Публикуем отрывок дипломной работы «Особенности образа ребенка у будущих мам, получающих различные специальности», автор М.Ю. Гумилевская, выпускница программы дополнительного образования «Детская практическая психология» Института «Иматон»:
Как мы уже говорили в первом параграфе диплома, изучение образа ребенка не ограничивается рамками какой-либо одной дисциплины, он проходит своеобразной нитью через многие науки и обнаруживается в искусстве, религии и других сферах общественного сознания. Чтобы более полно в нем разобраться, рассмотрим литературу как отдельную область, в которой этот образ нашел свое отражение.
Постараемся, анализируя литературу, затронуть несколько периодов. В литературе классицизма можно увидеть, что детство воспринимается, как отклонение от нормы «не-зрелость». В это время интересуются образцовым в поведении людей.
У просветителей намечается интерес к детству, вместе с этим он, скорее, воспитательный. Издается литература для детей, где серьезные и научные мысли мира взрослых пытаются объяснить детям. Книги строят в доступной дидактической, иллюстрированной форме. Между 1750 и 1814 г. в Англии было выпущено около 2400 названий таких книг. Детские и юношеские годы занимают все больше места в просветительских автобиографиях и «романах воспитания», изображаясь как период становления, формирования личности героя. И только в эпоху романтизма детство рассматривается как «драгоценный мир в себе».
У романтиков отношение переворачивается. Как писал Н.Я. Берковский, «романтизм установил культ ребенка и культ детства. XVIII век понимал ребенка как взрослого маленького формата, даже одевали детей в те же камзольчики, прихлопывая их сверху паричками с косичкой и под мышку подсовывал им шпажонку. С романтиков начинаются детские дети, их ценят самих по себе, а не в качестве кандидатов в будущие взрослые. «Детские дети» романтиков на самом деле — вовсе не дети, а такие же условные символы некоего идеального мира, как «счастливые дикари» XVIII века. Детская невинность и непосредственность противопоставляются «извращенному» и холодному миру рассудочной взрослости. В «Песнях невинности» У. Блейка ребенок — «дитя-радость», «птица, рожденная для радости», которую в «Песнях опыта» ожидает школа, напоминающая клетку. Самоценность детства всячески подчеркивается. По определению У.Вордсворта, «ребенок — отец мужчины». С. Кольридж подчеркивает, что ребенок может многому научить взрослого. Но в романтических произведениях фигурирует, не реальный, живой ребенок, а отвлеченный символ невинности, близости к природе и чувствительности, которых не хватает взрослым.
В России образ детства наделяется глубокой значимостью у М.Ю.Лермонтова. Он высказывает мысль о том, что детство представляется зыбким цветущим островом посреди пустынного моря жизни. Пушкин же в свою очередь относится к детству, так же как и к старости, как просто к моменту в круговороте времен.
Тема детства вошла в русскую литературу как признак интенсивного самосознания личности и всего общества в целом. Писатели до Л.Н. Толстого, как правило, ориентировались на тип взрослого человека с его устойчивой, сформированной индивидуальностью. Л.Н. Толстой первый, кто обратил свой взор к детству, в это период развития литературы. Свои мысли по поводу образа ребенка Л.Н. Толстой отразил в произведении «Детство. Отрочество. Юность». Он показывает внутреннюю подвижность чувств, резкие переходы от отрицания к утверждению, от целого к частному, которые являются типичной чертой ребенка в его представлении. Детство, а вслед за ним и сам ребенок, не подчиняется определенным правилам и одной линии, оно живет многомерно, разнонаправлено, вгрызаясь во все, с чем оно соприкасается. Детство и ребенок – «это океан, на поверхности которого плавают островки взрослого сознания». [37] Л.Н. Толстой изображает развитие рефлексии и морального сознания ребенка.
В «Детстве Люверс» Б. Пастернака вещи предстают перед читателем какими-то размытыми гранями, которые проникают друг в друга. Здесь мы видим, что все во всем, без ограничения. Детский разрыв усугубляется болезнями и сновидениями. Ребенок у Б. Пастернака вступает как существо беззащитное, нежное, стремящееся быть постоянно под опекой чьей-то и заботой. Это существо хочет оставаться в таком положении как можно дольше, потому что его мир позволяет жить ему, не задумываясь о взрослых проблемах.
Уже в XIX веке концепция романтизма начинает уходить на второй план, отдавая предпочтение другому образу, глубже всего он проявляется у Ф.М. Достоевского. Образ невинного, безгрешного ребенка все более уходит в прошлое. Образ ребенка у Ф.М. Достоевского построен на двойной природе ребенка. С одной стороны – это неповторимая детская чистота, с другой – жестокость во всех своих проявлениях. Это традиционный христианский образ и существо демоническое, готовое разрушить все заповеди. У М.Ф. Достоевского есть высший идеал, который представляет собой уже взрослого с невинностью и непосредственностью ребенка и опытом нравственного сознания.
В XX веке у некоторых западных писателей такая позиция М.Ф. Достоевского по отношению к ребенку заостряется в сторону антиморальности детства. Например, У. Голдинг в «Повелители мух» высказывает мысль, что ребенок легко перестает вести себя так, как его учили взрослые, и превращается в дикое, разнузданного существо. Дети сами деградируют до такого состояния. Ребенок не есть изначально высший человек, каким его себе представляли литераторы романтизма, а не человек, некая чужеродная и даже враждебная человечеству сущность. Такой пример можно увидеть в произведении Р. Брэдбери «Вельд», «Урочный час». Он высказывает очень интересную мысль и идею, в которой хочет показать, что ребенок может быть страшнее всего. Он с одной стороны полностью зависит от взрослого, является полностью беззащитным, с другой – по внутреннему складу он для взрослых непроницаем. Ребенок говорит на своем языке, играет в свои игры, все это остается загадкой для взрослого. В результате инопланетяне могут проникнуть в нашу цивилизацию благодаря детям, учитывая их образ и особенности. Тогда они будут столь же таинственны и непредсказуемы в своих замыслах и столь же коварны и безжалостны в своих деяниях.
Противопоставляя образу английскому, в русской литературе сложился свой образ ребенка, для которого специфичным можно считать интерес к миру природы и вещей. Если у Л.Н. Толстого мы увидели направленность на людей, то у Аксакова на первом плане выступает природа и отношение с ней ребенка. Аксаков считает, что ребенок – это человек до грехопадения, тот человек, который нарекал имена всем вещам и животным, пришедшим к нему. Образ ребенка включает в себя увлеченность и вовлеченность в процесс общения с природой, интерес ко всему окружающему. Преимущественный интерес к вещам, а не людям возникает, по мнению Аксакова, только в период младенчества.
В XIX веке появляются образы бедных, обездоленных детей, лишенных домашнего очага, жертв семейной и особенно, школьной тирании, однако сами дети остаются одномерно наивными и невинными. Затем художественному исследованию подвергается семейное «гнездо» и выясняется, что под теплой оболочкой здесь часто скрываются жестокое рабство, гнет и лицемерие, калечащие ребенка. По мере углубления психологического анализа сами детские образы также утрачивают былую ясность и одномерность. Оливер Твист – маленький, жалкий человечек, со всех сторон шпыняемый взрослыми, весь в синяках от физических и моральных ушибов; человечек, сдавленный огромной массой чужих, неродных людей, среди которых он затерялся. Хочется привести сразу же противоположный образ ребенка и детства. У Ж.-П. Сартра ребенок живет в полном буржуазном достатке, он лишен опоры в реальном мире, за него все делают другие, он искусственно отгорожен от действительности. Перед нами два разных образа: один несчастный и гонимый, другой – обеспеченный и постоянно живущий в заботе, - вместе с этим они оба беззащитны, каждый по-своему.
М. Твен показывает ребенка, который любит романтику странствий и приключений, радость бездомности. И если у Диккенса, ребенок не любит, даже ненавидит свой дом, потому что он утратил теплоту родства, то Гекльберри Финн ненавидит родной дом, потому что это ограниченное пространство, а ему нужно широта и простор. Если Оливер без слез не может вспоминать о матери, то Финн люто ненавидит своего отца. Детство Финна и Тома Сойера счастливо так же, как и у Николеньки Л.Н. Толстого и Сережи Аксакова, только по-разному они счастливы. Первые полной свободы действия и фантазии, вторые – в единстве себя и земли, глубоком чувстве земли.
У Хемингуэя, Фолкера, Т. Вулфа, Сэлинджера образ ребенка строится на естественности ребенка, нетерпимой к фальши, отвергающей конформизм.
Только в XX веке в русской литературе появляется образ ребенка твеновского типа. Это мальчики сорванцы, дерзкие, отважные, раскованные – это Тимур А. Гайдара. Это ребята готовые к боевым поступкам, они жаждут неизведанности, готовы к любым испытаниям.
В 40 – 50-е гг. XX века у Пришвина, Паустовского выступает сентиментальный образ ребенка, где ребенок окружен реальностью природы и атмосферой сказки, в нем отмечены черты наивности, высокой простоты, детскости.
Но каждый новый образ ребенка — не просто этап углубления художественного познания детства, но и специфический вид социальной проекции, отражение чаяний и разочарований взрослых.
Многомерность и разнообразие детских образов в литературе или портретной живописи отражают не только прогресс художественного познания и различия индивидуальностей авторов, но и изменения в реальном содержании детства и его символизации в культуре.
С.Цвейг писал: «…Наш духовный мир складывается, как из миллионов монад, из отдельных впечатлений, коих наименьшую часть составляет лично увиденное и пережитое, а всем прочим – основной массой – мы обязаны книгам, прочитанному, воспринятому, изученному».
Система представлений, отраженная в книге, реально активно формирует как образ мира, так и образ ребенка. Образ в книге сам становится второй реальностью, подчас более реальной, чем сама реальность. И поскольку книга - это непредельное расширение связей субъекта социального действия с миром, то чем более открывается книга для личности, тем богаче становится ее личностный образ мира.
Ломов Б.Ф. выделял в построении образа роль слова и определял его формирующую роль через художественную литературу. При помощи слова писатель рисует живую картину, которая потом воссоздается читателем. Так, например, при чтении описаний степи в произведениях М.А. Шолохова возникают не только яркие зрительные образы, но и воссоздаются звуки и запахи.
Строя свой образ мира, человек не может хотя бы в минимальной степени не быть включенным в процесс обучения тому образу мира, который характерен для его социума, потому что книга есть опредмеченная потребность в адекватной включенности в нормативные общественные и личные нравственные отношения. Книга является значимым фактором не только в структурировании, но и в характере созидания образа мира и образа ребенка и их особенностей.
Ссылки:
1.Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. Т. 1 – М.: Педагогика, 1980. – 230 с.
2.Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. – М.: Смысл, 1999. – 350 с.
3.Арутюнян М. Педагогический потенциал семьи и проблема социального инфантилизма молодежи // Отец в современной семье. - Вильнюс, 1988.
4.Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке. – Екатеринбург: Урал, 1999. - 416с.
5.Бездидько А.В. Книга как психологическая составляющая в построении образа мира субъекта действия // Мир психологии. – 2003. - №4. – с. 133 – 138.
6.Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. – М.: Прогресс, 1986. – 420 с.
7.Бронштейн И.Н., Семендяев К.А. Справочник по математике для инженеров и учащихся втузов. – М.: Наука, Гл. ред. физ.-мат. лит., 1986.
8.Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии. 1993. №5. – С. 5-19.
9.Вассерман Л.И., Горьковая И.А., Ромицына Е.Е. Родители глазами подростка: психологическая диагностика в медико-педагогической практике. Учеб. Пособие. – СПб.: Речь, 2004. – 256 с.
10.Дружинин В.Н. Психология семьи. – СПб.: Питер, 2005. – 176 с. с илл.
11.Дубнов П.Ю. Обработка статистической информации с помощью SPSS. – М.: ООО «Издательство АСТ»: Издательство «НТ Пресс», 2004. – 221 с. с илл.
12.Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической регуляции деятельности. – М.: Наука, 1986. – 173 с.
13.Зинченко В.П. Проблема внешнего и внутреннего и становление образа себя и мира как реализация сознания // Мир Психологии. – 1999. - № 1. – С. 97 -104.
14.Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. М.: МГУ, 1995. – 224 с.
15.Кон И. С. Открытие «Я». М.: Политиздат, 1978. – 267 с.
16.Кон И.С. Ребенок и общество. – М.: Наука, 1988. – 270 с.
17.Леонтьев А. Н. Психология образа // Вестник МГУ. Серия 14, Психология. - 1979. - № 2. - С. 3—13.
18.Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. –М.: Смысл, 2003. – 487 с.
19.Ломов Б.Ф., Беляева А.В., Носуленко В.Н. Вербальное кодирование в познавательных процессах. – М.: Наука, 1986. – 128 с.
20.Ллойд де Моз. Психоистория. - Ростов-на-Дону: «Феникс», 2000. – 512 с.
21.Миллер Дж., Галантер Ю., Прибрам К. Планы и структура поведения. – М.: Прогресс, 1965. – 238 с.
22.Обухова Л.Ф. Детская (возрастная) психология. Учебник. – М.: Российское педагогическое агентство, 1996. – 374 с.
23.Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. – СПб.: Питер, 2000. – 288 с. с илл.
24.Перельштейн Л. Осторожно: дети! Или пособие для родителей способных удивляться. – СПб.: «Эмпатия», 1998. – 169 с.
25.Петренко В. Ф. Экспериментальная психосемантика: исследования индивидуального сознания // Вопросы психо¬логии. – 1982. - № 5. – С. 23 - 35
26.Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. - М.: МГУ, 1983. – 177 с.
27.Петренко В.Ф. Основы психосемантики. – Смоленск, 1997. – 400 с.
28.Психология семейных отношений и основы семейного консультирования / под ред. Е.Г. Силяевой. – М.: Асадема, 2005. – 193 с.
29.Райгородский Д.Я Практическая психодиагностика. Методики и тесты. Учебное пособие. – Самара: «БАХРАХ-М», 2004. – 672 с.
30.Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: АН СССР, 1957. – 328 с.
31.Сапогова Е.Е. Культурный социогенез и мир детства: Лекции по историографии и культурной истории детства: Уч. Пос. для высшей школы. – М.: Академический проект, 2004. – 496 с.
32.Сапогова Е.Е. Психология развития человека: Учебное пособие. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 460 с.
33.Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведения. – М.: Госполитиздат, 1947. – 433 с.
34.Cмирнов С.Д. Мир образов и образ мира как парадигмы психологического мышления // Мир психологии. – 2003. - №4. – с. 18 – 31.
35.Соколова Е.Т. Самосознание: самооценка при аномалиях личности. - М.: МГУ, 1989. – 215 с.
36.Столин В.В. Самосознание личности. – М.: МГУ, 1983. – 284 с.
37.Улыбина Е.В. Психология обыденного сознания. М.: Смысл, 2001. – 263 с.
38.Ушинский К.Д. Воспитание человека. - М: Карапуз, 2000 г. – 256 с.
39.Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания: опыт пед. антропологии – М.: Фаир-Пр, 2004. – 567 с.
40.Фельдштейн Д.И. Феномен Детства и его место в развитии современного общества // Мир психологии. – 2002. – № 1. – с. 9-20
41.Чуковский К.И. От двух до пяти. - М.: КДУ, 2005. - 400 с.
42.Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1990. - 180 с.
43.Эпштейн М., Юкина Е. Образы детства // Новый мир. – 1979. - №12. – с. 25 -38
44.Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности // Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975. – 162 с.
Комментарии
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать