Влияние системы референции на конструирование образа мира в психологии и физике

Научная проблематика понятия референции субъекта

Под системой референции субъекта понимаются условия наблюдения, где наряду с пространственно-временными координатами (системой отчета в физике) включаются как инструменты наблюдения (экспериментальные установки, приборы и пр.), так и индивидуальные характеристики наблюдателя, обусловленные его культурно-историческим статусом (включая его сознание и бессознательное, систему ценностей, мотивацию, тезаурус научных понятий и т.п.), т.е. рассмотрение референции как системы всех (насколько это возможно) условий наблюдения, включая психологические особенности наблюдателя. Понятно, что «нельзя объять необъятное» и, хотя мир системен и целостен, любое научное исследование вынужденно включает разумное ограничение числа степеней свободы системы референции. В нашем определении мы особо подчеркиваем роль психологического фактора в познании и конструировании модели реальности, или Образа Мира.

Понятие референции пришло в философию из лингвистики и языкознания. Референция (от лат. referens — относящий, сопоставляющий) — отнесенность некоторого значения слова к обозначаемому им объекту, предмету (денотату). В теории познания, в философской эпистемологии понятие «референция» принадлежит к группе понятий постнеклассической рациональности. Академик В.С. Степин выделяет в развитии познания три формы рационального познания мира [23]: 1) классическую рациональность, базирующуюся на познании объективно существующей реальности (типичные представители, подчеркнем это, с нашей точки зрения: Н. Коперник, Г. Галилей, И. Ньютон, П.С. Лаплас, М. Фарадей, К. Максвелл, а в психологии — И.П. Павлов, Д.Б. Уотсон и в целом бихевиоризм); 2) неклассическую, характеризующуюся вниманием к процессам целостности систем и эволюции, к целевой функции и обратным связям (Ч. Дарвин, Э. Мах, В.И. Вернадский, Н. Винер, Л. фон Берталанфи, а в психологии — З. Фрейд, К. Левин, Н. Бернштейн, Дж. Брунер и в целом гештальт-психология, когнитивная психология и в особом ракурсе — психоанализ), и постнеклассическую, ставящую акцент на включенности субъекта познания в конструируемую им реальность и (для психологии) на проблему смысла деятельности (А. Пуанкаре, А. Эйнштейн, Н. Бор, Э. Шредингер, В. Гейзенберг, Д. Бом, Р. Пенроуз, а в психологии — К. Юнг, М. Бахтин, Э. Фромм, А. Маслоу, К. Прибрам, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев, А.Р Лурия и в целом теория деятельности, гуманистическая и трансперсональная психологии).

Современный философский эпистемологический анализ некоего феномена, понятия, события требует рассмотрения целостного кластера семантически взаимосвязанных понятий, образов, установок, относящихся к данной проблематике [8].

Проблематика референции тесно связана с проблемой релятивизма, теории относительности, множественности истины или же неправомочности использования самого понятия «истины» (см.: [12]), где позиция наблюдателя (система отчета в физике) оказывается значимой для фиксации (измерения, восприятия, осознания) объекта наблюдения.

В современной философии один из классиков эпистемологического релятивизма Р. Рорти (1997) выделяет две традиции в понимании познания [20]. Одна из них представлена философией Канта, Гегеля, Энгельса (и, более широко, традицией марксизма) и понимает познание как бесконечное приближение к истине, как движение к верному представлению о мире «как он есть сам по себе». «Другую он обозначает как «релятивизм», куда относит таких философов постницшеанской европейской философии, как Л. Витгенштейн, М. Хайдеггер, М. Фуко, Ж. Деррида, а также представителей американского прагматизма и аналитической философии У. Джемса, Р. Рорти, У. Куайна, Т. Куна» [11, c. 202].

Следует отметить, что психология, чей объект — человек, его внутренний мир, мотивы и цели поведения, в отличие от физики, где система отсчета зависит от всего лишь двух базисных категорий — времени и пространства, обладает гораздо более широкой системой отсчета (референцией), включая в нее личностные, социальные и культурно-исторические особенности субъекта познания. Причина того или иного поступка оказывается многомерной и полимотивированной.

В вышедшей в 1959 г. книге «Причинность и случайность в современной физике» Дэвид Бом трактует причинность, исходя из цельности, нелокальности и многомерности бытия [4]. «Большинство следствий рассматривались как происхождение по одной или нескольким причинам. Бом, однако, почувствовал, что следствие может иметь за собой бесконечное множество причин. Например, если вы спросите, что вызвало смерть Авраама Линкольна, вам ответят, что это была пуля, вылетевшая из револьвера Джона Бута. Но полный список причин, за которым последовала смерть Линкольна, должен был бы включать все события, приведшие к производству данного оружия, все факторы, заставившие Бута желать смерти Линкольна, все шаги эволюционного развития человеческой расы и руки, способной удержать револьвер, и т.д. и т.п. Бом признавал, что в большинстве случаев можно игнорировать огромную вереницу причин, приводящих к конкретному следствию, но считал, что ученым очень важно помнить: ни одно из причинно-следственных отношений нельзя в действительности отделить от вселенной» (цит. по: [25, c. 58]). То есть, согласно Бому, система референции, влияющая на события в мире, имеет и физические, и психические основания и практически бесконечномерна и определяется взаимосвязанной системой всей Вселенной, но человеческое миропонимание «вырезает» из этой системы доступную его осознанию зону или область референции.

В области человеческих отношений в психологии используется понятие «референтная группа» (см.: [2]), т.е. группа лиц, близких по значимости для индивидуального или коллективного субъекта. Тем не менее члены референтной группы неоднородны и могут иметь несовпадающие позиции по отношению к тем или иным проблемам. Близким понятием является введенное М.Г. Ярошевским (1973) понятие «оппонентного круга» [27]. То есть мнение значимых других влияет на картину мира субъекта, на его убеждения, систему ценностей и на принятие им тех или иных решений.

В современном психоанализе проблема референции как парного взаимодействия картин мира психоаналитика и пациента рассматривается в контексте «перепутанных состояний» и процесса взаимного переноса и контрпереноса при вспышках сознания (аналогичных редукции волновой функции в квантовой физике) и осуществляется в многомирии порождаемых сцен — интерпретаций [21].

В математике «система референции» — это совокупность системы координат и векторного базиса для каждой локальной точки некого пространства, в котором существуют правила трансформации характеристик, описываемых этим пространством при переходе от одной координатной точки пространства к другой.

Математическая модель референции используется в методе семантического дифференциала Ч. Осгуда и теории личностных конструктов Дж. Келли. В рамках психосемантического подхода (В.Ф. Петренко, О.В. Митина, А.П. Супрун, А.Г. Шмелев [15; 16]) используют математический аппарат многомерной статистики для построения пространств, которые, будучи интерпретированы, называются семантическими пространствами и выступают операциональной моделью категориальных структур сознания.

Психосемантика позволяет строить знаковые описания ментальных карт (образов мира) как отдельных индивидов, так и различных социальных групп. Очевидно, что различия в восприятии мира связаны как с индивидуальными, так и с социальными различиями респондентов, т.е. с их обобщенной системой референции.

Сознание мы связываем с субъектом (в психосемантике) или наблюдателем (в физике). Однако субъект не входит в физическую парадигму, в отличие от психологии, а наблюдатель в теории относительности играет роль скорее бестелесного духа, способного воспринимать физические объекты без какого-либо взаимодействия с ними. В квантовой физике наблюдатель уже непосредственно участвует в процессе редукции волновой функции или явления реальности из целого спектра возможностей, поскольку волновая функция описывает множество возможных результатов наблюдения квантовой системы. Причем, как отмечал еще фон Нейман (1932), процесс измерения заканчивается одномоментно с редукцией, когда восприятие результата становится фактом сознания. Отметим, что сама редукция волновой функции не описывается физической теорией [13].

В связи с этим Э. Шредингер вводил принцип объективации: «Под этим я понимаю то, что часто называют «гипотезой реального мира», который нас окружает. Я утверждаю, что это равносильно определенному упрощению, которое мы приняли с целью решения бесконечно сложной задачи природы. Не обладая о ней знаниями и не имея строгой систематизации предмета, мы исключаем Субъект Познания из области природы, которую стремимся понять. Мы собственной персоной отступаем на шаг назад, входя в роль внешнего наблюдателя, не являющегося частью мира, который благодаря этой самой процедуре становится объективным миром» [26, с. 38].

Моделирование системы референции в психологии и физике

Эволюция научных воззрений шла по пути признания наличия субъекта в той же реальности, в которой мы описываем мир. В модели реальности Галилея — Ньютона все инерциальные системы находились в рамках единого пространства-времени, имеющего определенный набор свойств — норма, размерность, метрика и пр. Таким образом, физический объект, рассматриваемый из разных систем отсчета, в рамках данной модели является одним и тем же, по сути отличаясь только формой описания с учетом движения наблюдателя.

В модели Пуанкаре — Лоренца — Эйнштейна [19] пространству-времени каждой системы отсчета соответствует преобразование координат (x, y, z, t), аргументом которого является определенное значение скорости (V):

В этом случае с каждым наблюдателем связано свое пространство-время, что существенно отличается от варианта Галилея — Ньютона. Теперь реальность, рассматриваемая разными наблюдателями, описывается в рамках собственной модели, и эти модели связаны отношениями подобия, но не являются тождественными (так как происходит сокращение линейных размеров и замедление времени). Мы не имеем права, как отмечал Пуанкаре, говорить о том, что происходит реальное, а не субъективное изменение пространственно-временных характеристик (и в этом он расходился с интерпретацией Эйнштейна).

Мы знаем о реальности только то, что «дано нам в ощущениях». Как отмечал создатель волновой квантовой механики Э. Шредингер, «…материал, из которого построена наша картина мира, доставляется исключительно из органов чувств, как органов разума, так что картина мира каждого конкретного человека является и всегда остается построением его разума, причем доказать другое ее существование невозможно, сам сознательный разум остается в этой конструкции чужаком, у него нет в ней жизненного пространства, его невозможно засечь в какой-либо точке этого пространства» [26, с. 44].

Мы разделяем конструктивистскую, по сути, точку зрения Шредингера о том, что картина мира строится разумом человека на основе органов чувств, и то, что в методологии классической физики нет места сознанию (разуму). Но в психологии при построении картины мира субъекта участвует эмпатия как передача мировосприятия от одного человека к другому, так и влияние всей человеческой культуры, включая образование, чтение книг, просмотр фильмов, общение с множеством других людей, в том числе и давно ушедших из этого мира. Мы видим мир глазами наших предков, чувствуем их эмоции, запечатленные в романах, музыке и т.п. То есть мы погружены не только в физический мир, не только в социальные отношения, но и в колоссальный мир культуры — третий мир, по Попперу.

Взгляды многих современных физиков суммированы в эссе «Заметки о проблеме Разума-Тела», написанном нобелевским лауреатом Юджином Вигнером [31]. Он утверждал, что нельзя сформулировать непротиворечивые законы квантовой механики, не включив в них сознание. Фактически в уравнениях Шредингера квантовая система определяется только физическими (объектными, пространственно-временными) начальными и граничными условиями, исключая субъектные, поскольку субъект выбрасывается из «объективной» реальности. Даже не ставился вопрос о том, является ли физическая система отсчета достаточной и может ли психологическая система референции — индивидуально-психологические особенности самого наблюдателя — сказываться на процессе измерения.

Интересна закономерность развития наших научных представлений: от модели реальности с одним субъектом Галилея — Ньютона к многосубъектной модели Пуанкаре — Лоренца и, наконец, к признанию того факта, что каждый живет в своем собственном «видении» мира (и субъект всегда находится в своей «собственной системе отсчета»).

Но при коммуникациях с другими субъектами мы обязаны как-то согласовывать наши «ментальные карты» (собственные вселенные) — хотя бы ту составляющую собственных представлений о реальности — которые доступны для кодирования во второй сигнальной системе. Очевидно, что, как и в физике, такие согласования (перевод ощущений в знаки) не происходят без потерь.

Например, введенная К.И. Люисом проблема квалиа о несводимости ощущений ни к физическому миру, ни к третьему (в терминологии К. Поппера) понятийно-знаковому миру, представленная в переживаниях конкретного субъекта (см.: [6]). Наши ментальные карты (образы мира), выраженные в знаковой системе, также согласуются на уровне подобия, а не полного совпадения уже вследствие подобия наших родовых сенсомоторных систем.

Кроме того, если релятивистские эффекты в классической физике носят «пассивный» характер в восприятии объектов, движущихся с «экстремальной» околосветовой скоростью (сокращение длины, замедление времени), то в квантовой механике восприятие приобретает «активный» характер, так как явно участвует в процессе «схлопывания» волновой функции и появлении того или иного результата измерения состояния квантовой системы. Этот процесс формально и содержательно напоминает явление категоризации в психосемантике [17] — трансляцию некоторого содержания из бессознательного в сознание.

Поскольку конкретный результат измерения возникает одновременно с моментом осознания восприятия, но не зависит от волевых усилий субъекта, то имеет смысл соотнести его с психосемантической системой референции субъекта, т.е. с объективными характеристиками индивидуальных механизмов трансляции сенсорной информации в сознание. Поскольку в многомировой интерпретации квантовой механики Х. Эверетта [29] каждая возможность связывалась с конкретным наблюдателем, то, в принципе, суперпозицию состояний квантовой системы можно трактовать как суперпозицию всех возможных систем референций субъекта (физических, биологических и психологических) — всех возможных сенсомоторных систем.

В квантовой механике наблюдатель фактически реализует, как отмечал Дж. фон Нейман (1932), редукцию волновой функции, обеспечивая выбор одной возможности из множества других [13]. То есть в каком-то смысле восприятие субъекта редуцирует «квантовую реальность» возможностей в реальность, описываемую классической физикой, хотя сам субъект даже не подозревает об этом.

Следовательно, это может быть только работа подсознательных механизмов. По сути, происходит реинтерпретация сознанием квантовой реальности, описываемой в пространстве Гильберта, в классическую объектную пространственно-временную форму, описываемую языком коммутативной алгебры, где исключены все возможности, кроме той, что определяется системой референции конкретного наблюдателя.

Принцип объективности в науке требовал исключения субъекта с его свободой воли из любой теории, что неизбежно создавало две параллельные реальности: физическую и психическую (см.: [18]).

Мы разделяем критику В.А. Петровским представлений о эпифеноменальности психики в контексте психофизической проблемы и солидаризуемся с ним в использовании концепции голографических представлений, следом за К. Прибрамом (1980), Д. Бомом (1959) и М. Толботом [4; 25]. Следует вспомнить еще об одной попытке, по крайней мере, методологического решения психофизической проблемы, представленной трудами А.Н. Леонтьева. Развивая вслед за С.Л. Рубинштейном теорию деятельности, А.Н. Леонтьев рассматривал субъекта и объекта как полюсы единой молярной структуры — деятельности, а не в трактовке субъект — деятельность — объект, представленной многими отечественными психологами, где деятельность рассматривалась как промежуточный член и тем самым в такой трактовке сближалась с бихевиоризмом [9]. Но понимание деятельности именно как молярной единицы познания и поведения, снимающей субъект-объектную оппозицию (реализуя «недвойственность», в буддийской терминологии), тем самым снимает психофизическую проблему. Принцип рефлекторного кольца в модели Н. Бернштейна (1947), включающего как стимульные (внешние), так и ментальные компоненты в форме «модели потребного будущего», давал мощную поддержку леонтьевской трактовке деятельности [3]. Единицами анализа становились бы «рефлекторные кольца». Но такая трактовка деятельностного подхода потребовала бы системной перестройки всего понятийного аппарата психологии, а не только отдельного понятия «деятельность» и не могла быть реализована по идеологическим причинам в 60–70-х годах прошлого века. С.Л. Рубинштейн (2012) в своей монографии «Человек и Мир», вышедшей многократно, но только спустя несколько десятилетий после его кончины, используя понятие «Мир» — как пристрастный мир человеческого страдания и бытия, взамен бессубъектного понятия «объективная действительность», на методологическом уровне частично снял эту проблему, дав человеко-сопричастную трактовку реальности, в которую человек погружен и которую он изменяет, являясь частью этой реальности [22].

Включение субъекта в физическую теорию возможно только в результате соотнесения физической и психологической парадигмы. С точки зрения психологии то, что становится фактом сознания, появляется из того, что им не является, — из бессознательного. По сути, это то, что в физике соотносится с «внешним миром». Восприятие можно рассматривать как процесс трансляции некоторого конечного содержания из открытой системы бессознательного в систему индивидуального сознания. Изменение содержания сознания соотносится с изменением состояния субъекта, которое он соотносит, в свою очередь, с состоянием «внешней среды». При системном подходе к психофизической проблеме, согласно бритве Оккама, лишней сущностью оказывается «внешняя среда». По сути, это просто семиотическое описание содержимого нашего сознания и его логическая формализация. Отметим, что информация о «внешней» реальности воспринимается нами посредством первой сигнальной системы. Язык и культура формируют перцептивные эталоны, ментальные структуры, опосредующие восприятие и определяющие нашу систему референции. Квалиа возникают уже внутри индивидуальной системы сознания посредством средств презентации, сформированных эволюцией. Причем представление это могло бы быть не только привычным для нас объектным и пространственно-временным, но и, например, спектральным в бесконечномерном пространстве Гильберта, что лучше соответствует формализму квантовой механики. Невозможность сознанию непосредственно выйти в бессознательное связана с косностью формы представления реальности, что и определяет его границы. О том, что объектное (локальное) пространственно-временное представление ограничено и не может отобразить все содержание реальности, свидетельствуют многочисленные парадоксы квантовой механики: соотношения неопределенности, квантовая телепортация (ЭПР-эффект²), квантовый ластик³ и пр.

Если сознание имеет индивидуальную привязку к некоторой системе референции (физической, биологической, социальной), то о бессознательном мы этого сказать не можем, поскольку его выбор мгновенно преобразует возможность в «реальность» в любом индивидуальном сознании (на этот счет есть интересный парадокс «друга Вигнера» — своеобразное продолжение известного парадокса «кота Шредингера»). В этом отношении представляют интерес работы психолога Карла Юнга (написанные с живейшим участием известного физика-теоретика, нобелевского лауреата Вольфганга Паули) о коллективном бессознательном и синхронистичности, способных объяснить многие из этих парадоксов.

Фактически Юнг и Паули сделали попытку реализовать системную декомпозицию психической реальности (см.: [10]), которая явно не вписывалась в объектную парадигму уже вследствие применения специфического формализма на уровне математического аппарата. В. Паули надеялся связать квантовую реальность и сознание посредством юнгианского коллективного бессознательного и тем самым разрешить психофизическую проблему и парадоксы квантовой физики (в частности, то, каким образом «субъективный» результат восприятия конкретного наблюдателя становится «объективной реальностью» для всех).

Но в парадигме психологии бессознательное и есть то, что физики называют «внешней реальностью», — источник наших ощущений, выйти за пределы которых мы не можем. Дополнительно к бессознательному вводить рассудочно сконструированную «внешнюю реальность», параллельную реальности сознания, просто нет смысла. Однако имеет смысл исследовать влияние индивидуальных механизмов восприятия как систем референции субъекта на состояние квантовой системы.

При системном подходе мы должны рассматривать восприятие субъекта как трансляцию некоторого содержания из системы бессознательного («внешней реальности») в систему индивидуального сознания. Сенсорные механизмы редуцируют это содержание из спектрального представления в бесконечномерном гильбертовом пространстве в объектное, четырехмерное пространственно-временное представление нашего сознания.

Фактически они реализуют обратное Фурье-преобразование сигналов. Поскольку мы просматриваем реальность через ограниченное временное окно, параметры которого определяются системой референции субъекта (его биологическими и психологическими характеристиками), то оно должно удовлетворять хорошо известному соотношению частотно-временной неопределенности ∆ν ⋅ ∆t ≥ 1 (взаимной связи частотных ∆ν и временных ∆t интервалов), после умножения которого на постоянную планка ћ автоматически получается соотношение неопределенности в квантовой механике: ∆ћν ⋅ ∆t ≥ ћ или ∆E ⋅ ∆t ≥ ћ, где E — энергия. То есть квантовые соотношения неопределенности (для энергии и времени, импульса и координат) могут иметь своим источником не «внешнюю реальность», а системные (психические) механизмы трансляции из бессознательного в сознание.

Психосемантический подход может оказаться здесь полезным уже вследствие определенного сходства математического формализма, используемого как в психосемантике, так и в квантовой механике и получаемых результатах. Так, в серии работ В.Ф. Петренко и А.П. Супруна (2017) было показано, что формальные методы построения психосемантических пространств изоморфны математическим методам квантовой механики (поиск собственных векторов и собственных значений некоторых операторов), а угловые координаты представления интенсивности свойств объектов в ней приводят к псевдоевклидовой метрике ментальной карты субъекта, характерной для пространства Минковского в специальной теории относительности [17]. Этот внутренний изоморфизм позволяет нам проводить интересные параллели между психологией и физикой, в частности смотреть со стороны психологии на парадоксы, связанные с наблюдателем в релятивистской и квантовой физике, и, с другой стороны, связывать стрессовые особенности индивидуального восприятия с релятивистскими эффектами предельных значений психофизиологических характеристик (т.е. использовать релятивистские поправки в психических состояниях, близких к предельным) и возможные интерпретации восприятия респондентами различных объектов и ситуаций в различных состояниях.

Заключение

Подводя итог нашему обсуждению, зафиксируем следующие положения.

Физика как более развитая наука поставляет базовые метафоры психологии, и история последней шла по линии физикализации или физиологизации ее объекта познания. Однако в силу гораздо большей сложности живых существ и человека как «венца творения», обладающего сознанием, использование физикалистской парадигмы ограничивало ее развитие и требовало от психологов разработки проблемы субъекта [1; 5; 22].

Понятие «объективная реальность» как независимость объекта познания от субъекта познания или то, «что объект есть сам по себе» имеет ограниченную зону приложения в обыденных ситуациях (как нам не требуется вносить релятивистские поправки при малых скоростях). Но в психологии, где аргументом системы референции может быть эмоция, напряжение или боль, по силе близкая к возможному предельному значению, или же переживание любви или невротического страдания, также на пределе своего восторга или отчаяния, использование релятивистских поправок необходимо при оценке состояния человека и его психодиагностике. В наших работах [17] было теоретически доказано и экспериментально на материале психофизики подтверждено, что преобразование Лоренца, лежащее в основании специальной теории относительности А. Эйнштейна, работает и применительно к восприятию предельных по силе раздражителей [Там же].

В социологических исследованиях психосемантический подход позволяет разложить рейтинг политика на составляющие с указанием их релятивистской ригидности (аналога массы в физике), что делает возможным оценить их устойчивость к изменениям во время жесткой избирательной кампании (в первую очередь «вылетают» наиболее флексибильные компоненты) [24].

Понятие «система референции» является более общим (где «система отсчета» в физике входит как частный случай) и имплицитно вводит позицию субъекта в познаваемую им физическую, психологическую или социальную реальность. В квантовой физике и в психологической науке субъект познания неотторжим от ситуации познания, и система референции субъекта опосредует построение житейской и научной картины познаваемого мира.

Эвристичными являются аналогии между феноменами квантовой физики и психологическими процессами. Так, по-видимому, есть прямая аналогия между редукцией волновой функции в квантовой физике и процессом категоризации в психологической науке, снимающим неопределенность и переводящим психическое состояние из гильбертова пространства в пространственно-временные предметные формы пространства Минковского. Многие психологические феномены, такие как творчество, интуиция, эмпатия и сопереживание, измененные состояния сознания, обретают новый ракурс рассмотрения при переходе (редукции) от индивидуального и коллективного бессознательного (где отсутствуют категории пространства и времени и где нет ни прошлого, ни будущего) к предметному пространственно-временному представлению нашего сознания. И да осилит дорогу идущий.

Сноски

¹ Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ №19-013-00603.

² ЭПР — парадокс, который Эйнштейн (совместно с Подольским и Розеном) придумал и приводил Бору как довод о невозможности квантовой телепортации, т.е. мгновенной передачи квантового состояния в любую точку Вселенной. В дальнейшем работы группы А. Аспекта [28] экспериментально доказали наличие этого феномена, что позволило (следом за буддийской философией) утверждать «нелокальность бытия» и рассматривать мир как единую взаимосвязанную сущность.

³ Квантовый ластик — эффект, заключающийся в том, что изъятие в настоящем информации о прошлом меняет само это прошлое [7].

Список литературы

1. Абульханова К.А. О субъекте психологической деятельности // Методологические проблемы психологии / Отв. ред. В.А. Лекторский. М.: Наука, 1973.
2. Андреева Г.М. Общие проблемы малой группы в социальной психологии // Социальная психология. 5-е изд. М.: Аспект Пресс, 2008.
3. Бернштейн Н.А. О построении движений. М.: Медгиз, 1947.
4. Бом Д. Причинность и случайность в современной физике / Пер. с англ. С.Ф. Шушурина. М.: ИЛ, 1959.
5. Брушлинский А.В. Психология субъекта. Научное издание. СПб.: Алетейя, 2003.
6. Деннет Д. Виды психики: на пути к пониманию сознания / Пер. с англ. А. Веретенникова; под общ. ред. Л.Б. Макеевой. М.: Идея-Пресс, 2004.
7. Гринштейн Дж., Зайонц А. Квантовый вызов. Современные исследования оснований квантовой механики. Долгопрудный: Интеллект, 2008.
8. Касавин Т.И. Текст. Дискурс. Контекст. Введение в социальную эпистемологию языка. М.: Канон+, 2008.
9. Леонтьев А.Н. Деятельность, Сознание, Личность. М., 1977.
10. Линдорф Д. Юнг и Паули: встреча двух великих умов. М.: Касталия, 2013.
11. Микешина Л.А. Релятивизм как эпистемологическая проблема // Эпистемология сегодня. Идеи, проблемы, дискуссии. Нижний Новгород: Изд-во НГУ им. Н.И. Лобачевского, 2018.
12. Назаретян А.П. Истина как категория мифологического мышления // Общественные науки и современность. 1995. № 4. С. 106.
13. Нейман Дж., фон. Математические основы квантовой механики. М., 1932.
14. Пенроуз Р. Тени разума: В поисках науки о сознании [Shadows of the Mind: A Search for the Missing Science of Consciousness]. М.: Ижевск: ИКИ, 2011.
15. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. СПб.: Питер, 2005.
16. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988.
17. Петренко В.Ф., Супрун А.П. Методологические пересечения психосемантики сознания и квантовой физики. М.: КРАСАНД, 2017.
18. Петровский В.А. Психофизическая проблема: «Кто» видит мир? (Эскиз концепции взаимоопосредования) // Методология и история психологии. 2018. № 1. С. 58–83.
19. Пуанкаре А. Избранные труды: в 3 т. М.: Наука, 1973. Т. 3.
20. Рорти Р. Философия и зеркало природы / Пер. с англ.; науч. ред. В.В. Целищев. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997.
21. Россохин А.В. Интерпретации в психоанализе: Там, где было Я и Оно, должно стать Иное // Журнал клинического и прикладного психоанализа. 2020. Т. 1. № 1. С. 5–51.
22. Рубинштейн С.Л. Человек и Мир / Серия: Мастера психологии. СПб.: Питер, 2012.
23. Степин В.С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Традиция, 2000.
24. Супрун А.П., Янова Н.Г., Носов К.А. Метапсихология. М.: URSS, 2019.
25. Талбот М. Голографическая Вселенная. М.: София, 2004.
26. Шредингер Э. Разум и материя. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2000.
27. Ярошевский М.Г. Психология в XX в. М.: Издательство политической литературы, 1974.
28. Aspect A., Grangier P., Roger G. Experimental realization of Einstein — Podolsky — Rosen-Bohm Gedanken experiment: A new violation of Bell's inequalities // Phys. Rev. Lett. 1982. V. 49. P. 91–94.
29. Everett H. «Relative State» Formulation of Quantum Mechanics // Reviews of Modern Physics. 1957. V. 29. P. 454–462.
30. Suprun S.P., Suprun A.P. Computers: Classical, Quantum and Others. Bentham Science Publisher Sharjah, U.A.E. Saif Zone, 2011.
31. Wigner E. Remarks on the Mind-Body Question // John Heil (ed.). Philosophy of Mind: A Guide and Anthology. Oxford: Oxford University Press, 2003.

Источник: Петренко В.Ф., Супрун А.П. Влияние системы референции на конструирование образа мира в психологии и физике // Психологический журнал. 2021. Том 42. №4. С. 50–58. doi: 10.31857/S020595920016016-3