Неуслышанные дети – несчастливые взрослые

У каждой семьи и у каждого рода есть своя драма или даже трагедия. Маленькая или большая, явная или тайная, замалчиваемая. Но она есть. Она может тянуться долго, передаваться из поколения в поколение. К примеру, когда-то в роду все мужчины погибли на войне, и женщины стали «сильными». Или имущество все нажитое забрали, и чувство «неуместности» в этом мире фоном постоянно преследует и передается из поколения в поколение.

Вот уже и внук купил вторую квартиру, сын построил дом, брат оформил собственность на землю. А ощущение, что «все заберут» или «этого все равно мало» где-то присутствует. Оно, возможно, совсем неосознанное и переживается только как слабораспознаваемый дискомфорт или тревога, от которых сложно заснуть. Или которые все время сопровождают один и тот же сон.

Избавиться от переживаний и чувств

Но мы привыкли уходить от переживания чувств. В мысли, решения, действия, разговоры. Когда-то этим спасались наши предки. Не было времени переживать, не было времени использовать свой чувственный опыт во благо. Нужно было выдать «на гора» что-то рациональное, чтобы успокоить и себя, и других. И выдавали. А переживания - запихивали внутрь, как старую одежду в дальний угол шкафа или отставляли прочь, как ненужный хлам - в кладовую.

И, может быть, уже сейчас у нас есть время, чтобы «распаковать» этот багаж переживаний. Ведь он не может быть искоренен, он с заядлой методичностью дает о себе знать изнутри. Но механизмов нет. И навыка нет. Все, чему нас учили было совсем противоположным: подавить переживания.

«Травматическое» воспитание

Во многих случаях психику человека травмирует совсем не то, о чем мы на первый взгляд думаем. Например, мы хотим уберечь ребенка от каких-то взрослых конфликтов или сложных событий - когда кто-то умирает. Мы думаем, что именно это травмирует его больше всего.

Но часто невероятный ущерб мы наносим детям (или нам наносили родители) в обычные дни, когда ничего особенного не происходит и все вроде бы «спокойно». Тогда, когда мы не можем услышать переживания ребенка и отразить их.

Именно в такие обычные «каждодневные дни», когда мы просто глухи (и к себе в том числе) к тем, кто запрашивает у нас такого внимания, мы наносим сильную травму.

И если мы делаем это, то это значит только одно: с нами, в свое время, делали так же.

Самое главное для человека - его целостный образ собственного Я

То, как мы себя внутри ощущаем, что о себе знаем и думаем, что себе позволяем, как к себе относимся, и составляет общее переживание «счастливости» или «несчастливости» бытия. Даже не так важно, много или мало у нас денег, живем мы в семье или самостоятельно, какая у нас профессия, много ли друзей или связей. Это не так важно. Ведь если образ Я не сформирован - или только частично сформирован - мы будем страдать от этого каждый день и каждую минуту. И никакие внешние события не смогут залепить дыры в нем - то есть, дыры в нашей собственной душе.

Что такое образ Я

Это вся «база данных», которая отвечает на вопрос «кем я являюсь?». Это миллионы смыслов, понятий, утверждений, закономерностей. Целая библиотека. Мы ее накапливаем в детстве и доращиваем во взрослом возрасте.

По идее, к совершеннолетию образ Я должен полностью сформироваться для того, чтобы человек смог психологически жить автономно и не нуждаться в родителе, который будет о нем заботиться.

Но, как Вы понимаете, такое происходит очень редко. Травмированные родители не могут вырастить и качественно отразить ребенка так, чтобы он стал зрелым и психологически автономным.

Они способны дать ему только то, что имеют сами: если их психологический возраст 5 лет - то и ребенку «выше не прыгнуть».

К примеру, как может папа или мама, которые всю жизнь привыкли подавлять или «отодвигать» собственную тревогу или бессилие, отразить ребенка, тревожащегося перед важной контрольной, обработав и вернув ему его чувства? Да никак. Могут ли они сказать: «да, сын, ты сейчас волнуешься, тревожишься, так как не уверен, сможешь ли успешно ответить на все вопросы и получить тот бал, на который рассчитываешь»? Не могут. Они просто не смогут заметить, что их сын это все переживает, так как и в себе этого не замечают. Что мама или папа скажут ребенку? Конечно: «перестань ныть, иди еще раз повтори алгебру!». Или «А я тебе говорила, что надо было вовремя все домашние задания делать! А теперь - получай!». И таких примеров ответов взрослых можно привести массу, и Вы из своего опыта можете их вспомнить, я уверена, многочисленное количество. И, самое интересное, что если Вы вспомните еще свое детское ощущение после таких слов родителей, то, скорее всего, им окажется чувство глубокого одиночества, обиды, вины и стыда.

А ведь почему родители так отвечают? Ведь они же не хотят нарочно загнать собственное чадо в этот комплекс неприятных переживаний. Не хотят, конечно. Просто им в этот момент совсем не до ребенка! Они ведь со своей тревогой хотят справиться. Они ведь сами-то не умеют ее обнаружить, не умеют выдерживать, переживать, не умеют «распаковать».

И самый привычный способ, чтобы самим не тревожиться - заставить ребенка скрывать от них свои переживания, чтобы он им «не фонил» этим и не будоражил их собственные малопереносимые и малоосознаваемые чувства.

И так может быть во многих-многих случаях, когда ребенку приходится сталкиваться с тем, что никто в этом мире, даже самые близкие и авторитетные люди, не может вынести его чувств, и объяснить, что же с ним такое происходит. Так формируется «дыра» в образе Я. Потому что там для меня теперь - «слепое пятно», куда у меня нет доступа. Я его не могу и не смогу теперь ни пережить, ни осознать.

Именно с такими «дырами» в образе Я клиента потом и имеют дело психотерапевты по большей мере в индивидуальной психотерапии, когда встречаются с подробной историей развития пришедших на консультацию мужчины или женщины. Впоследствии наша работа будет состоять в том, чтобы «доделать» в каком-то смысле работу родителей клиента - услышать и отразить выдавленный и отодвинутый из зоны переживания и осознавания опыт.

Чем мы можем «залепить» дыры в образе Я

Дыры в образе Я психика пытается «заделать» - потому что, так или иначе, стремится восстановить свою целостность. С дырками «на штанах», даже если эти штаны - в голове, жить приходится сложно.

Это то, с чем напрямую работает гештальт-терапия.

1. Со слиянием. «Дыра» в образе Я кровоточит, важно как-то умерить это страдание. В слиянии со страданием, мы ищем кого-то, кто сможет эту боль хоть немного унять. Обычно, это объект будущей зависимости. Мы начинаем, к примеру, объедаться или курить, как только чувствуем свое «слепое пятно». Или «сливаемся» в образе Я с другим человеком, чтобы об него как-то сбалансировать свое эмоциональное состояние. В детстве это могло проявляться так. Пример: мальчик прибегает к маме и плачет: его толкнули в садике. Мама быстренько ему дает вкусную конфетку или много вкусных конфет. Или что-то покупает в магазине, игрушку. Конечно, она так справляется со своими чувствами по поводу сына и его ситуации. В результате, наш будущий клиент, который пришел на терапию, не может стравляться со сложными переживаниями - он их заедает, запивает, страдает шопоголизмом или состоит в созависимых отношениях. А, может, и все это вместе присутствует в его жизни!

2. С интроектами. Это сложное слово, которое по-другому значит «установки, стереотипы». Например, наша ситуация: мальчик прибегает к маме и плачет: его толкнули в садике. Мама, к примеру, не чувствительна к обиде сына и не может отразить ее ему. Вместо этого она выдает ему интроект: не плачь, ты же мальчик! (то есть, «мальчикам плакать нельзя»). У ребенка в душе такая цепочка: мама не может помочь разобраться с чувствами-формируется «дыра» в образе Я - дыру нужно залепить установкой «не плачь». Если такой воспитательный прием мамы повторяется регулярно, у ребенка формируется навык (который потом станет бессознательным), что если хочется плакать, то слезы и, собственно, чувства, которые они вызывают, нельзя ни переживать, ни показывать.

Потом на терапию приходят клиенты, которые, к примеру, всю жизнь терпят обиды и не позволяют себе чувствовать (а вместе с тем и принять верное решение, чтобы перестать терпеть и попробовать что-то иное).

3. С ретрофлексией. Это слово значит «поворот на себя». Наша ситуация: мальчик прибегает к маме и плачет: его толкнули в садике. Мама, допустим, вообще не обращает внимание на его состояние - как буд-то бы этих слез и нет (или реагирует так, как в случае с интроектами). При многократном повторении такой реакции, мальчик больше не плачет, а начинает заболевать, к примеру, если его обидели. Или жаловаться на что-то, что у него болит. Тогда мама включается и начинает его замечать, заботиться, лечить. Такой клиент в терапии - страдающий психосоматическими заболеваниями. Его тело остро реагирует на подавленные эмоции. У него болит голова, возможны даже мигрени, колит в сердце, защемляет спину. Он часто простуживается. Прямо на сессии - краснеет, бледнеет, замирает, задерживает дыхание и т.д.

4. С дефлексией. Перенаправлением энергии контакта с потребностью в другое русло. Наша ситуация: мальчик прибегает к маме и плачет, его толкнули в садике. Мама: «ой, смотри, какой интересный мультик показывают! Твой любимый! А мы с папой вчера тебе купили самолет!». В психике мальчика изменения. Он перестает плакать и идет смотреть мультик, интересуется самолетом и «забывает», что его толкнули. Но организм не забывает. В терапии такие клиенты не могут удерживаться в одной теме - как только им дискомфортно, они перескакивают на очередное «забалтывание» или какую-то историю, чтобы не переживать боль и не «распаковывать» стоящую за ней потребность (этот навык не сформирован).

Я описала лишь некоторые механизмы, которыми психика пытается как-то восстановить свою целостность, используя механизмы прерывания контакта с потребностью. Описание достаточно упрощено для понимания, эти механизмы могут переплетаться, работать все сразу и в одном месте, или по отдельности - в разных.

Наверное, Вы уже поняли: чтобы остановить передачу травматического опыта из поколения в поколение, необходимо, прежде всего, заняться распознаванием и доработкой собственных «слепых пятен» или недостроенных частей идентичности. И тогда не придется травмировать детей, а им - своих детей.

В этом смысле психотерапия - тот способ, которым можно себя достроить, наконец-то быть услышанным и отраженным психотерапевтом в тех местах, где этого опыта не хватило. И тогда картина образа Я станет более гармоничной и цельной.

Источник