За последние годы в мире вышло несколько фильмов и сериалов, в которых рассказывают про людей, совершающих насилие. Например, Netflix выпустил документальный сериал «Джеффри Эпштейн: неприлично богатый» про миллионера, десятилетиями безнаказанно применявшего насилие к несовершеннолетним девушкам, и документальный фильм «Атлет А» о молчании вокруг домогательств в сборной США по гимнастике. Годом ранее в США вышли художественные ленты «Утреннее шоу» и «Скандал» о сексуальных домогательствах на работе.
Агрессор, насильник, харассер, обидчик, виновник, семейный скандалист, тиран, абьюзер — как только ни называют людей, совершающих жестокие и насильственные действия по отношению к другим.
Мы, психологи, называем их «авторами насилия». Почему именно так?
Во-первых, эти термины не охватывают все многообразие смыслов. Так, «насильник» в русском языке имеет вполне конкретное значение: человек, который силой принуждает кого-либо к половому акту. А если не физической силой и не к половому акту, то это насильник или нет?
А абьюзером могут назвать как человека, унижающего и оскорбляющего другого, так и родителя, заставляющего ребенка надеть зимой шапку.
Во-вторых, важно называть вещи своими именами. Мы живем в русскоязычной культуре, где заимствования по данной теме — всего лишь слова.
«Харассер», «абьюзер» — заимствования звучат легко и просто. В них нет ни боли, ни опыта, ни осознания. Говоря о страшных вещах, мы их словно отодвигаем и обесцениванием, дистанцируемся от них.
В-третьих, такие слова, как «насильник», — это стигма, мы показываем пальцем и как бы утверждаем: он негодяй. Это действительно не тот поступок, за который можно похвалить. Но если мы говорим про профессиональный подход, то нам важно говорить «автор насилия» — чтобы не было ярлыка негодяя, чтобы у человека была возможность в доброжелательной среде прийти, признать свою ошибку и начать с этим работать. Отсутствие стигмы дает человеку шанс и право изменить свое поведение.
В-четвертых, именно термином «автор насилия» мы возвращаем человеку ответственность за его поведение. Он сам творец того, что он делает. Мы возвращаем ему «авторство» его поступков. А вместе с ним — и возможность их изменить. «Если это делаю я, то и остановить могу тоже я».
Как становятся авторами насилия?
Агрессивному поведению человек учится, и учится постепенно. Есть несколько факторов, влияющих на природу насилия.
1. Культурные установки и нормы.
Например, при словосочетании «настоящий мужчина — это...» возникает определенный набор ассоциаций (сильный, агрессивный, ответственный, умный и пр.). Это называется культурные мифы и конструкты. О них говорил еще Карл Роджерс. Один из таких конструктов — идея сильного мужчины, доминирующего и властного. Он укоренен в массовом сознании и передается поколениями. «Мужчина всегда прав», «мужчина добытчик», «мужчина главный в доме» и др.
Если общество поддерживает и культивирует образ традиционной маскулинности, то насилия больше. Большинство стремится соответствовать нормам, поэтому какие нормы, такие и люди.
Это социальный уровень проблемы. Он основан на идеологии мужского превосходства, чувстве правил общества, анализе власти.
2. Семейный уровень проблемы (с акцентом на социализацию и обучение в семье).
Например, прошлое насилие на семейном уровне (тот, над кем совершали насилие), патриархальные взгляды.
3. Личностный уровень проблемы.
- Собственный опыт насилия
Почти все те, кто применяет насилие по отношению к своим близким, когда-то сами пострадали от него. Но не все, кто когда-то пострадали, станут его применять.
В терапии с таким человеком важно не осуждать его, а поддержать, дать возможность выговориться и вспомнить о собственном пережитом опыте.
- Уровень стресса
Если человеку очень тяжело, ему может недоставать сил и желания для того, чтобы быть аккуратным по отношению к другим. И человек начинает срываться, не справляется. Такое часто проявляется у женщин, особенно в отношениях с детьми.
- Личная безответственность
Человек не верит, что может управлять тем, что он делает. «Оно само», «моя рука потянулась и ударила» и т.п.
Как происходит работа с авторами насилия?
В России эта проблема еще малоизучена, поэтому основной опыт можно почерпнуть в таких странах, как Австрия, Великобритания, Швеция, США и др.
Работа проводится системно. Для этого формулируются и вводятся в национальное законодательство определения, нормы и положения. Пострадавшим оказывается помощь, а правонарушителей наказывают. Выделяются средства на горячие линии, консультации, убежища и прочие услуги для пострадавших.
Например, если женщина опасается за свое здоровье, имущество или жизнь, свою и своих детей, ей верят на слово, и механизм реагирования запускается незамедлительно. Правонарушитель изымается из семьи и вступает в действие механизм защиты жертвы.
Австрия обладает наиболее прогрессивным законодательством в области борьбы с домашним насилием в Европе. С 1997 года здесь действует Федеральный закон по защите от насилия в семье, а с 2009 года вступил в силу «Второй закон о защите от домашнего насилия». Эти законы включают защиту потерпевших силами полиции и гражданского права, а также меры уголовного преследования обидчика. Например, полиция может без решения суда до двух недель отстранять агрессоров от дома.
Пример программы по работе с авторами насилия. В Бостоне (США) программа “Emerge” (англ. — возрождаться) функционирует с 1977 года. Продолжительность программы 40 недель. Каждую неделю клиенты обязаны посещать двухчасовое групповое занятие, всего 80 часов. Первые 8 занятий являются образовательными, остальные 32 занятия мужчины учатся применять полученные знания, от них ожидается активное участие, обязательная обратная связь с другими участниками группы, в том числе оценка их поведения по отношению к их партнерам.
Задача программы — выработать способности к эмпатии и сочувствию (т.е. умению ставить себя на место партнера и понимать его чувства и переживания). Как говорит основатель программы Дэвид Адамс, «эмпатия — это мышца, которая со временем, если ее разрабатывать и регулярно ею пользоваться, становится сильнее».
Эффективны ли программы? Оценить сложно, т.к. нет четких критериев. Возникает ли чувство ответственности у мужчин перед обществом, женщиной и самим собой за применение насилия в интимных отношениях? Стала ли жизнь женщины безопаснее с тех пор, как ее партнер начал посещать такую программу? Научился ли такой мужчина применять полученные знания и навыки на практике и пользуется ли он ими после окончания программы?
Иногда для оценки эффективности используют опросник IMPACT, разработанный Европейской сетью по работе с совершающими насилие в 2013 году. Это достаточно большая методика, которая включает в себя два типа анкет: анкета клиента, человека, совершающего насилие в близких отношениях, и анкета партнёра. Методика проводится до начала работы и после ее окончания.
Как говорить о насилии в публичном пространстве?
Если говорить о профессиональной работе, то здесь важно поддерживать клиента, давать ему возможность высказаться, помогать проанализировать свое поведение.
В публичном поле важнее говорить о насилии как таковом. Развивать чувствительность к насилию — учиться замечать, знать виды, распознавать признаки. Показывать, что это не норма.
В обществе, где жертва все еще «сама виновата» в произошедшем, поддерживать автора насилия небезопасно, в первую очередь, в отношении к пострадавшему. Пока мы не усвоим, что в насилии всегда виноват насильник, а быть жертвой — это не клеймо позора, нам еще есть чему учиться.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать