В.С. Мухина: о других и о себе

21 января 2025 года исполнилось бы 90 лет Валерии Сергеевне Мухиной, академику РАО, доктору психологических наук, профессору, лауреату премии Президента Российской Федерации в области образования, заслуженному деятелю науки Российской Федерации, заслуженному работнику высшей школы Российской Федерации, члену Союза писателей России. В.С. Мухина — основатель и руководитель научной школы РАО «Феноменология развития и бытия личности». 

В этот день предлагаем вниманию читателей статью «О других и о себе», подготовленную по материалам стенограммы выступления Валерии Сергеевны Мухиной в Центральном доме ученых РАН с докладом по случаю своего юбилея: 85-летнего дня рождения (85 минут о развитии и бытии личности человека и ученого).

***

Обращение к присутствующим

Я рада приветствовать всех моих гостей в Доме ученых Российской академии наук — в этих прекрасных залах.

Со мной за этим столом сидят мои ученики: Татьяна Николаевна Сахарова и Виктор Стефанович Басюк. Татьяна Николаевна Сахарова — декан факультета педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета. Она защитила кандидатскую диссертацию в 2004 г. на тему «Особенности эмоционально-нравственной сферы личности на поздних этапах онтогенеза». В настоящее время — мой докторант. Сегодня Татьяна Николаевна помогала и помогает мне со своими заместителями и бакалаврами нашего факультета в организации юбилея. Татьяна Николаевна поддерживает меня каждое мгновение, и я благодаря этому обретаю новые силы.

Виктор Стефанович Басюк — доктор психологических наук, профессор РАО, заведующий кафедрой психологии развития личности факультета педагогики и психологии МПГУ, одновременно он сегодня заместитель Министра Просвещения Российской Федерации Сергея Сергеевича Кравцова.

В 2016 г. Виктор Стефанович достойно защитил диссертацию на тему «Психологическое сопровождение детей, оставшихся без попечения родителей». Для Виктора Стефановича эта проблема была естественным продолжением его практического труда в качестве директора детского дома в г. Иркутске (с 1992 по 2002 гг.). Затем он руководил департаментом образования города Иркутска (с 2003 по 2009 гг.). Позже — министр образования Иркутской области (с 2009 по 2013 гг.). В.С. Басюк работал рядом с Президентом Российской академии образования Людмилой Алексеевной Вербицкой в качестве заместителя Президента РАО (с 2014 по 2018 гг.).

Мой ученик Леонид Михайлович Проценко — кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития личности факультета педагогики и психологии МПГУ и, одновременно, руководитель Федерального центра детско-юношеского туризма и краеведения Министерства Просвещения Российской Федерации. В 2001 г. Леонид Михайлович защитил под моим руководством диссертацию на тему «Социально-психологические инициации подростков во временных объединениях как условие развития личности».

Я хочу выразить мою благодарность присутствующему здесь Президенту Российской академии образования Юрию Петровичу Зинченко. Вы, Юрий Петрович, и в этом году нашли время прийти на мое очередное торжество (*В 2019 г. Президент РАО Юрий Петрович Зинченко поздравлял Валерию Сергеевну Мухину с 30-летним юбилеем кафедры психологии развития личности, которой она руководила со дня ее основания, и 25-летним юбилеем созданного ею журнала «Развитие личности».). Примите мою признательность.

Движемся далее. Леонид Михайлович помогает мне сейчас с демонстрацией визуального сопровождения моего обращения к присутствующим здесь дорогим и глубокоуважаемым приглашенным: к коллегам академикам и ученым, членам кафедры, к моим друзьям и близким. Замечу: для меня многие из присутствующих здесь одновременно коллеги, друзья, близкие и родные. (Только я не всем из них докладываю об этом. Мы, люди-человеки, должны тонко чувствовать друг друга и не обязательно всем тем, кого уважаем и любим, говорить громко об этом. Сензитивные и так знают…)

При этом я не теряю своего индивидуального бытия. Уверена, что никто не будет возражать: личность — индивидуальное бытие общественных отношений.

Сегодня неожиданно для меня здесь нет многих значимых для меня персон. Еще вчера они выражали готовность быть в этот день со мной.

Алексей Владимирович Лубков (нынешний ректор МПГУ, член-корр. РАО, доктор исторических наук) имел намерение прийти сегодня, но досадное событие не позволило ему осуществить это намерение. Я очень сожалею, что Алексея Владимировича нет здесь сегодня. Мы были дружны еще с той поры, когда Алексей Владимирович был проректором по науке в МПГУ его молодые годы. Мы хорошо понимали друг друга и испытывали друг к другу дружеские чувства и взаимоуважение.

Анатолий Анатольевич Васильченко — долгие годы был комендантом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (с 1995 по 2019 гг.). Он в свое время окончил психологический факультет МГУ. Потом по душевно-духовным побуждениям стал работать в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Познакомилась я с Анатолием Анатольевичем весьма примечательно. Однажды я со своими коллегами отправилась в Сергиеву Лавру — посетить храм Сергия Радонежского и поклониться ему, зайти в книжные лавки и побывать на чудесных выставках. Я и прежде нередко посещала Сергиево-Посадскую Лавру.

Не помню, как я случайно оказалась в кабинете коменданта — Анатолия Анатольевича… Мы вдруг начали общаться и так увлеклись беседой, что я осталась с этим человеком до вечера, пока мои московские спутники, осуществив все свои намерения, не зашли за мной. С того момента мы стали близко общаться с Анатолием Анатольевичем. Время от времени он любезно приглашал меня в Лавру. Иногда я ночевала там: когда вечером территория Лавры пустела, кто-то из моих друзей и я ходили среди храмов, деревьев и осветленных мерцающими огоньками лампадок могил.

Мы восхищенно смотрели на высокое звездное небо, на купола храмов и ощущали себя причастными к Вечности, к Небу, к Богу.

Я нередко ходила под своды Московской духовной академии на выставки икон и истории Академии. Через некоторое время у меня возникло глубокое желание исследовать особенности внутренней позиции личности (к себе, к миру, к Богу) у студентов Московской духовной академии.

Я полагаю, что человек был бы марионеткой генотипа и условий бытия, если бы он сам не занимал по отношению к себе и своей жизни собственной внутренней позиции. Это мое побуждение, рожденное в стенах Лавры, не давало мне покоя. И в некое время я обратилась к моему другу Анатолию Анатольевичу с предложением попытаться изучить внутренние побуждения студентов Духовной академии.

Собравшись с мыслями и духом, мы пошли на прием к ректору Духовной академии архиепископу Евгению.

Два года мы терпеливо ожидали разрешения (то бишь благословения ректора на этот подвиг).

Позже — целых три года мы работали со студентами Духовной академии и обрабатывали бесценные для нас как психологов результаты исследования глубинных рефлексий на себя вступающих на избранный путь молодых людей.

В результате Анатолий Анатольевич в сентябре 2007 г. защитил свою диссертацию на тему «Психология понимания жизненного пути личности православной молодежью (на материале изучения внутренней позиции студентов Московской духовной академии)».

В то время наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры был епископ Сергиево-Посадский Феогност.

Анатолий Анатольевич в некий особенно значимый для меня момент представил меня Владыке: епископ Феогност прослышал, что у Анатолия есть друг и научный консультант В.С. Мухина. Он изъявил желание познакомиться.

Однажды, поднимаясь с Анатолием Анатольевичем по крутой лестнице наверх, в апартаменты Владыки, для того, чтобы предстать перед ним, я выразила тревогу: «Не знаю, как я должна общаться с Владыкой?».

В этот момент, повернув на лестничной площадке направо, я неожиданно увидела высокого стройного человека в красивых черных одеждах. Лицо его обрамляли густые черные волосы, черные брови, усы и борода. Его темные очи излучали сильную энергию. Взгляд был пронзительно проницательный.

Я поняла, что передо мною стоит сам Владыка. Улыбаясь, он ска зал мне, что я могу с ним общаться, как я это делаю со всеми другими людьми.

Я сразу ощутила внутреннюю свободу. Мне стало легко и весело. Я с радостью шутливо сказала: «В таком случае берегитесь, Владыка!».

С того момента, когда мне был дарован случай, я с доверием и радостью общалась с Владыкой. Мы всегда встречались втроем: Владыка, Толечка (Анатолий Анатольевич) и я. Я никогда не забывала эти наши встречи и дорожила ими.

Нынче, к моему огорчению, дорогой мне Анатолий Анатольевич не смог появиться на моем юбилее из-за того, что накануне он сильно ударился при падении на лед. Я огорчена случившимся с Анатолием и сожалею о том, что его сегодня нет рядом со мной.

Анатолий Анатольевич как-то познакомил меня с двумя очень милыми молодыми людьми — компьютерщиками. Это были Рустам Хусаинович Гафуров и Александр Васильевич Ершов.

В ту пору они на равных основали компанию Quintura (Квинтура) в 2005 г. Компания занималась разработками технологий интеллектуального поиска. Но, увы! — в 2011 г. компания Quintura прекратила свою деятельность. Рустам Гафуров в 2011 г. перешел в компанию EPAM (ИПИЭЙЭМ), в которой работает Директором филиала по сей день. Александр Ершов в 2012 г. основал компанию Robodem (Рободем). Саша, дорогой, я рада Вас приветствовать здесь и сейчас. Рустама тоже сегодня нет с нами — у него проблемы со здоровьем. Я огорчена. Очень.

***

Я начала свою трудовую жизнь сразу по окончании биолого-химического факультета Московского государственного педагогического института имени В.И. Ленина. Судьба забросила меня и трех моих факультетских подружек в Большетроицкий район Белгородской области. В этом районе я и моя подруга Надежда Макеева работали в деревнях на расстоянии восьми километров друг от друга. Двух других девушек мы так никогда и не встретили в Белгородской области. Мы все работали учителями биологии и химии в старших классах.

Проработав год, я вернулась в Москву.

В Москве моя трудовая жизнь началась в Психоневрологической Городской Клинической больнице имени П.П. Кащенко с 20.05.1957 по 08.10.1962 на должности педагога, где я работала в качестве зоотерапевта с детьми и подростками и с дрессированными ручными животными. В ту пору я ощущала тихую радость, когда дети с тяжелыми психиатрическими состояниями включались в общение с нашими любимыми дикими и домашними животными. Так, щенка степной волчицы по кличке Пянджа дети кормили из рук, гладили и обнимали маленькую щенку.

Под моим началом находилось много крупных породистых собак, которые зимой катали детей на санях по дорожкам нашего замечательного сада. Ослица Леда летом катала детей на своей лохматой спине, а зимой — на санях. Ручные и дрессированные голуби исполняли все известные цирковые программы: по команде летели и садились на вытянутые детские руки или на их головы; голуби катались на каруселях, восходили по деревянной лесенке вверх или перелетали с рук одного ребенка на руки другого. Этих голубей мне подарил один замечательный дрессировщик, который готовил их для заказанного эпизода в фильме. У нас был дрессированный заяц, который барабанил по барабану — и это всегда нравилось детям. Из Уголка Дурова мы получили в подарок козла, который забавно танцевал на задних ногах, а передними копытами, кружась, перебирал. У нас была замечательная сорока, которую нам подарили из Московского зоопарка. Сороку звали Карлуша. Эта птица любила детские сообщества. Она перелетала от одного ребенка к другому и вопрошала: «Что такое? Что такое?». Нередко она сообщала: «Карлуша хорошая!». У нас комфортно жили три макаки: Яшка, Машка и Дашка. Прежде они были артистами в Театре имени Дурова. Этих обезьян мне подарила Наталья Дурова.

***

В тот же период 13.02.1961 г. в семействе Мухиных-Хвостовых появилось два мальчика: близнецы Кирюша и Андрюша. Надежда Николаевна Ладыгина-Котс выразила горячее желание, чтобы я писала дневник развития двух мальчиков-близнецов. Что я и начала усердно делать. Много позже я издала книгу «Близнецы». Я честно писала все, что я наблюдала. В октябре 1962 г. я поступила в аспирантуру на кафедру общей психологии. В ту пору кафедру возглавлял Николай Федорович Добрынин (1890–1981). Несколько позже эту кафедру возглавил Артур Владимирович Петровский (1924–2006).

Я хочу сказать отдельное большущее спасибо Артуру Владимировичу за то, что он всегда поддерживал меня.

08.03.1965 в стенах моего университета я защитила кандидатскую диссертацию. А в 1972 г. в Институте психологии АПН СССР я защитила докторскую диссертацию на тему: «Генезис изобразительной деятельности ребенка».

***

С 1987 г. ректором МГПИ имени В.И. Ленина стал Виктор Леонидович Матросов (1950–2015). Постепенно с Виктором Леонидовичем у меня сложились добрые отношения. Когда в 1992 году президент Российской академии образования Артур Владимирович Петровский стал настойчиво предлагать мне возглавить Институт развития личности РАО, я не была готова к роли директора НИИ и пыталась защитить себя от этой напасти. Я хотела объяснить моему шефу, что мои интересы лежат в другой области. Однако Артур Владимирович упорствовал. Однажды он сказал мне, что ему нужны свои люди — те, кому он может доверять. Эти слова меня убедили в том, что я должна поддержать Артура Владимировича. Тут же в моем сознании родилась проблема: я дорожила своей кафедрой. Я обратилась к Виктору Леонидовичу с просьбой, чтобы он поддержал меня. Так случилось, что я одновременно заведовала кафедрой психологии развития и была директором Института развития личности РАО.

Заместителем В.Л. Матросова по науке был Алексей Владимирович Лубков. У меня с Алексеем Владимировичем сложились добрые отношения: мы хорошо общались, обсуждая книги и жизненные перипетии. Позже А.В. Лубков стал ректором МПГУ. И поныне он действующий ректор.

***

Прежде у меня всегда были весьма хорошие отношения с другим проректором по науке — Михаилом Ростиславовичем Львовым (1927–2015). Считаю, что это вполне объяснимо: если я занимаюсь наукой, то естественно сотрудничать с проректорами по науке. (При условии, конечно, если два человека находят так называемый общий язык и у них возникает побуждение к общению.)

В свое время Михаил Ростиславович побудил меня написать книгу для учителя начальных классов «Шестилетний ребенок в школе». В тот период школа переходила на обучение детей с шестилетнего возраста.

Я в то время сломала плюсневую косточку в стопе и сослалась на это обстоятельство Михаилу Ростиславовичу. Но он возразил мне, указав на то, что я сломала не правую руку и не шею. Мне пришлось отозваться на призыв проректора по науке. И я засела за работу над этой книгой для учителей начальных классов. Первое издание вышло в 1986 г. в издательстве «Просвещение» (тираж 400 000 экз.), второе издание, исправленное и дополненное, вышло в том же издательстве в 1990 г. (тираж 228 000 экз.). В СССР эта книга переводилась на многие языки наших республик.

Я подарила Михаилу Ростиславовичу опубликованную первым изданием книгу «Близнецы» — дневник развития моих сыновей. (Книга вышла двумя изданиями: Близнецы. М.: Просвещение, 1969. Тираж 40 000 экз.; Близнецы. М.: Народное образование, 1997. Тираж 5000 экз.)

Позднее, — так уж случилось, — я обратилась к дневнику, который я писала, будучи биологом по образованию и «поведенцем» по воспитанию под влиянием Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс (1889–1963). Этот дневник я, переосмыслив свои записи уже как профессиональный психолог, позднее оформила в двухтомный труд, назвав его «Таинство детства». Книга претерпела три издания (общим тиражом 9000 экз.).

В какой-то момент я с удовольствием вручила «Таинство детства» моему доброжелательному другу Михаилу Ростиславовичу Львову. Через некоторое время, когда мы вновь по договоренности встретились в кабинете проректора по науке, Михаил Ростиславович сказал мне, что сотрудники его кафедры читали «Таинство детства». Они нашли книгу весьма полезной для лингвистов, книга написана хорошим языком и легко читается.

Тут же Михаил Ростиславович предложил мне отдать экземпляр в Союз писателей на предмет вступления в его члены.

В крайнем изумлении я попросила: «Повторите, Михаил Ростиславович, пожалуйста, — Вы что мне сейчас предложили?».

Михаил Ростиславович повторил свои слова

Не шутя, я вновь попросил его еще раз повторить то, что он предлагает.

Михаил Ростиславович повторил в третий раз свое видение сложившейся ситуации и заверил меня, что все должно обязательно получиться. Он вдруг сказал мне, что «Таинство детства» — это такой замечательный труд, что, пожалуй, я уже ничего не сделаю лучше. Он, глядя мне в глаза, сказал: «Это такая значительная работа, что я полагаю: лучше этого Вы ничего не создадите, дорогая Валерия Сергеевна». Сии слова меня удивили и сильно обидели — я собиралась много трудиться и продуктивно заниматься изучением психологии человека. Я собиралась быть серьезным ученым.

***

Через короткое время я позвонила моему другу Роману Семеновичу Сефу (1931–2009) — известному детскому поэту и писателю. Он автор более тридцати поэтических книг, изданных тиражом более 10 000 000 экземпляров.

Роман дарил многие свои детские книжки моим близнецам и лично мне. Тонкие и ироничные стихи поэта мне всегда нравились, как и моим сыновьям в детстве и спустя годы.

Уже в XXI веке Роман подарил мне свой двухтомник «Избранное». Том 1 — Стихи для детей. Том 2 — Стихи для взрослых. Песочные стихи. M.: ВАГРИУС, 2004. Он подписал: «Лере от друга». Я тоже считаю Романа своим другом. Сегодня я скорблю о нем…

В то время я сказала Роману, что мне предложили подать свой труд «Таинство детства» в Союз писателей. Надо сказать, что Роман задолго до того времени побуждал меня к писательской деятельности, полагая, что у меня должно было это получиться. И я даже делала попытку написать некую книгу.

В «Детгизе» при посредничестве Романа Сефа приняли мою незавершенную рукопись и подписали договор. При этом я получила поддержку от замечательной детской писательницы и переводчика Ирины Петровны Токмаковой… Однако в какой-то момент я вдруг стала волноваться, что могу потерять мою глубокую привязанность и интерес к науке… Я твердо решила продолжить свои занятия наукой… Проблема феномена человека как личности меня интересовала глубоко и призывно.

Роман был племянником Соломона Григорьевича Геллерштейна (1896–1967) — замечательного психолога и доктора биологических наук. С.Г. Геллерштейн удостоил меня чести и стал моим первым оппонентом на защите кандидатской диссертации.

После защиты Соломон Григорьевич начал опекать меня и развивать как человека, который должен знать «кто» и «как» из советских психологов служили и служат науке, и как эти ученые искали и ищут свои пути в период построения социализма.

Возвращаясь к пророчествам Михаила Ростиславовича, хочу сообщить, что очень скоро я стала членом Союза писателей. Это обстоятельство всегда скорее веселит и радует, нежели переключает меня на деятельность писателя. Однако меня поддержали весьма известные члены Союза писателей: поэт и автор гимна нашего государства Сергей Владимирович Михалков (1913–2009); детский писатель, переводчик с английского и шведского, замечательный человек и писатель Ирина Петровна Токмакова (1929 2018) и Роман Семенович Сеф — мой дорогой друг.

Итак, я стала членом Союза писателей.

Как-то в Союзе писателей меня спросили о псевдониме. Я, испытав удивление, подумала и объявила, что моим псевдонимом будет Fly (Флай). Здесь для меня были важны два значения этого слова: 1. Муха; 2. Полет. Я, тем самым, не изменяю фамилии моего папы, но обретаю еще одно значение: полет. Полетное чувство личности в своей жизни я не раз испытывала. А мои дорогие Александр и Рустам как-то (не так давно!) подарили мне изящную скульптуру возносящейся ввысь в полетном движении тела молодой прелестной девушки, сообщив мне, что это я, и что скульптура называется «Полет». Крайне изумившись тому, что уже в возрасте «за семьдесят» я услышала такие речи, я потребовала, чтобы молодые люди объяснились. Они сразу же ответили: «Валерия Сергеевна, мы Вас такой воспринимаем. Вы — полетная личность!».

Мне стало тепло и приятно слышать такие суждения моих молодых друзей. Так что, дорогие мои гости, мужайтесь: мой псевдоним «Fly»! В моей монографии «Личность: Мифы и Реальность» я воспользовалась правом писателя и для расширения и углубления пространства научного текста художественными образами вводимых в эссе персонажей, чтобы усилить и более впечатлить читателя некоторым моим видением обсуждаемых феноменов личности.

Под псевдонимом Флай я поместила 13 авторских эссе, несущих в себе указания на узнаваемые нами исторически сложившиеся типичные для человека душевные движения и особенности оплошек нашего разума.

***

Мои дедушки и бабушки, папа и мама, дети и внуки

Мои дорогие, уважаемые Гости, я благодарна вам, что все вы здесь со мной! Позвольте я расскажу вам о моих ближайших кровных родных и близких. Родители и предки моих дедушек и бабушек были православные крестьяне. Все жили на берегу Великой русской реки Волги.

Папины родители: мой дедушка Андрей Иванович Мухин (1875–1938) родился и жил в городе Калязин, Тверской губернии; моя бабушка (его жена) по рождению Суворова Екатерина Александровна (1880–1966) родилась в деревне Песье, расположенной на противоположном от Калязина берегу Волги. У них родилось пять детей, из числа которых выжил только один — Сережа.

Сергей Андреевич Мухин — мой дорогой папа — дожил до взрослых лет лишь один. Дедушка Андрей, как и его многочисленные предки, занимался лесопильном делом: сначала на Волге в Тверской области, затем в Архангельске на реках, впадающих в Белое море, а позже в верховьях реки Волги Костромской области.

Мой папа окончил в Москве две военные академии. Служил на Дальнем востоке в городе Уссурийске, где я появилась на свет в 1935 г. В моем младенчестве Сергей Андреевич Мухин был отозван в Москву. Его служение в советской армии в мои младые лета не оставило в моем сознании четких представлений, но я точно знаю, что он позже преподавал стратегию и тактику военных операций в двух московских академиях.

Когда началась война 22 июня 1941 года, мы (мама, папина мама и я) жили в Киеве, а папа был отозван из Генштаба Украины (из Киева) в Генштаб Москвы. Папа сделал все возможное, чтобы эвакуировать нас из Киева. Мы были в пути около трех месяцев. В конце концов мы приехали в город Шарью Костромской области, где мой папа проводил свои юные годы в доме своего отца Андрея Ивановича и своей матушки Екатерины Александровны. После службы в армии папа поступил в одну из московских военных академий, а позже отучился и во второй академии. Спустя некоторое время он начал преподавать стратегию и тактику военных действий в этих академиях.

***

Мамины родители: Суворов Сергей Александрович (1879–1918) родился в деревне Песье. Мальчиком он ушел в Москву, став московским мещанином. Я знаю, что он работал на Лубянке в одном из больших магазинов приказчиком. Знаю, что хозяин этого магазина полагался на моего деда. Когда началась Первая Мировая война, дед был призван в армию. Спустя время, когда Первая Мировая война подходила к концу, дед возвращался в Москву к своей любимой Аннушке и четырем своим чадам. У него было три дочери Елизавета, Зоя и Варвара (моя будущая мама) и младший сын Алексей.

По окончанию Первой Мировой войны и плена дед возвращался из Германии на крыше поезда — так спешил попасть домой к своей любимой Аннушке и чадам. Однако дед сильно простудился во время столь неразумного приключения, заболел крупозным воспалением легких и, вернувшись домой, скоропостижно скончался.

Моя бабушка (его супруга) Анна Васильевна Пивоварова (1884–1974) осталась вдовой с четырьмя детьми. Анна Васильевна подняла всех своих четырех детей. Они самостоятельно обрели профессии, которые их вполне устраивали. Мой дядя Леша стал инженером — в молодости он получил высшее образование. Спустя годы он был репрессирован и попал в заключение («в круге первом»). Через десять лет он был реабилитирован.

Я увидела своего дядю Лешу после того, когда он из зоны вернулся в Москву. Несколько лет он жил у нас с мамой. Это были уже послевоенные годы. Мой дядя Леша хорошо выглядел, несмотря на пережитое: он был строен, высок ростом, с хорошей посадкой головы и выразительным лицом. Его портили лишь навязчивые телесные действия: он как будто стремился вытянуть свою шею из воротничка вверх и привычно как бы сдувал со своих губ попавшую на них некую крошечку (постоянно как бы поплевывал). За все это вместе в зоне среди осужденных интеллектуалов был метко прозван: «Граф Вертоплюев». На этом я остановлюсь.

Мои благодарности уже давно ушедшим родным и близким

Моя проникновенная благодарность прорастает во времени к моим родителям — Сергею Андреевичу (1906–1942) и Варваре Сергеевне (1911 1989) Мухиным — людям духовно богатым и чистым.

Мой папа одарил меня глубиной чувствования любви одного человека к другому человеку. Малоупотребительное в нашем мирском языке греческое слово агапэ означает истинную, возвышенную любовь. Именно этой любовью отца я была озарена в моем детстве.

Моя мама максималистично вела меня к усвоению значений «можно — нельзя», «хорошо — плохо» и взращивала во мне стремление «иметь непорочную совесть».

Моими учителями были достойные люди.

Хочу прежде всего выразить признательность Ирине Львовне Иоффе (1915—1989) — другу семьи и моему доброжелательному Учителю. Образованный человек, она владела многими языками и знаниями из области искусства, литературы, истории. Она была преподавателем японского языка в МГУ им. М.В. Ломоносова, литературоведом и переводчиком японской литературы. В семнадцать лет в период антисемитской кампании была осуждена на 10 лет и сослана на Колыму. Позднее в 1947 г. реабилитирована, вернулась в ЛГУ, закончила аспирантуру, стала членом Союза Писателей (1958). За переводы древнего эпоса и классической поэзии Ирина Львовна была награждена одним из самых почетных в Японии орденов — «Благородное сокровище».

С моих детских лет она интересовалась кругом моего чтения, при этом, находя тонкий подход, приобщала меня к литературе. Когда она спрашивала, прочла ли я ту или иную книгу, и в ответ слышала: «Нет. Еще нет», она как-то особенно проникновенно говорила: «Как я тебе завидую! Тебе предстоит получить истинное удовольствие!». Конечно же, подобное выражение радости за предстоящую встречу с книгой побуждало меня к чтению. Она была умным, проницательным человеком и своими вопросами ко мне учила меня думать.

***

Волею судьбы еще школьницей я стала ученицей замечательного человека и ученого, крупнейшего зоо- и детского психолога Надежды Николаевны Ладыгиной-Котс (1889–1963). Ее двухтомная книга «Дитя шимпанзе и дитя человека» заворожила меня в мои пятнадцать лет. Под руководством Надежды Николаевны я училась наблюдать за поведением высших животных. В ранней юности в моей личной истории был период, когда я как член Общества испытателей природы наблюдала и проводила исследования над павианами, капуцинами и высшими приматами (шимпанзе и орангутаны) в Московском зоопарке, в Колтушах, в обезьяньем питомнике Сухуми. Надежда Николаевна учила меня наблюдению за приматами, за людьми и за собой.

Наблюдение — целенаправленное восприятие, сопряженное с мышлением. Наблюдение — составная часть общения людей, их деятельности и творчества. Наблюдение требует от наблюдателя не только рефлексивных способностей, но также способностей к идентификации и обособлению.

Наблюдение — начало познания. Наблюдение за поведением другого существа развивает рефлексивные способности. Как я убедилась, животное и человек открыты наблюдателю. В юности меня поразило открытие того, что человек может быть прозрачен в такой мере, что подчас дух захватывает от проникновения в его, казалось бы, закрытый внутренний мир. Во внутреннем мире человека много разного: не только цветного, как в радуге, но и всех оттенков ахроматического: от белого до черного.

Делясь своими успехами в наблюдении с моей бабушкой Анной Васильевной Суворовой, я получала от нее премудрые советы. Моя православная, почитающая и постоянно читающая Библию бабушка назидала меня: «Наблюдай за непорочным и смотри на праведного» (Пс. 36:37); «Кто наблюдает благоразумие, тот находит благо» (Притч. 19:8). Бабушка учила меня тому, что наблюдать темные стороны человека — грех. Я стала психологом, посему должна уметь наблюдать и понимать многое: как непорочное, так и порочное. Однако для меня осталось руководством к действию наблюдать не только за другими, но и за путями моими.

В доме Н.Н. Ладыгиной-Котс я была представлена редкому человеку и ученому — Борису Федоровичу Поршневу (1905–1972). Б.Ф. Поршнев — историк, социолог, психолог. Еще он был охвачен страстью к так называемому снежному человеку. Мало того что в его библиотеке стояли все изданные в мире книги о снежном человеке, он сам выезжал в экспедиции на поиски этого, пока неуловимого, создания.

В память об этом ученом и человеке хочу передать один диалог между двумя столь почитаемыми мной людьми.

Борис Федорович: Надежда Николаевна! Мне предлагают подать документы в Академию наук.
Надежда Николаевна: Прекрасно! Поздравляю!
Борис Федорович: Но они мне поставили одно условие...
Надежда Николаевна: ?
Борис Федорович: Я должен «перестать... перестать гонятся за снежным человеком».
Надежда Николаевна: Ну а Вы?
Борис Федорович: Конечно не перестану!
Надежда Николаевна: Вот и хорошо.

Дальше ученые начали обсуждать проблему «Личность Ученого». Я, затаив дыхание, слушала...

Б.Ф. Поршнев официально был всегда историком. Именно история была легитимной в сознании академической общественности. Он был историком потому, что эта наука побуждала его ставить амбициозные цели: он замышлял трилогию «Критика человеческой истории».

Борис Федорович много говорил со мной о времени истории и времени бытия человека. Он маялся в поисках ответа на вопрос о психологии человека в его жестокой связи со временем, с изменениями, происходящими во времени.

Б.Ф. Поршнев занимался разработкой концепции возникновения Homo sapiens в начале истории человечества. Он использовал колоссально объемный материал из разных областей знаний, в том числе археологии, истории, психологии.

Во время подготовки своих очередных трудов к изданию Борис Федорович Поршнев предложил мне, в ту пору студентке биофака МГПИ им. В.И. Ленина, помогать ему в технических операциях, связанных с работой над монографией. С глубокой благодарностью я вспоминаю о тех уроках по работе над монографией, которые мне преподал Борис Федорович.

Через два года после кончины Б.Ф. Поршнева осуществилась мечта ученого: в 1974 г. в издательстве «Мысль» вышла его книга «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)». Эта книга для меня не только кладезь идей о человеке в его истории, но и память о труде и творчестве истинного ученого, упорно и свободно прокладывающего свой путь в науке.

Борис Федорович Поршнев — известный советский историк и социолог, доктор исторических и философских наук, основатель российской школы гоминологии (науки о «снежном человеке»). Долгие годы Борис Федорович размышлял о феномене «снежного человека», часто отправлялся в экспедиции в поисках этого таинственного гоминоида. Он выступал перед академиками Большой академии наук СССР, читал лекции на заседаниях Географического общества, Московского общества испытателей природы (МОИП) и Всероссийского общества охраны природы (ВООП). Он с жаром обсуждал загадки «снежного человека», собирал по всему миру информацию об этом загадочном существе, собирал монографии на разных языках мира о «снежном человеке». Над собранными материалами он размышлял через призму многих наук: истории, антропологии, этнографии, философии, психологии и др.

Борис Федорович упорно доказывал реальность существования «снежного человека». После долгих попыток совместно со многими отважными исследователями с целью обнаружить «снежного человека» в кругу академиков Большой академии наук СССР стало формироваться скептическое отношение к реалистичности этой затеи. Борис Федорович не сдавался: он системно проанализировал всю доступную ему мировую информацию с целью доказать, что «снежный человек» — это реальность. Ученый изучал сказания, былины и истории многих народов, обитающих в отдаленных от цивилизации регионах, и нашел много совпадений в описании облика «снежного человека».

В 2012 г. в издательстве «Эксмо: Алгоритм» вышла монография Бориса Федоровича Поршнева «Загадка “снежного человека”: современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах». М., 560 с. — (Тайная история человечества). Тираж: 2500 экз.

Борис Федорович упорно повторял: «Мне неизвестно ни одно свидетельство против реликтового гоминида. Если бы оно было, я обязательно присоединил бы его к стопке. Но думается, что такое вообще логически нельзя мыслить. Что значит свидетельство в пользу отсутствия чего-либо? (курсив мой — В.М.) Я слышал лишь много заявлений разных лиц, что они “не верят” в существование “снежного человека”. Но ведь эта кате гория высказываний лежит совсем в другой плоскости, чем те, которые нами собраны и подвергнуты анализу» [C. 556].

Борис Федорович благодарил всех ученых, кто оказывал ему помощь и давал советы. Он благодарил видных зоологов Л.П. Астанина, Н.И. Бурчак-Абрамовича, Г.П. Дементьева, Н.Н. Ладыгину-Котс, А.А. Машковцева, М.Ф. Нестурха, П.П. Смолина, В.А. Хахлова, этнографа С.А. Токарева, палеонтолога В.И. Громова и др. Принося своим коллегам благодарность, автор оговаривал, что он один несет ответственность за текст своей монографии…

В кабинете дома у Бориса Федоровича стояли высокие (от пола до потолка) стеллажи, в которых расположились книги и книжечки — результат неутомимых исследовательских поисков многих упорных энтузиастов, пытающихся разгадать загадку «снежного человека».

Между тем, меня в мои младые лета сильно впечатлило решение Бориса Федоровича: предпочесть право на поиск гоминоида почетному и законному праву стать академиком Большой академии наук СССР.

Борис Федорович Поршнев безусловно был достоин глубокого уважения и восхищения как истинный ученый, как безукоризненно чистый человек и как большой и талантливый ребенок.

Еще одному достойному человеку, умному и проницательному ученому я хочу выразить мою сердечную благодарность — доктору биологических наук Соломону Григорьевичу Геллерштейну (1896–1967).

С.Г. Геллерштейн оказал значительное влияние на мое развитие как личности и как ученого. Он по каплям истреблял из моего сознания склонность к максималистическим суждениям и мою уверенность в непреложном знании того, что «хорошо» и что «плохо». Его мудрость, доброе отношение и ироничность позволили мне понять относительность наших человеческих оценок всего и вся.

Я благодарю Господа за то, что в начале моего духовного становления и в последующие годы мне оказывали доверие и пытались развивать меня такие замечательные, чистые и светлые люди и честнейшие ученые, как Надежда Николаевна Ладыгина-Котс, Борис Федорович Поршнев, Соломон Григорьевич Геллерштейн.

Я благодарю Господа за те мгновения жизни, которые проясняли мое сознание и очищали мое сердце, когда я встречала людей, которые оказывали на меня влияние и дарили мне чувство полноты и радости бытия, возбуждали в моем сознании глубокий и неотвязный интерес к феномену исторического пути человечества в его неизбежном стремлении к познанию феноменологической истории духовного восхождения к таинству познания и самопознания.

Я благодарю Господа за те испытания, которые мне приходилось и приходится переживать на моем жизненном пути, но также за ту глубокую радость и минуты счастья, которые Он дарует мне в течение моей жизни.

***

В связи с работой над монографией «Личность: Мифы и Реальность» хочу выразить мою глубокую признательность заведующей филиалом Государственной научной педагогической библиотеки имени К.Д. Ушинского Ирине Николаевне Бреевой, которая всегда была готова помочь мне не только в поисках научных монографий, но и в ориентации в разнообразных текстах.

Я получила глубокое удовлетворение от работы с моим научным редактором Светланой Евгеньевной Сапожниковой над структурой названной монографии и от проникновенного ее внимания к тексту, контексту и сверхидее моего труда. Это была работа одаренного человека, воистину научного редактора, прозревавшего замыслы автора и неусыпно контролирующего соответствие текста этим замыслам.

Убеждена: написанию научной монографии могут содействовать не только сложившиеся в истории философии и наук методологические подходы к пониманию социальной действительности и человека как личности, но и видение исторически сложившихся внешних реалий и внутренней позиции того, кто взял на себя ответственность прокладывать путь к сокрытой в истории человечества истине.

Источник: Мухина В.С. О других и о себе // Развитие личности. 2020. №1. С. 35-58.