К практической психотерапии тревожно-депрессивных пациентов (в т.ч. ветеранов, страдающих хроническим ПТСР)

«Психологическая газета» начинает публиковать материалы-пособие проф. Марка Евгеньевича Бурно, предназначенное для врачей и клинических (медицинских) психологов для работы в Терапии творческим самовыражением М. Бурно (ТТСБ) с тревожно-депрессивными пациентами. В этой статье представлено предисловие к пособию и первое занятие, а также список литературы.

Материалы (пособие), публикуемые отдельными занятиями, могут помочь психотерапевтам (врачам и психологам) в наше напряжённое, не терпящее промедления время готовиться к лечебным, реабилитационным занятиям с широким кругом тревожно-депрессивных пациентов. Это нозологически разнообразные тревожно-депрессивные пациенты (с затяжными и хроническими расстройствами), в том числе — страдающие хроническим посттравматическим стрессовым расстройством — ПТСР (м.б., даже с инвалидностью), несущие в душе свою беспомощность-неполноценность, тревогу за будущее, за близких. Пациенты постигают в творческом (неповторимо по-своему) общении с природой, искусством скрытые сокровища своей страдающей души. Тянутся светлее к живой жизни, к людям, исходя из своих характерологических особенностей, изучая характеры. Понимают всё яснее, отчётливее — во имя чего, во имя кого живут, что им по-настоящему дорого.

Специалист выбирает из материалов то, что ему по душе, то, что, сообразно клинике пациентов, которым помогает в своей лечебной полудомашней уютной группе. И применяет, преломляя это своей личностью, опытом жизни.

Существуют два способа подготовки к работе по данному методу — Терапия творческим самовыражением (ТТСБ).

Первый — более простой, «симптоматический», быстрый. Брать из этого пособия, других пособий по методу, на первых порах, какие-то элементы, «крохи» метода. Например, просто элементы общения с отдельными растениями, животными, с произведениями живописи, поэзии, предлагая пациентам почувствовать, созвучно ли, близко ли это душевно, духовно. Близко ли своему характеру в самом азбучном понимании. Помогает ли посветлеть, почувствовать себя собою (скажем, не безлико-деперсонализационным), смягчает ли аморфную тревогу какой-то определённостью, побуждает ли к живому общению с людьми. К познанию азбуки характеров.

Второй способ. Изучить метод достаточно подробно, прочувствовать. И тогда не «пошагово», не технически, а заражая пациентов собственным содержательным вдохновением, радостью познания духовной культуры, помогать им обретать уже само собою развивающееся и после нашей встречи стойкое светлое чувство самособойности (идентичности), обретать свою «психотерапевтическую», исходящую из характеров людей, творческую философию жизни — во имя добра людям и природе.

Всё это нерасторжимо с раскрепощением защитно-приспособительных сил организма, в том числе, в случаях реабилитационной помощи перенесшим COVID-19 («постковидный синдром») и в случаях помощи ветеранам боевых действий, нуждающимся в психотерапии.

В пособии описывается 9 занятий в группе творческого самовыражения. Рассказывается о терапевтическом творческом общении с природой — людей с разными характерами: синтонным, напряжённо-авторитарным, замкнуто-углублённым (аутистическим), тревожно-сомневающимся (психастеническим), застенчиво-раздражительным (астеническим), ювенильным, простонародным, полифоническим. Обсуждается тема стихийного целительного влияния на человека его душевного, духовного общения с природой. Пособие подробно и благодарно опирается на работы психотерапевтов школы автора метода (автора ТТСБ).

Предисловие

Метод-школа (ТТСБ) изложен, прежде всего, в следующих изданиях — 3–7, 9, 12, 16, 18–20, 31–32. Начинать вхождение в метод советую знакомством с двумя моими очерками, опубликованными в «Психологической газете»: «Коротко о терапии творческим самовыражением (ТТСБ)» (14.04.2022 г.) и «К вопросу о реабилитации ветеранов, нуждающихся в психотерапии» (17.01.2023 г.).

Пособие, повторю, может послужить психотерапевтам, клиническим психологам (в том числе, преподавателям психотерапии), помогающим пациентам с разнообразными по своей природе тревожно-депрессивными расстройствами. С включёнными в них деперсонализационными, дереализационными, апатическими, тоскливыми, ипохондрическими переживаниями. Всё это — обычно с тягостным переживанием своей неполноценности. В том числе, метод может помочь как реабилитационная (по возможности, восстанавливающая жизнь) психотерапия пациентам с «остатками» COVID-19. И, что так важно сегодня, — ветеранам боевых действий, нуждающимся в психотерапии.

Затяжные и хронические тревожно-депрессивные расстройства различной природы клинически обнаруживают себя защитно-приспособительными «ответами» (реакциями) организма на вредоносное воздействие (вторжение) извне или изнутри организма (возможно, наследственно). ПТСР, например, происходит от катастрофически воспринимаемого сильнейшего психотравмирующего воздействия-удара извне, когда здоровая организмическая защита-приспособление от этого непосильного для пострадавшего удара через недели-месяцы всё-таки истощается. Защита-приспособление становится теперь болезненной. «Всплывает» болезнь. Болезнь есть всегда болезненное приспособление организма. Природа, — как говорит Клиницизм, — есть мудрый Врач, но всё же стихийный. Природа отнюдь не всегда сама излечивает больного, но всегда указывает свои пути-дороги лечебной помощи. Своей помощи. Они есть в случае тревожно-депрессивных расстройств — к примеру, способы «отодвинуться» от болезненных острых страхов, тревог тягостным, но всё же обезболиванием, ускользанием, отстранением от своего эмоционального «Я» (деперсонализация), от мира (дереализация), тягостным безразличием. Не всякая «рана» заживёт без человеческого врача, идущего по стопам Природы и, по необходимости, поправляющего её.

В тревожно-депрессивных расстройствах человек, прежде всего, теряет себя, своё «Я». Это мучительное состояние. Собрать, собирать себя помогает, как знаем, Творчество (выполнение какого-то дела неповторимо по-своему и потому с вдохновением). Метод (ТТСБ) способствует возникновению, развитию лечебного творчества, Творчества вообще, в душе страдающего, теряющего себя человека.

Многое в широкой картине различных тревожно-депрессивных расстройств «укладывается» в сегодняшней статистической Международной классификации болезней (МКБ — 11) в 6-ой главе — по следующим кодам: 6А 22, 6А 72, 6А 73, 6В 230, 6В 41,6В 66, 6Д 11.0, 6Д 11.1, 6Д 11.4.

Предлагается описание занятий, несколько усложнённых в сравнении с теми, на которых прежде кратко изучались основы метода по теме «Терапия творческим общением с природой». И по другим темам. Однако и душевно здоровые люди с мягкими расстройствами, подобными патологическим (мягкие расстройства настроения, вегетатики), возможно, получат из содержания этих психотерапевтических занятий то, что для них важно.

Психотерапия — это, прежде всего, помощь личности, кристаллизующей в себе главное богатство души здорового и больного человека — его «Я». Помогая личностному (характерологическому), мы, по возможности, помогаем всему человеку.

Здесь живут отголоски многих занятий в наших психотерапевтических группах и семинарах с коллегами за много лет.

Лечебное переживание общения с природой разными людьми понимается и тут как предопределённое, в основном, природой характера, мироощущением. Этим объясняется довольно подробное погружение в характеры в данном пособии.

Россияне, чувствующие себя по складу не русскими людьми, тянутся, сообразно своим национальным характерам, к своей, родной им, природе. Это важно понимать-чувствовать в наших занятиях для дружеского сравнения тундровой Карликовой Берёзы с Осиной, Горного Орла с городской Синицей и т.д. в поисках граней душевного созвучия и несозвучия между нашими братскими народами. Личностная, естественно-научная (не техническая, не концептуальная) психотерапия, в отличие, например, от хирургии, глубинно исходит из природы души народа и опирается на неё.

Природа, взаимоотношения человека и Природы в широком понимании сегодня особенно, — важнейшая экологически-тревожная (если не трагическая) тема для Человечества. Со времён Гиппократа врач особенно внимательно, настороженно присматривается к изумительным природным самолечебным процессам, стараясь, по возможности, не нарушать их стихийную (и потому не совершенную) мудрость, а по-человечески, по возможности, помогать природе. Помогать, исходя из её же глубинного, искусного «стремления» к выживанию (вплоть до стремления выжить в агонии — «агонирующее приспособление» (И.В. Давыдовский) [4, с.18]). Помогать, насколько это может делать её родной и, ещё верится, разумный, сын, «царь природы».

Психотерапевт-клиницист, как и клиницист-соматолог, также исходит из природы. И, в том числе, из природы характера, природы душевного расстройства. Поэтому так проникнут изучением природных особенностей души и наш клинико-психотерапевтический метод (ТТСБ).

Дело в том, что и в душевных, характерологических особенностях человека Природой заложено (по её стихийным законам) стремление к душевному, общественному выживанию Человечества — разнообразнейшими способами. Надрываясь, мучаясь ради жизни, лезут листики и травинки в узкие щели между каменными плитками дорожки в городском сквере, радуя нас порою больше, чем клумба. Так и мучительные сомнения, страдания депрессивного больного нередко несут в себе бесценную почву для художественных, научных открытий, для жизни людей. Когда прочувствованно знаешь, что страдание твоё есть одновременно душевно-телесное (пусть несовершенное) приспособление-защита (и какого именно рода), защита от чего-то вредоносного во имя Жизни, Добра, Творчества, — то страдать всё же полегче. Особенно — когда, доверяя Природе, делаешь то, что она верно подсказывает тебе.

Пособие может способствовать более внимательному, тревожному, бережному отношению к природе в нынешнее, повторю, экологически тяжёлое для Природы и Человечества время.

Мы живём (и ещё, видимо, будем жить) в военной международной напряжённости, в трудное (и для души) коронавирусное время, время экологического надлома, разлада. Психотерапевтическая тема творческого общения с Природой, соединённая в пособии с художественной литературой и живописью, способна, думаю, особенно сегодня, осветить души пациентов и психотерапевтов мягким подъёмом с оживлением душевно-телесного иммунитета. Это тот оживляющий подъём, который Александр Иванович Яроцкий называл в своё время «новыми могучими жизненными силами» (Яроцкий А.И. Идеализм как физиологический фактор. Юрьев, 1908, с. 297).

Терапия общением с природой способна оживлять сегодня тело и душу любовью к Природе, любовью с тревогой повредить ей — большой и малой: нарушить её законы, благодаря которым ещё держимся во Вселенной.

Занятия пособия, надеюсь, мягко поспособствуют наведению порядка в тревожной душе в обстановке нынешней неопределённости.

Кратко напомню для практики дела следующее. Психотерапевтическое постижение характеров людей (и, в том числе, своего характера) для того, чтобы ладить с людьми, чтобы с природой, искусством общаться по-своему, обретая творческое вдохновение, — происходит по-разному. В зависимости, прежде всего, от того, что преобладает в душевной жизни человека: стремление к внимательному изучению своих тягостных душевных расстройств, характера или же это стремление сравнительно вялое, даже апатическое. Однако и пациенты, вяло интересующиеся элементами психиатрии, характерологии, невольно со временем начинают приглядываться, прислушиваться к тому, какие изображения природы в группе творческого самовыражения кому из товарищей близки, примеривают на себя.

Там, где нет желания изучать характеры и душевные расстройства, советуем просить человека всё равно присутствовать душой при погружении группы в «калейдоскоп» картин, стихотворений о природе, о жизни вообще, в разговоры о том, как именно характеры художников, писателей обнаруживают себя в их творчестве. Просим характерологически сравнивать растения в горшках на подоконнике, изображения овощей на фотографиях и т.п. («благодушная картофелина», «сердитая свёкла»). Происходит вольное-невольное сравнивание своим «Я», со временем оживляющее и у самых тяжёлых хронических пациентов их личностное переживание. Это уже, в известной мере, содержательный поиск себя: как же я сам вижу, могу видеть природу, мир? Этот поиск, как увидим далее на живом примере, обнаруживает, более или менее стойко, своё «Я», всегда освещённое посветлением, творческим вдохновением. Светлое чувство самособойности теснит «беспросветную» депрессивность (личностно аморфную или искажённую). Усиливается глубинное желание вернуться к себе настоящему, к своему прежнему «Я». Так внешне невидимые характеры, в сущности, потаённо присутствуют в лечении, усиливая, укрепляя чувство самособойности.

Пособие есть сегодняшний итог исследований на данную тему психотерапевтов нашей школы (ТТСБ) [3–10, 12, 13, 15–20, 24–29, 31–32]. Многие места из работ моих последователей, представляющиеся мне особенно важными для пособия, взял из «Практического руководства по Терапии творческим самовыражением» (2003) [19], выпущенного малым тиражом. Большую редакторскую работу по созданию этого важного для нашего дела тома (вместе с собственным незаурядным творческим вкладом) совершила психотерапевт, медицинский психолог Елена Александровна Добролюбова. Неустанное ей спасибо от тех, кто душевно живёт в этом руководстве, всех тех, для кого оно дорого.

Самое существо ТТСБ состоит в посильной помощи страдающему человеку обрести вдохновенно-творческого себя самого, исходя из особенностей своей души, своего характера, быть этим посильно полезным собою для людей. В данной работе — благодаря, прежде всего, творческому общению с природой.

Практически важные краткие лечебные государственные учебные пособия для врачей и медицинских психологов, исходящие из диссертационных работ по ТТСБ, выполненных под моим научным руководством, собраны в книге «Краткосрочная Терапия творческим самовыражением (метод М.Е. Бурно) в психиатрии». Коллективная монография под редакцией проф. М.Е. Бурно, автор-составитель к.м.н. И.Ю. Калмыкова (М.: Институт консультирования и системных решений, Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2015. 240 с.).

Коллективная монография создана в ГБОУ ДПО «Российская медицинская академия последипломного образования» Министерства здравоохранения Российской Федерации (ректор — академик РАН, профессор Л.К. Мошетова) на кафедре психотерапии и сексологии (зав. кафедрой — профессор В.В. Макаров).

Прошу читателей отнестись к настоящему пособию именно как к материалам для подготовки к занятиям с пациентами. То есть простить мне некоторую свободу, разговорность стиля, повторы, всё новые уточнения, подробные выписки из работ психотерапевтов, работающих в этом же духе. По моему опыту работы с группами пациентов или коллег, всё это так должно и быть. Так лучше усваивается сложный характерологически-психотерапевтический материал. Насыщенная краткость здесь, думаю, неуместна.

Душевно благодарю всех моих последователей и всех наших пациентов.

Особую благодарность приношу моей жене, практическому психотерапевту Алле Алексеевне Бурно за работу с иллюстрациями к пособию и кропотливую редакторскую помощь.

2023 г.

Первое занятие. О целительном творческом воздействии на человека его общения с природой (в общих чертах)

После высказываний пациентов, психотерапевтов по данной теме, после дружеской дискуссии ведущий группу сообщает своё мнение-размышление по этому поводу.

Пример такого размышления.

Чем возможно объяснить нередкое успокоение, посветление страдающего человека в его общении с природой?

Обычно полагают, что объясняется это возникновением целительного чувства родства с природой. Так оно, в самом деле, и есть, особенно для людей с реалистическим складом души. Даже если они не читали Дарвина и плохо вникали в школьную биологию, то всё равно обычно чувствуют Природу матерью, из которой вышли, в которую уйдут, прожив жизнь. Об этом целительном переживании природы нашими тревожно-депрессивно-дефензивными (с чувством своей неполноценности) пациентами сказано немало в работах о нашем методе [5, с. 105–109; 6, с. 77–87; 7, с. 246–252].

В психотерапевтическом рассказе «Почему помогает живая природа?» (2013) инженер Александр Серафимович Соколов (1938–2021), о котором ещё немало расскажу на этом занятии, пишет следующее.

В рассказе Бунина «На хуторе» ночной сумрак застаёт старого степного помещика Капитона Иваныча в неспешных размышлениях о жизни. И вот что мы видим. «Очертания полей едва-едва обозначались теперь в ночном сумраке. Сумрак стал гуще и звёзды, казалось, сияли выше. Отчётливее слышался редкий крик перепелов. Свежее пахло травою… Он легко, свободно вздохнул полной грудью. Как живо чувствовал он своё кровное родство с этой безмолвной природой!» Вот, пожалуй, самые близкие, на мой взгляд, к истине слова — кровное родство. Да, именно в силу кровного родства природа способна оказывать глубинную и всестороннюю помощь и поддержку нашему душевному состоянию. Так мне думается. Потому и лес укрывает и защищает, радует и утешает и многое другое, потому что это наша живая родная природа.

10.03.2013 [26, с. 61–62].

В самом деле — «кровное родство». Вспомним, что морская вода настолько похожа на кровь млекопитающих и человека содержанием солей натрия, калия, кальция, что её во время войны вливали в сосуды обескровленным раненым. Мы вышли во времена древней эволюции, вместе с наземными животными, из моря-океана и вынесли в своих телах морскую воду. Она в рыбах, земноводных, млекопитающих, всё это морское в нас по сей день и роднит нас [7, с. 250]. В нас растения, животные, минералы, в нас микроорганизмы и вирусы. Всё это живёт вместе по своим природным законам. Светится в нас эволюционно усложняющейся душевной жизнью животных, характерами. Даёт многим людям возможность чувствовать-понимать не только их происхождение от животного царства, но и предвидеть катастрофы, возникающие при нарушении природных законов. Эти катастрофы, к сожалению, происходят.

Любознательный инженер Соколов чувствовал-знал всё это смолоду. Подолгу он жил с родителями, старшим братом на даче, рядом с лесом. С охотой углублялся в лес. Но чувство-понимание родства с природой поначалу не помогало ему от тягостных депрессивно-деперсонализационных расстройств, с которыми особенно мучился лет до сорока. В 38 лет, в1978 г., с частыми приступами своей эмоциональной изменённости, потери своего эмоционального «Я» и мукой бессмысленности существования при этом пришёл он в нашу кафедрально-диспансерную психотерапевтическую амбулаторию [3, с. 235–256]. В 40 лет, благодаря, как считает, нашей помощи, сделалось ему существенно легче. Состояние с годами улучшалось. Особенно помогал он себе новыми, обретёнными у нас способами общения с природой. Только тогда ощутимо, внятно стало открываться ему подлинное чувство кровного родства с природой, то самое, о котором писал в рассказе «Почему помогает живая природа?» (2013) (см. выше). Но это чувство было нерасторжимо с чем-то новым, что Соколов приобрёл с помощью нашего метода.

Что же есть это психотерапевтически новое, существенно помогавшее депрессивному хроническому мученику? В чём состоит эта новая особенная терапия общением с природой? Чем объясняется эта существенная помощь на всю оставшуюся, как оказалось, жизнь?

По-моему, главное здесь то, что страдающий человек научается, благодаря особенной терапии творчеством, ощущать своё особенное душевное созвучие, согласие с очень важным для него в природе. Папоротник, берёза, ёж, что-то другое живое и неживое оказываются душевно, личностно созвучными его неповторимой индивидуальности. Помогают ему почувствовать себя собою, а это чувство самособойности, хотя бы слабое, есть освещение души, вдохновение. Переживание светлого чувства себя самого для другого, близкого, человека. Или, может быть, — для Бога, для Природы. То есть, в широком и глубинном понимании, вдохновение — это Любовь. Даже если не благодатное радостное волнение, а светлый тихий покой. Главное — посильное чувство-понимание того, что именно тебе по-своему дорого, в чём смысл, радость твоего существования. Это есть содержательное творческое вдохновение — в противовес переживанию душевной разлаженности, переживанию ускользания эмоционального «Я», переживанию душевной аморфности, тоскливого безразличия.

Есть немало людей, холодно-равнодушных к природе, разрушающих природу без сожаления. Они нередко говорят, хотя бы в душе: «Природе нет дела до нас, а значит, и нам нет дела до каких-то кем-то выдуманных её страданий, возьмём от неё то, что нам нужно». Возможно, природе, в самом деле, нет дела до нас. Но почти каждому тревожно-депрессивному человеку, потерявшему себя, человеку с переживанием своей неполноценности, неясности-неопределённости в душе, человеку, переживающему о грустной, больной будущей жизни живой природы на Земле, — есть «дело до природы». Есть, прежде всего, потому, что Природа лечит его душу в высоком смысле, помогая ему чувствовать себя собою. Как происходит это в соответствии с природными особенностями какого-то человеческого характера — в последующих наших занятиях.

Итак, главное в терапии творческим общением с природой в духе нашего метода — не просто наслаждение формами, красками трав и бабочек, не просто увлечённость изучением птиц, насекомых, минералов, не просто радостное переживание природы вообще. Всё это, конечно, тоже по-своему может стихийно, без специальной содержательной психотерапии, лечить-вытаскивать человека из страдания. Терапия творческим общением с природой (в ТТСБ) помогает тогда, когда не помогает существенно стихийная увлечённость природой, просто понимание родства с природой.

Не раз, кстати, отмечал, что подробные знания о природе, научные изыскания нередко могут даже мешать психотерапевтическому делу. Как и искусствоведческая энциклопедичность может мешать терапии творческим общением с искусством (в ТТСБ). Всюду тут для существенной помощи необходим лишь прочувствованный минимум знаний и лучше без биологической, искусствоведческой профессиональной увлечённости. Этот минимум, в основном, есть в школьных учебниках, в школьном определителе растений и т.п. Главное состоит в рассматривании своего чувства, своего психотерапевтического переживания в общении с природой. Что именно в природе мне близко, созвучно? Что, оживляя душу, помогает мне чувствовать себя собою, чувствовать-понимать своё предназначение в человечестве?

Бывает, что получающий в нашем методе помощь физик или математик серьёзно заинтересовывается ботаникой, энтомологией. Даже увлечённо создаёт здесь научные работы. И это по-своему его лечит, но это всё же не наш метод. Пример этого видим в судьбе и книге русского физика Александра Васильевича Цингера (1870–1934) [36].

В случае ТТСБ основательно психотерапевтически (не физиотерапевтически) помогает душе человека особое общение с природой, осознанно созвучное душевному складу, характеру человека. Именно это оживляет по-своему (творчески), освещает, собирает разлаженную индивидуальность. Общение с саксаулом в пустыне или на картине не поможет одному тревожно-депрессивному человеку, но поможет другому. А этому другому не поможет общение с красной ягодой лесной земляники рядом с муравейником. Третьему поможет общение с созвездием Большой Медведицы в ночном небе. Помогает существенно, таким образом, именно творческое общение, то есть осознанное, содержательное переживание общения с природой неповторимо по-своему, переживание своей особенности, самособойности, созвучной с чем-то особенным в природе. С особенным в стрекозе над лесной лужей, в лягушке, в куске гранита. Человек, личностно общающийся с природой, получает её помощь (оживление в вялости, смягчение напряжения, вдохновенное просветление) в этом созвучном, согласном общении. На вечный тревожно-депрессивный вопрос «зачем жить?» отвечает не суждение-мысль, не логическое толкование, а свет содержательного чувства, содержательной любви. Этот ответ несёт в себе смысл, освещённый чувством, свою дорогу-предназначение в Человечестве. Поэтому и важно представлять, хотя бы в общих чертах, но прочувствованно, устоявшиеся формы душевной природы человека (характеры, душевные хронические расстройства) и минимум повседневных существ природы, начиная с Мятлика, Глухой крапивы, Синички. Наши характеры, душевные хронические расстройства отвечают или не отвечают своим созвучием, согласием тем или иным существам природы рядом с нами. Или — на картине, на фотографии, в поэзии, прозе, музыке. Даже в воображении, воспоминаниях.

Характер (синтонный, психастенический и все другие) повторим в своём рисунке, «созвездии» из основных характерологических, душевно-стойких «звёзд» — повторим в «созвездии», открытом исследователями-клиницистами. Открытом художественно-аналитически, живым обобщением, т.е. с душой, — так, что в научном «созвездии» чувствуется душа человека. А потому остаётся место и для неповторимого. Это не художество, это научное искусство (клиницизм). Например, мы знаем тревожно-деперсонализационно-размышляющее психастеническое характерологическое «созвездие». Но разные психастеники в жизни неисчерпаемо неповторимы (не повторяют (вне основных черт характера) друг друга). Неповторимы внутри своего, объединяющего их психастенического круга-характера.

Повторю то, о чём уже прежде говорил. Психастеническое характерологическое созвездие (из общих черт психастенического характера) — подобно лестнице, по которой изучающий этот характер взбирается, чтобы яснее усмотреть-почувствовать психастеническое необщее. То, что лишь чувствуется, но не видится отчётливо в конкретных общих характерологических чертах и потому, до поры до времени или навсегда, неповторимо. Ощущение этого необщего, неповторимого, уникального в себе, вспыхивает целительным относительно содержательным творческим вдохновением. Никогда не удастся исследователям распознать всё необщее, неповторимое, познать до конца уникальность, — научно-художественная дорога к целительному относительно содержательному творческому вдохновению будет открыта всегда. Всегда будет звучать в душе постигающего себя человека потаённая музыка неисчерпаемого природного Бессознательного. Своего особенного Бессознательного (в отличие от нехарактерологического, неприродного Бессознательного психоаналитиков) рядом с относительно осознанным содержательным Созвездием характера. Своего характера и других характеров — для сравнения.

Терапия творческим общением с природой, в некотором роде, — волшебный процесс. «Процессом», тем более «механизмом», трудно это называть. Грубовато звучит. Тревожно-депрессивный человек нередко, помогая себе с нашей помощью, в сущности, сам жизненно-заинтересованно становится исследователем своей тревожной депрессии, психотерапевтом себя в широком понимании.

Александр Серафимович Соколов рассказывает в своих драгоценных художественно-психотерапевтических пособиях «Скворцы» [25–29] и других работах [19, с. 363–370, 581–585], как исследовал наш метод на себе самом и товарищах. Как подспудно-полубессознательно, благодаря нашим психотерапевтическим занятиям о творчестве и характерах, индивидуально и в группе творческого самовыражения, стал с некоторых пор в дачном лесу, по которому бродил с детства, избавляться от тягостного депрессивного состояния, становясь оживлённо-просветлённым самим собою. Началось с того, что однажды он мягко невольно, особым образом, освободился от своего тягостного расстройства. Занятия в нашей группе с калейдоскопом картин художников разных характеров на экране, как он сам объяснял, вошли в него чувством-размышлением о том, что вот художники — разные, каждый относится к природе по-своему и по-своему её изображает. И товарищи мои в группе по-разному относятся к картинам и природе. Возник невольно поиск того, как же он сам чувствует, воспринимает природу. Так открылось (как и у многих других пациентов) своё, личностное, чувство к природе. Это было уже не просто общение с природой, а личностное общение, просветлённо по-своему, «потеснившее» (слово Соколова) депрессивную аморфность, деперсонализационность оживившимся светлым чувством своего «Я». Произошло это без серьёзного осознанного изучения своего характера, себя в сравнении с товарищами в группе, вообще с другими людьми. Было, видимо, лишь возникшее в терапии подспудное, невольное стремление к поиску себя в отношении к природе, своего, личностного, в дачном лесу. В сравнении с другими людьми. Почувствовал со временем, как важно для него было тогда увидеть осину, подберёзовик «не по-тургеневски, а по-своему». Как сам, потом уже, пояснял это в группе товарищам.

Вот рассказ А.С. Соколова об этом [26, с. 58–60].

«Как я впервые ощутил особенное действие леса».

Это было летом на даче (1978). Я проснулся однажды утром в своей комнате, взглянул в окно и увидел чистое голубое небо, длинную ветвь дуба с зелёными ещё листьями (только одна веточка живописно пожелтела), услышал голоса родных за дверью, ощутил запах гречневой каши, которая готовилась на завтрак, и почувствовал, что осточертело мне всё это до невозможности, не могу больше.

Я вышел потихоньку из дома, сел на велосипед и поехал куда глаза глядят. Я ехал по проезду, впереди была железная дорога, за ней лес, а справа виднелась платформа, к которой только что подошла электричка из Москвы. Среди приехавших в это воскресное утро (пассажиров) наверняка будут знакомые, неизбежны разговоры, а мне это сейчас не под силу. Тогда я перебрался через пути и скрылся в лесу, ощутив некоторое облегчение, как только за мной сомкнулись ветви деревьев. Ночью был дождь, с деревьев ещё капало, тропинка под ногами размокла, а я был легко одет.

С удивлением посмотрел я вокруг. Дело в том, что когда-то здесь было пустое пространство с редкими обгорелыми пнями. (Наш посёлок назывался тогда — посёлок «Горелая роща»). Где-то в этих местах я видел, как говорили, останки нашего лёгкого самолёта, сбитого в начале войны немцами. А теперь здесь был настоящий лес. Как могло получиться, что часто проходя или проезжая мимо этих мест, я не заметил его появления? Надо было скорей позавтракать, переодеться и хорошенько осмотреть эти места. С этим намерением я выбрался на главную тропинку и поспешил домой. Утренняя депрессия даже не вспоминалась. Но как только я увидел платформу, пути, провода и, главное, первые дома посёлка, депрессивный мрак охватил меня вновь и с такой силой и резкостью, что я невольно отступил в лес, опять ощутив облегчение, теперь уже более значительное, когда за мной сомкнулись ветви, а позади раздался симпатичный мне звук уходящей в Москву электрички. Я прошёл немного вглубь и присел на краю живописной полянки, чтобы обдумать происшедшее.

Получалось, что я почти всю жизнь проводил свободное время в лесу, на природе, но только теперь (в 40 лет — М.Б.) ощутил её особенное целебное действие на душевное состояние. В самом деле, утренняя депрессия, которая в моём случае означает обыкновенно начало более или менее длительного депрессивного периода, теперь как-то отступила, свернулась и исчезла. Важно и то, что вслед за депрессией стала отступать и изменённость (эмоционального ощущения собственного «Я»). И если раньше депрессию ещё как-то можно было потеснить, то изменённость с её вечным спутником в виде тяжести и боли в голове — никогда, она всегда оставалась как словно окаменевшей, непоколебимой. И вот теперь всё прошло. Это казалось невероятным. Конечно, я знал, что мрак вернётся, но теперь я знал и то, что он преодолим. Но почему это выяснилось только теперь? Задавая себе этот вопрос, я всякий раз вместо ответа невольно припоминал тот или иной эпизод из наших занятий в группах терапии творческим самовыражением (М.Е. Бурно). Вот первый, пришедший на память. Автор великолепных слайдов (Э.А. Гумбург) показывал свои последние работы. На одном из слайдов в утреннем луче солнца застыли в полёте две мухи-журчалки на фоне дымки и лесной тени. Доктор спрашивает, зачем это понадобилось снимать мух. Все молчат. Я горячо защищаю слайд; журчалка интересна сама по себе, особенно для авиаторов. Без неё трудно представить себе лужайку в нашем лесу. А сам слайд — частичка родного с детства пейзажа…

Вероятно, я учился исподволь на этих занятиях получать глубинную поддержку живой природы. И вот первый ясный, весьма отчётливый и ощутимый результат. (Я говорю здесь несколько упрощённо, ибо в тот момент мне важна была принципиальная сторона вопроса.) Я чувствовал, что даже здесь, в лесу, просвет угаснет, если я хотя бы мысленно представлю себе обстановку, в которой обострение возникло. Но тогда может быть и так, что в тягостном состоянии живое представление (воспоминание) леса, да ещё подкреплённое слайдами, снимками и записями, могло бы смягчить его. Словом, можно (и нужно) говорить о закреплении хорошего результата, о его развитии, расширении. Ободрённый этим размышлением, я отправился домой и занялся текущими делами…

12.1.2013. Глядя из окна электрички на этот самый лес (пл. 43 км. — Зеленоградская).

В другом рассказе «Как помогает живая природа» (1984) [25, с. 73–74] Александр Серафимович уже писал, как в тягостной тревожно-депрессивной деперсонализационности возможно почувствовать себя собою с помощью леса или парка. Рассказывал, что нужно делать для этого.

Я прихожу в лес и стараюсь ничем не потревожить ту атмосферу, которую там нахожу, проникнуться ею, то есть внимательно присматриваюсь и прислушиваюсь к тому, что там происходит. Только и всего. Но результат не заставляет себя ждать — уже через 15–20 минут состояние начинает смягчаться (с. 73).

Помогать стала не только живая природа, но и всё о ней — свои фотографии, записи, воспоминания и т.д. Подробнее см.: [3, с. 235–256; 7, с. 566–570].

В заключение этого занятия подчёркиваю ещё раз коллегам, что для меня главное в терапии творческим общением с природой пациентов с тревожно-депрессивными расстройствами, с тягостным переживанием своей неполноценности есть следующее. Это — психотерапевтически позаботиться, прежде всего, о том, чтобы пациенты в нашей живой индивидуальной и групповой работе побуждались к постоянному, естественно возникающему, вольному или невольному, поиску своего, личностного, творческого отношения к природе, к близкому, созвучному им в природе, родной для них, кровно родной. Чувством ускользания своей индивидуальности сопровождается, в сущности, всякая хроническая депрессивность с переживанием своей неполноценности.

Благодаря невольной опоре на особенности своей природы, природного характера, страдающий хронической депрессией человек со временем, более или менее стойко, укреплённо светлеет душой, чувствуя себя всё более собою. Это состояние приближается к посильному содержательному творческому вдохновению. Со своим смыслом существования, с чувством-размышлением о своей жизненной дороге.

Известно, что средний возраст и сам по себе смягчает хроническую депрессию. Но в случае инженера-писателя Соколова развивающееся улучшение состояния на всю оставшуюся работоспособную жизнь произошло достаточно выразительно, неожиданно, побудило его к исследованию причины этого улучшения. Невольно вспоминалась как причина работа группы творческого самовыражения. Соколов, в сущности, сам объяснил, что с ним происходит при улучшении в лесу: природа невольно, сама по себе, начинает переживаться, восприниматься «не по-тургеневски, а по-своему». В трудное для психотерапии время он организует «домашнюю» группу творческого самовыражения для товарищей у себя дома [19, с. 363-370]. Остальные доказательства того, что наш метод хотя бы серьёзно поспособствовал несомненному стойкому улучшению страдающего пациента, его состоявшейся общественно-полезной жизни — в других работах о нём и его работах.

Продолжение следует...

***

Литература

1. Блейлер Э. Раннее слабоумие или группа сзизофрений (1911). Подробный реферат М.П. Кутанина // Труды психиатрической клиники Императорского Московского университета, Москва, 1913, № 1. С. 269-329.
2. Блейлер Э. Руководство по психиатрии. Пер. последнего, 3-его издания д-ра А.С. Розенталь. — Берлин: Издательство т-ва «Врач», 1920. — 542 с.
3. Бурно М.Е. Клиническая психотерапия. — Изд. 2-е, доп. и перераб. — М.: Академический Проект; Деловая книга, 2006. — 800 с.
4. Бурно М.Е. Клинический театр-сообщество в психиатрии (руководство для психотерапевтов, психиатров, клинических психологов и социальных работников). — М.: Академический Проект, Альма Матер, 2009. — 719 с.
5. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением (отечественный клинический психотерапевтический метод). — 4-е изд., испр. и доп. — М.: Академический Проект; Альма Матер, 2012. — 487 с.
6. Бурно М.Е. Терапия творчеством и алкоголизм. О предупреждении и лечении алкоголизма творческими занятиями, исходя из особенностей характера. Практическое руководство для врачей, психологов, педагогов, специалистов по социальной работе, социальных работников. — М.: Институт консультирования и системных решений, Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2016. — 632 с.
7. Бурно М.Е. О характерах людей (Психотерапевтическая книга). — Изд. 7-е, испр. и доп. — М.: Институт консультирования и системных решений, Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, 2019. — 592.
8. Бурно М.Е. Психиатр Гречихин. Психотерапевтическая проза и драматургия: В 4-х томах. — М.: ИП Иришкин Д.А., 2019. — 1120 с.
9. Гоголевич Т. Психотерапевтическая помощь людям сложного характера. Краткосрочная Терапия творческим самовыражением пациентов с шизоидной и психастенической психопатиями. — Lambert Academic Publishing, Saarbrücken, 2015. — 472 с.
10. Гоголевич Т. Средняя Азия. Взгляд против солнца: путевые заметки. — Тольятти: ОТО г.о. Тольятти «Тольяттинская писательская организация», 2017. — 232 с.
11. Евлахов. А.М. Конституциональные особенности психики Л.Н. Толстого. — М.: Сварогъ, 1995. — 112 с.
12. Иговская А.С. Психотерапия расстройств личности и коморбидного ипохондрического расстройства. — М.: БИБЛИО-ГЛОБУС, 2017. — 212 с.
13. Капустин А.А. О логике психотического бреда: Учебно-методическое пособие для психотерапевтов и пациентов. — М.: Издательство Российского общества медиков-литераторов, 2003. — 51 с.
14. Краснушкин Е.К. Избранные труды. — М.: Медгиз. — С. 201-226.
15. Левковская О.Б. Психотерапевтическая проза как инструмент для работы с детьми и подростками в русле Терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно // Психотерапия. 2018. № 6 (186). С. 71-77.
16. Маркова И.П. Вариант метода терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно для пациентов с психосоматическими расстройствами // Психотерапия. 2018. № 6 (186). С. 78-89.
17. Маркова И.П. Развитие отечественной клинической психотерапии психосоматических расстройств: от аретотерапии А.И. Яроцкого к Терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно (ТТСБ) // Психотерапия. 2019. № 3 (195). С. 83-87.
18. Орлова Т.В. Краткосрочный вариант терапии творческим самовыражением Бурно в паллиативной онкологии. — Lap Lambert Academic Publishing, 2019. — 146 с.
19. Практическое руководство по Терапии творческим самовыражением / Под. ред. М.Е. Бурно, Е.А. Добролюбовой. — М.: Академический Проект, ОППЛ, 2003. — 880 с., ил.
20. Психотерапия здоровых. Психотерапия России. Практическое руководство по Характерологической креатологии / сост. и отв. ред. Г.Ю. Канарш; общ. ред. М.Е. Бурно. — М.: Институт консультирования и системных решений, 2015. — 744 с.
21. Репин И.Е. Далёкое близкое. — Л.: Художник РСФСР, 1982. — 520 с.
22. Смирнов В.Е. Психотерапия при эпилепсии // Руководство по психотерапии / Под ред. В.Е. Рожнова. — Изд-е 2-е, доп. и перераб. — Ташкент: Медицина Уз ССР, 1979. — С. 472-488.
23. Смирнов В.Е. Психотерапия при эпилепсии: учебное пособие. — М.: Советский спорт, 2014. — 98 с.
24. Смирнова Т. Мой остров. — Тольятти: Литературное агентство В. Смирнова, 2009. — 192 с.
25. Соколов А.С. Скворцы (психотерапевтические рассказы, очерки, статьи, воспоминания) . Часть I . — М.: Издательство Российского общества медиков-литераторов, 2012. — 152 с.
26. Соколов А.С. Скворцы (Психотерапевтические рассказы, очерки, статьи, воспоминания). Часть II. — М.: Издательство Общества медиков-литераторов имени М.И. Буянова. 2014. — 84 с.
27. Соколов А.С. Скворцы (Психотерапевтические рассказы, очерки, статьи, воспоминания). Часть III. — М.: Издательство Общества медиков-литераторов имени М.И Буянова, 2015. — 95 с.
28. Соколов А.С. Скворцы (Психотерапевтические рассказы, очерки, статьи, воспоминания). Часть IV. — М.: Издательство Общества медиков-литераторов имени М.И Буянова, 2017. — 65 с.
29. Соколов А.С. Скворцы (Психотерапевтические рассказы, очерки, статьи, воспоминания). Часть V. — М.: Издательство Общества медиков-литераторов имени М.И Буянова, 2019. — 53 с.
30. Схизофрения. Сокращ. перевод IX тома Руководства по психиатрии О. Бумке (1932) Э. Берковитца и С. Консторума. — М.: Госмедиздат, 1933. — 92 с.
31. Тарасенко Л.А. Терапия творческим самовыражением (ТТС) и стихи // Профессиональная психотерапевтическая газета. 2006. № 11 (49). С. 7-8.
32. Тарасенко Л.А. Психотерапевтические приёмы в индивидуальных встречах с пациентами в Терапии творческим самовыражением (ТТС) // Психотерапия. 2009. № 5 (77). С. 22-28.
33. Тиганов А.С. Эпилепсия // Руководство по психиатрии / под ред. А.С. Тиганова. Т. 2. — М.: Медицина, 1999. — С. 12-56.
34. Шувалов А.В. Безумные грани таланта. Энциклопедия патографий. — М.: АСТ; Астрель; Люкс, 2004. — 1212 с.
35. Шумейко В.Ф. Россия: какой народ — такая власть. — М.: Весь мир, 2010. — 248 с.
36. Цингер А.В. Занимательная ботаника. — 4-е изд, перераб.и доп. — Л.: Молодая гвардия, 1934. — 188 с.
37. Эфроимсон В.П. Педагогическая генетика. Родословная альтруизма. — М.: Тайдекс Ко, 2003. — 240 с.

Некоторые работы М.Е. Бурно для коллег, только начинающих входить в метод (ТТСБ), опубликованные в «Психологической газете» в последние годы:

• Коротко о терапии творческим самовыражением (ТТСБ) (14 апреля 2022 г).
• Клиническая классическая психотерапия: сущность и методы (4 ноября 2020 г.).
• К истории самобытной отечественной психотерапии (14 марта 2021 г.).
• Первый шаг в Терапию творческим самовыражением (20 апреля 2021 г.).
• «Река Потудань»: психотерапевтическое занятие по рассказу А. Платонова (18 июня 2021 г.).
• О неясном психотерапевтическом завтра (29 июня 2021 г.).
• Тема бессмертия души в психотерапии (2 августа 2021 г.).
• К терапии творческим общением с больной природой (13 ноября 2021 г.).
• О «чувстве шизофрении» (Феноменологическое чувство-переживание и клинический психиатрический опыт) (18 декабря 2021 г.).
• О психотерапевтической причастности к родному (к помощи российским психастеническим пациентам (5 февраля 2022 г.).
• Чары (колдовство) на волосы (к занятию в психотерапевтической группе творческого самовыражения) (6 января 2022 г.).
• О смелости робких людей (материал к занятию с пациентами в группе ТТСБ) (24 июля 2022 г.).
• О побуждении к лечебному писанию прозы (10 октября 2022 г.).
• «По горной тропинке иду» (К занятию с тревожно-депрессивными дефензивными пациентами о трёхстишиях Басё в группе творческого самовыражения (ТТСБ) (28 ноября 2022 г.).
• Символы и характеры (29 декабря 2022 г.).
• К вопросу о реабилитации ветеранов, нуждающихся в психотерапии (17 января 2023 г.).