Иной мир, иной человек, иная психология личности

«Посвящается человечеству в надежде, что война с безрассудством все-таки будет выиграна»
(Азимов А. «Фантастическое путешествие»)

Знамение нашего времени — многоголосый «народный» дискурс о проблемах человека, личности, актуализировавшийся в связи с непростой ситуацией в мире, которая еще более обострилась из-за пандемии.

Пандемия — событие, затронувшее каждого и продолжающее оставаться ключевым. Его особенность не столько в тех трагических потерях, которые возникли в связи с быстро распространяющимся заболеванием и отсутствием адекватных средств предупреждения и лечения, сколько в карантинных мерах, предпринятых в таком масштабе впервые в мировой практике и кардинально изменивших образ жизни больших масс населения. Столь мощное вмешательство в сложившийся уклад бытия, изменившее практики обыденности, ускорившее и без того усиливающиеся процессы цифровизации и виртуализации нашей жизни, многих аналитиков привело к умозаключению о невозможности вернуться в прежнюю «допандемийную» жизнь. «Мир уже не будет прежним» — ключевое утверждение, зазвучавшее с момента начала карантина. В иных высказываниях это даже категоризируют как «цивилизационный сдвиг». Следует только подчеркнуть, что мир шел к тому, чтобы стать иным. В последние десятилетия к характеристикам общих трендов современного общественного процесса относят: транзитивность, нарастающие цифровизацию и виртуализацию бытия, политическую реконструкцию и постмодернизацию общественного мировоззрения, гендерный транзит и пр. [5; 7], что создает основания для использования предложенной З. Бауманом метафоры «текучая современность».

Пандемия и, как следствие, карантинные меры только интенсифицировали эти процессы. Спровоцировали «скачок». Здравая инертность сложившейся системы социальной жизни вряд ли позволит свершиться кардинальному изменению. Даже если пандемия и сопутствующий карантин нарушили устойчивые принципы повседневного бытия и резко ускорили движение человека в виртуальную реальность, разовая встряска не только усилила позиции тех, кто «за», но и тех, кто «против». Возникли массовые проблемы из-за технических несовершенств, из-за недоосвоенности соответствующих приемов работы, дискомфорт от совмещения работы (учебы) с домашними делами в не подготовленной для подобного совмещения предметно-пространственной среде дома и т.д.

Таким образом, рассуждения о кардинальном изменении мира, о цивилизационном сдвиге вследствие пандемии и карантинных мер вряд ли обоснованы. Система инертна. Но ускорение в смене больших событий, возрастание частоты их появления неминуемы.

Естественное следствие глобализации — генерализованность процессов современной реальности. Болезнь не приобрела бы столь быстро формат пандемии, если бы не активные перемещения населения, плотность населения в мегаполисах и пр. Но, с другой стороны, возникла связная массовая включенность в формирование ответа на вызов, в распределение ресурсов, в обмен информацией, специалистами, технологиями, практиками защиты и пр. Таким образом, генерализованность процессов, являясь важной особенностью современной реальности, как положительна, так и отрицательна.

Что будет в следующий раз причиной генерализации процессов? Природный катаклизм, техногенная катастрофа, социальный конфликт (пример уже есть: смерть одного афроамериканца от рук полицейского в США повлекла колоссальные последствия в стране, и усиливающаяся реакция отслеживается во всем мире).

Итак, в силу генерализованности процессов глобализированного общества частота больших событий, в которые включается личность, возрастает. Особенностью является то, что эти события для личности большей частью виртуальны. Возрастающая виртуализация бытия — существенный признак современности. Карантин, проявившийся в самоизоляции граждан, кардинально изменил баланс реального (объектного) и виртуального пространств бытия личности.

Ректор РАНХиГС Владимир Мау (как и многие другие аналитики) обоснованно полагает, что спрос на онлайн после кризиса сохранится, цифровизация и, следовательно, виртуализация бытия личности ускорится во всех сферах ее жизни. Значительная часть магазинов уходит в онлайн, музеи и театры создают виртуальные площадки в интернете, образовательные программы перемещаются в онлайн и т.д.

Активный, ускорившийся дрейф в сторону нарастания цифровизации и виртуализации — вызов, с которым столкнулось человечество. Цифровизация, ориентированная, прежде всего, на решение экономических задач, провоцирует возникновение драматичной ситуации со многими негативными следствиями в других пространствах бытия личности. В связи с чем обостряется дискуссия сторонников и противников цифровизации. Избыточная цифровизация (переакцентирование значения этого тренда) разрушает баланс многовекторного развития науки и социальных практик. Участники дискуссии находят основания для тревожных умозаключений о том, что растущая зависимость от цифровых систем (гаджетов) подрывает человеческое познание. Человек с его перспективами самосовершенствования (в гуманистической психологии главный тезис — состояться во всей полноте своих возможностей) теряется в этой «экономико-цифровой» картине мира.

Обсуждение происходящих изменений, в силу их неоднозначности, привело к тому, что общество разделилось. Среди участников острой дискуссии: политологи, чиновники, преподаватели, общественные деятели и пр. Участники обсуждения рассуждают о цифровом нарушении когнитивных функций, об эрозии умственных способностей, о нарушениях в эмоциональной сфере человека. Возрастает опасность манипулирования личностью, подавления ее инициативы из-за настроенности цифровых систем (искусственный интеллект) на предугадывание побуждений человека до их оформления в ясное желание, намерение, принятие решения и, как следствие, осмысленное планирование и совершение действия. Сознание взрослого человека инфантилизируется вследствие изъятия этой процессуальной последовательности.

Итак, «мир уже не будет прежним». Но человек и мир традиционно рассматриваются как сопряженные сущности. В субъектно-бытийном подходе личность и бытие предстают как взаимопроникающие реальности [6]. Единство личности и ее бытия — ключевой методологический принцип субъектно-бытийного подхода к личности. Значит ли это, что и человек уже не будет прежним? Насколько кардинально меняется личность? Если мы говорим о цивилизационном сдвиге, изменения личности — это также не постепенно накапливающийся кумулятивный эффект, а «скачок». Куда?

Остается ли корректным понимание личности в контексте сложившегося аппарата научного анализа, в контексте утвердившихся методологических принципов? Это — вопросы для большой дискуссии. Остановимся на некоторых аспектах.

Напомним некоторые существенные для понимания личности положения. В отечественной психологии утвердилось представление о том, что ядро личности образуют системно организованные личностные смыслы. Генез отдельных личностных смыслов и их организация в систему не могут быть поняты без анализа трех системно организованных пространств объективных явлений — организм, внешний мир (среда), поведение (деятельность). Они предваряют, обусловливают становление личности и прослеживаются в последующем как в структурной организации психики в целом, так и в трехкомпонентном строении личностного смысла [6].

Что происходит с этими тремя пространствами объективной реальности в обстоятельствах «текучей современности»?

Возрастает вмешательство в систему индивидных (организмических) оснований личности, в то, каким образом они транслируются и обусловливают собственно личностное в человеке. Даже пол и возраст уже не так очевидны в роли детерминант личностного своеобразия (вспомним хотя бы вошедшие в практику словоупотребления: «родитель 1 и родитель 2»; «менструирующий человек» и пр.). Манипулирование общества с гендерной темой, лишающее личность характерологических признаков половой принадлежности — одного из важных аспектов личностной определенности, а также смешение возрастных признаков (благодаря современной медицине, спорту, косметологии и пр.) вызывают неожиданные коллизии в самоидентификации личности [8].

Среда обитания человека как фактор становления его личности все более трансформируется вследствие возрастающего вмешательства, «переконструирования». И все более определяющей своеобразие бытия современного человека выступает виртуальная реальность, занимая все более значимое место в его жизни. У этого изменения много следствий. Выделим одно из базовых. Природа наделила человека разнообразными видами чувствительности, и его развитие как личности опирается на разнообразие сенсомоторного опыта. Виртуализация бытия обусловливает превалирование визуализированной предметности. В условиях сокращения контактов человека с миром реальных предметов и возрастания роли виртуального мира депривируются тактильные ощущения, кинестезия и пр. (вероятно, с этим можно связать возникшую увлеченность детей сквишами, слаймами). Образ мира личности лишается той полноты, которая обеспечивалась разнообразием сенсорной стимуляции.

Третье пространство объективной реальности, обусловливающее становление личности, — сложившиеся в культуре модели поведения, «присваиваемые» человеком в процессе социализации. В дискурсе отечественной психологии превалирует обращение к категории «деятельность». Личность оформляется вследствие множества освоенных и осуществляемых ею предметных деятельностей (А.Н. Леонтьев и др.) Но здесь тоже многое меняется. Вместо операциональной вариативности способов манипулирования с разнообразными реальными предметами — однообразие действий с клавиатурой, джойстиком, тач-панелью. Сужается спектр используемых операций, обедняются, унифицируются приемы «обращения» с предметной реальностью.

Изменился характер и роль общения как вида активности, «оформляющей» человека в личность (Б.Ф. Ломов и др.). В связи с опасностями инфицирования в отношениях с другим человеком активно обсуждается тема «бесконтактного будущего». Бесконтактное воспитание — без объятий, поглаживаний, рукопожатий и пр. В деловых отношениях переход от open-space к «клеткам» изолированных сотрудников, закрепление (там, где возможно) дистанционных форм работы. И главное изменение, нараставшее и до пандемии, но усилившееся, получившее мощный подкрепляющий импульс, — переход коммуникации в онлайн, виртуализация отношений с Другим человеком. Многие исследователи пишут об опасностях трансформации человека в связи с обеднением межличностных отношений и нарастанием виртуализированной коммуникации, что приводит к ложной самоидентификации, к нарастанию аутистических тенденций, к потере субъектности в отношениях и пр. [9].

Еще раз обратимся к рассмотрению сегодняшней ситуации.

Пандемия, карантинные мероприятия интенсифицировали многие процессы в обществе и, хотя вряд ли целесообразно искать «авторов случившегося» (такие подозрения некоторыми озвучиваются), есть те, кто был готов использовать и использовал эту ситуацию. Прежде всего, это те, кого можно отнести к основным субъектам глобальной экономической модели мироустройства. Кто эти главные агенты влияния? Если следовать народной мудрости «Кто платит, тот и заказывает музыку» и принять во внимание слова генсека ООН Антонио Гутерриша, заявившего, что в настоящее время половина всех богатств мира принадлежит 26 богатейшим людям, можно предположить, кто является наиболее сильными акторами социального влияния.

Цифровизация, вовлечение основных масс населения в виртуализированную (т.е. искусственно создаваемую) реальность повышают генерализованность общественных процессов, усиливают эффекты глобализации и, как следствие, повышают управляемость. Те, кто «ближе» к цифровым технологиям, кто их создает, «подчиняя» процессу цифровизации остальные процессы бытия современного общества, естественно, более активно изменяют современный мир. Общество как сложная система согласованных процессов все в большей степени конструируется (реконструктурируется)   субъектами цифровизации. Цифровизация обусловливает возрастающую виртуализацию бытия. Реальность блекнет, теряет очертания. Человек погружается в мир фейков, ложных конструкций. Иногда это — направленная ломка сознания, смешение идентичностей посредством создания ложных представлений о социальной реальности, в контексте которых человеком манипулируют, побуждают к ложному самоопределению. Если у личности нет ясного чувства идентичности, нет собственной философии устройства мира в той версии, которая поддерживает устойчивый, принимаемый «самообраз», значит человек попадает в схему или в матрицу «чужого господства и чужого действия» [2].

Потеря личностью своей субъектности как социального актора, «творящего» социальное бытие, переживается ею болезненно и, естественно, возникает сопротивление [4]. Достичь необходимой генерализации процессов и управляемости оказалось возможным в экстренной ситуации (пандемия и карантин). Стабилизировать генерализацию социальных процессов и обеспечить управляемость в дальнейшем возможно при «правильно организованном образовании». Формируемые в образовательном процессе граждане страны должны соответствовать требованиям цифрового мира, виртуальной реальности. Отсюда повышенное внимание к проблемам образования. Именно дискуссии об образовании сейчас заняли приоритетное место в медийном и обыденном дискурсах.

Происходящие и намечаемые изменения в образовании (Стратегия 2030, Постановление о проведении в 2020–2022 годах эксперимента по внедрению целевой модели цифровой образовательной среды в сфере образования) «диктуются» экономико-политическими выгодами.

Очень условное группирование акторов (оппонентов) в этой дискуссии, чаще чем другие заявляющих свою позицию в медийном пространстве, можно связать с именами Г. Грефа, Я.И. Кузьминова и др. (с одной стороны) и Н.С. Михалкова, Ю.В. Громыко и др. (с другой). С одной стороны, стремление полностью перевести образование в онлайн-форматы, цифровизировать и виртуализировать, а с другой стороны, намерение создать школу, в которой культивируется живое общение, школу развивающих личность детско-взрослых сообществ [3].

Задача психологов понять, что происходит с личностью в обстоятельствах столь глобальных перемен. Если основных субъектов глобальной экономической модели мироустройства (а также тех, кто приближен и обслуживает эти интересы: психологов, чиновников от образования и пр. деятелей) интересует, прежде всего, управляемость, обеспечиваемая цифровизацией и возрастающей виртуализацией бытия, заменяющей реальную жизнь иллюзией, то должны быть и те, кто защитит человека и непреходящую ценность, важность, значимость других ориентиров образовательного процесса — ценность сохранения и развития субъектной позиции личности и полноты реализуемого ею бытия.

Сложившиеся психологические школы, позиционированные в научном дискурсе в соответствии с тем, какие методологические принципы (постулаты) выступают для них отправными позициями, могут по-разному интерпретировать современные проблемы человека и личности. Субъектно-бытийный подход ориентирован на рассмотрение личности как субъекта бытия, чья интенция — состояться во всей полноте своих возможностей (А. Маслоу, К. Роджерс, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, В.В. Знаков, З.И. Рябикина, Г.Ю. Фоменко, Л.Н. Ожигова, А.Ш. Гусеинов, О.Р. Тучина и многие другие). Основной теоретический посыл субъектного, субъектно-бытийного подходов к рассмотрению человека, личности — движение личности в развитии к своему становлению как субъекта жизни (С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская и др.), субъекта бытия (В.В. Знаков, З.И. Рябикина и др.). Но чтобы реализовать это авторство, управлять своей судьбой, надо отрефлексировать не виртуальную реальность, разобраться, кто и с какими намерениями определяет более общие процессы и их генерализует. Если это — «большой экономист с оттопыренным карманом» или чиновник, создающий документ об образовании (пример — постановление о цифровой образовательной среде, в котором нет ничего про образование и ключевые понятия — «поставщик контента» и «потребитель»), задаешься вопросом: возрастающие цифровизация и виртуализация бытия человека как вписываются в проекты развития личности, как связаны с раскрытием всех ее потенциалов, развитием субъектности и обеспечением полноты реализуемого ею бытия?

Библиографический список

1. Азимов А. Фантастическое путешествие. М.: Изд-во ЭКСМО, 2003.
2. Громыко Ю.В. Антропология политической идентичности. М., 2006.
3. Громыко Ю.В., Рубцов В.В., Марголис А.А. Школа как экосистема развивающихся детско-взрослых сообществ: деятельностный подход к проектированию школы будущего // Культурно-историческая психология. 2020. Т. 16. №1. С. 57-67.
4. Гусейнов А.Ш. Протестная активность личности: Автореф. … докт. психол. наук: 19.00.01. Краснодар, 2016.
5. Гусельцева М.С. Культурно-аналитический подход к изучению эволюции психологического знания: Автореф. … докт. психол. наук: 19.00.01. М., 2015.
6. Знаков В.В., Рябикина З.И. Психология человеческого бытия. М.: Смысл, 2017.
7. Mobilis in mobili: личность в эпоху перемен / Под общ. ред. А. Асмолова. — М.: ЯСК, 2018.
8. Рябикина З.И. Изменчивая реальность и гибкая личностная идентичность // Личность и бытие: человек как субъект социокультурной реальности: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. / Под ред. З.И. Рябикиной и В.В. Знакова. — Краснодар: КубГУ, 2016.
9. Человек как субъект и объект медиапсихологии / А.Г. Асмолов и др. — М.: Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 2011.

Источник: Рябикина З.И. Иной мир, иной человек, иная психология личности // Личность и вызовы современности: интерпретация проблем различными научными школами / Под ред. З.И. Рябикиной и В.В. Знакова. Майкоп: Адыгейский гос. ун-т; Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2020. С. 64–69.