Личностные детерминанты функционирования психических структур в цифровом пространстве

Введение

Современный этап технического прогресса всё больше внедряется в привычную жизнедеятельность человека. На сегодняшний день не осталось такой сферы, которую не затронули бы цифровые технологии. Особенно стремительно это происходит в период пандемии и введения режима самоизоляции. Человечество становится активным участником-творцом перехода в новое цифровое пространство, а цифровые коммуникации, в свою очередь, выступают одним из ведущих институтов социализации современной молодежи.

Ускоряющиеся изменения в современных технологиях и масштабная цифровизация, по мнению А.Л. Журавлева, А.В. Юревича и Т.А. Нестика, влекут за собой изменения в проблематике психологических исследований, в большей степени ориентированных на психологию социальных сетей, искусственного интеллекта, виртуальной реальности и т.п. Более внимательно, как считают авторы, необходимо проанализировать последствия цифровой революции в прогнозировании психологических процессов и оказании психологической помощи (Журавлев, Юревич, Нестик, 2018).

Первые исследования, посвященные интернет-пространству, появляются в 80-е годы прошлого столетия. Многие ученые видят в применении цифровых технологий много достоинств, главное из которых, по мнению Т. Лири, — это способность к «расширению сознания» и пребыванию в иных реальностях. В начале 21 века особую популярность приобретают исследования, посвященные влиянию информационных технологий на психику человека. Ряд исследователей обращаются к проблематике интернет-аддиктивного поведения личности (И. Голдберг, О.Н. Арестова, Ю.Д. Бабаева, Г.В. Солдатова, К. Янг и др.), определяя причины возникновения аддикций, признаки, симптомы и стадии протекания.

В настоящее время изучению влияния цифрового пространства на психику человека посвящены многочисленные работы. Большинство исследователей считает, что процесс цифровизации кардинально изменяет мироощущение, психологическую культуру отношений и психику человека (Г.А. Асмолов, А.Г. Асмолов, Е.В. Беловол, Н.А. Голубева, Ю.А. Дутко, А.Л. Журавлев, О.Н. Кондратьева, Т.А. Нестик, В.В. Собольников, А.П. Федоркина, А.В. Юревич и др.). Психологи акцентируют внимание на том, что цифровое пространство, с одной стороны, располагает значимой для развития и образования, познавательной и развлекательной информацией, с другой — агрессивной и жестокой, разрушающей личность человека. Все, что может быть отображено в цифровом пространстве, обширно и разнообразно и может принимать бесчисленные и бесконечные формы. Цифровое пространство становится притягательным для психики за счет безграничного объёма, который можно наполнять своими символами, смыслами, эмоциями, переживаниями и чувствами.

Несмотря на актуальность изучаемой проблемы и возрастающее число научных публикаций, проблему влияния цифрового пространства на психику человека нельзя считать достаточно разработанной, поскольку современная психологическая наука, на наш взгляд, не включает должного анализа факторов и закономерностей воздействия цифрового мира на психические процессы, состояния и свойства личности. В частности, заслуживает более глубокого рассмотрения вопрос детерминации, причин и условий функционирования психических структур личности в цифровом пространстве современного мира.

Цель исследования — изучение зависимости функционирования психических структур личности («Ид», «Эго», «СуперЭго») в цифровом пространстве от индивидуально-типологических свойств человека (механизмов психологических защит, акцентуаций характера, коммуникативных и организаторских способностей).

Теоретическая основа

Понятие «пространство» всегда привлекало философов и психологов, и оно не является новым для науки. Так К. Левин, описывая понятие «жизненное пространство», представляет его в виде овала, в центре которого располагается круг, символизирующий внутренний мир личности (Левин, 2000). Жизненное пространство личности, по мысли автора, имеет две главные границы: внешнюю, отделяющую его от реального физического и социального макромиров, и внутреннюю, разделяющую внутренний мир личности от ее психологической среды. Наполнение и структурирование жизненного пространства наиболее интенсивно происходит в детском и подростковом возрасте, так как в данный период происходит стремительное накопление знаний о мире и о самом себе (Левин, 2000).

Теория жизненного пространства создавалась задолго до появления цифрового пространства. Однако сейчас, когда реальное бытие человека дублируется его виртуальной копией, многие психологи замечают, что в виртуальном пространстве происходят аналогичные реальному миру процессы, иногда отражая, а иногда компенсируя реальные опыты и отношения человека. Поэтому обсуждение и осмысление принципиально нового для науки термина «цифровое пространство» в последние годы становится все более актуальным.

Само понятие «цифровое пространство» на сегодняшний день разработано недостаточно. По мнению Х.А. Гаджиева, понятие «цифровое пространство» включает в себя явления, связанные с современными цифровыми технологиями, и поэтому, как считает автор, в научной литературе мы сталкиваемся с терминологической неточностью и отождествлением таких понятий, как «киберпространство», «интернет-пространство», «онлайн-пространство», «виртуальное пространство» и т.п. Автор, констатируя зависимость цифрового пространства от реального пространства и человека, приходит к выводу о том, что в современной цифровой эпохе происходит переплетение виртуальности и реальности, иррациональности и рациональности в такой степени, что человеческое сознание зачастую не в состоянии их различить. Как следствие, возникают серьезные проблемы в социализации людей, «воспроизводстве образцов» поведения, усвоении норм и ценностей (Гаджиев, 2020).

Рассматривая специфику различных подходов к определению киберпространства, или, по-другому, цифрового пространства Д.Е. Добринская определяет изучаемый феномен как пространство функционирования продуктов информационно-коммуникационных технологий, позволяющих создавать чрезвычайно сложные системы взаимодействий агентов с целью получения информации, обмена и управления ею, а также осуществления коммуникаций в условиях множества различных сетей (Добринская, 2018). С точки зрения автора, цифровое пространство может быть раскрыто в трех различных перспективах: физической (компьютеры, смартфоны, средства виртуальной реальности и т.п.); информационной (совокупность бесчисленных информационных потоков); социальной (социальное взаимодействие, функционирование многочисленных виртуальных сообществ, построение идентичностей).

По мнению И.А. Добровольской, цифровое пространство созвучно с информационным пространством, но важно учитывать разницу между коннотациями этих понятий: информационное пространство представляет собой продукт (результат) деятельности человека, а цифровое пространство — виртуальная версия пространства, совокупность информационных ресурсов, пространство, в котором люди могут вступать в специфическое цифровое взаимодействие (Добровольская, 2014). Цифровое пространство включает в себя цифровую инфраструктуру (аппаратные средства, программное обеспечение, коммуникации, сети) и цифровые ресурсы (база данных, оцифрованные образы физических объектов). К средствам цифрового пространства относят: процессы, технологии, методы управления.

Цифровое пространство, с точки зрения А.П. Федоркиной, представляет собой мощный информационный кластер, что, в свою очередь, связано с возросшей потребностью общества в непрерывном получении новой информации, с внедрением информационных технологий, которые позволяют сократить время доставки информации до ее потребителей. С точки зрения гуманитарного подхода, информационное пространство — это совокупность знаний и информации, которые формируются и постоянно изменяются в процессе развития общества. Такой подход к определению информационного пространства предполагает полное отсутствие границ и привязанности к конкретной местности (Федоркина, 2019).

Согласно идее Г.А. Асмолова и А.Г. Асмолова, интернет можно рассматривать как генеративное пространство, которое может стать мощным ресурсом реагирования на кризисы и рост уровня сложности / вариативности, ресурсом преадаптивности в эпоху нарастающей неопределенности и цивилизационных кризисов, системой, определяющей переход (социальный ароморфоз) к новым типам образа жизни (Асмолов, Асмолов, 2019). Авторы обращают внимание на то, что большинство существующих концепций дают достаточно оптимистичную оценку роли информационных технологий в трансформации общества, культуры и политики, а также влиянию этих технологий на индивида, вместе с тем акцентируют негативные аспекты социально-политического, культурного и психологического воздействия цифровых платформ. Отсутствие жесткой системы нормативной и социальной регуляции в Интернете создает пространство для проявления неадаптивного поведения в рамках различного рода субкультурных виртуальных сообществ.

В последние годы появляются все новые и новые работы, подтверждающие влияние цифрового пространства на психику человека. Так, в результате эмпирического исследования Дутко Ю.А. и Беловол Е.В. пришли к выводу, что цифровая среда значительно влияет на развитие общества и человека, а, в частности, на процессы мышления, что связано с возросшим темпом жизни и массивом информации. Современный подросток мыслит поверхностно и фрагментарно, формируя новый тип мышления — «клиповый» (Дутко, Беловол, 2020). Исследуя структуру виртуального образа личности в контексте российского интернет-пространства, Расина Э.О. отмечает, что информатизация современного общества способствует формированию нового вида социальной перцепции, которая происходит в рамках виртуального пространства. Социальные сети создают у пользователей ряд устойчивых иллюзий, которые выполняют компенсаторные функции и способствуют формированию потребности в социальном признании, присутствии и одобрении. Основным инструментом в реализации данных иллюзий и мотивов является виртуальный образ личности (Расина, 2020).

Связав понятия «жизненное пространство» и «цифровое пространство» с центральным для психологии понятием «личность», мы обозначаем объект нашего исследования — цифровое пространство личности, под которым мы понимаем субъективный характер некоторой сферы жизненного мира человека, той сферы, которая наиболее тесно связана с функционированием структур психики, то есть теми аспектами личности, которые обозначаются в концепции З. Фрейда как «Ид», «Эго», «Суперэго» и создают внутреннее единство личности. В «Ид» содержатся врожденные бессознательные инстинкты, которые стремятся к своему удовлетворению, к разрядке и таким образом детерминируют деятельность субъекта. Существуют два основных врожденных бессознательных инстинкта — инстинкт жизни и инстинкт смерти, которые находятся в антагонистических отношениях, создавая основу для фундаментального, биологического внутреннего конфликта. С точки зрения З. Фрейда, инстинкты являются каналами, по которым проходит энергия. Либидо является той специфической энергией, которая связана с инстинктом жизни. Энергии, связанной с инстинктом смерти и агрессии, З. Фрейд не дал собственного имени, но постоянно говорил о ее существовании. Он также считал, что содержание бессознательного постоянно расширяется, так как те стремления и желания, которые человек не смог по тем или иным причинам реализовать в своей деятельности, вытесняются им в бессознательное (Freud, 1923).

Вторая структура личности — «Эго», по мнению З. Фрейда, также является врожденной и располагается как в сознательном слое, так и в предсознании. Если содержание «Ид» расширяется, то содержание «Эго», наоборот, сужается, так как ребенок рождается, по выражению З. Фрейда, с «океаническим чувством Я», включая в себя весь окружающий мир. Со временем он начинает осознавать границу между собой и окружающим миром, локализовать Я до своего тела, сужая таким образом объем «Эго». «Эго» помогает адаптироваться к нуждам жизни, находит приемлемые для семьи и культуры способы справляться со стремлениями, идущими от «Ид» (Freud, 1923).

Третья структура личности — «Суперэго» — не врожденная; она формируется в процессе жизни. Механизмом ее формирования является идентификация с близким взрослым своего пола, черты и качества которого и становятся содержанием «Суперэго». В процессе идентификации у детей формируется также эдипов комплекс (у мальчиков) или комплекс Электры (у девочек), то есть комплекс амбивалентных чувств, которые испытывает ребенок к объекту идентификации (Freud, 1923).

В психике имеется сильная тенденция к принципу наслаждения, но ей противодействуют известные другие силы и условия, так под влиянием инстинкта самосохранения «Эго» этот принцип сменяется принципом реальности, который не отказывается от конечного получения наслаждения, а приводит отсрочку удовлетворения, отказ от многих возможностей последнего (Cramer, 1999). Таким образом, устойчивое, надёжное, хорошо структурированное «Эго», выступая в роли посредника между требованиями «Ид», ограничениями реальности и требованиями морали, идущими от «Суперэго», должно справиться с постоянно возникающими конфликтами.

Мы задались вопросом: каким образом у современного человека, который значительную часть жизни сейчас реализуется в цифровом пространстве, функционируют эти психические структуры. Мы предположили, что «Ид» может реализовывать себя следующим образом: человек получает удовольствие от нахождения в цифровом пространстве, инстинкт смерти и агрессию может выражать в анонимном хейтерстве, чувствует безграничность и свободу в выражении эмоций, получает удовольствие от внешней оценки (лайки, внимание к публикациям). «Эго» проявляет себя в цифровом пространстве по степени осознанности себя принадлежащим к цифровому миру, осознанности различий «цифрового Я» и «реального», по умению адаптироваться к нему, находить необходимую информацию в цифровом пространстве, быстро ориентироваться в цифровых ресурсах, по способности находить объекты для общения и устанавливать с ними надёжные, качественные взаимоотношения. Структура «Суперэго» относительно цифрового пространства выражает себя посредством контроля времени пребывания в цифровом мире, осуждает и считает неэтичным снимать и выкладывать в сети агрессивные, провокативные на агрессию видеоролики, контролирует и ждёт осуждающей или похвальной реакции на то, что выкладывает человек в цифровом пространстве, беспокоится за риски и небезопасность цифрового пространства.

Методология и методы

Программа эмпирического исследования включала ряд методик. Для получения данных о функционировании психических структур личности в цифровом пространстве была разработана авторская анкета, включавшая 19 вопросов. Часть анкеты, направленная на исследование «Ид», включала 6 вопросов о получении удовольствия, ощущении границ, выражении эмоций и агрессии в цифровом пространстве. Вторая часть состояла из 7 вопросов и была направлена на получение информации об осознании «реального» и «цифрового Я», о способности находить необходимую информацию в цифровом пространстве, быстро ориентироваться в цифровых ресурсах, находить объекты для общения и устанавливать с ними надёжные, качественные взаимоотношения. Также в анкету были включены 6 вопросов, обращенных к исследованию «Суперэго» и направленных на выявление контроля времени и безопасности нахождения в цифровом пространстве, ожидания осуждающей или похвальной реакции на то, что выкладывает человек в цифровом пространстве.

Для изучения личностных предикторов функционирования структур психики использовались: Тест-опросник акцентуаций характера (К. Леонгард, Г. Шмишек), методика выявления ведущих механизмов психологических защит личности «Life Style Index» (Р. Плутчик в соавт. с Г. Келлерманом и Х. Кон), Методика оценки коммуникативных и организаторских способностей (В.В. Синявский и Б.А. Федоришин). Обработка данных проводилась в программе SPSS 23.0 на основе методов описательной статистики, процедур корреляционного анализа, сравнения групп, факторного и кластерного анализа.

Выборку исследования составили 54 студента московских вузов в возрасте от 18 до 20 лет. Из них 17 (31,4%) юношей и 37 (38,6 %) девушек.

Научные результаты и дискуссия

На первом этапе применения метода главных компонент решался вопрос об оптимальном количестве факторов. Было выделено три фактора (табл. 1).

Анализ полученных в результате факторного анализа данных показывает, что первый, то есть генеральный, фактор, имеющий наибольшую информативность, включает в себя три переменные с положительными значениями коэффициента корреляции, а именно вопросы 8 (Легко ли Вам размещать о себе материалы в цифровом пространстве?), 9 (Вам легко общаться в цифровом пространстве с людьми?) и 13 (Умеете ли вы быстро находить информацию в цифровом пространстве?). При ответе на эти вопросы большинство студентов отмечали, что им достаточно легко общаться, размещать о себе материалы и находить необходимую информацию в цифровом пространстве. В целом объяснительная «сила» первого фактора, или факторный вес, составила 32,18%, что говорит о легкости коммуникаций в цифровом пространстве у большинства обследуемых студентов. Таким образом, первый фактор, характеризуя способность молодежи адаптироваться к цифровому пространству, быстро ориентироваться в цифровых ресурсах, находить объекты для общения и устанавливать с ними взаимоотношения, может быть назван «коммуникабельность / активность — замкнутость / пассивность» и рассматриваться как проявление «Эго».

Второй фактор тесно связан с вопросами 11 (Вы осознаете влияние цифровой среды на личность?) и 18 (Вы считаете важным понятие «цифровая культура» в современном мире?), отвечая на которые респонденты высказывали свое мнение относительно влияния цифрового пространства на личность и важность понятия «цифровая культура» личности. Следует обратить внимание на то, что оба высказывания отрицательно нагружают этот фактор. Для краткой характеристики данного фактора можно было выбрать выражение «компетентность — некомпетентность». Условно фактор можно обозначить как проявление «Суперэго». Его факторный вес составил 29,08%.

Третий фактор включает в себя три переменные с положительными значениями коэффициента корреляции — вопросы 2 (Представим, что у вас есть возможность быть анонимным хейтером, с какой долей вероятности вы бы воспользовались ею?), 4 (Насколько Вас привлекает в цифровом пространстве отсутствие границ и ощущение свободы?) и 6 (Насколько Вам свойственно выражение агрессии в цифровом пространстве?). При ответе на эти вопросы респонденты, в основном, отмечали, что им не свойственно свободное выражение агрессии в цифровом пространстве. В данном факторе собрались переменные, характеризующие желание человека проявлять агрессию в цифровом пространстве, а также ощущение им реальной свободы и границ. В качестве краткой характеристики этого фактора можно было бы выбрать выражение: «агрессия / отсутствие границ — доброжелательность / ощущение границ» и рассматривать как проявление «Ид». В целом объяснительная «сила» фактора составила 24,84%.

С помощью кластерного анализа было выделено 2 группы студентов (рисунок), обладающих отличительными особенностями проявления себя в цифровом пространстве. Охарактеризуем выявленные группы.

Кластер 1. Студенты, попавшие в данную группу, получают удовольствие общаясь, ориентируясь, добывая информацию в цифровом пространстве, испытывают максимальное удовольствие от оценки своих действий в цифровом поле в виде лайков, внимания к своим публикациям и т.п. Осознают себя цифровой личностью, с легкостью общаются и размещают о себе информацию, стремятся чаще делиться своими успехами в социальных сетях, вместе с тем не могут свободно проявлять эмоции. Им не свойственно выражение агрессии, и они бы не хотели использовать возможность стать хейтером, если бы таковая у них появилась. Условно мы назвали данную группу студентов «открытые коммуникаторы». В первую группу вошли 30 обследуемых студентов.

Кластер 2. Молодые люди, попавшие в данную группу, не испытывают максимально положительные, приятные эмоции от общения в сети Интернет и оценки своих действий в социальных сетях, менее всего осознают себя цифровой личностью и не очень охотно размещают о себе информацию. В то же время они с большей долей вероятности воспользовались бы возможностью быть анонимным хейтером и проявить агрессию в ситуации, располагающей к этому. Данную группу мы обозначили как «латентные коммуникаторы» и в нее вошли 24 участвующих в исследовании юношей и девушек.

С целью выявления различий в личностных особенностях «открытых» и «латентных» коммуникаторов нами был проведен сравнительный анализ с использованием t-критерия Стьюдента (табл. 2).

Было обнаружено, что для «открытых» коммуникаторов характерна демонстративность, которая проявляется в стремлении быть на виду, в центре внимания, желании слышать хвалебные слова в свой адрес. Чаще всего открытые коммуникаторы бессознательно используют психологическую защиту — отрицание, при этом имея возможность бесстрашно выражать эмоции и чувства, связанные с принятием себя и мира. Для этого им важно постоянно привлекать к себе внимание окружающих всеми доступными им способами. Они обладают более развитыми коммуникативными и организаторскими способностями, хорошо ориентируются в новой обстановке, достаточно быстро находят новых друзей и знакомых, инициативны в общении, активно включаются в организацию общественно-значимых мероприятий.

У «латентных» коммуникаторов обнаружен более высокий уровень проявления дистимического типа акцентуации характера, то есть они отличаются от «открытых» коммуникаторов пессимистичным отношением к жизни, сниженным настроением, фиксацией на мрачных сторонах жизни. Для них характерно использование таких психологических защит, как подавление и реактивное образование. Подавление необходимо для сдерживания эмоции страха, проявления которой неприемлемы для позитивного самовосприятия и грозят попаданием в прямую зависимость от агрессора. В результате реактивного образования эмоции и импульсы, вызывающие у человека беспокойство или воспринимаемые им как неприемлемые, устраняются из сознания преувеличением прямо противоположной эмоции и состояния. Особенности защитного поведения «латентных коммуникаторов» в норме — это тщательное избегание ситуаций, которые могут стать проблемными и вызвать страх, неспособность отстоять свою позицию в конфликте, покорность, робость, боязнь новых знакомств, подчеркнутое стремление соответствовать общепринятым стандартам поведения.

Для получения данных о взаимосвязи структурных компонентов психики с типологическими особенностями мы применили метод корреляционного анализа с использованием r-коэффициента Пирсона. Рассмотрим полученные результаты (см. таблицу 3).

Анализ результатов корреляции показал наличие значимых связей психических структур с рядом личностных характеристик. Обнаружена прямая корреляция «Эго» в выражении самопрезентации (r=0.29, p меньше 0.005) и коммуникаций (r=0.38, p меньше 0.001) в цифровом пространстве с отрицанием и гипертимическим типом акцентуации. Для молодых людей, активно и адекватно презентующих себя в цифровом пространстве, способных находить объекты для общения и устанавливать с ними надёжные, качественные взаимоотношения, характерно избегание потенциально тревожной информации, противоречащей сложившимся представлениям о себе, оптимизм, высокий жизненный тонус, общительность, активность, стремление к лидерству. Также обнаружена взаимосвязь коммуникативных и организаторских способностей с «Эго» в выражении самопрезентации, коммуникации и нахождении необходимой информации.

Положительная корреляция «Суперэго» в выражении осознания влияния цифрового пространства на личность с компенсацией (r=0.34, p меньше 0.001), психологической защитой, заключающейся в бессознательной попытке преодоления реальных и воображаемых недостатков. Поведение, обусловленное данной защитой, характеризуется установкой на серьезную и методическую работу над собой, нахождение и исправление своих недостатков, преодоление трудностей, достижение высоких результатов в деятельности, стремление к оригинальности, склонность к воспоминаниям и т.п.

Прямая корреляция «Ид» в проявлении безграничности и свободы (r=0.33, p меньше 0.001) и выражения агрессии (r=0.41, p меньше 0.001) с замещением. В основе замещения лежит перенос реакции с недоступного на доступный объект или замена неприемлемого действия приемлемым. За счет такого переноса происходит разрядка напряжения. Соответственно, в цифровом пространстве замещение разворачивается путем перевода агрессивных действий из реального в виртуальный мир. Человек охраняет и создает свой жизненный мир. Но когда не может достичь желаемого в реальном мире, то погружается в события, происходящие в цифровом пространстве.

Заключение

Подводя итог, можно сказать, что в данном исследовании проведен теоретический анализ понятия «цифровое пространство личности», описаны психологические особенности проявления структур личности «Ид», «Эго» и «Суперэго» в цифровом пространстве, осуществлен сравнительный анализ акцентуаций характера, механизмов психологических защит, коммуникативных и организаторских способностей у «открытых» и «латентных» коммуникаторов.

С помощью кластерного анализа было выделено две группы студентов, которые условно назвали «открытые» и «латентные коммуниканты». Для «открытых коммуникантов» свойственна свободная манера выражения собственных чувств в цифровом пространстве, отсутствие коммуникативных барьеров, что говорит о высоких возможностях адаптации к новым условиям, которые обеспечивает структура «Эго» с помощью ведущей защиты отрицания, с помощью которой появляется установка, что всё всегда прекрасно, всё к лучшему, и помогает не ощущать неприятные чувства в цифровом пространстве; структура «Ид» реализует себя за счёт свободы выражения чувств, тем самым агрессивные тенденции также имеют возможность частично выражаться и не скапливаться в бессознательном, что служит причиной хейта и других форм агрессии в цифровом пространстве. «Суперэго» достаточно гибкое, что позволяет выражать себя без наказания со стороны этой структуры.

Для группы «латентных коммуникантов» свойственна более закрепощённая манера взаимодействия с цифровой средой, что говорит о сниженных способностях «Эго» адаптироваться к условиям новой реальности, ведущие защиты подавление и реактивное образование не способствуют выражению агрессивных влечений исходящих из «Ид», а трансформируют их в латентное или смещённое выражение агрессии или отстранение от цифрового пространства. «Суперэго» не позволяет реализовывать свой потенциал в цифровом пространстве из-за возможного страха наказания.

Обнаружены личностные факторы, сопряженные с функционированием структур психики в цифровом пространстве. Психическая структура «Ид» в цифровом пространстве реализует себя посредством психологической защиты замещения и удовлетворяет свои бессознательные влечения путем трансформации и подмены реального на цифровое, таким образом оценка реального значимого человека, замещается на лайк (клик на сердечко) абсолютно незнакомого человека и условно удовлетворяет потребность в принятии и любви.

Психическая структура «Эго» выражает себя через способность находить объекты для общения и устанавливать с ними надёжные, качественные взаимоотношения, ориентироваться в информационном поле и находить необходимые ответы на вопросы, а также заявлять о себе в интернет-пространстве, что говорит о зрелости и адаптивности этой структуры. Более адаптивное «Эго» выявлено у гипертимного типа акцентуации, что может говорить об их высокой возможности к более быстрой приспособляемости к новой реальности. Посредством коммуникативных и организаторских способностей Эго проявляет себя в цифровом пространстве.

Структура «Суперэго» относительно цифрового пространства реализуется в осознании его влияния на личность и важности цифровой культуры каждого человека в современном мире и предъявляет себя посредством психологической защиты компенсация, что помогает личности, сохраняя свой свод морально-этических правил, представить свою цифровую копию в цифровом мире без ущерба для себя.

Таким образом, проведенное исследование по изучению взаимосвязи функционирования психических структур личности в цифровом пространстве от индивидуально-психологических свойств человека поможет в развитии способов взаимодействия с цифровым миром и оказании психологической помощи по соответствующим запросам.

Список литературы

1. Асмолов Г.А., Асмолов А.Г. Интернет как генеративное пространство: историко-эволюционная перспектива // Вопросы психологии. 2019. № 4. С. 3-28.
2. Гаджиев Х.А. Цифровое пространство как поле политического противостояния власти и оппозиции // Политическая наука. 2020. № 3. С. 147-171.
3. Голубева Н.А. Особенности цифровой идентичности подростков и молодежи в современном технологическом обществе // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2020. № 1. С.130-150.
4. Добровольская И.А. Понятие «информационное пространство»: различные подходы к его изучению и особенности // Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика. 2014. № 4. С. 140-147.
5. Добринская Д.Е. Киберпространство: территория современной жизни // Вестник Московского университета. Серия 18: Социология и политология. 2018. Т. 24, № 1. С. 52-70.
6. Дутко Ю.А., Беловол Е.В. Особенности формирования мышления личности в цифровой среде (сравнительный анализ поколений) // Научный результат. Педагогика и психология образования. 2020. Т.6. №1. С. 78-92.
7. Кондратьева О.Н. Типология пользователей социальных сетей в метафорическом зеркале российских масс-медиа // Филологический класс. 2020. Т. 25. № 1. С. 62-72.
8. Левин К. Теория поля в социальных науках. С-Пб.: Речь, 2000. 368 с.
9. Расина Э.О. Структурная композиция виртуального образа личности в контексте российского интернет-пространства // Научный результат. Педагогика и психология образования. 2020. Т.6. №1. С. 93-104.
10. Собольников В.В. Цифровая трансформация как фактор развития виртуальной личности // Профессиональное образование в современном мире. 2020. Т. 10. № 1. С. 3601-3610.
11. Федоркина А.П. Трансграничность современного жизненного пространства и ее влияние на психологию человека // Мир психологии. 2019. № 2. С. 38-47.
12. Юревич А.В., Журавлев А.Л., Нестик Т.А. Цифровая революция и будущее психологии: к прогнозу развития психологической науки и практики // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2018. Т.3. № 1 (9). С. 6-19.
13. Cramer P., Ego functions and Ego development: Defense mechanisms and intelligence as predictors of Ego level // Journal of Personality, 1999, Vol. 67 (5), P. 735-760.
14. Freud S., The ego and the id., Standart Edition, 1923, 19, P. 13-59.

Источник: Короткова В.О., Лобза О.В. Личностные детерминанты функционирования психических структур в цифровом пространстве // Научный результат. Педагогика и психология образования. 2021. Том 7. №4. С. 59–73. DOI: 10.18413/2313-8971-2021-7-4-0-5