Культурный поворот в развитии психологического знания: от социальной к социетальной психологии

При обращении к истории возникновения и развития психологической науки мы сталкиваемся с дилеммой, которая была зафиксирована еще в IV в. до н.э. в трактате Аристотеля «О душе»: добиться достоверного во всех отношениях знания о психике труднее всего, поскольку мы никогда не можем с уверенностью сказать, имеется ли какая-нибудь деятельность или состояние, свойственное ей одной [1, с. 375]. С одной стороны, у психики есть материальная основа, есть составляющие ее элементы и есть действующее, организующее начало, которое не сводимо и не выводимо из материальной основы. В конце XIX в. эта дилемма выразилась в идее двух частей новой (эмпирически обоснованной, а не спекулятивной) психологии, которые относятся к разным уровням человеческого функционирования, следуют собственным законам и используют собственные методы: биологическая психология, изучающая материальную основу психики и поведения, и культурная психология, затрагивающая, по логике, предложенной Аристотелем, организующее начало — собственно человеческий способ существования. Как известно, высказанные В. Вундтом предложения о развитии двух разных психологий не получили развития в сложившейся в статусе нормативного образца естественнонаучной парадигме психологической науки. Самостоятельным разделом культурная психология не стала, а ограничилась кросс-культурным анализом «общепсихологических» явлений и процессов, выявлением «специфики» и частных вариаций проявления универсальных психологических механизмов и состояний. По умолчанию в такой модели психологического знания культура лишь модифицирует и придает вариабельность общим психологическим закономерностям. А.А. Швецов отмечает, что культурная психология складывается в качестве отдельного направления лишь на короткий период времени, в первой трети ХХ в. в рамках культурно-исторической школы Л.С. Выготского, после смерти которого в 1934 г. его непосредственные ученики (А.Р. Лурия и А.Н. Леонтьев) прекращают развитие этого направления: первый переходит в лоно биологической психологии и создает нейропсихологию, а второй переходит к концепции С.Л. Рубинштейна [2, с. 19].

В западной социальной науке культурно-психологические исследования в первой трети ХХ в. развивались в рамках культурной антропологии, которая явилась синтезом географии, истории и философии, и не были собственно психологическими. Психологическое направление в изучении культур в формате культурной антропологии связано с именами М. Лацаруса и Х. Штейнталя, изучением «народного духа» (закономерностей культурного развития представителей различных этносов) и того, что получило название «этнической психологии» (особенности поведения и психологии народов). В центре этих исследований находится роль языка, верований, нравов, обычаев в формировании особенностей психологии людей определенных этнических и национальных групп. К 1960–1970-м гг. культурно-психологические исследования рассматривали культуру лишь в качестве независимой переменной, модератора универсальных психологических процессов или контекста их реализации [3, с. 46].

Собственно психологические исследования, в которых культура постулируется в качестве отправного пункта анализа человека, начинают активное развитие в 1970-е гг. Эти исследования связаны с обращением внимания на разрозненные идеи культурно-исторического течения 1930-х: Л.С. Выготского, А.Р. Лурии, Дж. Дьюи, И. Штерна, Л. Леви-Брюля и др., которые использовали в своих концепциях эволюционные идеи XIX в. о представленности культуры в мышлении. И, как отмечает М. Коул, с попытками соединить их в единое концептуальное русло с учетом наработок современной культурной антропологии и когнитивной психологии [3, с. 138]. Однако следует обратить внимание на важное замечание Д. Мацумото о том, что важен фундаментальный пересмотр самого характера психологии, в которой культура станет одной из рабочих переменных не только исследовательского, но и теоретического порядка [4, с. 632]. Здесь важен акцент именно на фразе «одной из».

Когда речь идет о включении культуры в основу психологического знания, возникает вопрос, в каком значении психология рассматривает эту сферу обитания человека. Культура ли это в философском смысле, когда этим словом обозначается особая разновидность человеческой деятельности по созданию неприродного бытия, модели человеческого поведения, которые передаются посредством воспитания, образования, через знания, искусство и т.д.? Культура ли это в социально-антропологическом смысле как система знаний, представлений, норм, символов и способов их интерпретации, которые организуют человеческую жизнь и регулируют поведение людей? Или же это будет культура в социологическом смысле — система общезначимых моделей социального взаимодействия в конкретном обществе? Неизбежно возникает вопрос об уровне культуры в социальной структуре — первичном (спонтанном) или вторичном, — который окажется базовой рабочей переменной? Будут ли это непосредственные, «наивные» модели повседневного поведения, обыденные взгляды и манеры взаимодействия, образ мыслей, свойственный определенным группам? Или это будут специально создаваемые «продукты» духовной жизни, которые не отражают всей картины принятых в различных сообществах моделей поведения? Культура как среда обитания человека является предметом гуманитарного знания, которое акцентирует внимание на значимости и смысле вещей, исследует знаковые системы и их отношение к человеческой деятельности и поведению. Именно этот аспект и реализуется в культурно-антропологической версии кросс-культурной психологии. Но культура не влияет на психику и поведение людей непосредственно. Ее влияние опосредовано и ограничено социальными институтами, в которых зафиксированы устоявшиеся модели поведения, имеющие властное измерение. Социальные институты обеспечивают доминирующее положение отдельным моделям поведения, дискриминируют и подавляют другие модели. Устоявшиеся (институциализированные) модели выполняют нормативно-оценочную функцию и их перечень значительно более узкий, чем набор всех допустимых или имеющихся в культуре моделей поведения. С другой стороны, сама социальная среда, включая социальные институты, — это далеко не объективная реальность, поскольку она формируется в сознательной деятельности людей, придающих одной и той же реальности разный смысл, отличающуюся от сообщества к сообществу ценность определенных форм социальных связей и отношений.

Культурная психология не должна быть ни частной психологической дисциплиной внутри корпуса психологического знания, ни ассимиляцией кросс-культурных данных и профильных психологических теорий. Скорее, она может развиваться в рамках предложенной Х.Т. Химмельвайт и Дж. Гаскеллом новой формы психологического знания — социетальной психологии [5]. Прилагательное «социетальный» (societal — от англ. society) означает функциональное взаимодействие различных сфер и подсистем общественной структуры: социальной, экономической, политической, идеологической, культурной и др. Это взаимодействие, которое объединяет различные группы и сообщества в единое целое, скрепленное общими ценностями, нормами, образцами поведения и деятельности. Именно в таком сочетании культура действительно может занять место «одной из» всего перечня «рабочих переменных» при анализе психики и поведения человека, как об этом говорит Д. Мацумото. В отличие от социальной психологии, которая ограничивается формами связей и взаимодействия людей внутри социальной структуры, социетальная психология обращает внимание на взаимное влияние социальной среды, социальных институтов, культуры, идеологии, политики и индивида.

Несмотря на то, что впервые идея социетальной психологии была высказана более 20 лет назад, она до сих пор не получила распространения в психологической среде не только в России, но и в мире. Частота упоминания этого термина меркнет в сравнении с другими попытками поместить культуру в основании новой психологии: коммунальная, критическая, дискурсивная, психосоциальная, культурная и социокультурная психология [6]. Хотя именно такой вариант новой формы организации психологического знания обладает потенциалом теоретической, концептуальной и методологической открытости по отношению к комплексному пониманию функционированию как индивида в социокультурном контексте, так и самих социокультурных феноменов, которые создаются людьми, а не появляются сами собой. В рамках социетальной психологии появляется возможность обнаруживать и исследовать психологическими средствами различные культурные феномены: наличие домашнего питомца с точки зрения личного психологического благополучия, качества жизни и общего здоровья; влияние неолиберальной идеологии на политическую активность людей в виде предания гласности фактов коррупции, незаконной деятельности и иной критики собственной организации, в которой они состоят; формирование личной ответственности за борьбу с правонарушениями, несправедливостью на рабочем месте и др.; конфликты между личными убеждениями и экономическими, морально-этическими составляющими личностных интересов и многое другое, что ранее не считалось предметом психологических исследований или рассматривалось узко индивидуалистически, игнорируя сложное переплетение в индивидуальном поведении разных факторов с разным вкладом в это поведение.

Если на социальном уровне мы смотрим на характер и изменения межличностных отношений, то на социетальном уровне к анализу психологических явлений присоединяется учет того, как институализированы эти отношения на уровне институтов, каков экономический статус субъектов таких отношений, какой смысл вкладывается субъектами в эти отношения, формы взаимодействия, как эти смыслы коррелируют с общим и специфическим социальным и культурным контекстом взаимодействия и т.д. Чтобы схватить социокультурный контекст, необходима как можно более точная и утонченная стратификация выборки, фиксирующая различные параметры человеческой жизни в широком контексте окружающей реальности, что очень редко делается в психологических исследованиях. Психологии для включения в число действующих факторов культуры необходим теоретический плюрализм. Следует обращаться не только к психологическим, но и к различным смежным социокультурным теориям. Одна теория не схватывает всей области поведения и состояний человека. Но плюрализм также предполагает поиск той теории, которая при определенных обстоятельствах оказывается более подходящей для объяснения, нежели другая. И самое главное — психолог должен рефлексировать неявные ценностные основания собственных исследований. Лишь при соблюдении этих условий можно будет говорить о культурном повороте в развитии психологического знания, которое превратится в транс-дисциплинарное знание, и из социальной станет социетальной наукой.

Список литературы

1. Аристотель. О душе // Аристотель. Собр. соч. В 4 т. Т. 1 / под ред. В.Ф. Асмуса. – Москва: Мысль, 1975. – С. 369–448.
2. Швецов, А.А. Введение в общую культурно-историческую психологию / А.А. Швецов. – Санкт-Петербург: Тропа Троянова, 2000. – 544 с.
3. Коул, М. Культурно-историческая психология: наука будущего / М. Коул. – Москва: Когито-центр; Институт психологии РАН, 1997. – 432 с.
4. Мацумото, Д. Человек, культура, психология. Удивительные загадки, исследования, открытия / Д. Мацумото. – Санкт-Петербург: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008. – 668 с.
5. Himmelweit, H.T. Societal Psychology / H.T. Himmelweit & G.Gaskell. – London: Sage, 1990. – 287 p.
6. Phelps, J.M. Societal psychology in Norway / J.M. Phelps, // Psychology & Society. – 2013. – Vol. 5 (2). – P. 1–5.

Источник: Воронцов Д.В. Культурный поворот в развитии психологического знания: от социальной к социетальной психологии // Природа. Человек. Культура: Материалы Третьего Международного научно-просветительского форума, Кисловодск, 04–08 октября 2022 года. Хабаровск: Дальневосточный государственный университет путей сообщения, 2022. С. 10–13.

Фото: скриншот видео https://www.rostov.kp.ru/video/embed/741392/