Почему история девятилетней студентки МГУ Алисы Тепляковой поставила в тупик российскую систему образования и расколола общество, и есть ли выход, директор Школы антропологии будущего Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, доктор психологических наук Александр Асмолов рассказал ИА «Росбалт» (АО «РС-Балт» (учредитель издания «Росбалт») признано Минюстом РФ иноагентом 15 октября 2021 года).
— Александр Григорьевич, недавно Вы обратились к Совету при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) с просьбой приостановить опасный эксперимент по обучению Алисы Тепляковой в высшей школе. Почему Вы считаете его опасным?
— Я действительно направил письмо в СПЧ, а также в адрес уполномоченного по правам ребенка и уполномоченного по правам человека в России, понимая, что каждый эксперимент по ускоренному развитию — это прежде всего эксперимент с серьезными рисками для развития личности несовершеннолетнего ребенка. Наиболее активно сейчас эта проблема обсуждается с экспертным сообществом в рамках института уполномоченного по правам ребенка. Особо отмечу, что Мария Львова-Белова очень человечно подошла к этой сложной ситуации и внимательно прислушивается к мнениям экспертов из самых различных профессиональных областей.
На мой взгляд, любые эксперименты над детьми опасны по многим причинам. Во-первых, встает вопрос о том, куда так спешат родители? На каких основаниях они делают заключение, что мы имеем дело именно с феноменом одаренного ребенка? Что стоит за тем, что родители считают свою методику обучения адекватной методикой, с помощью которой ребенок может проскочить все этапы развития школы и поступить в вуз. Встает вопрос и о том, как сложится судьба ребенка, если он в столь раннем возрасте закончит вуз. И, наконец, без ответа остается вопрос: как ребенок в возрасте 9 лет может осваивать требующие определенного уровня зрелости и понимания жизни антропологические программы по психологии? Например, уже на первых курсах факультета психологии студенты знакомятся с основами психоанализа и подходами Зигмунда Фрейда к развитию личности, а также с разными психотерапевтическими практиками. Каким образом ребенок, которому девять лет, сможет погрузиться во все эти темы не только на уровне понимания, но и на уровне знания о психосексуальных особенностях развития личности?
При обсуждении ситуации с Алисой необходимо жестко развести две разные проблемы: проблему развития личности и проблему обучения. Обучение выступает только как один из инструментов развития и восхождения ребенка к личностной зрелости. В связи с этим любые дискуссии об обучении Алисы оставляют за порогом внимания ключевую проблему развития личности ребенка. Категорически не следует сводить развитие личности только к обучению, в том числе к ускоренному обучению, к натаскиванию по тем или иным учебным предметам. Повторюсь: ключевая задача школы — развитие личности ребенка. А обучение, образование выступают здесь как инструменты расширения возможностей развития личности.
В истории с Алисой Тепляковой мы сталкиваемся с ситуацией, когда ребенок буквально выкорчеван из мира детства. Он перескакивает, как говорит Л.С. Выготский, период игровой деятельности, период общения со сверстниками как ключевой для развития личности детей 13–16 лет. И сразу оказывается в мире взрослых. Подобная ситуация приводит к дисгармонии личностного развития и познавательного развития ребенка. В начале нулевых годов были разработаны подходы к разным стилям ускоренного развития детей с учетом сложнейшей системы рисков. Без учета этих рисков мы сталкиваемся с большой драмой маленького ребенка, который лишен главного — возможности выбора своего собственного пути развития.
Во-вторых, я сомневаюсь, что мы имеем дело именно с одаренным ребенком. Конечно, это вопрос для психологического обследования. Говоря о сдаче ребенком ЕГЭ, необходимо отметить, что мы имеем дело с ситуацией прежде всего тренировки памяти, а не его мышления или воображения. В результате еще один риск — неравномерное развитие высших психических функций ребенка за счет гипертрофии памяти. В ситуации с Алисой мы сталкиваемся с неизвестной нам, но, я считаю, одной из типовых мнемотехнических методик — методик по тренировке памяти. Благодаря таким методикам развивается репродуктивная память ребенка, в том числе так называемая эйдетическая, или фотографическая, память. Эйдетическая память позволяет ребенку как бы считывать большие массивы информации. На мой взгляд, именно с эффектами тренировки памяти мы имеем дело при обучении Алисы. Вместе с тем, сегодня мир требует прежде всего творческого развития ребенка, а не его тренировки, дрессуры в области репродуктивной памяти. Поэтому эксперимент по ускоренному развитию памяти ребенка вряд ли сумеет подготовить его к жизни в мире неопределенности и креативных профессий.
— СМИ пишут, что сейчас Рособрнадзор, СПЧ, институт уполномоченного по правам ребенка вместе с экспертным сообществом обсуждают программу действий по дальнейшему обучению и сохранению психологического здоровья Алисы Тепляковой. Что это будет за программа? Какого рода решения предлагаются?
— Нет ни одного человека, который мог бы сказать: я знаю, как действовать в этой трагичной ситуации. Но обсуждения ведутся. И, что невероятно важно, в связи с феноменом Алисы в фокусе оказались вопросы о необходимости расширения вариативного развивающего образования в школе с учетом мотивации и психолого-возрастных особенностей развития любого ребенка, в том числе и детей с разными формами одаренности.
На сегодняшний день я не знаю ни одной программы, которая могла бы быть предложена. Ясно одно: это должна быть не программа обучения, не программа, направленная на когнитивное, познавательное развитие. Это должна быть программа, поддерживающая развитие личности ребенка, его восхождения к психологической зрелости.
— Какие предложения сейчас звучат в СПЧ? Какие шаги планируется предпринять?
— Совет участвует в обсуждениях, которые ведутся уполномоченным по правам ребенка в РФ. Сложившаяся ситуация выявила много лакун и в законодательстве об образовании, и в законодательстве о семье. В современном мире происходят резкие трансформации, приводящие к ускоренному развитию детей в условиях цифровой социализации. Поэтому ясно, что система образования столкнется с тем, что неординарные дети станут нормой. Поэтому случай с Алисой далеко не единственный. Кроме того, шум вокруг этой истории может спровоцировать начало образовательного спринта, в результате которого в вузы будут попадать дети, не обладающие психологической готовностью обучения в высшей школе. Все это в свою очередь увеличит риски для их развития. Экспертное сообщество, Рособрнадзор сейчас пытаются поддержать Алису и ее семью и найти пути решения в подобного рода ситуациях.
— Одна из идей, которая сейчас обсуждается, — введение минимального возрастного порога для обучения в вузах. Согласны ли Вы с этой идеей? Как определять этот порог и каким он мог бы быть?
— Введение возрастного ценза как в целом на обучение в вузах, так и на обучение антропологическим профессиям и профессиям, связанным с разными степенями риска, — серьезнейший вопрос. Я думаю, что цензурирование не является дорогой, которая способствовала бы разрешению подобных ситуаций. Нет четких критериев для введения возрастного ценза. Я думаю, что жесткие ограничения приведут к тому, что мы тех детей, которые действительно стремительно развиваются, например, детей с музыкальной одаренностью, ограничим в развитии. Вопрос о введении возрастного ценза, мне кажется, может привести к появлению запретов, которые погасят одаренность многих детей и станут барьерами на пути их развития. Это недопустимо.
— СМИ пишут о том, что у Алисы Тепляковой возникли трудности со сдачей сессии. Как будет дальше развиваться ситуация — непонятно, однако существует вероятность, что девочка просто не сдаст экзамены. Тогда вуз сможет расторгнуть с ней договор, и вся эта история закончится. Это не решит проблему?
— Обсуждая эту ситуацию, прежде всего нужно помнить, что главное — судьба Алисы. Да, вуз может расторгнуть договор после первого семестра, если студентка не сдаст экзамены. Но вместе с тем, важно подумать, что будет делать Алиса в этом случае, как будет складываться ее судьба? Хочу подчеркнуть, что позиции и ректора МГУ, и декана факультета психологии — это прежде всего гуманистические позиции по отношению к ребенку.
— История Алисы Тепляковой разделила людей на два лагеря. Одни считают, что девятилетней девочке не место в вузе. Другие говорят, что наша система образования просто не умеет работать с такими детьми, которые развиваются быстрее сверстников. Ведь, так или иначе, Алиса сдала ЕГЭ, пусть не на высший балл. Немногие в 9 лет могут то же самое. Насколько, по вашему мнению, справедливы аргументы о том, что система заточена на усредненку, на посредственность и не готова к тому, что некоторые дети развиваются быстрее, могут больше, и что системе просто нечего им предложить?
— В ходе обсуждения сложившейся ситуации представители различных органов власти и экспертных сообществ продемонстрировали, что управленческие системы сегодня четко осознают, что образование в разных странах мира переходит от поточного производства «среднего ученика» к необходимости создания вариативных программ, учитывающих мотивацию и возрастно-психологические особенности каждой личности. Для меня невероятно важно, что и эксперты, и руководители органов законодательной и исполнительной власти понимают, что существующая система социализации детей должна трансформироваться. Мы не живем больше в поточном мире конвейерных профессий. Мы все более вступаем в мир креативных индустрий, в котором должны трансформироваться и система школьного образования, и система высшего образования.
— Получается, история Алисы Тепляковой актуализировала, более остро поставила перед системой образования вопрос о ее трансформации?
— Безусловно. Вместе с тем, в истории с Алисой на первый план, повторюсь, выходит большая трагедия маленького ребенка. К сожалению, нередко обсуждение этой трагедии в СМИ только усиливает психотравматическую ситуацию, в которую оказались вовлечены и родители, и вуз, и экспертное сообщество. Выходы из сложившейся ситуации надо искать в срочном порядке. В то же время эта ситуация, как вы подметили, выступила триггером, подсветившим болевые точки не только образования, но и семейного законодательства, и законодательства о защите прав ребенка в нашем обществе.
Источник: ИА «Росбалт» (АО «РС-Балт» (учредитель издания «Росбалт») признано Минюстом РФ иноагентом 15 октября 2021 года).
.jpg)
Поддерживаю взвешенную и принципиальную позицию Александра Григорьевича Асмолова в истории с Алисой Тепляковой. В этой истории отразились многие проблемы современного образования. Стремление форсировать развитие ребенка - одна из серьезных проблем. Быть "на стороне ребенка", это значит заботиться о его психологическом благополучии, учитывать закономерности его психического и личностного развития, защищать его права.
, чтобы комментировать
Если отец Алисы Тепляковой не хочет понять ( будучи психологом), что ребенок в 9-летнем возрасте может, конечно знать больше, чем 20-летний человек ( впитать знаний я имею ввиду). Но у него не будет 11-летнего опыта налаживания контактов, выработки психологических защит для выживания и приспособления к окружающей среде. Общения со сверстниками - ведь в университете нет кроме нее ее сверстников. А более взрослые дети очень не любят ( за редким исключением) общаться с "малышней" - им со сверстниками интереснее. И даже если бы сокурсники приняли Алису в свой круг, то Алисе это тоже не принесло бы пользы. В более "зрелом" возрасте у них и интересы "взрослее"- Алисе в 9 лет еще рано стремиться за ними. Да и "не доигравший" в детстве ребенок будет "доигрывать", то, что не доиграл. И вообще - спрашивал ли кто саму Алису - чего она хочет? И даже спрашивать здесь бесполезно - она на сознательном уровне скажет так, как хочет ее папа - это ее защита в данной ситуации. Здесь нужна психолого-педагогическая экспертиза психологического состояния ребенка. Мне ее искренне жаль. Спасибо Александру Григорьевичу Асмолову, что он поднял эту тему. Только вряд ли это поможет Алисе избежать серьезных психологических трудностей в будущем. Они уже получены ею. А сильный и взрослый папа забыл, как он был ребенком и тем более- не был девочкой. И понять ее он просто не может хотя бы только поэтому. Многие взрослые строят, например, детские городки, площадки, стараются, но ступеньки делают на высоте своей ноги, вешалки для одежды на своей высоте не понимая, что есть люди ниже их и им не достать... Не потому, что они плохие или глупые - просто они не умеют встать на позицию другого человека. Я в одном заведении видела зеркало, в которое мог посмотреться только человек очень высокого роста - видимо его вешал очень высокий человек. Но вся задача в том - захочет ли папа Алисы начать с себя, учиться понимать себя- чего же он хочет на самом деле: видеть счастливого, физически, психически и социально здорового ребенка или попасть в книгу рекордов Гиннеса? Хочет ли он понимать и просто слышать своего ребенка? Или ему наплевать на него, а важно только то, чего хочет и считает важным он сам? И вообще - если его ребенок так интенсивно учится - отдыхает ли он? Давно ли папа ходил с дочкой Алисой на каток, в лес, что он делал вместе с ней? Или он сидел на диване и смотрел в свой телефон или компьютер, а дочь - в свой и уже больше не хотела ему ничего сказать или попросить? Мне очень хотелось бы задать отцу Алисы еще много вопросов, чтобы понять ее психическое состояние. Извините за многословие.
, чтобы комментировать
Ситуация с Алисой Тепляковой давно обсуждается на разных площадках. Меня, как психолога, она волнует очень глубоко. То, что выражал господин Асмолов, мне очень созвучно. Скажу только в дополнение к этому интервью, что расплывчатая позиция по поводу возраста поступления в высшие учебные заведения может создать предпосылки как раз к тому, что несозревшие психически люди, могут получить психотравму и не суметь воспользоваться теми знаниями, которые предусмотрены программой. Тогда ради чего все это затевается? В данном случае, профессия психолога подразумевает философское и мировоззренческое осмысление преподаваемых дисциплин. Ведь не зря на психоаналитика в других странах можно начать обучение с 39 лет. Это ограничение основано на том, что к данному возрасту человек проходит определенные жизненные кризисы. И может, на основании прожитого опыта, осмыслять ситуацию клиента, полагаясь не только на теорию. В передаче с Гордоном «Док Ток» ведущий задал Алисе логичный вопрос – вот придет к тебе женщина с двумя детьми, какую консультацию ты сможешь ей дать про ее трудности в общении с ними? Алиса ответила очень формально – это будет зависеть от моего овладевания знаниями. Что-то типа того. Но! Профессия психолога не основана только на знаниях. А и на личном опыте проживания. Думаю, когда я поступила на факультет психологии МГУ, у меня не было достаточно жизненного опыта. И да, я начала консультировать только после 30. Конечно, можно заниматься исследованиями, делать ЭПИ на основании знаний. Но чего хочет отец Алисы от нее? Ведь она сама пока не особо понимает, чего хочет сама. В этом и есть опасность. Так вот по поводу возраста. Считаю, что на психолога конкретно нельзя принимать абитуриентов младше 18. И чем позже, тем лучше. Это непростая специальность. Она требует психической, эмоциональной зрелости и жизненного опыта. Такое вот мое мнение.
, чтобы комментировать
Александр Григорьевич поднимает сложные вопросы, так как феномен Алисы интересный и в чем-то уникальный, Алиса тут лишь песчинка в соляном растворе, вокруг которой формируется кристалл. Верно, есть разные формы зрелости: Интеллектуальная, социальная (умение ориентироваться в субкультуре сверстников), индивидуально-психологическая (осознание принципиальной ограниченности своих способностей и возможностей), личностная (способность жертвовать своими интересами ради блага других, например, простить обиду если имеешь возможность безнаказанно отомстить обидчику), сексуальная, гендерная (не то же самое что сексуальная), эмоциональная и другие. И все эти виды индивидуальной зрелости встроены в ожидания и возможности социума и культуры, системы воспитания и образования, принятых в данный момент теорий взросления. В норме эти виды зрелости находятся в гармоническом соответствии, как отдельные части строительных лесов: удалишь одну, рухнет вся конструкция. Но иногда происходит естественное или искусственно спровоцированное опережение одного типа зрелости. В таком случае вся конструкция напрягается как внутри человека, так и снаружи, поскольку тут вовлечен социум (учителя, родители, власти, пресса …). Алиса – это вызов всей системе взросления, флуктуация, которая постепенно рассосется, но в данный момент вызывает споры и возбуждает эмоции.
У данного феномена два аспекта: 1) Какие выводы надо сделать в плане адаптации системы образования к работе с такими феноменами ранней дисгармонии личностного и когнитивного развития, и 2) Что делать в данной конкретной ситуации с данным конкретным ребенком?
Что касается первого аспекта, то в тех нормативных документах о высшем образовании, с которыми я ознакомился, отсутствует критерий паспортного возраста для некоторых специальностей вузов, таких, где требуются не только знания, но и индивидуально-психологическая зрелость. На мой взгляд, не для всех, но для некоторых специальностей возрастной ценз необходим. Подростка в 14 лет можно научить хорошо стрелять из Калашникова, но его в армию не возьмут, так как это опасно для него и окружающих. Не возьмут подростка и на обучение таким профессиям, как водитель поезда метрополитена, пожарник, и др. Наверное, 9-летний ребенок может получать высшее образование по математике, информатике, и языкам, он может быть одарен в области искусства (вспоминаю выставку рисунков Нади Рушевой в ГМИИ) но для специальности психолога одних только книжных знаний, пусть и у очень мотивированного ребенка, недостаточно. Наверное, нельзя брать несовершеннолетнего ребенка и на специализацию врача, геолога, политолога, дипломата и некоторые другие, связанные с необходимостью личного экзистенциального опыта жизни и повышенного чувства ответственности за последствия своих действий. То, что Алису взяли, можно объяснить или наличием прорехи в нормативных документах, или наличием какого-то неизвестного публике лобби. Такое бывает.
Главная ответственность, конечно, лежит на системе образования, которая не подготовлена к таким флуктуациям. Как объяснить чиновникам и родителям, что для того, чтобы быть специалистом психологом, недостаточно усвоить учебники и сдать экзамены, но необходим еще жизненный опыт, в том числе и негативный - опыт страдания, неудачных попыток, преодоления оппозиции и конкуренции, умение держать удар, бороться с несправедливостью, жить в состоянии борьбы мнений, самостоятельно выдерживать вызовы общества (например, при сдаче экзаменов) и т. п. Ничего этого у ребенка 9 лет еще нет или есть, но недостаточно. В настоящей системе образования предполагается, что человек, сдавший ЕГЭ и экзамены в вуз, автоматически соответствует критериям всех других сопутствующих видов зрелости, но в данном случае это не так. Даже у взрослых знания не обязательно сопровождаются личностной и психологической зрелостью, тем более у ребенка.
Что делать в отношении конкретно Алисы? Я посмотрел несколько интервью с Алисой и ее папой. Впечатление в целом приятное. Алиса действительно интеллектуальный вундеркинд, не натасканный на знания, а имеющий собственную инициативу и интерес к ним. В остальном еще, конечно, ребенок. Отец производит впечатления человека грамотного и образованного, рассуждает здраво, хотя и не стандартно. К сожалению, он превратил воспитание в экстремальный спорт, видимо, рассчитывая на наше русское «авось», или на западное «кто не рискует, то не пьет шампанского». Но девочка тут не виновата. Поэтому нужны уступки и компромиссы на большой шкале в системе социальной опеки, как вузе, так и по его окончании.
Я не считаю, что феномен Алисы может серьезно потрясти систему образования. Нужно отнестись к явлению как к флуктуации, не обобщать и не делать проекций, например, что все или большинство детей могут сделать то, что сделала Алиса, что надо кардинально менять систему, делать ставку на раннюю интеллектуальную зрелость и т. п. Надо окружить флуктуацию защитной оболочкой из разного рода исключений (например, что ребенок может сдавать экзамены в присутствии родителей, при том что родители обязуются не оспаривать оценки экзаменаторов, прикрепить к ней социального помощника из преподавателей). Это потребует напряжения и расходов, но это требует любая флуктуация (вспомним обучение слепоглухонемых, у каждого из них был квалифицированный помощник и переводчик).
Тем не менее трудности неизбежны. Критерии процедур предоставления образовательных услуг и проведения экзаменов у администрации факультета и родителей Алисы могут не совпадать, так как это вообще серая область в законодательстве и Вузы определяют сами, как и что им преподавать и как принимать экзамены. Наконец, объектом обучения в вузе является несовершеннолетний, у которого другие права и уровень ответственности, чем у взрослых. Поэтому конфликтов будет много. Но в этом то и состоит сложность и нестандартность ситуации, которая, к сожалению, уже возникла и ее надо разруливать, по возможности не травмируя ребенка.
, чтобы комментировать