Что может сегодня помочь работать поликлиническим психологам

В России открываются психологические кабинеты в поликлиниках. Обнаруживается некоторая растерянность клинических психологов и главных врачей: на каждого пациента уходит не менее часа, с психологической диагностикой — два часа. А желающих получить помощь немало.

Главный внештатный специалист по медицинской психологии комитета по здравоохранению в Санкт-Петербурге Елена Рудольфовна Исаева рассказывает, что «граждане в основном обращаются с тревожно- депрессивными расстройствами и приступами панических атак, а также проблемами, связанными с семейными отношениями». «Около 5% от всех обратившихся приходится на родственников участников СВО». Всего обратилось за помощью к поликлиническим психологам в Санкт-Петербурге с 1 июля 8000 человек (сообщение 9 октября на пресс-конференции ТАСС Ларисы Витальевны Соловьёвой, начальника отдела, организатора амбулаторной помощи взрослым в Санкт-Петербурге) (Психологическая газета, 17 октября 2023 г. Как работают психологи в поликлиниках?).

Как же всё-таки помочь многим людям с названными выше переживаниями, расстройствами, исходя из сегодняшнего нелёгкого положения в стране? Притом что помочь тут чаще не удаётся за одну-две встречи.

Выход из положения, убеждён, в серьёзной одновременной групповой терапии в отечественном клиническом духе. «Клиническом» — это означает: сообразно клинической картине расстройства и помогая природе лечить совершеннее. Т.е. сообразно природным характерам пациентов и произрастающим из характеров тревожно-депрессивным и другим нервным расстройствам, трудностям.

Сообразно особенностям характера, так или иначе сказывающимся и в депрессии, и в страхах, и в тревоге, и в навязчивостях, и в ипохондрических терзаниях, и в других психопатологических расстройствах, — клиницист помогает различными, в духе клиницизма, методами, приёмами. Не психологически-ориентированными, а естественно-научными, научно-жизненными, врачебно-реалистическими, по возможности согревающими душу приёмами, порою по-своему и размышляюще-аналитическими. Клиницист помогает кому-то — внушением (в т.ч. гипнотическим), кому-то приёмами самовнушения, аутогенной тренировки, кому-то — рациональной (рассудочной), разубеждающей ипохондриков, тревожно-подозрительных пациентов терапией в духе Дюбуа, Консторума, кому-то консторумской активирующей психотерапией, кому-то реалистической клинико-аналитической терапией Эрнста Кречмера (это не психоанализ, не психодинамические воздействия!), кому-то — клинической классической терапией творчеством и т.д. Но всем вместе, одновременно может серьёзно помогать с каждым занятием усложняющаяся группа творческого самовыражения. Всё это кратко собрано в моей «Клинической психотерапии» (2006) [1]. Пожалуй, только гипнозом психологу не стоит работать — по причине возможных неожиданных тяжёлых осложнений [1].

Группы творческого самовыражения (по 6–12 пациентов, 1–2 раза в неделю по 2 часа) работают уже после предварительных, в другие дни, бесед наедине с каждым пациентом. Работа группы происходит в полудомашней психотерапевтической гостиной. Кабинет психолога должен вмещать в себя, по возможности, малую или побольше группу пациентов, но игра стоит свеч. Многолетний опыт психотерапевтической работы с тревожно-депрессивными и подобными им пациентами (без острых психотических расстройств) убеждает в том, что эти более или менее страдающие люди обычно воспринимают психотерапевтическую гостиную с тёплой благодарностью и сами помогают её обустраивать. Кто-то принесет горшок с цветком, кто-то чайник, а то и старый самовар или маленький аквариум. Экран, компьютер уже немало лет полагаются как рабочие инструменты бюджетного психотерапевтического кабинета.

Групповые беседы с поликлиническими пациентами происходят не о военных действиях, не о трудностях нынешней жизни, а о глубинном, человеческом, одухотворённо-народном. О том, что всегда просветляет душу тревожно-депрессивного человека, смягчает его напряжённость. Это — творческое (личностное, неповторимо по-своему) погружение в прошлое своего народа, историю страны, семьи, своего рода, в творческое общение с природой, с произведениями литературы, искусства и т.д. Начиная с простейшего: какая из этих двух картин мне ближе, созвучнее и почему, какое из этих двух деревьев «более моё» [12]. Всему этому одухотворённому творческому делу, лечебному постижению жизни способствует элементарное познание, посильное изучение своего характера и характеров других людей [8], элементарное изучение невротических, тревожно-депрессивных расстройств. Тогда многие ответы на вопросы о взаимоотношениях с близкими, сослуживцами, о своих тревогах, страхах, о переживаниях трагических событий вообще и в своей жизни — рождаются у многих российских пациентов как бы сами собою, из души, а не из строго научной психологической концепции консультанта. Рождаются со всей, как кажется, жизненной убедительностью «открытия» о характерологических несходствах с близкими, о конфликтах, о причинах душевных ранений, о том, как понять и принять друг друга, о том, что все мы друг другу нужны в своей самобытности, если только это не хамство, не безнравственность. Всё это одобряется или поправляется товарищами по группе и, конечно, психотерапевтом, помогающим быть каждому собою, но во имя добра. Психотерапевтом, опытным в жизненной психологии, в характерах, в душевных расстройствах, умело уточняющим, поправляющим эти внутренние «ответы» каждого на вопросы, поднимающиеся в нём самом и в группе. Высвечивается постепенно целительный смысл своей жизни — даже в тяжёлой домашней обстановке, в горевании. Делается яснее: что нужно бы делать, как быть-жить, чтобы смягчить свои тягостные переживания, быть может, унять страдание. Когда это, даже смутно, рождается само собою в глубине души в гостиной и только уточняется, подкрепляется психотерапевтом, товарищами по группе — это действует на наших российских пациентов нередко глубже, значительнее, нежели, повторю, строго научная (концептуальная) психологически-ориентированная работа с проблемой.

Пациентам с выраженной тягостной застенчивостью возможно поначалу совсем не говорить в группе, а только слушать товарищей, психотерапевта и пить чай. Может быть, лишь кивнуть на вопрос о том, какая картина ближе, созвучнее душе — саврасовская или суриковская. Со временем «молчуны», посветлев, начинают, как правило, всё живее разговаривать. Важнее всего то, чтобы в душе происходила светлая работа, примеривающая происходящее в группе к себе, своим близким, своим переживаниям, обстоятельствам жизни.

Живым, тёплым, не «нейтральным» отношением к пациентам психотерапевт приближается внутренне к каждому. Больше российской задушевности, меньше теоретичности, одетой в техники. Пусть последнее останется для того, кому это помогает. Пусть будет в нашей психотерапии всё помогающее, но и исторически родное тоже [13, 18].

Беседы в гостиной должны быть не только о русском, но и близкие душе других российских народов. Природа, духовная культура пациентов, не чувствующих себя русскими людьми. Особенно если такие пациенты присутствуют в группе.

Мне, конечно же, многие психологи скажут: да это же всё не истинная фундаментальная психологическая наука в практике — не психоанализ, не свободно-символическое экзистенциально-гуманистическое воздействие, не когнитивно-поведенческие приёмы! Это-де какая-то устаревшая донаучная, примитивная ещё «история психотерапии». Так принято, к сожалению, судить в современной психологии, особенно в западной психологической психотерапии. Но ведь у нас свой народ, свои национальные особенности, своя самобытная, больше естественно-научная, нежели изначально психологическая психотерапия. Психотерапия как научное искусство. Как и вся клиническая медицина. Как и своя, российская, духовная культура. У нас своё православие, свой ислам, свой буддизм и другое наше религиозное — в сравнении с западным католичеством и протестантизмом. Наше своё психотерапевтическое называется — традиционная клиническая классическая психотерапия (ККП), психотерапия врачей, основанная на гиппократовом клиницизме и нашей духовной культуре, со своей долгой богатой историей [5, 10, 11, 18].

В своей клинической сложности ККП стала выразительно развиваться в начале XX века в Западной Европе (Поль Дюбуа [28], Эрнст Кречмер [34]) и одновременно в России (Юрий Владимирович Каннабих [1], Владимир Михайлович Бехтерев [2], Ардалион Ардалионович Токарский [2], Александр Иванович Яроцкий [1] и особенно — Семён Исидорович Консторум [32]. Как естественно-научная психотерапия, ККП, отвечающая душевным особенностям нашего народа, могла, хотя с трудом, сквозь обезличивающих редакторов, развиваться в советское время, а с трети — середины XX века — развивается преимущественно у нас, углубляясь в подробности клиники, характеров, особую терапию творчеством. В терапию творчеством с помощью постижения характеров вместе с пациентами, дабы от своего повторимого характера целительно подняться к себе личностному, одухотворённо неповторимому. Со своим посильным смыслом жизни в душе, со своей дорогой, предназначением в жизни, своим пониманием происходящего, своим вдохновением — подняться даже в тревожном, горестном жизненном положении. Это есть существо сегодняшней клинической классической психотерапии благодаря, прежде всего, Семёну Исидоровичу Консторуму (1890–1950) [32] и современным работам психотерапевтов этого старого, но не стареющего клинического психотерапевтического направления, почти уже забытого на Западе. К сожалению, подзабытого сегодня и у нас по причине упадка массовой поликлинической врачебной психотерапии нашей молодости. И ещё по причине нашего, по-моему, излишне сильного тяготения к западной психологически-ориентированной психотерапии. Профессор Виктор Викторович Макаров, заведующий кафедрой психотерапии и клинической психологии РМАНПО, президент Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, справедливо печалится о том, что ККП («основа нашей психотерапии») постепенно «теряет свои позиции», тогда как основа западной психотерапии — «психоаналитическая парадигма» [35, с. 12]. Сам думаю, что у нас должны в дружеском взаимодействии развиваться и т.н. «психологическая» (психологически-ориентированная) психотерапия, открытая Фрейдом, Роджерсом, и клиническая классическая психотерапия. У нас тоже есть немало пациентов, по складу своей души нуждающихся в психоанализе. Но большинство всё же тяготеет к ККП. В нашей традиционной психотерапии живёт душа России. Наша история, наша природа, наша духовная культура, наше православие. Это неразрывное соединение-сплав невозможно отменить. Ведь психотерапия — помощь не скальпелем, а душевными, духовными средствами, которые несут в себе национальное. Даже в некоторых наших чисто психологических психотерапевтических подходах отчётливо это чувствуется. «Понимающая психотерапия» профессора Фёдора Ефимовича Василюка. «Работа с образом мира и образом жизни» профессора Владимира Павловича Серкина [50].

Глубокий исследователь мировой психотерапии психолог, психоаналитик, культуролог Александр Матвеевич Кантор полагает, что «нет оснований для конфронтации» нынешней ККП и «психоанализа и близких ему течений», «но есть почва для диалога». И «есть основания говорить об отношениях дополнительности» этих двух подходов [47, с. 394-402]. Сам тоже убеждался не раз в том, что психоанализ Фрейда серьёзно помогает осознавать себя, свои переживания многим аутистическим (шизоидным) пациентам или пациентам с мощным аутистическим (определённого рода) радикалом в мозаичном характере [18].

Классическое руководство С.И. Консторума «Опыт практической психотерапии» вышло первым изданием в 1959 г., последним — в 2010 г. с грифом «Библиотека медицинской классики». Это — основа современной ККП.

В 1974, 1979 и 1985 годах под редакцией профессора Владимира Евгеньевича Рожнова, прежнего заведующего нашей кафедрой психотерапии и клинической психологии РМАНПО, вышло три дополняющих друг друга тома «Руководства по психотерапии» [48], составленных из глав многих психотерапевтов-клиницистов страны того времени из разных городов. Был ответственным секретарём этого издания. Это тоже всё ККП, наше национальное психотерапевтическое развитие.

Психотерапевты в этом отечественном духе работали не только в поликлиниках и психоневрологических диспансерах, но и в санаториях, домах отдыха, которых было в ту пору множество. Наша кафедра (РМАНПО) десятилетия проводила раз в году месячные учебные циклы по отечественной психотерапии в разных городах страны. Несмотря на большевистские советские немалые трудности, наша психотерапия человечно, научно-художественно (в духе клиницизма) посильно развивалась до крушения советской власти. И потом, повторю, среди увлечённости западной психотерапией ККП продолжала развиваться, обогащаясь и углубляясь свободой. Но постепенно в новой нашей жизни врачебной психотерапии (вне психиатрии) оставалось всё меньше. И вот сейчас, в душевно трудное для многих людей время, по-моему, остаётся клиническим психологам в поликлиниках учиться в известной мере врачевать, чтобы справиться со своей работой.

Понятно, есть серьёзные исключения из этого правила (кстати, по причине особой клиники). Так, например, с обсессивно-компульсивным синдромом не справиться без когнитивно-поведенческих приёмов. Как и без лекарств.

Клиническая классическая терапия творческим самовыражением (ТТСБ) как мой и моих последователей метод есть не что иное, как метод, развитие консторумской ККП вхождением в неё клинической терапии творчеством, как мечтали об этом Каннабих и Консторум [32, с. 70], в тонкостях изучившие в своё время особенности российских пациентов. Думаю, что нет ни дурного, ни трудного в серьёзном возвращении психотерапевтов, клинических психологов после давних школьных занятий в основы духовной культуры (мировой и нашей) — уже с особой, лечебной, целью. Клиническим психологам, склонным к клиницизму, к душевному врачеванию, сейчас, видимо, следует смелее, по необходимости, входить в элементы медицины, в ККП. Чтением и обучаясь на циклах усовершенствования по врачебной психотерапии, советуясь время от времени с консультантами-психиатрами по поводу своих пациентов. Да и характеры людей психологам будет изучать не так уж трудно, а даже жизненно интересно. К этому, кстати, зовут и сами психологи [14]. Подробно о методах, приёмах ККП, показаниях, противопоказаниях и т.д. см. в литературе, необходимую часть которой для начала вхождения в элементы ККП даю и в этой статье.

Врачевание (даже в своих элементах) в добавление к чисто психологическому консультированию помогает, обретая опыт, короче беседовать с пациентом, больше времени оставляя для групповой работы. Индивидуальные сравнительно короткие беседы возможно вновь назначать время от времени, по надобности.

Подчеркну ещё одно существенное отличие психотерапии клинициста (ККП) от психотерапии психологически ориентированной (даже если её осуществляет врач). ККП едина и, в сущности, вечна. Здесь клиника «советует» применять всевозможные определённые методы (приёмы), кроме безнравственных. Клиницисты поправляют, уточняют, отменяют научные открытия друг друга — и в этом состоит развитие, совершенствование, обогащение клинико-классического направления в целом. В психологической (психологически-ориентированной) психотерапии открытия (методы, концепции), сколько могу судить, со временем, нередко нетронутыми, сменяют друг друга, поскольку исходят в своей строгой законченности из склада творческой мысли предложившего их автора. Каждое из этих открытий являет собою как бы законченное «архитектурное» отражение непоправляемой картины его души, характера. Так Фрейд изгоняет из своего психоанализа и Юнга, и Адлера за их попытки поправить, развить его открытие.

ККП преподаётся врачам и психологам в своих основных элементах в Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования (РМАНПО, Москва) уже 57-й год на кафедре психотерапии и клинической психологии (зав. кафедрой — проф. В.В. Макаров). Преподают ККП в Российском университете дружбы народов (Москва). Преподают в Государственной медицинской академии в Ижевске (Удмуртия), в Государственном университете им. Ф.М. Достоевского (Омск). В Тольятти, Новокузнецке, в других российских городах.

К своему сожалению, уже 5 лет не способен преподавать по причине болезненной старости. В последние годы из-за ковидной пандемии были и на нашей кафедре (РМАНПО) серьёзные трудности с психотерапевтической гостиной. Доцент Людмила Васильевна Махновская вынуждена и сейчас проводить группу творческого самовыражения онлайн и реже обычного. Но вот кафедра переехала в Областную психиатрическую больницу им. Ф.А. Усольцева, в которой когда-то лечился Врубель, и ковид, кажется, отступил. Всё, видимо поправится.

Вышло немало книг (в том числе учебно-методических, практикумов) по ККП [1–4, 8, 24, 26–30, 32–33, 44–45, 47–49, 54]. Российской медицинской академией непрерывного профессионального образования (головная академия России по последипломному медицинскому образованию) в 2015 г. выпущена коллективная монография (руководство) для врачей и клинических психологов, вобравшая в себя министерские методические рекомендации, учебные пособия по современной ККП (с оценкой терапевтической эффективности и т.д.) [33]. Пособия кратко излагают диссертационные работы, выполненные под моим руководством и защищённые с 1998 года (8 диссертаций). 3 диссертации опубликованы книгами [27, 30, 44]. Это лишь часть всех диссертаций по ККП последних десятилетий. Вместе с диссертацией (с книгой) о клинической классической гипнотерапии доцента Игоря Всеволодовича Салынцева [49].

Как примеры для составления своих лечебных занятий в гостиной даю ещё некоторые материалы [6–7,9, 16–17]. Примеры других занятий можно посмотреть в «Психологической газете» с 2020 года.

ККП уже много лет (вместе с ТТСБ) включена Общероссийской профессиональной психотерапевтической Лигой (ОППЛ) в список модальностей (методов) психотерапии и психологического консультирования, получивших профессиональное признание в Российской Федерации [46]. На всех конгрессах Лиги работает секция клинической классической психотерапии [46].

Раз в году, тоже в течение уже многих лет, работает конференция по ККП («Консторумские чтения». Организаторы: Независимая психиатрическая ассоциация России; кафедра психотерапии и клинической психологии РМАНПО (организует и проводит психотерапевтические заседания доц. Л.В. Махновская); Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига).

ККП в своём сегодняшнем развитии (как и её метод ТТСБ) включена в раздел «Специфические расстройства личности» «Российского рубрикатора “Клинические рекомендации по диагностике и лечению психических и поведенческих расстройств”». Раздел утверждён Минздравом России в 2021 г.

ККП применяется, развивается многими практическими врачами и психологами в России, судя по переписке. Надеюсь, это происходит не только в России, но и за её пределами, как прежде [31].

ККП — не есть донаучная история психотерапии. Это — психотерапия для, прежде всего, российских тревожно-депрессивных пациентов, включая мечтательных чеховских интеллигентов. Пациентов, обычно склонных к реалистическому одухотворённому мироощущению. Мироощущению, часто, хотя бы по содержанию своему, созвучному православию. Большинству российских пациентов, особенно дефензивных, свойственны скромность, склонность искренне-тепло сочувствовать чужой беде, склонность быть бесконечно благодарными другому за искреннее сочувствие к ним самим в их беде.

Для наших тревожно-депрессивных и других подобных им, типичных для России дефензивных, более или менее «застрявших» в своих расстройствах пациентов, в которых тоже живёт душа народа, необходима, повторю, прежде всего, своя традиционная, родная, научно-художественная, сердечная психотерапия (ККП). Со своим задушевным, не нейтрально-психологическим, психоаналитическим отношением психотерапевта к пациенту. Психотерапия, отражающая в себе российскую духовную культуру. Это не фундаментальные психологические западные теоретически фундированные направления: психодинамическое, экзистенциально-гуманистическое (тоже по-своему мягко-техническое — Роджерс), когнитивно-поведенческое. Это — клиническая классическая психотерапия. Психотерапия, происходящая не из фундаментальной психологической теории, сотканной из чистой мысли, изначального духа, реализованных в психотерапевтическую технику. А психотерапия размышляюще-эмоциональная, земная, тёплая, живая и отправляющаяся от живой клиники. Клиники, в которой языком природы и духа записано, как именно происходит стихийное природное самолечение, как по-разному защищается до возможного света в душе депрессивный организм сам собою. Дабы нам, если нужно, помогать ему защищаться совершеннее, а то и весьма серьёзно его поправлять (к примеру, в случае депрессивного стремления к самоубийству) [1–35, 37–45, 47–49, 51–54].

Тревожно-депрессивная личностная разлаженность мучает тягостным переживанием несамособойности. Когда же тревожно-депрессивный пациент погружается в целебно-творческую обстановку гостиной (разговоры о том, что кому-то более созвучны деревья Шишкина, а кому-то деревья Нестерова на экране, кому-то стихотворение Пушкина, а кому-то Лермонтова и почему, — то поневоле замкнуто-молчащий, с чувством потери себя человек внутренне тоже спрашивает себя об этом и по ступенькам созвучия-несозвучия понемногу собирается, поднимается в своё истинное «Я» и духовно светлеет. Думается, уже здесь видно, что помощь происходит не от психологической теории, а от клинически-жизненного (картины характера, расстройства) научно-художественного воздействия. Воздействия, которое нам подсказывает сама клиника-природа. Тревожно-депрессивная болезненная личностная разлаженность, которую нужно ослабить, отодвинуть с помощью собирающего душу творчества (творчества в широком понимании). Тревожно-депрессивная клиника, конечно, может и непосредственно, без лечения, побуждать к рисованию или стихотворчеству, но чаще приходится подводить к этому жизненными клинико-классическими, «не заметными» как лечение, приёмами, открывать целительно-творческую работу души. Работу, собирающую, кристаллизующую тревожно рассыпанную душу.

Вся эта работа требует внутренне строгих лечебных отношений с пациентом, но, в то же время, естественных той самой сдержанной сердечностью-задушевностью, которая называется во врачебной психотерапии «эмоциональным психотерапевтическим контактом». В отличие от психологически-фрейдовской нейтральности. Без этого «контакта» (известной всем «любви врача к больному») в клинической психотерапии более или менее продолжительных тягостных расстройств работать невозможно. Понятно, что такая своеобразная профессиональная любовь врача отличается от влюблённости, от любви материнской, отеческой, сыновней и т.д. Это любовь, живое чувство к больному человеку, происходящая из того, что он болен, плохо ему, а я хочу ему всей душой помочь и знаю как. Искреннее, живое чувство психотерапевта помогает пациенту с сумятицей в душе чувствовать себя собою и смягчаться в своей напряжённости. Тут одна индивидуальность оживляет другую. Конечно, это слишком краткие заметки о важном [2, с. 132–158]. Не всякий, конечно, психотерапевт по-настоящему способен на это искреннее чувство природой своей, хотя и принято говорить, что хороший врач любит своих пациентов. Главное здесь — не мешающее профессиональному делу, трезвое, но проникновенное искреннее сочувствие. Сочувствие порою человечески-грустное, без огорчающего пациента «бодрячества». Грустное сочувствие к страдающему, грустному пациенту помогает ему, по созвучию, чувствовать себя собою, душевно смягчаться. Оно обнаруживается обычно у психотерапевтов реалистически-земных, хмуро-сердечных, не склонных уходить в отвлечённо-схематические объяснения, показное, оптимистическое «сопереживание». На многих наших российских тревожно-депрессивных пациентов (они одни — что у врача, что у психолога) несравненно глубже действуют искренние грустные, даже суровые, хмурые художественные образы по обстоятельствам, нежели «заключения науки». Именно в этой (печальной или оптимистической), но только искренней, живой человечности прячется в России тайна взаимопонимания с человеком страдающим. И ещё, конечно, важно за тревожно-депрессивной маской дифференциально-диагностически разглядеть картинно-истерические, демонстративные проявления. Тут — своя, тоже искренняя, но иная психотерапия, сообразная клинике, иногда с лечебной сердитостью [23].

Что-то многовато тут и лирики, и психиатрии без фундаментальной психологичности, скажут психологи. Да ведь простые душой пациенты не склонны читать и смотреть художественное, им некогда, все сейчас смотрят в смартфон. Им нужен технический приём от науки. Согласен, это в доцифровые времена многие из нас по дороге на работу лечились (в широком понимании) в транспорте чтением классики. Но тревожно-депрессивные пациенты остались такими же, как 60 лет назад. И что же делать, если жизнь так круто изменилась, что врачебных психотерапевтов, помогавших у нас прежде тем же тревожно-депрессивным пациентам, теперь в поликлиниках уже нет? А они, эти психотерапевты, знаю из долгой жизни, так существенно помогали страдающим даже только элементами ККП. Там, где существует хотя бы элементарная психотерапевтическая опора на природные характеры и психопатологические расстройства, — там уже начинается классический психотерапевтический клиницизм.

В конце концов, клиническому психологу с душевным тяготением к ККП, по-моему, возможно входить в элементы практики этого отечественного направления — даже только самостоятельным чтением литературы по ККП.

Совсем коротко подытожу. Элементы российской клинической классической психотерапии, охотно воспринимаемой обычно отечественными тревожно-депрессивными пациентами как родное, проникновенное, существенно помогут многим клиническим психологам в их нынешних поликлинических трудностях и, может быть, обогатят их бесценным вдохновением врачевания.

Литература

1. Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: Академический Проект; Деловая книга, 2006. 800 с.
2. Бурно М.Е. Клинический театр-сообщество в психиатрии (руководство для психотерапевтов, психиатров, клинических психологов и социальных работников). М.: Академический Проект; Альма Матер, 2009. 719 с.
3. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (отечественный клинический психотерапевтический метод). 4-е изд., испр. и доп. М: Академический Проект; Альма Матер, 2012. 487 с.
4. Бурно М.Е. Терапия творчеством и алкоголизм. О предупреждении и лечении алкоголизма творческими занятиями, исходя из особенностей характера. Практическое руководство. М.: Институт консультирования и системных решений. Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2016. 632 с.
5. Бурно М.Е. О психиатрически-психотерапевтическом клиницизме // Психическое здоровье. 2017. №12. С. 76-83.
6. Бурно М.Е. Психотерапевтическое занятие в группе творческого самовыражения: «О картине А.А. Иванова “Явление Христа народу (Явление Мессии)”, опираясь на очерк Тургенева “Поездка в Альбано и Фраскати (воспоминание об А.А. Иванове)»” (1861) и работы других авторов» // Психотерапия. 2018. № 9 (189). С. 56-69.
7. Бурно М.Е. Картина Николая Фомичёва «Рождество». Занятие в группе творческого самовыражения (Терапия творческим самовыражением (М.Е. Бурно)) // Психотерапия. 2018. № 12 (192). С. 28-33.
8. Бурно М .Е. О характерах людей (Психотерапевтическая книга). Изд. 7-е, испр. и доп. М.: Институт консультирования и системных решений; Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2019. 592 с.
9. Бурно М.Е. «Огонь Прометея, или Двенадцатиглавый змей» художника Н.С. Фомичёва // Психологическая газета. 19 октября 2020 г.
10. Бурно М.Е. Клиническая классическая психотерапия: сущность и методы // Психологическая газета. 4 ноября 2020 г.
11. Бурно М.Е. К истории самобытной отечественной психотерапии // Психологическая газета. 14 марта 2021 г.
12. Бурно М.Е. Первый шаг в Терапию творческим самовыражением // Психологическая газета. 20 апреля 2021 г.
13. Бурно М.Е. О психотерапевтической причастности к родному (к помощи российским психастеническим пациентам) // Психологическая газета. 5 февраля 2022 г.
14. Бурно М.Е. О клинико-классической или клинико-психологической научности терапии творческим самовыражение (ТТСБ) // Независимый психиатрический журнал. 2022. Вып. II. С. 59-61.
15. Бурно М.Е. О побуждении к лечебному писанию прозы // Психологическая газета, 10 октября 2022 г.
16. Бурно М.Е. «По горной тропинке иду» (К занятию с тревожно-депрессивными дефензивными пациентами о трёхстишиях Басё в группе творческого самовыражения (ТТСБ) // Психологическая газета. 28 ноября 2022 г.
17. Бурно М.Е. Символы и характеры // Психологическая газета. 29 декабря 2022 г.
18. Бурно М.Е. Краткая история клинической классической психотерапии (ККП) // Профессиональная психотерапевтическая газета. 2022. Вып. 9.
19. Бурно М.Е. Коротко о терапии творческим самовыражением (ТТСБ) // Психологическая газета. 14 апреля 2022 г.
20. Бурно М.Е. К практической психотерапии тревожно-депрессивных пациентов (в т.ч. ветеранов, страдающих хроническим ПТСР) // Психологическая газета. 14 февраля, 28 февраля, 14 марта, 28 марта, 11 апреля, 10 мая, 23 мая, 7 июня 2023 г.
21. Бурно М.Е. К психотерапии депрессивных расстройств // Психологическая газета. 7 июля, 18 июля, 2 августа, 14 августа 2023 г.
22. Бурно М.Е. Об основных психотерапевтических (душевных, психических) воздействиях (психотерапевтических «механизмах»), исходя из клиницизма. К панораме мировой психотерапии. Азбука клинического дела // Профессиональная психотерапевтическая газета. 2023. Вып. 2.
23. Бурно М.Е. Из записей к лекциям и семинарам на тему: «Клиническая классическая психотерапия истерических (в основном истеро-невротических) расстройств в повседневной амбулаторной практике» // Профессиональная психотерапевтическая газета. 2023. Вып 1.
24. Бурно М.Е., Калмыкова И.Ю. Практикум по Терапии творческим самовыражением (М.Е. Бурно). М.: Институт консультирования и системных решений. Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2018. 200 с.
25. Васильев В.В. Терапия творческим самовыражением М.Е. Бурно как метод профилактики суицидов у психически больных // Психотерапия. 2018. № 6 (186). С. 18-27.
26. Волков П.В. Психологический лечебник: Разнообразие человеческих миров. Руководство по профилактике душевных расстройств. М.: Этерна, 2013. 640 с.
27. Гоголевич Т.Е. Психотерапевтическая помощь людям сложного характера. Краткосрочная терапия творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями. Lambert Academic Publishing. Deutschland, 2015. 465 с.
28. Гоголевич Т.Е. Терапия творческим самовыражением М. Бурно в опыте работы с врачами из красной зоны, перенесшими СOVID -19 // Медицинская психология в России. 2022. Том 14. №2.
29. Дюбуа П. Психоневрозы и их психическое лечение. СПб: Изд-е К.Л. Риккера, 1912. 398 с.
30. Иговская А.С. Психотерапия расстройств личности и коморбидного ипохондрического расстройства (монография). М.: Библио-Глобус, 2017. 212 с.
31. Избранные труды Одесской школы Терапии творческим самовыражением / Под ред. Е.А. Поклитара, М.А. Раскиной. Одесса: «Астропринт», 2007. 232 с.
32. Консторум С.И. Опыт практической психотерапии. Изд. 3-е, стер. М.: Медицинская книга, 2010. 172 с.
33. Краткосрочная терапия творческим самовыражением (метод М.Е. Бурно) в психиатрии: коллективная монография / под ред. М.Е. Бурно и И.Ю. Калмыковой. М.: Институт консультирования и системных решений, Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2015. 240 с.
34. Кречмер Э. Склад личности и психотерапия (перевод-реферат М. Каплинского) // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. 1935. Том IV. Вып. 3. С. 156-162.
35. Макаров В.В. Психотерапия: избранные лекции. М.: Институт консультирования и системных решений, 2020. 448 с.
36. Мальцева Л. Из опыта работы психолога методом «Терапия творческим самовыражением» (Терапия творческим самовыражением в семейном, индивидуальном консультировании. Программа групповой работы ТТСБ). Mauritius: Drugoe Reshenie, 2018. — 130 c.
37. Маркова И.П. Некоторые возможности творческого фотографирования в формировании самосознания // Трудное взросление, связанное с формированием самосознания, идентичности, пути помощи с использованием творческого процесса: сборник материалов 5-й Всероссийской научно-практической конференции / Под ред. О.Б. Левковской, А.И. Копытина, И.А. Бурганова. М., 2023. С. 57-69.
38. Маркова И.П. Психотерапевт и формирование воли к жизни // Независимый психиатрический журнал. 2023. Вып I. С. 39-40.
39. Махновская Л.В. Самопознание как неотъемлемый компонент клинической классической психотерапии // Независимый психиатрический журнал. 2019. Вып. II. С. 74-75.
40. Махновская Л.В. Личность как творческий рабочий инструмент психотерапевта // Независимый психиатрический журнал. 2023. Вып. I. С. 38-39.
41. Мижерова К.М. Опыт врачебного постижения ТТСБ в группах творческого самовыражения за много лет // Независимый психиатрический журнал. 2023. Вып. I. С. 41-42.
42. Орлова Т.В. Два Христа // Психотерапия здоровых. Психотерапия России. Практическое руководство по Характерологической креатологии / сост. и отв. ред. Г.Ю. Канарш, под общей ред. М.Е. Бурно М.: Институт консультирования и системных решений, 2015. С. 283-291.
43. Орлова Т.В. Краткосрочный вариант терапии творческим самовыражением Бурно в паллиативной онкологии. Lap Lambert Academic Publishing, 2019. 146 c.
44. Практическое руководство по Терапии творческим самовыражением / Под ред. М.Е. Бурно, Е.А. Добролюбовой. М.: Академический проект, ОППЛ, 2003. 880 с.
45. Профессиональная психотерапевтическая газета (официальный орган ППЛ и национальной саморегулируемой организации «Союз психотерапевтов и психологов». 2023. Вып. 9 (248).
46. Психотерапия в Российской Федерации: миссия выполнима! / под ред. В.В. Макарова. М.: Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2006. 124 с.
47. Психотерапия здоровых. Психотерапия России. Практическое руководство по Характерологической креатологии / сост. и отв. ред. Г.Ю. Канарш; под общей ред. М.Е. Бурно. М.: Институт консультирования и системных решений, 2015. 744 с.
48. Руководство по психотерапии. / Под ред. В.Е. Рожнова. 3-е изд., доп. и перераб. Ташкент: Медицина, 1985. 719 с.
49. Салынцев И.В. Гипнотерапия в практике врача-психотерапевта: учебное пособие для врачей. М.: Российский университет дружбы народов, 2015. 145 с.
50. Серкин В.П. Методологическая схема работы с ПТСР военнослужащих: новые образ мира и образ жизни // Психологическая газета. 18 октября 2023 г.
51. Смирнов В.Е. Музыка и гипноз // Психотерапевт России. 1992. №1. С. 27-30.
52. Тарасенко Л.А. Терапия творческим самовыражением (ТТС) и стихи // Профессиональная психотерапевтическая газета. 2006. № 11 (49). С. 7-8.
53. Яроцкий А.И. О возможности индивидуалистического обоснования альтруистической морали // Вопросы философии и психологии. 1913. Кн. 117 (II). С. 174-225.
54. Яроцкий А.И. Ценность религии с биологической точки зрения (Лекция, прочитанная в Обществе Студентов медиков при Юрьевском Университете). Юрьев: Типография К. Маттисена, 1915. 73 с.