из частной инициативы стала главной психологической наградой (психологическим «Оскаром»). За таким результатом годы творческого самоотверженного труда, но иного пути подобных достижений просто нет.

Что касается юридического закона, то он лишь нижняя граница нравственности, он, как известно, не может принести на землю рай, он для того, чтобы оградить от ада. Закон, по давнему определению, — «сосуд благодати», необходимая нижняя граница ограждения блага, но не его созидание. О конкретных видах новых юридически оформленных психологических профессиональных ассоциаций и объединений речь должна пойти особо, я лишь хотел обратить внимание на необходимость их создания как основных инструментов и единиц самоорганизации психологических сообществ на современном этапе.

Примером может служить и накопленный международный опыт, где соответствующие ассоциации и их объединения отвечают и защищают своих членов, определяя и регулируя основные стандарты их профессиональной деятельности. Это касается часто даже, казалось бы, таких мелочей, как стандарты размеров табличек о частной практике на двери праксиса (практического кабинета). Размер утверждается ассоциацией для всех и не может быть превышен. Разумеется, за этим не полицейский следит с линейкой, а этого придерживаются сами психологи, дорожа мнением ассоциации, зная, что без ее согласия их деятельность на профессиональном поприще невозможна. Сам ты можешь объявить себя как угодно, хоть космическим пришельцем и вестником психологических воздействий иных галактик, но в глазах общества и разумных пациентов так и останешься городским сумасшедшим.

И последнее. Когда мы говорим о единстве психологического сообщества, речь не идет об угрозе психологическому разномыслию, бесконечности возможных творческих подходов и мнений. Речь о главном, вокруг чего и исходя из чего должно строиться второстепенное, — о миссии психологии, в утверждении которой мы все (консенсус) сойдемся, скажем, примем формулировку Т.Ю. Базарова, согласно которой предельная задача в том, чтобы сделать человека счастливым, или вспомним о древних принципах «исцелися сам» и «не навреди». И тогда, сверяясь с подобным маяком, можно отправляться и в любое собственное плавание, памятуя, что в главном — единство, в остальном — свобода и во всем — любовь.

Проблемой момента я вижу сложность выражения психологических чаяний сухим и суровым юридическим языком (огромная благодарность в связи с этим юристам рабочей группы во главе с доцентом С.Б. Мирзоевым). Так, например, пришлось смириться с названием «саморегулирующаяся организация» (аббревиатура СРО) вместо привычных «ассоциация», «сообщество» и др., поскольку только СРО имеют юридические права свободного саморегулирования. Много копий было в рабочей группе сломано по поводу того, как назвать субъекта наших попечений — «консультирующий психолог», «психолог-консультант», «специалист в методе» и др. Но главное, однако, что дело сдвинулось с мертвой точки и дорогу осилит идущий.