Д.А. Леонтьев: «Саморегуляция, цивилизация и дифференциальная антропология»

Дмитрий Алексеевич Леонтьев, профессор, доктор психологических наук, заведующий Международной лабораторией позитивной психологии, личности и мотивации, профессор департамента психологии факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», представил доклад «Саморегуляция, цивилизация и дифференциальная антропология» на 18-м Санкт-Петербургском саммите психологов.

В большей мере я буду говорить не столько про цивилизацию, сколько про цивилизованность. Цивилизованность — это больше психологическое понятие, психологическая характеристика. Я поделюсь вызревавшими довольно долгое время соображениями о роли цивилизованности в современном мире и о том, что с ней происходит.

Что такое цивилизованность? Я опираюсь на известную теорию цивилизации крупнейшего социолога XX века Норберта Элиаса, который специализировался на проблеме изучения цивилизации как таковой, его основные работы опубликованы на русском языке и более или менее доступны.

Элиас соотносит цивилизацию с культурой. Культуры, как совершенно справедливо отметил Александр Григорьевич Асмолов, отличаются большим разнообразием, и я полностью поддерживаю ту оду культурному разнообразию, которую он воспел вслед за Джордано Бруно и другими гениями.

Но кроме такого бесконечно вариативного множества культур есть ещё и инварианты в нашем мире, и именно эти инварианты Элиас называет цивилизацией. Он говорит, что цивилизованность противопоставляется культуре как неспецифическое — специфическому, общее — вариативному.

Разные культуры обладают одним общим вектором, его можно обозначить как вектор цивилизации. Каждую культуру можно спроецировать на этот вектор, но, конечно, она не сводится к этому вектору. Этот вектор снимает национальные различия, говорит Элиас, он подчеркивает общее для всех людей либо то, что должно стать таковым, по мнению тех, кто употребляет это понятие.

То есть цивилизованность — некоторый путь, который проходят все общества своими культурно своеобразными путями, некоторый общий вектор. По сути дела, это вектор становления, развития человеческого в человеке.

Элиас говорит про переход от принуждения, господствующего в отношениях между людьми, к индивидуальному самопринуждению, и это очень перекликается с описанием перехода от «интерпсихического» к «интрапсихическому» и порождения внутреннего плана сознания в теории Л.С. Выготского.

И здесь мы выходим на следующее ключевое понятие моего доклада, понятие саморегуляции.

По сути дела, вектор цивилизованности — это вектор становления саморегуляции. Саморегуляция — это управление человеком самим собой, путь, который каждый проходит в процессе онтогенеза, более или менее успешно, с определёнными различиями, про которые я ещё буду говорить. Это тот путь, который мы проходим, переходя к тому, что Выготский описывал как овладение собственным поведением. Это является предпосылкой и условием жизни человека в любом обществе, с любой системой ценностей, то, что в юридической литературе описывается как вменяемость, то есть способность человека следовать социальным регуляторам, нормам, отвечать за свои действия, соотносить свои средства с целями и так далее. Это особенность любой культуры. Различаются только конкретные регуляторы, которые усваиваются в процессе социализации. Тем не менее идет процесс, который Элиас назвал «культивирование индивида».

Понятие «культивирование» я потом встретил ещё и у такого замечательного автора, как Михай Чиксентмихайи, который использовал понятие культивирования своих желаний и говорил о способности согласовывать между собой свои желания, цели сообщества и законы природы; тем самым из потенциальной случайности создаётся временная упорядоченность. То есть понятие культивирования, по Чиксентмихайи, соединяет в себе два смысла: во-первых, преобразующее усилие, которое общество прикладывает к индивиду, а потом уже индивид прикладывает к себе, согласно Выготскому, и во-вторых, разнообразные специфические культурные смыслы, которые направляют этот процесс.

Таким образом, цивилизация предстаёт как инвариантное содержание культур, существующее наряду с конкретным культурным разнообразием.

Это вектор, ведущий к становлению механизмов саморегуляции. То есть это культивирование человеческого в человеке культурно своеобразными путями. Кризис цивилизации, соответственно, можно рассматривать как нарушение этого вектора становления саморегуляции в людях, нарушение механизмов взросления.

Пара слов про взросление. Очень важные моменты, касающиеся соотношения взрослости и детства. С одной стороны, мы должны помнить, что дети есть дети, они должны иметь возможность быть детьми, не взрослеть раньше времени, и они отличаются во многих отношениях от взрослых, прежде всего в отношениях строения их жизненного мира. А с другой стороны, все дети рано или поздно должны стать взрослыми, они проходят этот путь постепенно, медленно, пошагово. Путь взросления — это путь, когда они шаг за шагом принимают ответственность за свои собственные действия. Вначале всю ответственность несут взрослые, а потом она постепенно, элемент за элементом, передаётся самим детям, усваивается самими детьми. Это и есть путь становления механизмов саморегуляции.

Что такое саморегуляция в самых общих чертах?

Саморегуляция — это описанный в середине XX века общий принцип функционирования живых систем и моделирующих их искусственных устройств. Понятие саморегуляции связано с именами Н.А. Бернштейна, П.К. Анохина, создателей, соответственно, физиологии активности и теории функциональной системы. Но больше известно это в варианте кибернетики Норберта Винера, Уильяма Росса Эшби, Грегори Бэйтсон внес немалый вклад в свое время в развитие этих идей.

Суть принципа саморегуляции заключается в коррекции целенаправленных действий системы на основании обратной связи о соотношении фактического положения дел с желаемым. В более общем виде саморегуляция — это механизм связывания причин со следствиями и целей со средствами в деятельности живых систем.

Нарушения саморегуляции проявляются в разных конкретных симптомах, в особенностях целеполагания, перехода от цели к реализации, в реагировании на обратную связь, затруднении при коррекции ошибок и так далее.

Совокупность индивидуальных особенностей саморегуляции, характеризующих полноценное либо нарушенное функционирование этих механизмов, описывается в терминах личностного потенциала, который может быть достаточно высоким либо сниженным, нарушенным.

В 1960-е годы, в период расцвета гуманистической психологии, целый ряд авторов ставил вопрос о нарушении у людей способности слышать свой внутренний голос, чувствовать свои собственные эмоции, чувствовать свои собственные потребности, свой собственный организм. Карл Роджерс и ряд других авторов выдвигали эти идеи на передний план, обосновывая это тем, что в современном им обществе ключевой диагноз — депрессия. Депрессия как раз связана с нарушением чувствительности к собственным эмоциям, к собственной витальности, к собственным потребностям, к собственному организму при определенной организации общества.

Сейчас многое в современном мире изменилось, и уже нет проблемы чувствительности к собственным импульсам, потребностям и эмоциям. А проблема, наоборот, противоположная — в разных концах света, в самых разных культурах возникают проблемы с умным регулированием, с умным управлением своими импульсами, не просто их механическим подавлением.

Характерный диагноз нашего времени — это уже не депрессия, а скорее зависимость. Зависимость — это слом саморегуляции, замена саморегуляции принудительным регулированием внешними стимулами и внутренними импульсами. Некоторое время тому назад я дал простое рабочее определение личности. Личность — это то, что человек может противопоставить внутренним импульсам и внешним давлениям. Соответственно, зависимости — это слабость личности и слабость механизмов саморегуляции, как её описывают некоторые авторы.

В основном, конечно, речь идёт, с одной стороны, об общем тренде, с другой стороны — об индивидуальных различиях, про которые я буду говорить. Тем не менее надо сказать, что в разных культурах и в разные исторические эпохи не одинакова ценность, востребованность и поддержка со стороны общества саморегулируемой личности.

Известна работа Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», в которой он более 100 лет назад показывал, что успешность капиталистической экономики во многом связана с протестантской этикой. И по сути дела это была пропаганда саморегуляции.

Современные исследования субъективного благополучия в разных странах мира, которые развернулись в последние несколько десятилетий, показывают, что на первые места и по субъективному благополучию, и по уровню счастья выдвигаются прежде всего страны с доминирующей протестантской культурой. Они на первых местах не только с точки зрения экономической успешности, но и с точки зрения психологического благополучия. Последнее время с этим может более или менее успешно конкурировать конфуцианская культура, конфуцианская этика, которая также во многом выдвигает на передний план способность к саморегуляции. Хотя в наше время, конечно, и культуры, основанные на этих ценностях, не обошел кризис.

Собственно, тезис, который я выдвигаю сегодня, это то, что кризис цивилизации — это прежде всего кризис саморегуляции.

Теперь несколько слов про третье ключевое понятие, которое было задано в названии доклада. Дифференциальная антропология. Я некоторое время тому назад придумал это словосочетание, построил модель, которая была опубликована в 2009 году в одном философском сборнике. Эта модель констатирует качественные различия между людьми в их способах и принципах организации жизни. Если выйти на улицу, посмотреть по сторонам, можно увидеть, что люди не просто разные в терминах нормального распределения тех или иных характеристик, а качественно разные с точки зрения принципов организации жизни. Можно подумать иногда, что они принадлежат вообще к разным биологическим видам, тем не менее они успешно скрещиваются и дают жизнеспособное потомство.

Чтобы объяснить это явление, я попытался связать эти качественные различия с различиями ведущих систем регуляции жизнедеятельности.

Люди приходят к разным системам регуляции жизнедеятельности на основании индивидуального процесса эволюции, который продолжаются у человека всю жизнь.

Мой отец А.А. Леонтьев говорил о том, что в какой-то момент биологическая эволюция человека, морфологическая эволюция человеческого организма завершилась, достигла некоторой точки. Но совсем эволюция не прекратилась, она приняла другие формы: эволюционировать стали формы социальной организации людей, что заменило биологическую эволюцию.

Но кроме этого есть ещё и индивидуальная онтогенетическая эволюция, эволюция форм саморегуляции, которую каждый человек проходит на протяжении своей жизни. Если исходить из эволюционной точки зрения, то нельзя сказать, что человек произошёл от обезьяны, от общего предка. Человек на протяжении всей своей жизни продолжает происходить дальше.

Если исходить из креационистской модели, то же самое — создан человек тоже не в готовом виде, он продолжает сам себя создавать на протяжении всей его индивидуальной жизни. И это я называю принципом индивидуальной онтогенетической эволюции: движение к более высоким принципам организации жизни, принципам саморегуляции, связанным с вложением усилий. Это развитие всегда проходит по механизмам культивирования, оно не происходит само.

Мне не нравится понятие «личностный рост», оно создаёт иллюзию, что что-то растёт само, а сами растут только сорняки, всё полезное надо культивировать, вкладывая усилия.

Существенную часть эволюции живых существ можно объяснить в терминах эволюции регуляторных принципов, механизмов, особенно критериев желательного.

Наиболее древний и универсальный критерий гомеостаза дополняется критерием сбалансированного приспособления к вызовам среды и успешного размножения и выживания вида в естественном отборе.

Позднее, по мере эволюции человека, добавились более сложные критерии общего блага и трансцендентные критерии.

Активность людей может регулироваться разными критериями, во многом от нас зависит выбор того, чем мы руководствуемся в своих действиях (в меру нашей зрелости и сознательности).

Я перехожу к давным-давно опубликованной в моей книге «Психология смысла» мультирегуляторной модели личности. Она представляется достаточно уместной в контексте дифференциальной антропологии. Эта модель представляет попытку учесть разнообразие возможных объяснений человеческих действий. Каждое из них валидно в отдельных случаях, но не валидно постоянно для данного человека. Ограниченный спектр ответов на вопрос «Почему люди делают то, что они делают?» отражает разные логики человеческого поведения или разные принципы регуляции.

Мультирегуляторная модель личности описывает семь регуляторных систем, лежащих в основе семи логик поведения. Одни из них более или менее типичны для всех живых организмов, другие специфичны для человека, третьи присущи не всем людям, а только некоторым.

Почему люди делают то, что они делают? Семь логик поведения:

• логика удовлетворения потребностей,
• логика реагирования на стимулы,
• логика выученных привычек и диспозиций,
• логика социальных норм и ожиданий,
• логика жизненного мира или жизненной необходимости,
• логика возможностей,
• логика высшего понимания.

Семь описанных принципов рассматриваются как семь измерений человеческого поведения. Любое действие можно расщепить на семь векторов, каждый из которых будет представлять собой проекцию целостного действия в измерение одной или другой логики. В совокупности эти семь логик делают наше поведение мультирегулируемым и задают основы индивидуальных различий регуляции жизнедеятельности.

Эволюционный выбор, который стоит перед человеком в каждой точке его жизни и в каждой точке эволюции человечества, связан с тем, что возможности, которые перед нами раскрываются, беспрецедентны — как возможности развиваться, так и как возможности не развиваться, адаптировавшись к одной из множества ниш на основе симбиотического слияния с социальной организацией.

И такой выбор — это своеобразный личностный тест, с помощью которого мы сами определяем наше место или роль в мире: или в поте лица реализовывать свое человеческое предназначение, участвуя в поступательной эволюции человеческой культуры и цивилизации, или паразитировать на них, довольствуясь легкими путями и поддавшись «искушению субчеловеческим».

Саморегуляция связывает между собой причины и следствия, цели и средства, причем основой этой связи служит смысл. Здесь можно провести интересную параллель с известным описанным механизмом выученной беспомощности. Что такое механизм выученной беспомощности? Это разрыв усилий и результата. Результат не удаётся достигнуть независимо от того, какие усилия человек или животное вкладывает.

Я сейчас не вдаюсь в дискуссии на эти темы, что является первичным, представление о наличии такой связи или представление об отсутствии. Хотел бы обратить внимание на обратную сторону выученной беспомощности. Другой вариант отсутствия связи между усилиями и результатом — это халява. Если выученная беспомощность — это результат, который не достигается независимо от усилий, то халява — это результат, который достигается вне зависимости от усилий.

Ориентация на халяву, которая распространена в современном мире, представляет собой тоже нарушение саморегуляции, отсутствие какой-либо необходимости саморегуляции. Эти тенденции более или менее выражены во всём мире.

Об этом я хотел сказать, в чём суть того, что я понимаю как кризис цивилизованности. В какой степени этот кризис страшный и необратимый, я не знаю, я не склонен к апокалиптическим прогнозам, тенденции эти не очень позитивны, но никакие тенденции нельзя экстраполировать надолго, нельзя экстраполировать на будущее, потому что через некоторое время с высокой вероятностью что-то изменится и тенденции поменяются.

Я вспоминаю одну из версий смерти знаменитого писателя Стефана Цвейга, который вместе с женой покончил с собой в эмиграции в разгар Второй мировой войны. Настолько плохи были дела на фронтах, настолько Гитлер успешно наступал, что они почувствовали, что этот мир подходит к концу. Они совсем немного не дожили до тех времён, когда всё развернулось и более или менее встало на свои места. Поэтому я призываю всех жить долго и смотреть, что будет дальше.

Полная видеозапись первого дня 18-го Санкт-Петербургского саммита психологов, доклад Д.А. Леонтьева начинается на 3:16:25.

18-й Санкт-Петербургский саммит состоялся 2–5 июня 2024 года. В первый день в ходе панельной дискуссии «Кризис мировой цивилизации — слово российским психологам» с докладами выступили профессор А.Г. Асмолов, профессор Т.В. Черниговская, профессор Д.А. Леонтьев, кандидат медицинских наук К.В. Павлов, профессор Т.Ю. Базаров, профессор М.М. Решетников, профессор А.Г. Караяни, профессор Е.В. Сидоренко. В зале присутствовали более 1000 участников из разных городов страны, открытую трансляцию посмотрели более 15 тысяч зрителей.