Теоретико-методологические обоснования психологии девиантного поведения

Разработка синтагмы девиантного поведения сегодня требует дополнительных системных шагов в девиантологической науке. Мы предприняли один из таких шагов (возможно, не безупречный, а потому не гарантированный от погрешностей).

Синтагма (греч. — классификация, систематизация) — категория науковедения, означающая специально созданную для решения насущных научных задач целостную, многокомпонентную, проблемно ориентированную, нестандартную и креативную систему знаний, определяющую направленность, методологию и методику исследований [10]. Это понятие близко категории «парадигма», но не равнозначно ей. «Парадигма — это совокупность философских, общетеоретических и метатеоретических оснований науки» [11], а синтагма — систематизированная и логически выверенная система знаний, полученных на базе разных парадигм. Синтагму исследований девиантного поведения нельзя придумать, но ее можно и должно эксплицировать [2], то есть вывести из ранее полученных знаний о закономерностях девиаций.

По мнению М.А. Розова, наука является социальным куматоидом (от греч . kuma — волна), реализующим различные социальные программы на постоянно сменяемом человеческом материале. В ядре науки лежит осуществление двух ключевых типов программ — исследовательских (получение знаний) и коллекторских (систематизация знаний). «Науку можно рассматривать как механизм централизованной социальной памяти, которая аккумулирует практический и теоретический опыт человечества и делает его всеобщим достоянием» [11].

Девиантологическая наука с точки зрения онтологии и эпистемологии, как нам кажется, выступает сегодня в виде волнообразных форм организации научного познания и образцов продуктов науки. Это и есть то, что передается, воспроизводится и развивается (за счет механизма новаций и нововведений) в науке.

Анализируя различные научные направления, подходы и теории, с помощью которых изучается феномен девиаций, девиантного поведения, мы задаем тем самым основное содержание девиантологической науки как социального куматоида.

Памятуя о том, что девиантологическая теория — это набор упорядоченных и взаимосвязанных утверждений, которые позволяют описать ряд событий из класса девиантности, объяснить и предсказать их наступление, вызванное факторами детерминации [9], перейдем к рассмотрению девиантологических теоретических подходов.

1. Метафизический подход. Интеллектуалы эпохи Просвещения: Т. Мор высказал соображения о причинах преступности и целесообразности наказаний; Дж. Локком, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо были подняты вопросы девиаций и контроля в философских построениях, обосновывающих модель демократического государства.

2. В рамках философско-этического подхода (А.П. Скрипник, О.Н. Замотаева и др.) девиантное поведение рассматривается с позиций морали. Наличие противоречивых тенденций в культуре приводит к их разрыву и доминанте морального зла, выражающегося во враждебности и распущенности.

3. Биолого-генетическое направление представлено биосоциальной теорией, эволюционным подходом, этологическим подходом, психогенетическим подходом: ученые обосновывают связь между анатомо-антропологическими характеристиками человека и его преступным поведением; введено понятие «врожденный преступник» (Ч. Ломброзо и др.); девиантное поведение рассматривают как проявление видовых наследственных программ (Ч. Дарвин, Т. Гексли и др.) изначально поведение человека рассматривается как агрессивное, основанное на инстинктах (К. Лоренц и др.); выявлены наследственные детерминанты поведения человека (Ф. Гальтон, Г. Мендель и др.); обоснована связь между типами темперамента, типами соматического строения человека и его поведением (У. Шелдон); долгая эволюция человека создала условия преемственной передачи наследственных этических реакций, в том числе и отклоняющихся от норм (В. Эфроимсон); утверждается, что человек рождается с потенциалом конструктивной агрессивности, и в случае если она подавляется, появляется деструктивная агрессивность (Г. Аммон), что агрессивность заложена в человеческих генах (В.Д. Плахов); генетические исследования показывают, что наличие лишней Y-хромосомы у мужчин обусловливает предрасположенность к криминальному поведению (У. Пирс); при изучении заключенных был сделан вывод, что экстраверты более склонны к совершению преступлений, чем интроверты, а это, в свою очередь, детерминировано на генетическом уровне (Г.Ю. Айзенк).

4. Биокриминология утверждает, что повышение уровня тестостерона ведет к склонности к антиобщественному поведению (Даббс, Моррис), что девиантное поведение детерминировано половыми и возрастными факторами (У. Гоув), что существует тесная связь между девиантным поведением и индивидуально-типологическими особенностями человека (Г.Ю. Айзенк).

В рамках биологического направления существуют и другие факторы, объясняющие генезис девиантного поведения: повреждения головного мозга, органические заболевания мозга, определенные свойства нервной системы (А. Торгенсен, К. Льюис, П. Келли).

В основе всех видов девиантного поведения лежит сходный мозговой дефект, связанный с нарушением функциональной асимметрии мозга с ведущим дефицитом правополушарных функций. Это объясняет высокую коморбидность поведенческих расстройств между собой, а также с эмоциональными и обсессивно-компульсивными расстройствами, связанными с правополушарной дисфункцией, в первую очередь с тревогой и депрессией [3].

Современная биокриминология: теория делинквентности С. Медника утверждает, что генетический фактор непосредственно не обусловливает делинквентность; скорее, индивид наследует большую восприимчивость к поведенческим образцам делинквентности, чтобы уступить давлению криминогенных факторов окружающей среды или приспособиться к ее нормальным требованиям незаконным способом [9].

5. Психологическое направление представлено психоаналитическими теориями, экзистенциально-гуманистическим подходом, поведенческим подходом (бихевиоризм), эмпирическим подходом, педагогическим подходом, отечественной психологией.

Психоаналитические теории. Постоянный конфликт между бессознательными влечениями и социальными ограничениями естественной активности человека (З. Фрейд); защитные механизмы работают бессознательно и становятся частью индивидуального стиля борьбы с трудностями (А. Фрейд); причина девиаций заключается в дефиците эмоционального контакта, «теплого» общения ребенка с матерью в первые годы жизни (Д. Боулби, Г. Салливан, К. Хорни); индивидуальная психология А. Адлера объясняет, что младенец появляется на свет с двумя базовыми чувствами-стремлениями: 1) чувством неполноценности и стремлением к совершению поступков как компенсацией этого чувства и 2) социальным чувством общности и стремлением к установлению значимых социальных отношений. При недостаточной или извращенной компенсации чувство неполноценности переживается особо остро и переходит в комплекс неполноценности. В случае нарушения поведения комплекс неполноценности сочетается с неадекватной жизненной установкой и неразвитым социальным чувством. У аномальной личности стремление к достижению превосходства препятствует развитию чувства общности.

Однако основным недостатком психодинамического подхода, по мнению Т.А. Хагурова, является присущее ему сведение онтологии человеческого к онтологии биологического [13].

Соответственно, девиантность (в частности, по Фрейду) соответствует глубинной человеческой природе, представленной в «Оно». С этой точки зрения моральное либо аморальное поведение — лишь разные формы взаимодействия «Оно» и «Сверх-Я». Между тем, категории «правды», «долга», «любви», «истины» играют важнейшую роль в морально-мировоззренческом дискурсе всех исторических типов обществ, определяя характер и направленность деятельности институтов социализации и социального контроля. Полностью сводить их к адаптации нельзя. Практики чистой адаптации (например, так называемое «приспособленчество») явно отличаются от практик морального долга, часто дезадаптивных, но оправдываемых моральным дискурсом практически всех культур.

Наибольшим методологическим потенциалом среди психодинамических теорий обладает концепция архетипов и коллективного бессознательно К. Юнга, выводящая исследователя на базовые способы интерпретации человеком действительности и поведения по отношению к ней [14].

Экзистенциально-гуманистический подход. С точки зрения клиент-центрированной психологии К. Роджерса, у аномальной личности процесс самоактуализации заблокирован и существует лишь в возможности. Нереалистичные, искаженные представления о себе, противоречивый опыт, внутренний конфликт между потребностью в самореализации и оценок извне вызывают проблемное поведение; концепция самоактуализации А. Маслоу утверждает, что отклонения в поведении выступают как следствие потери ребенком согласия с о своими собственными чувствами и невозможности найти смысл и самореализацию в сложившихся условиях воспитания; концепция экзистенциальных противоречий Э. Фромма говорит о том, что человек вынужден преодолевать экзистенциальные противоречия (конфликт между стремлением к реализации всех возможностей и недостаточная для этого продолжительность жизни). Человек реагирует на них с помощью различных механизмов:

1. авторитарная личность отказывается от собственного Я, крайнее выражение — садомазохистский комплекс;
2. автоматизирующий конформизм, при котором человек утрачивает свою индивидуальность;
3. деструктивность — отчуждение от мира через его разрушение.

По мнению автора экзистенциального подхода В. Франкла, девиантное поведение возникает потому, что люди подавляют свою духовность, уходят от ответственности за поиск смысла.

Таким образом, психологи-гуманисты (Э. Фромм, К. Роджерс, А. Маслоу) достаточно близко подошли к исходным основаниям девиантологического дискурса, заявив, что патология — это невозможность реализовать собственную онтологию, которая изначально позитивна. Характерной чертой этой точки зрения является то , что понятие «нормы» здесь смешивает реальность и предписание. Разработанный гуманистической психологией образ «идеально здорового человека» — это философско-­антропологическая концепция, представляющая собой один из вариантов эвдемонизма — этики счастья . Между тем, девиантогенные симптомы сознания и поведения современного человека плохо поддаются объяснению с этой точки зрения. Современный человек, к сожалению, утрачивает осмысленность мира и себя самого. Происходит это на фоне и вследствие «размывания» категорий Добра и Зла [12]. Один из призывов гуманистических психологов — вернуть человеку его «аутентичность» — сегодня актуален как никогда.

Поведенческий подход (бихевиоризм). Общая методология исследования человеческого поведения в бихевиористской парадигме отличается выраженным редукционизмом. Она полностью укладывается в формулу «человек есть думающая и хотящая машина». Активно используется метафора «черного ящика», имеющего «входы» и «выходы» — стимулы и реакции.

Поведение полностью соответствует принципу адаптации — избеганию наказаний и получению вознаграждений. При этом игнорируется, что девиантность — также адаптация к каким-либо условиям. Отсюда базовый методологический вопрос: к какой среде следует адаптироваться, т.е. какая среда «нормальна»? Ответа на него бихевиоральная парадигма не допускает [13].

Поведенческий подход представлен следующими теориями:

1. классическое обусловливание (И.П. Павлов, Дж.Б. Уотсон) — девиантное поведение является результатом научения условной реакции, при этом существуют только три типа неприобретенных эмоциональных ответов на стимулы: страх, гнев и любовь;
2. оперантное обусловливание Б.Ф. Скиннера — девиантное поведение определяется как результат сложного обусловливания среды;
3. теория инкубации реакций тревоги Г.Ю. Айзенка — условная реакция страха (тревоги) усиливается при каждом предъявлении условного стимула, образуя цикл положительной обратной связи и отклонения в поведении;
4. теория социального научения А. Бандуры — девиантное поведение социально обусловлено, поскольку за ним стоят сложнейшие навыки, требующие специального научения, таким образом, девиантному поведению учатся, т.к. девиант должен знать, что делать, как делать и в каких условиях;
5. когнитивная модель А. Бека и рационально-эмотивная теория А. Эллиса — в основе нарушенного поведения лежат неадаптивные мыслительные схемы, неадекватные когниции запускают неадекватные чувства и действия;
6. копинг-поведение (Л. Мёрфи, Р. Лазарус, Е. Хэйм, В.М. Ялтонский) — личности с проблемным поведением, например, зависимым, склонны к малопродуктивным копинг-стратегиям, таким как уход от проблем и трудностей, отрицание и изоляция;
7. системное консультирование и системная семейная психотерапия (С.А. Кулаков, А.В. Черников) — девиантное поведение как результат семейного неблагополучия.

Эмпирический подход. Сущность подхода заключается в чисто эмпирической, феноменологической классификации, где каждый поведенческий различимый устойчивый симптомокомплекс получает свое название (например, аутизм, депрессия и т.д.). Такой подход является попыткой сблизить психиатрию и психологию и поэтому использует для описания типов отклонений понятие синдрома как некоторого устойчивого образования в структуре личности (D. Hallahan, J. Kauffman).

Педагогический подход утверждает, что причиной роста девиантного поведения являются недостатки воспитательной работы с детьми и подростками (М.П. Стурова, В.И. Силенков).

Отечественная психология. Девиантное поведение является результатом отклонения в формировании личности как искажение нормы, представленное в психических заболеваниях (Г.М. Бреслав); актуализация потребностей достигается путем создания опасных, угрожающих их удовлетворению ситуаций. Цель — получение чрезвычайно сильных, амбивалентных переживаний, возникающих в момент опасности (И.Ю. Борисова, Н.В. Майсак).

6. Социологическое направление представлено: статистической теорией, теорией аномии, теорией «социальных обручей», теорией структурной напряженности, чикагской школой, теорией девиантной социализации, теорией стигматизации (наклеивания ярлыков или клеймения), интеракционистским подходом, культурологическим подходом, криминологическим подходом, теорией опасного состояния.

Статистическая теория А. Кетле. Он один из первых представил социологическую теорию девиантности на основе данных «моральной статистики»: географический анализ совершенных преступлений позволил ученому выдвинуть гипотезу о том, что концентрация преступности может находиться во взаимосвязи с «моральным климатом» отдельного региона, что легло в основу его статистической теории девиантности [9].

Теория аномии. Причина девиантного поведения кроется в социальной дезорганизации.

Девиация происходит вследствие нарушения или отсутствия ясных социальных норм (Э. Дюркгейм); причина девиаций — разрыв, несоответствие между культурными целями общества и социально одобряемыми средствами их достижения. Аномия возникает в силу определенных обстоятельств, порожденных социальной структурой (Р. Мертон); Т. Парсонс объясняет возникновение девиантных мотиваций невыполнением ожиданий.

Опираясь на идею аномии, Роберт Мертон разработал аномическую концепцию девиации. Он утверждал, что базовой причиной любой девиации является разрыв между институциональными культурными целями и доступностью социально одобряемых средств для достижения этих целей. Среди множества элементов социальной структуры Р. Мертон выделяет два особенно, по его мнению, важных. Первый — это определенные культурой данного общества намерения и интересы, которые выступают в качестве «законных» целей — приемлемых для всего общества или же отдельных его слоев, социально одобряемых. Данные намерения и интересы называются институциональными. Второй элемент определяет, регулирует социально одобряемые средства (способы достижения этих целей) и контролирует их применение. Главная гипотеза Р. Мертона заключается в том, что отклоняющееся поведение, с социологической точки зрения, может быть рассмотрено как симптом рассогласования между культурно предписанными стремлениями и социально структурированными средствами их реализации.

В соответствии с этой гипотезой Р. Мертон рассматривает пять типов приспособления людей к социально и культурно заданным целям, и средствам.

1. Конформность являет собой, по сути, единственный тип поведения, не являющийся девиантным. От степени распространенности его в обществе зависит социальный порядок — стабильность и устойчивость социального развития. Более того, сама ориентация массы людей на культурные общепринятые ценности может говорить о большой массе людей как о едином обществе.
2. Инновация. Такая форма приспособления возникает вследствие того, что индивид принял для себя общепризнанные культурные ценности как жизненные цели, разделяет их. Однако он не считает те средства достижения этих целей, которые для него доступны, эффективными, позволяющими достичь успеха. Этот вид девиации довольно широко распространен в обществах с динамично развивающейся экономикой, где изменения социальных норм просто не успевают за стремительно меняющейся экономической конъюнктурой, тем более что в сфере предпринимательства границы между законным и незаконным, нравственным и аморальным подчас бывают весьма размыты.
3. Ритуализм предполагает оставление или понижение слишком высоких культурных целей, большого денежного успеха и быструю социальную мобильность там, где эти устремления могут быть удовлетворены. Другими словами, в тех случаях, когда содержание цели и возможности ее достижения для данного социального фактора приходят в противоречие, индивид предпочитает безусловное соблюдение институциональных норм и отказывается от цели. Это позиция чрезмерно осторожного человека, которая характеризуется, во-первых, стремлением во что бы то ни стало избежать опасности подвергнуться негативным социальным санкциям, во-вторых, желанием избежать опасностей, разочарований и неудач, а в-третьих, сильной приверженностью рутинному распорядку и сложившимся институциональным нормам. Таким образом, этот тип девиации в чем-то противоположен инновации с ее склонностью к риску и готовностью обойти социальные нормы в тех случаях, когда они встают препятствием на пути к желанной цели.
4. Ретритизм. Этот тип девиации можно было бы охарактеризовать как стремление к уходу от действительности, неприятие своего социального мира. Члены общества, обладающие такой ориентацией, не приемлют ни господствующих в сознании большинства социальных целей, ни социально одобряемых средств их достижения. Это люди «не от мира сего» — отшельники, мечтатели, поэты. Чисто статистически число таких индивидов не может быть велико в любом обществе, оно просто не в состоянии вместить в себя достаточно много таких «странных» людей.
5. Мятеж как тип девиации наиболее широко распространен в обществах, находящихся в состоянии глубокого кризиса, на грани социальных переломов. Такие отклонения вряд ли можно отнести к формам «индивидуального приспособления к обществу» в полном смысле этого слова, поскольку мятеж являет собой, скорее, активный отказ от приспособления к действующим нормам социальной жизни. Мятеж, по определению Мертона, представляет собой переходную реакцию, выражающуюся в стремлении институционализировать во всем обществе, включая и тех его членов, которые не разделяют мятежную ориентацию, новые цели и новые способы поведения. Мятеж стремится изменить существующие культурную и социальную структуры, а не приспособиться к ним.

С точки зрения теории социальной солидарности, разработанной Э.Дюркгеймом, социологи утверждают, что девиация вообще и преступность, в частности, необходимы; они несут на себе особую функциональную нагрузку, поскольку объективно способствуют усилению социальной интеграции. Эта интеграция возникает из большей или меньшей степени единодушия, с каким «нормальная» часть общества осуждает девиантные поступки тех своих членов, которые нарушают общепринятые нормы. Чувство единения усиливается с помощью общепринятых ритуалов осуждения.

Теория «социальных обручей». Чем больше люди верят в ценности, принятые обществом, чем активнее они стремятся к участию в социально одобряемой деятельности, тем меньше вероятность, что они совершат девиантные поступки (Т. Хирши).

Теория структурной напряженности характеризует девиантное поведение как следствие разочарования личности. Если человек не занимает прочного положения в обществе или не может достичь поставленных целей законными способами, то рано или поздно возникает разочарование, напряженность, человек начинает ощущать свою неполноценность и может использовать девиантные методы для достижения своих целей (Дж. Ритцер).

Чикагская школа. Девиации многих видов возникают в тех случаях, когда культурные ценности, нормы и социальные связи разрушаются, ослабевают или становятся противоречивыми (К. Шоу, Г. Маккей).

Девиантная социализация. В западной социологии и криминологии, в отличие от отечественной науки, для анализа процессов девиантной социализации широко используется понятие «девиантной или делинквентной карьеры». По мнению американского исследователя этой проблемы П. Леткеманна, девиантная карьера означает не профессию, а негативное поведение личности, для которого характерен «ряд отклонений и преступлений, совершаемых в течение определенного времени, который можно сравнить с карьерой в законной деятельности».

В теории навешивания ярлыков девиантное поведение трактуется не как продукт индивидуальной психологии или генетической наследственности, а как последствия воздействия социальной структуры и социального контроля.

Эта теория основана, по существу, на двух положениях.

Первое положение состоит в том, что девиантным именуется не просто нарушение нормы, а фактически любое поведение, которое с успехом определяется как таковое, если на него может быть навешен ярлык, относящий его к категории девиантных. Девиация содержится не столько в самом действии, сколько в реакции других на это действие.

Второе положение утверждает, что навешивание ярлыков продуцирует или распространяет девиацию. Ответ девианта на социальную реакцию ведет к повторной девиации, благодаря которой девиант приходит к принятию самоимиджа или определения как человека, который перманентно заключен в рамки девиантности своей роли.

Особенность подхода здесь состоит в том, что он привлекает внимание к девиации как к результату социальных обвинений и проявления контроля со стороны общества за поступками своих членов.

Процесс обретения криминальной идентичности называют также стигматизацией. Стигма — это социальный признак, дискредитирующий индивида или даже целую группу. Бывают стигмы тела (дефект или уродство), индивидуального характера (гомосексуальность) и социальных коллективностей (раса или племя). Другими словами, девиация — это своего рода клеймо, которое социальные группы, обладающие властью, ставят на поведение других, менее защищенных групп.

Говард Беккер на примере наркоманов одним из первых исследовал стадии становления девиантной карьеры, проходя которые человек превращается в постоянного потребителя марихуаны. Исследование Г. Беккера показало, что люди, первый раз попробовавшие наркотики, часто не получают от них удовольствия. Оказалось, что новички приобщаются к «зелью» в присутствии более опытных наркоманов, получая от них инструкции и образцы ролевого поведения. В итоге молодой человек делает карьеру наркомана, осваивая девиантные роли «потребителя» и «покупателя» наркотиков, приобщаясь к субкультурным нормам данного статуса на основе обучения соответствующей технике потребления и восприятия эйфоризирующих эффектов.

Дэвид Матза, анализируя процесс становления наркомана в конце 60-х годов XX столетия, уточняет этапы девиантной карьеры, выделяя три основные ступени: а) влечение; б) присоединение; в) осмысление.

Гринвуд и Лавин открыли два основных типа девиантных карьер: «интенсивную» и «прерывистую». Исследователи установили, что интенсивная карьера девианта особенно социально опасна, так как она складывается у несовершеннолетних, вовлеченных в преступные роли в раннем возрасте, и продолжается длительное время. Такие девианты тщательно планируют и часто совершают преступления, совершенствуя воровские навыки. Девианты с прерывистой карьерой совершают преступления нерегулярно и менее профессионально.

Российский ученый Я.И. Гилинский ввел в научный оборот криминологии и социологии термин «девиантология» для обозначения науки, изучающей девиантность и девиантное поведение. По мнению ученого, девиации присущи всем уровням и формам организации мироздания; вся жизнь человека есть не что иное, как онтологически не расчлененный процесс жизнедеятельности по удовлетворению своих потребностей. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности — насилии, преступлениях или же приводит к ретритизму, «уходу» в алкоголь, наркотики, из жизни [1].

А.И. Ковалева считает, что социализация индивида всегда имеет отклонение. Оно определяется несоответствием социализации как объективного и субъективного процесса сложившейся в данном обществе на конкретном историческом этапе социализационной норме.

Т.А. Хагуров выявил девиантогенные последствия дисфункций процессов социализации и социального контроля в условиях экспансии массовой потребительской культуры, а также определил возможности и ограничения существующих теорий девиантного поведения в объяснении и анализе этих последствий [13].

В теории стигматизации (наклеивания ярлыков или клеймения) девиация — это не качество поступка, который совершает человек, а следствие применения другими людьми правил и санкций против «нарушителя». Здесь понятие девиации подразумевает наличие внешнего арбитра, определяющего, что считать нормой, а что — отклонением от нее (Г. Беккер, И. Гоффман, Ф. Уертхем, Г. Сайк, Д. Матза).

Интеракционистский подход. Девиантность не является следствием, внутренне присущим какому-либо социальному поведению, а представляет следствие социальной оценки (стигматизации, клеймения) определенного поведения как девиантного. Девиация обусловлена способностью влиятельных групп общества навязывать другим слоям (стратам) определенные стандарты (Ф. Танненбаум, Э. Гоффман, Э. Лемарт).

Культурологический подход. Ведущая роль принадлежит субкультуре (Дж. Миллер, Э. Сатерленд, Я.И. Гилинский, Ю.А. Клейберг, В.В. Колесов). Девиация имеет место, когда индивид идентифицирует себя с субкультурой, нормы которой противоречат нормам доминирующей культуры. По мнению Я.И. Гилинского, «каждое общество — девиантогенно, ибо порождает все позитивные и негативные девиации; девиантогенность богатого общества лучше, чем нищего; экономическое неравенство между странами и социальными стратами внутри каждой страны — один из главных девиантогенных факторов» [14].

Конфликтологический подход. Здесь рассматривают «девиантов» не как нарушителей общепринятых правил, а как бунтарей, выступающих против капиталистического общества, против капиталистической экономической системы.

Девиация — результат противодействия нормам капиталистического общества (Д. Квинни, А.Л. Маршак, О.С. Осипова, В.Ю. Большаков). Т. Селлин в работе «Конфликт культур и преступность» (1938) рассматривал в качестве криминогенного фактора конфликт между культурными ценностями различных сообществ.

Теория конфликта особо подчеркивает неравенство в распределении власти и богатства в обществе. Теоретики конфликта марксистской школы рассматривают неравенство как порождение капиталистической экономики. Однако ученые других школ отмечали, что неравенство в распределении власти и привилегий существует во всех обществах, независимо от типа экономики или политического режима [15].

Криминологический подход. Криминологи ориентированы на поиск базовых причин преступности, коренящихся в специфике общественного устройства и особенностях отношений между членами социума. Ю.Ю. Комлев в своей книге проанализировал, структурировал и описал как известные, так и малоизвестные теории, подходы и традиции исследования девиантного поведения. Автор также делает оговорку на то, что работа содержит дискуссионные моменты в области девиантологической теории, которые получили авторскую интерпретацию и оценку [9].

К факторам, способствующим девиации, относятся:

1. уклонение от общественно полезной деятельности;
2. наличие психической аномалии;
3. употребление наркотических средств;
4. повышенная внушаемость;
5. низкий культурный уровень;
6. совершение в прошлом девиантных поступков и др.

Внутренняя сущность социальной девиации — характерный для индивида образ жизни, подчиняющий себе все интересы и помыслы (И.В. Севастьянова).

Теория опасного состояния. Преступление возникает на основе предшествующего его совершению определенного психологического состояния, предрасполагающего к вступлению в конфликт с социальными нормами (Л. Матти).

Таким образом, ключевые положения основных социологических моделей объяснения девиантности сводятся к признанию норм и отклонений социальными конструкциями, имеющими конвенциональную или репрессивную природу. Основу такого понимания заложили Э. Дюркгейм и К. Маркс, сформулировавшие два базовых положения.

1. Девиантность проявляется тогда, когда поведение индивида (группы) вступает в противоречие с ценностями и нормами сообщества (Э. Дюркгейм).
2. Любые ценности и нормы формируются под влиянием господствующих групп (классов), которые используют их в своих интересах (К. Маркс).

Эти идеи, как считает Т.А. Хагуров, легли в основу всех современных теорий отклоняющегося поведения в социологии. Базовый методологический принцип социологического подхода к изучению девиантности можно сформулировать так: девиантность социально определена, и никакое поведение само по себе девиантным не является, но становится таковым при отклонении от социально признанных (здесь и сейчас) стандартов. Последовательное рассмотрение перечисленных выше теоретических направлений убеждает в том, что все они так или иначе опираются на данный принцип [13; 14].

7. Социально-психологический подход.

Р. Харре, С. Линг. Девиантное поведение — результат сложного взаимодействия процессов, происходящих в обществе и сознании человека.

Девиантное и нормативное поведение — две равноценные составляющие социально-ролевого поведения. Девиантное поведение становится все более рациональным.

Т. Шибутани. Девиантное поведение детерминируется тремя факторами:

1. поведение оценивается как девиантное теми, кто не является участником той же самой эталонной группы;
2. девиантное поведение возникает в результате временной утраты самоконтроля, под влиянием сильного возбуждения (импульсивно);
3. многие формы девиантного поведения являются фиксациями, основанными на защитных по своей природе значениях. Компульсивные шаблоны.

Ю.А. Клейберг. Социальная среда воздействует на функционирующую в ней систему отношений и поведения личности, которая избирательно воспринимает и перерабатывает эти воздействия в соответствии со своей внутренней природой, а система отношений, в свою очередь, активно воздействует на среду, сознательно или бессознательно.

Девиантное поведение личности регулируется ее диспозиционной системой, состоящей из различных диспозиционных образований, зависящих от витальных и социальных потребностей и от уровня социальной ситуации [4–8].

А.Ю. Егоров изучал феномен «девиантное поведение» с нейропсихологических позиций и дал такое определение: «Девиантное поведение — это устойчивое поведение личности, отклоняющееся от наиболее важных социальных норм, причиняющее реальный ущерб обществу или самой личности, а также сопровождающееся ее социальной дезадаптацией» [3].

Е.В. Змановская (2003). Единство социального и природного в детерминации отклоняющегося поведения личности: внутренние биологические процессы играют определенную роль в формировании отклоняющегося поведения. Они определяют силу и характер наших реакций на любые средовые воздействия. Девиантное поведение личности представляет собой сложную форму социального поведения, детерминированного системой взаимосвязанных факторов — условий и психологических причин.

Таким образом, девиантное поведение является результатом деформации ценностных ориентаций и ценностно-нормативных представлений, то есть системы внутренней регуляции поведения. Поэтому девиантное поведение — это специфический способ изменения социальных норм и ожиданий посредством демонстрации личностью (социальной группой) своего ценностного отношения к ним.

Однако заметим, что представленная нами синтагма девиантологической науки с точки зрения онтологии и эпистемологии нуждается в теоретической корректировке и эмпирической проверке. Однако даже в таком виде она открывает перспективы для дальнейшей институционализации девиантологии, и исследовательские данные этой науки приобретут общезначимый характер, что, несомненно, будет способствовать появлению новых теоретических подходов, концепций и парадигм, подкрепленных интересными эмпирическими исследованиями.

Что касается взаимосвязи психологии девиантного поведения с другими отраслями научных знаний, то эта взаимосвязь прочна и закономерна.

С одной стороны, философия, социология, педагогика и другие социальные науки предоставляют психологии девиантного поведения возможность методологически точно и теоретически правильно подходить к пониманию генезиса социальной нормы и отклонения, мотива поведения и т.п.

Философия имеет дело с наиболее общими вопросами, касающимися человеческой жизни и мира — того мира, в котором человек живет и действует. Эти вопросы связаны:

• с наличием причины и цели существования мира;
• со смыслом жизни человека, с возможностью его изыскать;
• с границами возможности познания, при том условии, что это познание осуществляет живой человек со всеми присущими ему особенностями, слабостями и достоинствами;
• с категорией свободы и возможностью для человека пользоваться этой свободой;
• с этическими категориями — добра, совести, чести, любви, долга.

Исторические науки показывают психологии девиантного поведения, как осуществлялось развитие психики и сознания людей на различных этапах становления общества и человеческих отношений.

Физиология и антропология позволяют психологии девиантного поведения более точно понять строение и функции нервной системы, их роль и значение в формировании механизмов функционирования психики.

Медицинские науки помогают психологии девиантного поведения понять патологию и аномалии психического развития людей и находить пути для психокоррекции и психотерапии.

Педагогические науки предоставляют психологии девиантного поведения информацию об основных направлениях обучения и воспитания детей и подростков, позволяющую ей вырабатывать рекомендации по выявлению поведенческих отклонений, психологическому сопровождению детей с отклонениями в поведении и сознании, а также обеспечить превентивные, коррекционные и реабилитационные мероприятия. И т.д.

Один из главных интересов психологии — стремление понять, что лежит в основе поступков человека. Психология рассматривает многие важные вопросы. Среди них:

• вопрос о мотивации. Психологи стремятся объяснить, почему люди поступают так, а не иначе. Вопрос о мотивации затрагивает изменяющиеся, динамические особенности поведения человека, например, об изменении системы ценностей с возрастом;
• вопрос о развитии. На развитие человека действуют самые разнообразные факторы: наследственность, семья, социальная среда — какова роль тех или иных факторов в процессе развития личности? Каковы закономерности этого процесса? Без ответа на эти вопросы невозможно полноценное познание человека;
• вопросы психопатологии. Чем норма отличается от патологии? Где проходит их граница? Каковы причины, каков механизм формирования той или иной патологии?;
• вопросы, связанные с проблемой психического здоровья. Любая теории должна предложить критерии оценки здоровой личности;
• вопрос о психотерапевтическом воздействии на личность. Как помочь людям с различными психическими отклонениями?

Криминология — это наука о преступлениях (от лат. crimen — преступление и греч. logos). Криминология изучает не только закономерности отдельных преступлений — индивидуального преступного поведения, но и закономерности преступности, как общественного явления. Другими словами, для криминолога одинаково интересно то, как и почему некто совершил преступление, и то, почему и как совершают преступления вообще, в том городе, где живет этот некто. Почему совершает преступление человек?

Почему для решения жизненной проблемы выбирается преступный путь? Что делать для того, чтобы не допустить этого? Кстати, немногие задумываются о значении слова «преступление». Между тем, оно буквально означает выход за границы нормативного (регулируемого правилами) поведения — от слова «переступить».

Социология (наряду с психологией) сыграла главнейшую роль в накоплении знаний об отклоняющемся поведении. Социологи исходят из того, что оно представляет собой «социальное явление», выраженное в массовых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам.

С другой стороны, сама психология девиантного поведения позволяет естественным и общественным наукам более правильно интерпретировать законы отражения объективной действительности, конкретизировать причинно-следственную обусловленность отклонений в поведении и сознании, детерминацию отклонений и иных явлений и процессов.

Исследуя закономерности формирования личности в своеобразных общественно-исторических обстоятельствах, психология девиантного поведения оказывает определенную помощь и историческим наукам в понимании отклонений в сознании и поведении известных гениальных исторических личностей (Ван Гог, Н.В. Гоголь, С.А. Есенин, Ф. Ницше, И. Ньютон, Ф. Шиллер, А. Шопенгауэр, Р. Шуман, Ф.М. Достоевский, Сальвадор Дали и др.).

Медицинские науки в настоящее время также не могут обойтись без результатов девиантологических исследований, поскольку многие болезни, как показывают результаты самых новейших исследований, имеют психологическое происхождение.

Наконец, психология девиантного поведения дает рекомендации субъектам учебно-образовательного и воспитательного процессов (родителям, учителям, профильным специалистам и др.), какими психологическими средствами и методами можно обнаружить предрасположенность ребенка к девиантным проявлениям, минимизировать влияние социальной среды и ближайшего социального окружения, снизить конфликтность, агрессивность, жестокость и т.п. в ходе реализации этих процессов.

Таким образом, можно обобщенно заключить, что все дисциплины, так или иначе относящиеся к изучению отклоняющегося поведения, имеют общий (частично совпадающий) объект и расходятся в предмете своих интересов.

Исходя из этого, автор предлагает предметно-ориентированную парадигму взаимосвязи психологии девиантного поведения с другими отраслями научного знания в виде «гексагона», построенную на принципе междисциплинарной интеграции наук.

Предметно-ориентированная парадигма отражает многоплановые связи между науками, связанные, главным образом, со схожестью изучаемой проблематики, с объектом исследования, методами исследования, всем сложным комплексом взаимоотношений между теоретической и практической деятельностью и др. Схематически она представлена в виде шестиугольника — гексагона, вершины которого занимают: криминальная психология, правовая психология, девиантология, судебная психология, превентивная психология.

В данной парадигме психология девиантного поведения занимает центральное место внутри «гексагона» и образует связи со всеми тремя группами наук.

Таким образом, взаимосвязь между социальными науками и учебными дисциплинами сложна и неоднозначна. Очевидно одно, что процесс интеграции наук труден, необходим, но неизбежен и не так быстр, как хотелось бы. Потребуется какое-то время для серьезного осмысления предметной области наук, методологической и инструментальной баз этих наук, особенно «молодых» наук, их корректировки и признания профессиональным сообществом.

Литература

1. Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, самоубийств и других «отклонений». 3-е изд., испр. и доп. СПб, 2013.
2. Дронова Е.Н., Растов Ю.Е. Синтагма исследований суицидального поведения // Известия Алтайского государственного университета. Раздел «Социология». 2013. № 2(78). Т. 1.
3. Егоров А.Ю. Нейропсихология девиантного поведения. СПб, 2006.
4. Клейберг Ю.А. Девиантное поведение в вопросах и ответах. М., 2006.
5. Клейберг Ю.А. Основы психологии девиантного поведения. СПб, 2014.
6. Клейберг Ю.А. Девиантология: схемы, таблицы, комментарии. М., 2014.
7. Клейберг Ю.А. Ювенальная девиантология. Saarbrücken, Germany, 2012.
8. Клейберг Ю.А. Девиантное поведение: синтагма, онтология, эпистемология // Общество и право. 2015. № 1 (51). С. 262-268.
9. Комлев Ю.Ю. Теории девиантного поведения. -2-е изд., испр. и доп. СПб, 2014.
10. Ракитов А.И. Новой науке — новое науковедение (от парадигмы к синтагме) // Науковедческие исследования: сб. науч. тр. М., 2003.
11. Розов М.А. Теория социальных эстафет и проблемы эпистемологии. М., 2008.
12. Социологический словарь. М., 2008.
13. Хагуров Т.А. Дисфункции процессов социализации и социального контроля в условиях экспансии массовой потребительской культуры (проблемы девиантологического анализа): автореф. … д-ра социол. наук. М., 2007.
14. Хагуров Т.А. Введение в современную девиантологию: учеб. пособие. Ростов-на-Дону, 2003.
15. Хомич А.В. Психология девиантного поведения. Ростов-на-Дону, 2006.
16. Фетискин Н.П., Козлов В.В. Трудные дети. М.: Институт консультирования и системных решений, 2018. 544 с.

Источник: Клейберг Ю.А. Теоретико-методологические обоснования психологии девиантного поведения // Методология современной психологии. 2020. №11. С. 149–165.