Я не «Шарли Эбдо»

Нет, я точно не «Шарли Эбдо». Я как-то смутно почувствовала это почти сразу после того, как узнала об ужасной драме в Париже. При этом я без всяких сомнений и колебаний не приемлю убийств одних людей другими из-за того, что они нарисовали что-то такое, что кому-то не понравилось. И вообще – против убийств. Но я не «Шарли Эбдо». С этим я точно определилась после того, как воочию увидела самые «талантливые» карикатуры французов в их журнале.

…Похабщиной, цинизмом, безграничной наглостью и хамством набиты все выпуски журнала «Шарли Эбдо». И это, уверяют нас, европейские ценности? За такую свободу слова мы должны бороться и гордо, непримиримо и с вызовом отождествлять себя — «Я «Шарли Эбдо»?

Кажется, во всей Франции нашелся всего лишь один умный и мужественный человек – герцог Анжуйский, который не побоялся на фоне всеобщего помрачения подобными "ценностями" сказать о них правду. Но, в отличие от маршей с картинками «Я «Шарли Эбдо», его мнению, пронизанному лейтмотивом «Я не Шарли», мировые средства массовой информации внимания не уделили. Поэтому я хочу привести его слова здесь.

«Я пойду, — заявил герцог Анжуйский, — против эмоционального течения и отделю себя от движения «Я Шарли». Нет, я не «Шарли»… «Charlie Hebdo» является обычной бумажкой, презирающей любое мнение, кроме своего собственного, которая под прикрытием свободы выражения мнений позволяет всем совершать провокационные действия. «Charlie Hebdo» является агрессивной газетой, которая создает ненависть между религиями через якобы юмор. «Charlie Hebdo» является образом европейского атеистического общества, создающим обиду и врагов вместо уважения и братства между народами и людьми, независимо от их различий, расы, цвета кожи, религии. Так что я отказываюсь принимать участие в «республиканском священном союзе» про-Шарли, потому что я просто не понимаю, что я должен защищать».

При этом герцог заверил: «Я не проявляю неуважения или непочтительности и не хочу обижать память погибших рисовальщиков. Нет слов, чтобы высказать ужас нападения, произошедшего на редакцию газеты. Я осуждаю этот варварский акт и выражаю свои глубочайшие соболезнования родным и близким покойных. Я осуждаю эту попытку национального единства и лицемерие граждан, которые никогда не читали эту юмористическую еженедельную газету. Почтить память жертв, да».

Наверное, оттого что эту невероятную крамолу на фоне разгоревшейся истерии о защите (вы подумайте только!) свободы слова произнес герцог Анжуйский, ему за это ничего, как говорится, не было. А вот другой его соплеменник, комик Дьедонне Мбала-Мбала, принявший, между прочим, участие в шествии, но оставивший затем на своей странице в Фейсбуке сообщение о том, что он «сегодня вечером чувствует себя Шарли Кулибали», сразу почувствовал избирательность этой свободы слова. Французская прокуратура мгновенно приняла решение о расследовании. Ему могут вменить, по словам представителя прокуратуры, оправдание терроризма.

Поясню: имя одного из убийц журналистов Амеди Кулибали, а комик соединил в своей записи воедино название журнала и имя убийцы. Дьедонне Мбала-Мбала – французский артист камерунского происхождения. Его выступления не раз срывались или прерывались из-за протестов борцов с антисемитизмом. А власть обвиняла его в разжигании национальной розни и применяла закон, штрафуя неоднократно. (При этом – миллионные просмотры в Интернете.) И, видимо, это было правильно.

Однако почему так избирательно? Ведь Франция декларирует равенство всех перед законом? Почему, возникает резонный вопрос у каждого непредвзятого, здравомыслящего и не пораженного чувством исключительности человека, власть не применила эти же законы за очевидное разжигание межнациональной розни против заигравшегося журнала?...

Уверена: во многом вина за то, что случилось, лежит на правоохранительных органах тех стран Европы, где подобное надругательство над святынями миллионов людей не только возможно, но и охраняется этими же органами. Если бы к сатирическому изданию, практикующему подобную похабщину десятилетиями, применили тот же закон, который не раз вменяли, например, комику Дьедонне Мбала-Мбала, то его сотрудники, видимо, остались бы живы.

...У меня, кстати, есть и личный печальный опыт со свободой слова во Франции, которую на днях так истово защищали миллионы ее жителей. Некоторое время назад ко мне обратилось одно французское издательство с предложением о переводе моей документальной книги «Чернобыль. Запрещенная правда». В ней, среди прочего, я рассказываю и о французском антиядерном движении, об антиядерных акциях, притеснении «зеленых» активистов властями. Каково же было мое изумление, когда после перевода книги мне позвонила мой литературный агент и сказала, что в издательстве меня просят снять около десяти страниц – именно тех, где я пишу о ядерной энергетике Франции. Мол, если я не сниму, то книга не выйдет, во Франции, где на АЭС вырабатывается львиная доля электроэнергии, ядерная тема – табу.

Замечу, что книга эта вышла без купюр в Германии, Великобритании, США, Японии и т.д. Видимо, в разных европейских и иных странах тоже по-разному понимают свободу слова. (В российском издательстве, кстати, никто и не заикнулся даже о каком-то купировании текста, где немало достается отечественным ядерщикам.)

Я, несомненно, за свободу слова, и в свое время немало сделала для того, чтобы она, наконец, появилась в СССР и в России. Однако я абсолютно против такой «свободы» слова, которую десятилетиями практиковал журнал «Шарли Эбдо». Жаль, что власть и лидеры некоторых стран, вместо того чтобы, осудив убийство, исламских радикалов и выразив общественную солидарность, дать оценку также и провокационной «журналистике», — пошли по пути нагнетания межрелигиозных страстей и ложного понимания свободы слова. Как можно не понимать, что выход нового журнала «Шарли Эбдо» с карикатурами на пророка Мухаммеда – это, по крайней мере, неумно. Я уже не говорю про пресловутую западную толерантность и обычное человеческое уважение чужих святынь.

Неужели и вправду, демонстративно выпуская пятимиллионным тиражом (!) новую порцию карикатурных оскорблений в адрес уже и так оплеванного и униженного мусульманского пророка, западное сообщество полагает, что это и есть свобода слова? Видимо, прав был бывший германский канцлер Гельмут Коль, когда недавно в одном из интервью заметил, что за последние десятилетия европейские лидеры совсем измельчали – в смысле интеллекта. Сегодня, соглашаясь с методами общежития по «Шарли Эбдо», поддерживая, как говорит герцог Анжуйский, «под прикрытием свободы выражения мнений… провокационные действия Charlie Hebdo», являющейся «агрессивной газетой, которая создает ненависть между религиями…, обиду и врагов вместо уважения и братства между народами и людьми», они собственными руками поджигают свой дом.

Впрочем, возможно, кому-то именно это и надо?

Алла Ярошинская - кандидат философских наук, политолог и беллетрист.

Статья приведена с сокращениями

Источник