Юмор — одно из наиболее важных коммуникативных качеств человека. Он способствует установлению взаимоотношений между людьми, характеризует человека как личность. При всем при этом существует значительный ряд научных мнений о том, что у чувства юмора присутствует дополнительная функция: защитное реагирование (Фрейд З., Мартин Р. и др.[1-6]). С этой точки зрения, волнующую ситуацию можно замаскировать пеленой смеха, другими словами, при помощи юмора и шутки можно снять нарастающее напряжение и уменьшить влияние стресса. В силу этого встает вопрос о рассмотрении чувства юмора с точки зрения его использования как психологической защиты.

Психологические защиты особым образом отражают реакцию человека на психотравмирующие воздействия, тем самым позволяя лучше понять логику его поведения и повысить эффективность взаимодействия с ним. Хотя тема психологической защиты достаточно хорошо изучена, как в отечественной (Бассин Ф.В., Карвасарский Б.Д., Василюк Ф.Е. и др. [7-11]), так и в зарубежной (Фрейд З., Фрейд А., Плутчик Р. [12]) психологии, рассмотрение чувства юмора в качестве дополнительной стороны психологической защиты является достаточно новым и малоисследованным. Зигмунд Фрейд и его последователи внесли значительный вклад в рассмотрение смешного. В работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» Фрейд, изучив большинство доступных ему тогда работ о смехе, дал психологическую оценку остроумия. Он пришёл к выводу, что удовольствие от остроты вытекает для нас из экономии затраты энергии на упразднение задержки, удовольствие от комизма — из экономии затраты энергии на работу представления, а удовольствие от юмора — из экономии аффективной затраты энергии [13]. По мнению Фрейда, юмор может быть понят как высшая из защитных функций [14,15].

Идеи Фрейда нашли последователей: Д. Флагел [16] в словаре по социальной психологии сместил акцент на значимость культурных традиций и положение социальных групп. Освобождение энергии, связанное с юмором и смехом, связано с разрушением социальных запретов. Примерно такую же точку зрения высказал и М. Чойси, считая смех защитной реакцией против страха запрета. Е. Крис полагал комизм не просто средством освобождения энергии, но также возвращением к детскому опыту [17].

Д. Левайне а затем и Р. Косер распространили этот тезис на социальное поведение в целом, утверждая, что юмор и смех всегда содержат некую агрессивность, независимо от того, направлены ли они на определенный объект или нет. В противовес им М. Истмен [18] полагал, что существует такой раздел юмора, как бессмысленные шутки. По статье Ивановой Е.М., Анри Бергсон в трактате «Смех. Эссе о сущности комического» внёс существенный вклад в рассмотрение социальной сущности смешного. В отличие от Платона, Бергсон определяет главную функцию смеха как исправление общества. По Бергсону, смех теряет своё значение вне социальной группы [19].

Согласно Л.В. Карасёву, все видимое многообразие различных проявлений юмора и смеха принципиально сводимо к двум основным типам. Первый тип смеха связан с ситуациями, когда человек выражает свою радость, телесное ликование, телесный или витальный энтузиазм. Второй тип связан с собственно комической оценкой действительности [20].

Проведенный анализ взглядов и исследований чувства юмора и защитных механизмов позволяет сделать следующие выводы.

1. Проблема исследования чувства юмора еще весьма далека от экспериментального и теоретического разрешения. До сих пор отсутствует признанное в каком-либо виде его определение. В отечественной психологии исследования чувства юмора единичны и затрагивают основным образом дошкольный возраст.
2. Теоретические разработки по чувству юмора разрозненны и односторонни. Чувство юмора рассматривается либо только как подраздел комического, либо только как производное эмоциональной сферы. Особенно мало известно о чувстве юмора как о личностной характеристике и как о совладающем поведении.
3. Проблема исследования защитных механизмов и копинга достаточно распространена в современной литературе. При этом широком разнообразии подходов к пониманию защитных механизмов практически отсутствует соотношение таких понятий, как защитные механизмы и чувство юмора. Если в зарубежной литературе еще наблюдается присутствие этих понятий на одном уровне, то в отечественной литературе подобное соотношение единично и достаточно скудно, не говоря уже о серьезных трудах.

Методология

Целью нашей работы является выявление гендерной специфики использования чувства юмора в качестве механизма психологической защиты.

В рамках нашего исследования привлечена выборка испытуемых из 70 человек. В выборке представлено одинаковое количество испытуемых мужского и женского пола возрастом от 18 до 40 лет.

Наше исследование предполагает проверку следующих гипотез.

Гипотеза 1: существуют различия в выборе юмора как психологической защиты у испытуемых, различающихся по гендерным показателям.

Гипотеза 2: существует взаимосвязь между реакцией на фрустрирующие ситуации и использованием юмора.

Для проверки данных гипотез были использованы методики:

• экспериментально-психологическая методика изучения фрустрационных реакций С. Розенцвейга (адаптирована в НИИ им. В.М. Бехтерева, модификация предложена нами (испытуемым предлагалось ответить с юмором и без)),
• методика «Семантический дифференциал»,
• MMPI (пятая шкала),
• тест незаконченных предложений (модификация предложена нами),
• авторская анкета для выявления юмора,
• диагностика стратегий импунитивного поведения в конфликтных ситуациях (Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М.).

Произведена первичная обработка эмпирических данных, вторичная обработка с помощью критерия U Манна — Уитни и коэффициента ранговой корреляции Пирсона.

Результаты и выводы

По полученным результатам испытуемые разделились на группы.

Заметим, что в I группе, особенность которой заключается в отрицании присутствия юмора в предложенных афоризмах, преобладает маскулинный тип мужчин и женщин и практически отсутствует андрогиния. Конечно, нельзя оставить без внимания немаловажный факт присутствия сравнительно значительного элемента феминности у мужчин. В I группе испытуемых оказалось 49% маскулинных мужчин, 26% феминных мужчин и ни одного андрогинного мужчины. При этом в I первой группе испытуемых 23% маскулинных женщин, 1% андрогинных женщин и 1% фемининных женщин.

Во II группе испытуемых, особенность которых заключалась в принятии афоризмов как имеющих мало юмора, распределение гендерных показателей достаточно разнообразно. Практически одинаково были распределены показатели феминности и маскулинности у мужчин, но с высоким показателем феминности у женщин. И снова показатели андрогинных характеристик практически отсутствуют. Во II группе испытуемых несколько другие результаты: 18% маскулинных мужчин, 16,3% феминных мужчин. Андрогинные мужчины в данной группе испытуемых не наблюдаются. Можно отметить, что во II группе испытуемых 15,7% маскулинных женщин, 1% андрогинных женщин и 49% феминных женщин.

В последней, III группе испытуемых, где респонденты оценивали афоризмы большей степенью юмора, гендерные характеристики распределены немного иначе. Большая часть выборки в данной подгруппе принадлежит феминным мужчинам и женщинам, однако, III группа испытуемых — это единственная из трех групп, в которой присутствует достаточно значимый процент распределения андрогинии у мужчин и женщин. Также при оценке предложенного материала — афоризмов, были обнаружены следующие данные гендерных распределений в III группе испытуемых: 9% маскулинных мужчин, 9% андрогинных мужчин, 27% феминных мужчин, 13% маскулинных женщин, 18% андрогинных женщин и 24% феминных женщин.

Данные результаты позволяют сделать выводы и заметить закономерности распределения гендерных характеристик. В группе, оценивающей предложенный материал степенью отсутствия юмора, преобладает маскулинность мужчин и женщин. В группе, оценивающей предложенный материал степенью присутствия малой доли юмора, преобладает маскулинность мужчин и феминность женщин. И, наконец, в группе, оценивающей предложенные афоризмы степенью присутствия большей доли юмора, преобладает феминность мужчин и женщин

В I группе испытуемых, выделенной изначально по оценке предложенного материала по степени юмора, с помощью статистического критерия Манна — Уитни выявлены значимые различия между феминными мужчинами и феминными женщинами по показателю экстрапунитивный, интрапунитивный, импунитивный тип реагирования, реакции с фиксацией на препятствии, самозащите и удовлетворении потребности в случае отсутствия юмора. Уровень параметров по данным типам реакции у феминных мужчин превосходят уровень данных параметров у феминных женщин. Однако в этой же группе в случае присутствия юмора выявлены значимые различия между феминными мужчинами и женщинами по несколько иным показателям. Это показатели экстрапунитивного, интрапунитивного реагирования и реакции с фиксацией на удовлетворении потребности. Так же, как и в первом случае, результаты мужчин преобладают по данным показателям над результатами женщинам. В данной подгруппе испытуемых феминные мужчины, нежели феминные женщины, в большей степени предпочли реагировать на фрустрирующую ситуацию с юмором только в конкретных случаях: когда вина перекладывается на окружающих и обстоятельства, когда вина берется на себя и при необходимости разрешения сложившейся проблемы.

Между маскулинными мужчинами и женщинами были выявлены значимые различия по показателю экстрапунитивной реакции, реакции с фиксацией на препятствии и самозащиты в случае отсутствия юмора. Причем уровень параметров реакции с фиксацией на самозащите и препятствии у маскулинных женщин превосходит уровень данных параметров маскулинных мужчин. Однако уровень экстрапунитивного реагирования выше у мужчин, нежели у женщин. Обнаружены различия между маскулинными мужчинами и женщинами по показателю экстрапунитивной, интрапунитивной реакций, реакции с фиксацией на препятствии, самозащите и удовлетворении потребности. Причем уровень параметров экстрапунитивного реагирования и реакции с фиксацией на самозащите у маскулинных женщин превосходит уровень данных параметров у маскулинных мужчин, что, возможно, говорит об использовании юмора маскулинными женщинами в ситуации присутствия юмора в случаях, когда вина перекладывается на окружение и когда возникает необходимость защиты себя, маскулинные мужчины, в свою очередь, используют юмор в случаях, когда необходимо решение проблемы и взгляд с положительной стороны.

Во II группе испытуемых, выделение которой основывалось на присутствии малой доли юмора в предложенном материале, различия между представителями разных гендерных характеристик обнаружились следующим образом: различия между феминными мужчинами и женщинами по показателям экстрапунитивной, интрапунитивной реакции, реакции с фиксацией на препятствии и удовлетворении потребностей в случае отсутствия юмора. Причем различия таковы: уровень данных параметров реагирования феминных женщин превосходит уровень данных параметров у фемининных мужчин.

В другой ситуации, где свои переживания в связи с фрустрацией фемининные мужчины и женщины выражали с помощью юмора, обнаружились различия по показателям экстрапунитивной, интрапунитивной реакции, реакции с фиксацией на самозащите и удовлетворении потребностей. Причем, как и в предыдущей ситуации, по уровню данных параметров феминные женщины превосходят феминных мужчин. Обнаруженные данные могут свидетельствовать о том, что в группе, где при оценке афоризмов была обнаружена малая доля юмора, феминные женщины по стилю юмора во фрустирующей ситуации превосходят феминных мужчин

Маскулинные мужчины и женщины во II группе испытуемых в случае с отсутствием юмора имеют различия по параметрам экстрапунитивного реагирования, реакции с фиксацией на препятствии, самозащите и удовлетворении потребностей. Причем мужчины данной гендерной характеристики по уровню экстрапунитивной реакции и реакции с фиксацией на самозащите превосходят уровень данных параметров у женщин. Однако уровень данных параметров реакции с фиксацией на препятствии и удовлетворении потребностей у маскулинных женщин превосходит уровень данных параметров у маскулинных мужчин. Маскулинные мужчины и женщины во II группе испытуемых в случае с присутствием юмора имеют различия по параметрам экстрапунитивного реагирования, реакции с фиксацией на препятствии и самозащите. Причем маскулинные мужчины по уровню данных параметров экстрапунитивного реагирования и реакции с фиксацией на самозащите превосходят уровень данных параметров маскулинных женщин. Однако по уровню данных параметров реакции с фиксацией на препятствии женщины превосходят мужчин обозначенной гендерной характеристики, что говорит о предпочтении использования юмора маскулинными мужчинами при помощи реакции, направленной на окружение, и в ситуации защиты себя. Исходя из вышеизложенных результатов, предпочтение использования юмора у маскулинных женщин происходит с помощью пересмотра трудностей и проблем с положительной стороны.

В III группе испытуемых обнаружились значимые различия между феминными мужчинами и феминными женщинами в случае отсутствия юмора по параметрам экстрапунитивной, интрапунитивной реакции, реакции с фиксацией на препятствии и удовлетворении потребностей. Причем результаты маскулинных мужчин по уровню данных параметров превосходят результаты маскулинных женщин.

В ситуации с присутствием юмора обнаружились значимые различия между маскулинными мужчинами и женщинами по параметру интрапунитивной реакции и реакции с фиксацией на удовлетворении потребности. Причем маскулинные мужчины по уровню параметров реакции с фиксацией на самозащите превосходят маскулинных женщин. В свою очередь, маскулинные женщины по уровню параметров интрапунитивной реакции превосходят маскулинных мужчин, что говорит о большем предпочтении использования юмора у мужчин данной гендерной характеристики в ситуации защиты себя, а женщины данной гендерной характеристики в ситуации принятия на себя вины, ответственности за происходящее.

И, наконец, последняя субвыборка данной подгруппы, выделенной в соответствии с принятием афоризмов как материала с большим количеством юмора, — маскулинные мужчины и женщины. В данной субвыборке обнаружены значимые различия по параметру экстрапунитивной, интрапунитивной реакции, реакции с фиксацией на препятствии и самозащите. Причем обнаружено, что маскулинные мужчины по уровню параметров экстрапунитивной, интрапунитивной реакции и реакции с фиксацией на самозащите превосходят маскулинных женщин. Однако, маскулинные женщины по уровню параметров реакции с фиксацией на препятствии превосходят маскулинных мужчин. В данной субвыборке обнаружены значимые различия по параметру экстрапунитивного типа реагирования, реакции с фиксацией на препятствии и самозащите в случае присутствия юмора. Причем маскулинные мужчины по уровню параметров экстрапунитивной реакции и реакции с фиксацией на самозащите превосходят маскулинных женщин. В свою очередь, маскулинные женщины по уровню параметров реакции с фиксацией на препятствии превосходят маскулинных мужчин, что подтверждает выбранный способ использования юмора маскулинных мужчин и маскулинных женщин так, как было обнаружено в предыдущих группах.

Таким образом, исходя из проведенных описаний результатов и их анализа, обнаружено, что для каждой из субвыборок, выделенных по гендерным показателям, свойственен собственный тип реагирования на фрустрацию и, в связи с этим, выбор способа использования юмора как защитной реакции.

Подведя итоги, можно выделить конкретные типы реагирования, при которых проявляется юмор, с учетом гендерного аспекта. При реакции, направленной на окружение, свойственно использование юмора маскулинным мужчинам, маскулинным женщинам и феминным мужчинам; при реакции, направленной субъектом на самого себя, свойственно использование юмора феминными женщинами; по использованию юмора при рассмотрении фрустрирующей ситуации как малозначащей различий найдено не было; при рассмотрении фрустрации как своего рода блага использование юмора свойственно маскулинным мужчинам и маскулинным женщинам; при защите себя использование юмора, по нашим результатам, свойственно маскулинному мужчине и маскулинной женщине; при разрешении проблемы использование юмора свойственно феминным мужчинам и маскулинным мужчинам.

Литература

1. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции 1-15. СПб.: Алетейа, 2015. 237 с.
2. Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. М.: Просвещение, 1990. 447 с.
3. Мартин Р. Психология юмора / Пер. с англ. под ред. Л. В. Куликова. СПб.: Питер, 2016. 480 с.
4. Иванова Т. В. Обучающая программа «Восприятие комического» // Журнал практического психолога. 2018. № 5. С. 57-61.
5. Иванова Е. М., Ениколопов С. Н. Психологические исследования чувства юмора // Вопросы психологии. 2010. № 4. С. 122-131.
6. Журбин В. И. Понятие психологической защиты в концепциях З. Фрейда и К. Роджерса // Вопросы психологии. 2015. № 4. С. 14-22.
7. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М., 2017. 211 с.
8. Будасси С.А. Защитные механизмы личности. М., 2018. 167 с.
9. Грановская Р.М., Никольская И.М. Защита личности: Психологические механизмы. СПб.: Знание, 2010. 352 с.
10. Старовойтов В.В. Развитие Эго-психологии в трудах Анны Фрейд // Журнал практической психологии и психоанализа. 2014. № 3. С. 44-60.
11. Сафронов А.Г. Социально-индуцируемые неврозы // Вестник Харьковского Государственного Университета «Актуальные вопросы философии науки и современных технологий». 2016. № 38. С. 10-16.
12. Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы.- М.: Педагогика-Пресс, 2019. 123 с.
13. Умярова Р. С. Смехотерапия // Московский психотерапевтический журнал. 2018. № 1. С. 137-143.
14. Кошелев А. Д. О природе комического и функции смеха. М.: Знание, 2017. 326 с.
15. Штроо В.А. Защитные механизмы: от личности к группе // Вопросы психологии. 2010. № 4. С. 54-61.
16. Смех: истоки и функции. / Под ред. А.Г. Козинцева. СПб.: Наука, 2012. 332 с.
17. Аргайл М. Психология счастья / Пер. с англ. под ред. Л. В. Куликова. СПб.: Питер, 2015. 330 с.
18. Дмитриев А. В. Социология юмора: Очерки. М., 1996. 214 c.
19. Иванова Т. В. Остроумие и креативность // Вопросы психологии. 2012. № 1. С. 76-87.
20. Аверинцев С. С. Бахтин, смех, христианская культура // М. М. Бахтин как философ. М.: Наука, 1992. 182 с.

Источник: Якиманская И.С. Гендерные особенности чувства юмора как вида психологической защиты // Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2020. Т. 9. № 3 (32). С. 418-421. DOI: 10.26140/anip-2020-0903-0096