Совладание с трудностями и жизненный стиль современника

Смена привычного уклада и новые экономические отношения, расслоение российского общества, постоянные террористические угрозы, нестабильная внешнеполитическая ситуация влекут за собой изменения в образе жизни, ментальности, психологические перегрузки человека. Одним из мощных индикаторов качества перемен и состояния психологического здоровья / болезни общества являются перемены в жизненном стиле его членов. Неустойчивость и стрессогенность практически всех сторон жизни: от общественного устройства, перестройки экономических процессов до повседневной жизни обычного человека, так называемого обывателя-современника, приводит исследователей к необходимости изучения совладающего поведения, особенностей взаимодействия человека с повседневными трудными ситуациями как медиатора и компонента его позитивного (созидающего, развивающегося, адаптивного, жизнестойкого) или негативного (самоуничижающего, разрушающего, дезадаптивного) жизненного стиля.

Вышеперечисленные процессы выступают составляющей глобальных процессов, идущих в мире под названием эра посттрадиционализма. По мнению известного британского мыслителя Энтони Гидденса, человек уже не получает жесткие социальные роли от общества, и именно поэтому должен сам выбирать «жизненный стиль», хотя выбор, безусловно, не безграничен (Giddens, 1991). «Выбор жизненного стиля, казалось бы, звучит как роскошная привилегия для богатых», — пишет Гидденс. Но в то же время автор настаивает, что каждый человек, живущий в современном обществе, должен выбрать жизненный стиль, несмотря на то, что разные группы будут иметь разные возможности (и богатство, благосостояние, конечно же, расширяют возможности выбора). Автор уверен, что жизненный стиль касается не только модных видов занятий, работы, уровня потребления благ, но затрагивает и более широкие концепты — поведение, установки и убеждения (Giddens, 1991: 76). Жизненный стиль как будто задает образцы повествования о себе (a narrative of self), но выбор человеком жизненного стиля не предсказывает какой-либо определенной жизненной истории — стиль больше похож на некий жанр, а человек как режиссер уже сам выбирает, будет ли его жизнь романтической историей, вестерном или фильмом ужасов (Giddens, 2008: 81). Особенно актуальны эти идеи для молодого поколения, встречающегося с трудностями мотивации, выбора, построения продуктивных и одновременно близких отношений (Twenge J.M., 2006). В нашей отечественной реальности при повышении мобильности общества в целом, интенсивности жизни современному россиянину нередко даже некогда задуматься, чего он хочет от жизни, так ли он живет, и власть над жизнью приобретают дела, а сам человек незаметно оказывается только ответчиком за то, сколько он успел сделать (Абульханова К.А., 2000). В связи с этим можно предположить, что выбор жизненного стиля если и происходит, то вряд ли полностью сознательно и целенаправленно. Кроме того, глобализация коммуникаций изменяет психологическую дистанцию человека с миром и Другими, возникают новые социальные барьеры. Меняются традиционные сообщества, формы социальных связей (серьезно трансформируются межличностные отношения и семья), этнические, культурно-исторические и политические границы и соответственно меняется повседневность (Berscheid E., Regan P.C., 2005; Revenson T.A., Kayser К., Bodenmann, 2005; Endler N.S., Magnusson D., 1976; Giddens A., 2008; Tomae H., 1970; Wong P.T.P., Wong L.C.J., 2006 и др.). Эти изменения вынуждают человека интегрироваться в те явления жизни, которые усиливают его стресс-нагрузки и состояния. Известно, что, являясь стороной адаптивности, успешное совладание со стрессом обеспечивает человека продуктивностью, хорошим здоровьем, благополучием. Это становится возможным благодаря самостоятельному осмыслению, рефлексивному переживанию стрессовых событий, выбору копинг-стратегий, адекватных личностным особенностям человека, социокультурному кoнтексту ситуации (Крюкова Т.Л., 2010). В этом случае субъект, интегрирующий все виды деятельности и активности, способен быть независимым, самостоятельно совладающим с жизнью творцом. Изменения в жизненном стиле затрагивают все, что определяет ход повседневной жизни человека: пищевое, сексуальное поведение, употребление алкоголя, наркотиков, курение, физическую активность, потребительскую активность, установки по отношению к моде, быт, труд, отдых, обычаи, то есть все, что называют поведением, обеспечивающим жизненный стиль. Как человек совладает с немалыми стрессогенными нагрузками и состояниями, остается актуальным вопросом современности.

Таким образом, очевидным является то, что между позицией и восприятием человеком собственной жизни, жизненным стилем и его совладанием с повседневными жизненными трудностями существует сложная взаимонаправленная связь, обусловливающая усиление или ослабление субъектности и, в целом, психологическое благополучие / неблагополучие человека.

В связи с этим возрастает актуальность изучения связи совладающего поведения человека с его жизненным стилем и отражения этой связи на его психологическом благополучии, и в том числе, здоровье.

Категория жизненного стиля является междисциплинарной, ее основы заложены в философии XX века. Стиль — диалектическая категория, он есть выражение, соотнесение цельного смысла с окружающим фоном. Стилевая структура в своей организации включает культурно-социальные отношения, материально-природные, индивидуальные, психологические, идеологические факторы. В результате рождается новая структура выражения как такового. У Альфреда Кребера стиль — это согласованность и последовательность формы (Kroeber A.L., 1957). Автор соотносит стиль в явлениях органического порядка и в культуре, подчеркивая, что культура более изменчива, и присущая культуре пластичность способствует быстрому развитию стиля. Культурный стиль соотносим с более сложными понятиями «стиль личности» и «индивидуальный стиль». Жизненный стиль можно связать с понятием «жизненный мир» (Lebenswelt), введенным в феноменологию Э. Гуссерлем. Жизненный мир человека является всеобщим миром совместной жизни, миром человеческого опыта. Известный основоположник социологии повседневности или обыденной жизни Альфред Шюц акцентирует повседневность как «верховную реальность». Типологическая структура повседневности (особенная форма активности, социальности, специфическое отношение к проблеме существования объектов опыта, напряженность отношения к жизни, особое переживание времени, специфика личностной определенности) есть наиболее полная форма человеческого восприятия мира, соответствующая деятельной природе человека (Schutz A., Luckmann T., 1973).

Однако наиболее полно идея жизненного стиля представлена не в классической академической психологической науке, а в психотерапии Альфреда Адлера, в адлерианской концепции движущих сил развития личности. Жизненный стиль (Life Style) — одно из базовых понятий индивидуальной психологии (Adler A., 1927).

Первоначально А. Адлер понимал под жизненным стилем совокупность индивидуальных черт, особенностей поведения, динамики жизненных целей человека, способствующих маскировке и компенсации его индивидуальных дефектов и преодолению комплекса неполноценности (Адлер А., 1927, цит. по: Толочек В.А., 2013). Однако позднее это понятие приобретает более общий смысл, жизненный стиль начинает рассматриваться как:

• уникальный способ, который выбирает человек для реализации своих жизненных целей;
• интегрированный стиль приспособления к жизни и взаимодействия с ней;
• значение, которое человек придает миру и самому себе, его цели, направленность его устремлений и те подходы, которые он использует при решении жизненных проблем (Adler A., 1932).

Постулируя связь жизненного стиля с особенностями социального окружения и культурно-историческими традициями общества, А. Адлер исходит из двухмерной схемы, где одно измерение представлено «социальным интересом», а другое — «степенью активности». Считаясь основой поведения, он отражает стремление индивида к значимости и принадлежности. Этот поведенческий паттерн начинает проявляться в раннем детстве и наблюдается в течение всей жизни, пронизывая все аспекты восприятия, мышления и действия.

Понимая жизненный стиль (свой или другого), возможно осмысление всего поведения человека.

Другие категории, тесно связанные с жизненным стилем, — холизм (целостность: человек действует как самосознательная целостная открытая система), теория поля (социальный контекст, деятельность и принадлежность к группе), телеология (сила воли), творческое Я и личный интеллект (обосновывающий и оправдывающий жизненный стиль).

Эти идеи, по нашему мнению, резонируют с отечественной психологией субъекта (С.Л. Рубинштейн, К.А. Абульханова, В.В. Знаков и др.); психологией индивидуального стиля деятельности (Е.А. Климов, В.С. Мерлин, А.Н. Леонтьев, Н.С. Лейтес); психологией жизненного пути и экзистенциальной психологией (С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев, В. Франкл, А. Лэнгле, Д.А. Леонтьев), в частности, экзистенциальной категорией «модусы бытия» (Е.Е. Сапогова); образа жизни (Л.И. Божович, А.Н. Леонтьев, А.В. Петровский, Д.И. Фельдштейн и др.); типологией взаимодействия с жизненными ситуациями (Е.Ю. Коржова, В.В. Лемиш). В связи с таким многообразием возникает острая научная необходимость в дифференциации и соотнесении выделенных понятий, определении категориальных признаков понятия «стиль жизни».

В современных представлениях о жизненном стиле постулируется:

• манифестация жизненного стиля в «деятельностном самовыражении личности», через варианты жизнедеятельности, проявляющиеся во всех сферах общественной и частной жизни, в структурировании видов деятельности и времени, в манере поведения (Л.И. Анцыферова);
• его проявление в неповторимости способа жизни (К.А. Абульханова-Славская);
• роль субъективного отражения условий жизнедеятельности, проявляющегося в основных жизненных установках, ценностях, мировоззрении, умениях, а также в основных видах занятий человека (Б.Б. Косов).

Таким образом, по своей сути жизненный стиль это, во-первых, принятый и реализуемый человеком паттерн поведения, во-вторых, принятая им концепция жизни.

Для выделения составляющих жизненного стиля мы исходили из того, что стиль как интегративная характеристика включает в себя: 1) личностные диспозиции; 2) особенности когнитивных процессов; 3) параметры поведения. Поэтому логичной представляется интеграция в анализ жизненного стиля человека описания индивидуальных особенностей совладающего поведения, что позволит в конечном итоге:

• разработать концепцию позитивного / негативного жизненного стиля человека и его важнейшего структурного компонента — совладающего поведения;
• создать обобщенные критерии позитивного / негативного жизненного стиля человека с учетом специфики совладания.

С точки зрения эмпирического исследования, сложность феномена жизненного стиля предполагает использование особых методических стратегий, предполагающих сочетание номотетического и идиографического подходов, опору на типологическую репрезентативность, внимание к дискурсу (живому языку), нарративам субъекта и его субъективному, в том числе, ментальному, опыту. Использование идиографического подхода позволит зафиксировать уникальность личности и ее жизненного стиля, описать ее целостно, как систему взаимосвязанных, постоянно действующих динамических процессов, а не как перечень способностей или черт. Номотетический подход позволит акцентировать внимание на диспозиционном факторе и его вкладе в жизненный стиль и совладающее поведение, выяснить, благодаря каким внутренним условиям человек продуктивно развивается, эффективно адаптируется, успешно совладает с трудностями, то есть формирует позитивный жизненный стиль.

На данном этапе разработки проблемы нами проведено эмпирическое (количественное) исследование, направленное на изучение типов жизненного стиля. В основе типологизации находится сложная взаимосвязь социального интереса личности как основного компонента стиля жизни (А. Адлер) и характеристик совладающего поведения субъекта (Т.Л. Крюкова, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова).

Методический комплекс исследования составили:

• Шкала самооценки (Manaster G.J., Corsini R.J., 1982), позволяющая определить уровень притязаний, адекватность притязаний и самооценки, исследовать чувство собственной недостаточности;
• Шкала субъективного благополучия (адаптация Соколовой М.В., 1996), включающая переменные, связанные с эмоциональным состоянием в диапазоне от оптимизма, бодрости, уверенности до подавленности, раздражительности, ощущения одиночества; социальным положением и рядом физических симптомов;
• Шкала социального интереса (Crandall J.E., 1991), позволяющая изучить внутренний потенциал человека, направленный на реализацию возможности жить вместе с другими людьми, проявляющийся в направленности человека на решение социальных задач;
• Опросник способов совладания — WCQ S. Folkman, R. Lazarus (1988) (адаптация Крюковой Т.Л. и др., 2004);
• Шкала экзистенции (ШЭ) А. Лэнгле, измеряющая экзистенциальную полноту, или наполненность жизни, как она субъективно ощущается испытуемым.

Статистические методы: кластерный анализ (метод K-means) для выделения групп респондентов, обладающих сходными личностными характеристиками, однофакторный дисперсионный анализ для сопоставления независимых выборок по изучаемым переменным.

Выборку исследования составили 253 человека — мужчины и женщины; возрастной диапазон от 17 до 61 года, средний возраст — 26,8, медиана по возрасту — 23 года; учащиеся и работающие; состоящие и не состоящие в браке; имеющие и не имеющие детей.

Итак, целью нашего исследования было описание эмпирических вариантов жизненного стиля личности нашего современника / современницы.

Результаты и их обсуждение

Для выделения эмпирических типов жизненных стилей личности нами были использованы все исследуемые переменные: показатель социального интереса, общий показатель субъективного благополучия, восемь показателей самооценки (здоровье, счастье, красота, ум, любовь, а также общая оценка собственной успешности, представления о своих максимальных достижениях через 5 лет, представления о желаемом успехе на данный период времени), отраженная самооценка («Как меня оценивают другие?»), показатели восьми стратегий совладающего поведения. Эти данные позволили на основании кластерного анализа выделить восемь эмпирических типов жизненного стиля. Далее с помощью однофакторного дисперсионного анализа были изучены различия между этими типами по исследуемым переменным. Интересно, что из всех стратегий совладающего поведения установлены различия по стратегиям «конфронтативный копинг», предполагающий активные усилия по изменению ситуации, враждебность и готовность к риску, и «бегство-избегание», заключающееся в мысленных и поведенческих усилиях, направленных на избегание проблемы.

Полученные значимые различия представлены в таблице 1.

Таблица 1. Значимые различия по показателям социального интереса, субъективного благополучия, стратегиям совладающего поведения и самооценке между группами (n=253)

Кластерный анализ показал, что в основе классификации находится сложная взаимосвязь социального интереса личности как важнейшего компонента стиля жизни и характеристик совладающего поведения субъекта. Более того, сочетание этих переменных при прочих равных условиях отражается на психологическом (субъективном) благополучии или неблагополучии человека. На диаграмме отражено распределение в выборке полученных вариантов жизненного стиля (рис. 1).

Рисунок 1. Распределение по выборке вариантов жизненного стиля (на основе кластерного анализа). СБ — субъективное благополучие; СИ — социальный интерес

Обращает на себя внимание тот факт, что процентная доля людей с высокими показателями субъективного благополучия составляет лишь 29%, среди них респонденты с высокими, низкими и средними показателями социального интереса.

Несмотря на то, что они составляют всего лишь треть выборки, именно к ним мы обратимся в первую очередь и рассмотрим палитру их совладающего поведения. Из схемы видно, что палитра совладающего поведения субъективно благополучных людей с низким и высоким социальным интересом имеет содержательные различия.

У респондентов с высоким социальным интересом преобладает рациональный подход к проблемным ситуациям, они контролируют свои эмоциональные проявления, стремятся к самообладанию, что снижает влияние эмоций на оценку ситуации. Это помогает положительно изменить смысл ситуации, рассматривая ее как стимул для личностного роста. Это способствует целенаправленному и планомерному разрешению проблемной ситуации. Однако у такого копинга есть риски. Они связаны с внутренним напряжением, подавлением эмоций, тревогой. И вот здесь особое значение приобретает конфронтативный копинг, представленный в средних значениях. Он позволяет человеку компенсировать копинг-риски, связанные с внутренним напряжением и тревогой, а также отстаивать свои интересы в коммуникации.

У респондентов с низким социальным интересом палитра совладания иная.

При острых стрессогенных ситуациях стратегия бегство дает человеку возможность быстрого снижения эмоционального напряжения за счет реагирования по типу уклонения, отвлечения от проблемы. Это тоже саморегуляция эмоционального состояния, которая приводит в равновесие эмоциональные процессы и далее дает человеку возможность сфокусировать внимание на целенаправленном и планомерном разрешении проблемной ситуации. Положительная переоценка способствует философскому осмыслению проблемной ситуации, включению ее в более широкий контекст работы личности над саморазвитием.

Риски такого копинга связаны с возможной дефицитарностью социальных контактов, фокусированием внимания человека на себе, уходе от контактов, возможно и переживание субъективного одиночества. Умеренный конфронтативный копинг снижает копинг-риски за счет способности личности к сопротивлению трудностям, энергичности и предприимчивости в решении проблем.

Таким образом, независимо от направленности социального интереса, совладание направлено, в первую очередь, на регуляцию эмоционального состояния (она происходит по-разному), это позволяет человеку направить энергию на решение проблемы и поиск новых позитивных смыслов. А вот копинг конфронтация является своего рода буфером, позволяя субъекту снижать или минимизировать риски копинга. В целом, данное сочетание переменных позитивно отражается на психологическом благополучии человека.

Далее мы рассматривали палитру совладающего поведения испытуемых с низкими показателями субъективного благополучия с учетом выраженности социального интереса.

Сопоставляя полученные варианты жизненного стиля, мы обратили внимание, что, во-первых, во всех случаях копинг ориентирован на контроль поведения и эмоций — самоконтроль. Но стратегия самоконтроля, сочетаясь с разными вариантами копинга, задает содержательно различную картину совладания.

Например, самоконтроль вместе с положительной переоценкой и поиском решения проблемы у людей с высоким социальным интересом — это рациональный активный копинг, требующий мобилизации внутренних ресурсов, напряжения, самообладания. При низких значениях конфронтативного копинга, недостатке энергии для сопротивления стрессу, невозможности отстаивать свои интересы и позиции может усиливаться нервно-психическое напряжение и стрессовая нагрузка, следствием чего является психологическое неблагополучие человека.

Другой вариант сочетания — самоконтроль вместе с поиском решения проблемы и поиском социальной поддержки. Контроль и управление эмоциями, целенаправленный анализ ситуации и возможных вариантов поведения, выработка стратегии разрешения проблемы, планирование собственных действий, обращение за помощью к другим людям. Однако, высокий конфронтативный копинг сводит на нет эти копинг-действия за счет дезорганизации активности, импульсивности в поведении, враждебности, затрудняя планирование действий, прогнозирование их результата, коррекцию стратегий поведения.

Еще один вариант — самоконтроль вместе с положительной переоценкой и бегством / избеганием при условии умеренного конфронтативного копинга дает картину пассивного копинга, несмотря на попытки субъекта активно управлять своим поведением и переживаниями. Велика вероятность недооценки личностью возможностей действенного разрешения проблемной ситуации, пассивность, нетерпение, вспышки раздражения, погружение в фантазии, переедание, употребление алкоголя с целью снижения эмоционального напряжения. И даже ситуативно применяемый конфронтативный копинг не может компенсировать и снизить риски, что также отражается на психологическом неблагополучии человека.

Хотелось бы особенно подчеркнуть, что в этом исследовании мы впервые зафиксировали неоднозначное влияние конфронтативного копинга на совладание. Этот тип копинга в большинстве случаев рассматривается как неадаптивный. Результаты данного исследования отчасти опровергают эту позицию. Сравнительный анализ продемонстрировал, что именно по показателям конфронтативного копинга между кластерами существуют наиболее значимые различия. Умеренный (ситуативный) конфронтативный копинг может снизить риски совладания, ориентированного на контроль и управление эмоциями и поведением.

Низкий конфронтативный копинг (т.е. его невыраженность) снижает сопротивляемость стрессу, делает невозможным отстаивание собственных интересов. Высокая конфронтация может приводить к срыву всех проблемно-ориентированных копинг-усилий, сводя к нулю вероятность успешного разрешения проблемы.

Выводы

1. Стиль жизни — динамическая интегративная психологическая система. Она подвержена влияниям социальных и биологических факторов, неустойчива и транзитивна. Одновременно это устойчивый целостный паттерн индивидуальных проявлений, выражающийся в предпочтении (выборе) человеком конкретной формы (способа) взаимодействия с физической и социальной средой.

2. Причины отступления человека от желания развивать разнообразие, качество своей повседневной жизни и психологическое благополучие многообразны, имеет место совокупность факторов, среди которых несовладание с трудностями занимает особое место.

3. Описание жизненных стилей человека, включающих адаптивные / дезадаптивные стратегии совладания, следует рассматривать в качестве основы для разработки программ психологической профилактики и сопровождения личности и группы в развитии позитивного мышления и определении конструктивных стратегий жизни. Подобный научный проект требует полипарадигмальной методологии, отличающей исследования постнеклассического периода и, в какой-то мере, методологического релятивизма.

Библиографический список

1. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. – М.: Мысль, 1991. – 299 с.
2. Aдлер А. Практика и теория индивидуальной психологии. – М., 1995. – 108 с.
3. Анцыферова Л.И. К психологии личности как развивающейся системе // Психология формирования и развития личности. – М.: Наука, 1981. – С. 3–18.
4. Дружинин В.Н. Варианты жизни: Очерки экзистенциальной психологии. – М.: ПЕР СЭ; СПб.: ИМАТОН. – М., 2000. – 79 с.
5. Косов Б.Б. Типологические особенности стиля руководителей разной эффективности // Вопросы психологии. – 1983. – № 5. – С. 126–130.
6. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010. – 380 с.
7. Толочек В.А. Проблема стилей в психологии: историко-теоретический анализ. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013. – 320 с.
8. Сапоровская М.В. Психология межпоколенных отношений в современной российской семье. – Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2012. – 430 с.
9. Стиль человека: психологический анализ / под ред. А.В. Либина. – М.: Смысл, 1998. – 310 с.
10. Хазова С.А. Копинг-ресурсы субъекта: основные направления и перспективы исследования // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Основной выпуск. – 2013. – Т. 19. – № 5. – С. 188–190.
11. Adler A. Understanding Human Nature. – NY: Garden City Publ. Co, 1927. – 287 p.
12. Argyle M. The Psychology of Interpersonal Behaviour. – London, – 1978. – 384 p.
13. Berscheid E., Regan P.C. The psychology of interpersonal relationships. Pearson Prentice Hall. – 2005. – 576 p.
14. Couples coping with stress. Emerging Perspectives on Dyadic Coping / Ed. by RevensonT.A., Kayser К., Bodenmann G. – АРА: Washington, DC, 2005. – 209 p.
15. Endler N. S., & Magnusson D. Toward an interactional psychology of personality // Psychological Bulletin. – 1976. – № 83. – Р. 956–974.
16. Kroeber A. Style and civilizations. – Itaka, N.Y.: Cornell University Press, 1963.
17. Giddens A. Media, Gender and Identity. 2d ed. / An Introduction by David Gauntlett. – Routledge. – 2008. – 336 s.
18. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in the Late Modern Age. – Stanford University Press. – 1991. – 256 p.
19. Handbook of Multicultural Perspectives on Stress and Coping / Ed. by Wong P.T.P., Wong L. – C.J., Springer Science. – 2006. – 641 p.
20. Stagner R. Individual Style. – New York: McGraw-Hill, 1962. – 342 p.
21. Schutz A., Luckmann T. The Structures of the Life-World. –Northwestern University Press. – 1973. – 335 p.
22. Tomae H. Theory of Aging and Cognitive Theory of Personality // Human Development. – 1970. – Vol. 12. – Р. 1–16.
23. Twenge J.M. Generation Me: Why today`s young Americans are more confident, assertive, entitled – and more miserable – than ever before. – NY.: The Free Press Edition, 2006. – 292 p.

Исследование имеет финансовую поддержку РГНФ, проект №15-16-44004.

Источник: Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Хазова С.А. Совладание с трудностями и жизненный стиль современника // Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2017. Том 23. №1. С. 91–96.