Кризис середины жизни как предмет психологического исследования

В отечественной психологии термин «возрастной кризис» был введен Л.С. Выготским, который определил его как целостное изменение личности ребенка, регулярно возникающее при смене стабильных периодов. При этом кризисы детских возрастов оказались изучены детально, а что касается кризисов средней и поздней зрелости, то известно, что они возникают заметно реже и протекают без выраженных изменений в поведении. Однако происходящие в это время перестройки смысловых структур сознания и переориентация на новые жизненные задачи, ведущие к смене характера деятельности и взаимоотношений, оказывают заметное влияние на дальнейший ход развития личности (С.В. Калитина). Таким образом, кризис середины жизни можно охарактеризовать как смысложизненный кризис.

Проблема поиска человеком смысла жизни в зарубежной психологии наиболее выпукло представлена в работах экзистенциальных психологов (И. Ялом, Дж. Бьюдженталь, Р. Мэй), особое направление ей придал В. Франкл, основатель логотерапии. В отечественной психологии проблеме смысла жизни посвящены работы С.Л. Рубинштейна, В.Э. Чудновского, А.А. Бодалева, Д.А. Леонтьева, К.В. Карпинского, Б.С. Братуся, В.И. Слободчикова, Ф.Е. Василюка и др. Анализ психологических текстов позволяет выделить два основных подхода к пониманию смысла жизни: 1) смысл жизни рассматривается как синоним цели жизни (В.Э. Чудновский, А.А. Бодалев); 2) смысл жизни как ценностно-смысловая структура (Д.А. Леонтьев, Б.С. Братусь, Ф.Е. Василюк).

Л.А. Кожарина, Т.М. Жильцова определяют смысл жизни как индивидуальную концепцию жизни, в которой отражается замысел, пути его реализации, индивидуализированное самостоятельное отношение к миру. Исследователи предполагают, что переход к «осмысленному» способу бытия происходит в результате личностного кризиса, благодаря которому человек вырабатывает конкретный замысел или концепцию жизни. Одним из ненормативных кризисов развития зрелой личности выступает смысложизненный кризис — длящееся состояние личностного развития, которое вызвано неразрешимыми или неразрешенными противоречиями в поиске и практической реализации смысла индивидуальной жизни. Понятие смысложизненного кризиса охватывает достаточно широкий круг кризисных явлений, развивающихся на основе противоречий в системе отношений личности с собственной жизнью в целом. У истоков каждой психологической разновидности кризиса стоит свой специфический тип бытийных противоречий. Систематизация сложившихся представлений о причинах и условиях возникновения смысложизненного кризиса позволяет выделить три его психологические разновидности: 1) кризис бессмысленности, который наступает из-за отсутствия смысла жизни и невозможности его отыскать; 2) кризис смыслоутраты, который порождается потерей смысла жизни в критической ситуации и невозможностью его восстановить; 3) кризис неоптимального смысла жизни, который возникает вследствие принятия личностью смысла жизни с дисфункциональными свойствами и невозможностью его продуктивно реализовать.

К.В. Карпинский пишет, что анализ психологической литературы позволяет обнаружить, что феномен смысложизненного кризиса анализируется в двух аспектах: общепсихологическом и возрастно-психологическом. Это дает основание для различения двух подходов — персонологического и возрастного, которые сходятся в объекте, но расходятся по предмету, методам, задачам и категориальному аппарату исследования.

При персонологическом подходе проблема смысложизненного кризиса включается в более широкий контекст какой-либо психологической теории личности, которая предусматривает наличие ценностно-смыслового уровня в психологической структуре личности (психодинамической, экзистенциальной, гуманистической, системно-деятельностной, психобиографической). Такая теория, как правило, постулирует ведущую роль смысла жизни в организации психической жизни личности и в регуляции ее поведения, деятельности, жизнедеятельности в целом. В качестве основного предмета анализа берется психическая феноменология, механизмы и закономерности формирования, структурирования, функционирования смысла жизни, а также его деформации и распада. В таком контексте кризис смысла жизни рассматривается как системный кризис личностного бытия, поражающий «ядерные» структуры внутреннего мира личности и парализующий ее жизнедеятельность. Он обычно изучается как ненормативный, не имеющий универсального (всеобщего) характера и жестко установленных временных рамок, и невротический кризис, влекущий за собой личностные нарушения.

Все концепции, разрабатывающие персонологические аспекты проблемы, можно условно разделить на три методолого-теоретических направления: экзистенциальное, гуманистическое и субъектно-деятельностное (К.В. Карпинский). Первые два направления разработаны в зарубежной психологии, третье является продуктом отечественной психологической мысли. К экзистенциальному направлению в этой группировке относятся следующие: концепция ноогенного невроза В. Франкла, концепция экзистенциального невроза С. Мадди, концепция кризиса бессмысленности И. Ялома, а также инспирированные философией и психологией экзистенциализма концепции польских психологов — концепция фрустрации потребности в смысле жизни К. Обуховского и концепция ноэтического невроза К. Попельского. К гуманистическому направлению можно причислить концепцию метапатологий А. Маслоу и концепцию ценностного кризиса, которая имеет коллективное авторство и фрагментарно представлена в работах Ш. Бюлер, Г. Олпорта, А. Маслоу, К. Роджерса, Х. Херманса и некоторых других гуманистически-ориентированных психологов. Наконец, субъектно-деятельностное направление охватывает концепцию жизненного кризиса Ф.Е. Василюка, концепцию биографических кризисов личности А.А. Кроника и Р.А. Ахмерова, концепцию смыслоутраты М.Ш. Магомед-Эминова и концепцию адекватности (оптимальности) смысла жизни В.Э. Чудновского, которые преимущественно основываются на методологических принципах советской психологии — культурно-историческом, деятельностном, биографическом, субъектном и смысловом. К этому необходимо добавить, что предпосылки понимания кризиса бессмысленности в современной персонологии сложились в психодинамических концепциях личности А. Адлера и К. Юнга, ввиду чего их также целесообразно приобщить к персонологическому подходу.

В возрастной подход обособляются те концепции смысложизненного кризиса, которые относятся не к общей психологии и персонологии, а к возрастной психологии и психологии развития и, соответственно, исследуют его в русле онтогенетической динамики личности. Подобные концепции являются составной частью более широких теорий возрастного психического развития, в которых смысложизненный кризис обычно отождествляется с кризисом середины жизни, или среднего возраста. В этой связи он трактуется как нормативный кризис, четко локализованный во времени жизненного цикла и обязательный для прогрессивного развития личности. Возрастной подход объемлет концепции четырех методолого-теоретических направлений: психодинамического, гуманистического, психосоциального, или комплексного, и антропологического. К психодинамическому направлению принадлежат концепции К. Юнга, Э. Эриксона, Дж. Вейланта, Э. Жака и Р. Гоулда; к гуманистическому — концепция Ш. Бюлер; к психосоциальному (комплексному) — Д. Левинсона, Г. Шихи и Б. Ливерхуда; к антропологическому — В.И. Слободчикова.

Можно выделить, как минимум, три существенных различия между общепсихологическим (персонологическим) и возрастно-психологическим (возрастным) подходами в теоретической интерпретации кризиса смысла жизни.

Первое различие касается объяснения причин и условий, порождающих кризис. В рамках персонологического подхода кризисогенной является такая жизненная ситуация, т.е. совокупность объективных и субъективных условий, которая блокирует поиск или продуктивную реализацию смысла жизни. Тем самым роль причины, запускающей смысложизненный кризис, отводится ситуационным факторам, но при этом, конечно, оговаривается и вклад внутренних условий, преломляющих и «апперцептирующих» воздействие жизненных событий. Под этими условиями обычно подразумевают индивидуально-психологические свойства личности, отвечающие за исполнительскую (инструментально-стилевую) регуляцию процесса реализации смысла жизни, либо свойства собственно смысла жизни как психического феномена — содержательные, формально-динамические, энергетические, структурные, функциональные. Эти условия подготавливают «внутреннюю почву» для реагирования личности на определенную ситуацию как на ситуацию потери или разрушения смысла жизни. Естественно, что в контексте персонологического подхода целостная личность анализируется не в статике, а в динамике, но «даже признавая прижизненную динамику изменений данной целостности, изучая условия ее происхождения, исследователи не связывают жестко эти изменения с каким-то определенным возрастом» (К.Н. Поливанова). Онтогенетическая динамика и возрастные особенности личности рассматриваются лишь как фон, на котором разыгрывается драматический по своим психологическим последствиям кризис, или не учитываются вообще. Основной акцент сдвигается именно на индивидуальные, а не возрастные свойства личности и смысла жизни, и задача сводится к изучению той неповторимой и уникальной «констелляции» внешних и внутренних факторов, которая создала кризис.

В рамках возрастного подхода упор в объяснении детерминант кризиса делается на внутренние закономерности и механизмы, универсально присущие процессу психического развития личности, в том числе ее ценностно-смысловой сферы и смысла жизни. Психическое развитие в общем понимается как закономерное чередование литических, эволюционных стадий, на которых плавно происходит аккумуляция количественных изменений, и критических, революционных стадий, на которых скачкообразно совершается качественная трансформация психических структур и процессов.

Качественно-количественные преобразования смысла жизни, которые приурочены к определенным возрастам, собственно говоря, и детерминируют кризис — переломный момент в переходе смысла жизни в новое качество. Причем смысложизненный кризис характеризуется авторами исключительно как кризис взрослости, который вызревает изнутри и «генерируется» собственной активностью зрелой личности, направленной на рефлексию и переоценку жизненных ценностей. Как отмечает К.В. Поливанова, кризисы зрелого возраста имеют отличия от детских возрастных кризисов, «главное из них состоит в том, что они преимущественно происходят во внутреннем плане личности». При этом, разумеется, исследователи признают влияние целого комплекса дополнительных факторов (биологических, социально-культурных, уникально-биографических, индивидуально-психологических), которые наслаиваются на возрастную динамику смысла жизни и могут как отягощать, так и облегчать течение кризиса. Сам по себе кризис смысла жизни — это обязательный этап, без прохождения которого невозможно прогрессивное стабильное развитие и достижение подлинной личностной зрелости.

Итак, с точки зрения детерминации смысложизненный кризис трактуется как экзогенный в персонологическом и как эндогенный — в возрастном подходе.

Второе существенное различие персонологического и возрастного подходов в понимании смысложизненного кризиса связано с категорией нормативности. В контексте персонологического подхода кризис смысла жизни расценивается как ненормативное событие жизненного пути личности. Ненормативность в данном случае означает, что кризис смысла жизни, во-первых, выпадает на долю не каждого человека, а наступает избирательно в зависимости от стечения личностных и биографических условий, а во-вторых, он не имеет жесткой привязки к какому-либо возрасту, т.е. срок его наступления в жизни разных людей варьирует в широком диапазоне. В этой связи его трудно предсказать и еще труднее к нему психологически подготовиться. В контексте возрастного подхода кризис смысла жизни предстает как нормативное событие, которое происходит в личностном развитии практически каждого человека в четко фиксированном возрастном периоде и имеет универсальное, т.е. общее для всех, психическое содержание. Ввиду нормативного характера возможны прогнозирование и упреждающая адаптация личности к кризису смысла жизни. Если в персонологическом подходе смысложизненный кризис выступает как индивидуально-биографический, то в возрастном подходе — как возрастно-типический кризис.

Наконец, третье значимое расхождение персонологического и возрастного подходов прослеживается по вопросу о «нормальности-патологичности» кризиса смысла жизни. С позиций персонологического подхода смысложизненный кризис — это кратко- или долговременное психотравмирующее состояние, которое приводит к дезадаптации и деформации личности. В этой связи ему приписывают исключительно деструктивное, патогенное влияние на психическое здоровье человека, а в некоторых концепциях и вовсе считают самостоятельной нозологической единицей. С позиций возрастного подхода кризис смысла жизни раскрывается как естественное явление человеческого развития, не выходящее за границы нормы, и, более того, совершенно необходимое для нормального личностного роста. Отсутствие или несвоевременность кризиса, напротив, может интерпретироваться как признак искажения или задержки развития личности. В целом же кризису атрибутируют конструктивную функцию, полагая, что он ведет к отбрасыванию непродуктивных личностных свойств и расчищает путь для прогрессивных новообразований. Разрушительным для личности становится только затянувшийся (вовремя или окончательно не преодоленный) кризис, что влечет «консервацию» в ее психологической структуре устаревших свойств.

Таким образом, если в персонологическом подходе смысложизненный кризис — это явление из области психопатологии, то в возрастном подходе — это феномен нормального развития.

Используя перечисленные признаки, можно вывести предварительные и весьма приблизительные определения кризиса смысла жизни с точки зрения каждого из выделенных подходов. В русле персонологических исследований смысложизненный кризис определяется как системный кризис личностного бытия, возникающий по причине несформированности либо рассогласования смысла жизни с объективными условиями и индивидуальными возможностями его реализации, носящий ненормативный характер, дезорганизующий нормальную жизнедеятельность и невротизирующий личность. В русле возрастного подхода кризис смысла жизни получает следующее определение: нормативный кризис психического развития человека в период взрослости, абсолютно неизбежный инеобходимый для достижения более высокого уровня личностной зрелости, наступающий по причине переосмысления личностью ведущих жизненных ценностей, которые устойчиво осуществлялись в прошлом, но оказались исчерпанными к настоящему и бесперспективными для будущего.

Протекание кризиса смысла жизни можно условно разделить на три этапа, на каждом из которых происходят специфические изменения в самосознании и существовании личности (Л.А. Кожарина, Т.М. Жильцова).

Первый этап — предкритический — является кризисом взрослого онтогенеза, его наступление связано с созреванием таких личностных структур, как рефлексия, волевая регуляция, развитием ценностно-смысловой сферы личности в целом. Развитие рефлексии позволяет человеку взглянуть на себя со стороны и оценить объективную ценность как отдельных актов своей жизнедеятельности, так и всю жизнь в целом. Воля, в свою очередь, позволяет человеку проявлять внутреннюю свободу, ориентироваться и осуществлять выбор в требованиях и императивах, предъявляемых действительностью, а также вырабатывать по отношению к себе собственные императивы, следовать им и нести на них ответственность. Ценностно-смысловая сфера личности на данном этапе имеет особенности развития, связанные с приоритетом целей перед ценностями. Осознанность целей сильнее влияет на регуляцию выборов, поступков и их оценку, в конечном счете, формируя образ жизни, который соответствует принятым социальным нормам. Ценностная сфера при этом диффузна, отсутствует выстроенная ценностная иерархия, часть ценностей остается на уровне знаемых, но не присвоенных.

Образ жизни долгое время может оцениваться человеком как успешный и благополучный, не требующий каких-либо изменений. Кризис смысла жизни запускается тогда, когда человек сталкивается с необходимостью оценить свои привычные поступки с новой позиции. Осознание дефицитарности прежнего образа жизни, принятие необходимости существенных изменений внутренних основ жизни завершает первый этап кризиса смысла жизни.

Второй этап — собственно кризис с его острой симптоматикой — предполагает разную глубину протекания различных процессов, происходящих на данном этапе. Внешне кризис проявляется в различных формах неудовлетворенности жизнью, меняется отношение к некоторым видам деятельности вплоть до полного отказа от них, меняется круг общения, место жительства и т.д. Переосмысление человеком своей жизни требует анализа ее событий, собственных поступков и мотивов, особенностей собственных ценностей. Критический самоанализ зачастую сопровождается некоторым нарушением целостности личности, возникает прерывность в самовосприятии, внутренняя пауза в чувствах и осуществлении жизнедеятельности. Глубокая рефлексия основ жизни заставляет человека ставить экзистенциальные вопросы и искать на них собственные ответы. Их поиск, обретение и созидание на их основе качественно новой личности — длительный процесс, не имеющий прямых и видимых путей продвижения.

Формирование индивидуальности требует от человека самостоятельного взгляда на себя, временного обособления от всех Мы, с которыми он себя идентифицировал. Результатом такого обособления становится встреча с самим собой, со своей самостью, в ходе которой может выясниться, что до последнего времени основным содержанием личности были социальные роли и статусы, собственным уникальным содержанием человек не обладает.

Глубинным содержанием процессов второго этапа смысложизненного кризиса является анализ человеком содержания и структуры своей ценностно-смысловой сферы. Ряд ценностей, оказавшихся на периферии сознания и жизни, обретает высокую значимость и, наконец, присваивается человеком, в результате чего выстраивается иерархическая система ценностей, которая становится ядром личности, основой индивидуальности человека.

Третий этап — посткритический — завершает кризис смысла жизни, негативные проявления кризиса ослабевают, и обнаруживаются позитивные изменения личности: формирование ценностного ядра, зрелой системы ценностей, смысла жизни. В.Э. Чудновский отмечал, что смыл жизни дает человеку относительную независимость от внешнего и внутреннего, человеку открывается возможность накопления духовного опыта и осуществления духовного развития.

На третьем этапе человек окончательно определяет соотношение целей и ценностей жизни в структуре личности, жизненные цели теряют свою самостоятельную силу, и их содержание начинает полностью определяться ценностями и смыслами.

Еще одним важным личностным изменением является обретение человеком подлинной индивидуальности, которая помогает формировать уникальное смысловое поле, уникальные способы взаимодействия с действительностью. Заново обретенная целостность личности поддерживается смыслом жизни, позволяющим удерживать единство внутреннего и внешнего мира, гармонизировать и интегрировать способы их взаимодействия.

Библиографический список

1. Ахмеров Р.А. Биографические кризисы личности: автореф. дис. ... канд. психол. наук: 19.00.01. — М., 1994. — 24 с.
2. Братусь Б.С. К изучению смысловой сферы личности // Вестник Московского ун-та. — Сер. 14. — Психология. — 1981. — № 2. — С. 46–56.
3. Братусь Б.С. К проблеме смысловых образований личности // Очерки по психологии аномального развития личности / ред. Б.В. Зейгарник. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. — С. 111–126.
4. Головаха Е.И. Психологическое время личности. — Киев: Наукова думка, 1984. — 208 с.
5. Калитина С.В. Психологический смысл кризиса середины жизни // Психология зрелости и старения. — 2004. — № 4. — С. 7–15.
6. Карпинский К.В. Опросник смысложизненного кризиса. — Гродно, 2008.
7. Карпинский К.В. Смысл жизни, текущие цели и психологический кризис в развитии личности // Психология зрелости и старения. — 2011. — № 3. — С. 5–33.
8. Карпинский К.В. Проблема смысла жизни в современной зарубежной психологии: смысл жизни и психическое здоровье личности // Психологическая служба. — 2004. — № 4. — С. 108– 116.
9. Карпинский К.В. Проблема смысла жизни в современной зарубежной психологии: источники смысла жизни и их возрастная динамика // Психологическая служба. — 2004. — № 5. — С. 104–114.
10. Кожарина Л.А., Жильцова Т.М. Психологические особенности протекания кризиса смысла жизни взрослого человека // Психология зрелости и старения. — 2013. — № 4. — С. 5–14.
11. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. — М.: Смысл, 1999. — 487 с.
12. Леонтьев Д.А. Факторная структура теста смысложизненных ориентаций // Психологический журнал. — 1993. — Т. 14. — № 1. — С. 150–155.
13. Леонтьев Д.А., Филатова М.А. Психодиагностические возможности методики предельных смыслов // Вестник Московского университета. — Серия 14. — Психология. — 1999. — № 2. — С. 53–68.
14. Леонтьев Д.А. Симбиоз и адаптация или автономия и трансценденция: выбор личности в непредсказуемом мире // Личность в современном мире: от стратегии выживания к стратегии жизнетворчества / под ред. Е.И. Яцуты. — Кемерово: ИПК «Графика», 2002. — С. 3–34.
15. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. — М., 1997. — 430 с.
16. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы. — М., 1999. — 424 с.
17. Маслоу А. Психология бытия. — М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 1997. — 304 с.
18. Олпорт Г. Личность в психологии. — СПб.: КСП+, М., 1998. — 345 с.
19. Олпорт Г. Становление личности: Избранные труды. — М, 2002. — 462 с. 47.
20. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. — М., 2000. — 184 с.
21. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. — СПб: Речь, 2000. — 286 с.
22. Франкл В. Человек в поисках смысла. — М.: Прогресс, 1990. — 368 с.
23. Чудновский В.Э. К проблеме адекватности смысла жизни // Мир психологии. — 1999. — № 2. — С. 74–80.
24. Чудновский В.Э. К проблеме соотношения «внешнего» и «внутреннего» в психологии // Психологический журнал. — 1993. — Т. 14. — №5. — С. 3–12.
25. Чудновский В.Э. Проблема оптимального смысла жизни // Смысл жизни и акме: 10 лет поиска. В 2 ч. Часть 1. / под ред. А.А. Бодалева, В.Э. Чудновского, Н.Л. Карповой. — М.: Смысл, 2004. — С. 3–19.
26. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. — М.: Класс, 1998. — 576 с.

Источник: Водинчар Е.А. Кризис середины жизни как предмет психологического исследования // Теория и практика современных гуманитарных и естественных наук: сборник научных статей ежегодной XV межрегиональной научно-практической конференции, Петропавловск-Камчатский, 03–06 февраля 2015 года. Выпуск 5. Часть 1. Петропавловск-Камчатский: Камчатский государственный университет им. Витуса Беринга, 2015. С. 41–47.