Проблемы и возможные риски социализации в условиях ускорения научно-технологического прогресса

Одна из самых фундаментальных проблем психологии человека, которая чаще ставится философами, чем психологами, — это вопрос: как новорожденное дитя в ходе своего взросления обретает человеческую сущность, как, имея биологическую сущность, человек обретает свою социальную сущность. Согласно выдающимся классикам немецкой философии 19 века (Г. Гегель, К. Маркс, Ф. Энгельс), человек обретает свою родовую сущность через присвоение социокультурных способов (образцов) существования и развития Человека, что и составляет суть социализации. Негативным примером, подтверждающим эту мысль, являются многочисленные факты детей-маугли, которые в раннем возрасте оказались в стае животных и «воспитывались» ими в соответствии со способами жизнедеятельности данного биологического вида. Собственно, главное предназначение системы образования как раз и заключается в том, чтобы создать условия для социализации подрастающего поколения, т.е. обретения ими человеческой родовой сущности. Позволю процитировать одно из определений «обучения» из «Психологического словаря» 1996 года, которое, на мой взгляд, наиболее точно передает его главную функцию, как важнейшего средства социализации: «обучение — это передача (трансляция) социокультурных способов (образцов) существования и развития Человека от одного индивида или их сообщества (социума) к другому(им) индивиду(ам). При этом, с одной стороны, обеспечивается преемственность (воспроизводство) социокультурного опыта и Человека как его носителя (т.е. субъекта), а с другой стороны, создаются условия для появления новых социокультурных способов деятельности и развития Человека и тем самым изменение самой социокультурной среды».

Нетрудно заметить, что это определение очень созвучно общему определению социализации — как процесса и результата овладения способами социальных взаимодействий (нормы, навыки, знания, правила, ценности), необходимых для удовлетворения потребности человека в социальной активности.

Проблемам, условиям и механизмам социализации посвящено множество педагогических и психологических исследований. Уточнены виды социализации: первичная социализация и ресоциализация, гендерная и организационная и другие. Разработаны разные подходы и теории социализации [4–6; 11–13; 15; 16 и мн. др.].

В данном случае обратим внимание на некоторые проблемы и перспективы социализации, которые становятся актуальными вследствие резкого ускорения темпов научно-технологического прогресса.

Никто не будет спорить, что научно-технический прогресс — это благо, это обеспечение материальных условий нашего бытия, это удлинение срока жизни, это повышение эффективности трудовой деятельности и т.д. и т.п. Однако у медали всегда есть две стороны. Какова же обратная сторона научно-технического прогресса, да еще в контексте проблемы социализации?

Одним из основных психологических следствий научно-технического прогресса в 21-м веке стал так называемый межпоколенческий разрыв в системе ценностей и средств труда и общения. Появилась даже теория поколений — поколения бэби-бумеров, поколения X, поколения Y и поколения Z. Каждое из этих поколений, оказывается, имеет свои специфические особенности и свой психологический портрет. Наиболее оторвавшимся от предшествующих поколений является поколение Z, которое родилось, что называется, «с гаджетом в руках».

Каким образом можно выстраивать социализацию подрастающего поколения Z, если более старшие поколения вынуждены учиться у них тому, как пользоваться гаджетами и социальными сетями? Проблема в том, что вследствие цифровизации как продукта научно-технологического прогресса произошло качественное изменение способов социальной и даже бытовой деятельности, когда социальный и личностный опыт старшего поколения часто оказывается бесполезным для подрастающего поколения. Они уже другие. Для примера процитирую реакцию одного из представителей поколения Z на теорию поколений [12]:

«Здравствуйте, я человек поколения Z, никогда бы не заинтересовался причинно-следственной связью между поколениями, но мне это было нужно для написания научной статьи. Как ни странно, мне зашла ваша статья настолько, что я даже зарегистрировался здесь и решил поделиться впечатлениями. Как и было описано, поколение Z демонстративно, любят жить моментом, не задумываясь о том, что будет дальше. Я действительно не люблю материальные вещи, считая их лишним грузом для себя. Мое мнение очень неустойчиво, я могу сегодня думать так, а завтра уже принять другую точку зрения, не задумываясь над тем, плохо это или хорошо. Я довольно гибкий и считаю монотонную работу своим худшим наказанием. А еще я придерживаюсь небинарного гендера, по которому я не считаю себя ни женщиной, ни мужчиной. Многие вещи я выполняю от «хочу», а не «надо». И это «надо» я стараюсь избегать любыми способами. Мне бывает очень сложно общаться с людьми других поколений, потому что у нас разные ценности и мировоззрения. Родители поколения X устало вздохнули от моих выходок и дали красный флаг в руки, поддерживая все мои начинания. Ну, еще много чего. Мне уже лень продолжать. Серьезно. Удачи вам в жизни».

Следующая проблема в социализации обусловлена тем, что на рубеже 20 и 21 столетий резко сократился, образно говоря, «срок жизни» готовности к успешному труду в одном виде профессии. Если раньше основной целью образования как социального института социализации была подготовка человека к работе в одном виде профессии и, что называется, «на всю оставшуюся жизнь», то теперь во многих видах труда примерно каждые 3–5 лет происходит обновление условий, обеспечивающих успешность в данной профессии. В результате стало понятно, что нельзя выстраивать социализацию современного человека, ориентируясь только на отдельный вид профессии. Появилась необходимость в опережающем и непрерывном образовании. А что это такое в контексте социализации и какой должна быть дидактика такого образования? В итоге поменялась парадигма социализации с помощью образования — надо учить не конкретным видам деятельности, а надо развивать способность к постоянному развитию и обновлению своих способностей [7]. А как это делать, если образование — это передача культурно-исторических способов человеческой деятельности и жизненных ценностей от одного поколения к другому, т.е. передача готовых способов деятельности, ранее сложившихся в эволюции человечества? А как это делать, если эти способы меняются каждые 3–5 лет? А какие жизненные ценности должны быть содержанием социализации поколений, которые придут в 21 веке на смену поколениям Y и Z — такими же, как в 20 веке и ранее, или другими?

В последние десятилетия стало модным говорить о гуманитаризации и духовности образования. И это правильно, по крайней мере, по двум причинам. Первая — это то, что на всем протяжении эволюции человеческой цивилизации в основе духовного и личностного воспитания лежала борьба Добра и Зла как фундаментальной основы социальной и личной жизни каждого человека. Разное понимание того, что считать Добром и что считать Злом, служило и служит до сих пор причиной агрессивного поведения человека, от межличностных отношений до региональных и глобальных экономических и военных конфликтов. Хорошо известно, что маленьких детей учат только добру и добрым намерениям. Откуда же берется агрессивность в их поведении и поведении взрослых, причем даже в государственных масштабах? Конечно, есть экономические и политические причины, но есть и психологические.

Одна из таких причин заключается в том, что в основе психического развития лежит фундаментальный принцип единства интериоризации-экстериоризации [9]. Проще говоря, ВСЕ ЧТО интериоризовалось, т.е. «ВОШЛО ВОВНУТРЬ» сознания и подсознания ребенка, — ДОЛЖНО ОБЯЗАТЕЛЬНО «ВЫЙТИ НАРУЖУ», выразиться в словах, движениях, действиях, в слезах, наконец. Согласно этому принципу, дети и подростки, в особенности, по самой природе психического развития испытывают непреодолимую потребность в стереотипном воспроизведении тех действий, которые они видят на экране и тем более которые были совершены другими людьми по отношению к ним, даже если это было давным-давно. Удовлетворяя эту потребность, дети используют как физическую силу, так и психологические воздействия. Наиболее известным из таких воздействий за последние десятилетия стал так называемый буллинг — преследование и травля в реальных взаимодействиях между детьми и кибербуллинг — в виртуальных взаимодействиях через социальные сети.

Между тем, согласно разным исследованиям, содержание кино- и телефильмов в последние 20–30 лет на 80% пронизано не просто агрессивным поведением, но поведением, направленным на насилие и убийство других людей, причем красиво, эффектно и без всяких угрызений совести. Но, согласно принципу единства интериоризации-экстериоризации, стереотипы такого агрессивного поведения естественно требуют воспроизведения в поведении детей, насмотревшихся подобных видео- и телефильмов. К каким результатам приводит и приведет социализация, которая происходит в условиях и посредством агрессивного видеоконтента, проецируемого на сознание детей и взрослых с экрана телевидения и сайтов в интернете? Ведь такая форма стихийной социализации приводит в детском сознании к непроизвольному размыванию границы между «Добром» и «Злом» и к обесцениванию высшего принципа «Не убий».

Конечно, мне возразят, что более важное место в социализации занимает общение и совместная деятельность со взрослыми, особенно на ранних этапах детского развития. Действительно, социализация традиционно происходила и происходит в процессе коммуникативного взаимодействия одного поколения людей с другим. Однако старая традиция, когда бабушки читают и рассказывают сказки о «Добре» и «Зле», к сожалению, ушла в прошлое.

Более того, одним из следствий научно-технического прогресса в 21 веке стало качественное изменение социальной среды как совокупности условий и факторов, обеспечивающих социализацию. Живое общение с живыми собеседниками и партнёрами по взаимодействию стало все чаще заменяться виртуальным общением с виртуальными собеседниками и партнёрами коммуникативных взаимодействий в социальных сетях и других интернет-ресурсах. При этом общение-то происходит не с реальным виртуальным собеседником, а с его аватаркой (аватар, юзерпик — это альтер-эго, виртуального интернет-персонажа), которая может совсем не совпадать с реальностью этого интернет-персонажа. В итоге социализация как подготовка к социальным взаимодействиям в реальных социальных и межличностных отношениях подменяется ее виртуальными аналогами. Но всегда ли и везде ли в реальной жизни можно воспроизводить то, что возможно и допустимо в виртуальном мире коммуникативных взаимодействий? О какой социализации в этом случае идет речь, к чему она готовит подрастающее поколение — к взаимодействию с реальным социальным миром или социальным миром, опосредованным и замещенным интернет-ресурсами с элементами искусственного интеллекта? Конечно, это безмерно расширит научно-исследовательские и технологические возможности современного и будущего человека. Но возникает вопрос: останется ли при этом человек субъектом человеческой родовой сущности? Или же произойдет трансформация человеческой сущности как со-субъекта метасистемы «человек — цифровая среда (интернет-ресурсы)»? [10].

Это не праздные вопросы, потому что столь интенсивно начавшийся процесс цифровизации экономики, образования и социальной жизни в целом — это только начало! Научно-технический прогресс ускоренно развивается дальше. И лет через десять будут разработаны интерфейсы, которые заменят клавиатуру, т.к. они будут в виде браслета на руке или даже вживляться под кожу, что позволит входить в непосредственный контакт с сетями интернета. Дальше больше… В операционных системах браузеров уже широко используются элементы искусственного интеллекта, который будет выдавать и подсказывать вам необходимую информацию. И не только подсказывать, но и использовать информационное воздействие для изменения и формирования личностных ценностей и потребностей пользователя, причем независимо от его желания / нежелания. Другими словами, открывается возможность к несанкционированному проникновению в подсознание пользователя и скрытому управлению им. Проще говоря, возникает опасность зомбирования пользователей интернет-ресурсами со стороны тех, кто будет ими владеть. А это тоже социализация — но социализация другого рода, т.к. возникает гибридный метасубъект в виде системы отношений «человек-пользователь — интернет-ресурсы».

Наконец, не следует забывать о том, что одним из следствий научно-технологического прогресса выступает глобальный экологический кризис. И это явная угроза самому существованию человечества. Остановлюсь на этом подробнее.

Озабоченность мирового сообщества глобальными экологическими проблемами выразилась в том, что Организацией Объединенных Наций в 1992 г. на саммите в Рио-де-Жанейро была принята Декларация по охране окружающей среды и развитию, которая затем получила название Концепции устойчивого развития (Sustainable Development) и которая была одобрена представителями большинства стран мира, включая Россию.

В 2005 г. Европейская экономическая комиссия ООН приняла Стратегию в области образования в интересах устойчивого развития, суть которой состоит в том, чтобы перейти от простой передачи знаний и навыков, необходимых для существования в современном обществе, к готовности действовать и жить в быстро меняющихся условиях, участвовать в планировании социального развития, учиться предвидеть последствия предпринимаемых действий, в том числе и возможные последствия в сфере устойчивости природных экосистем и социальных структур. Указом Президента РФ В.В. Путина 2017 г. был объявлен Годом экологии в Российской Федерации. Как ни странно, но, несмотря на этот указ, складывается впечатление, что для российского общественного сознания характерно смутное представление о том, что такое Концепция устойчивого развития. В лучшем случае ее отождествляют с необходимостью природоохранных действий по сохранению окружающей природной среды, хотя узкие специалисты знают, что речь должна идти о сохранении не только природной, но социо-культурной среды [3].

При этом необходимо отметить, что идеи устойчивого развития человеческого общества и природы имеют значительно более широкий контекст, чем «прямое» решение только экологических проблем, связанных с реализацией Стратегии устойчивого развития. Напомню, что первый ее принцип гласит: «Забота о людях занимает центральное место в усилиях по обеспечению устойчивого развития», поскольку «Они имеют право на здоровую и плодотворную жизнь в гармонии с природой». Забота о людях, конечно же, предполагает заботу о сохранении среды обитания. Но при этом должно быть обращено особое внимание на заботу о природе самого человека как явления биологического, социального, духовного и психологического, а значит — и на экологичность социальной среды в разных ее формах: семья, обучение, СМИ и интернет, трудовая деятельность и культурное наследие и т.п.

В действительности главная идея и необходимость Концепции устойчивого развития заключается в осознании того, что современная человеческая цивилизация стремительно движется по многоканальному пути самоуничтожения. Почему я применил термин «многоканальному пути»? — потому что речь идет не только о спасении планеты как экосистемы и как среды обитания человечества. Речь идет о сохранении человечества как биологического вида, как явления природы, ибо самоуничтожение человечества происходит, по сути, на всех уровнях его жизнедеятельности и бытия:

• на биологическом уровне — в виде тенденции к нарушению естественного генофонда человечества, которое вызывается, помимо экологически неблагоприятных факторов природной среды, массовым распространением наркотиков и алкоголизации, засилием генно-модифицированных продуктов питания и экспериментами с биологическими формами оружия;
• на экономическом уровне — в виде растущей пропасти между высокообеспеченными слоями населения и беднейшими слоями населения как в развитых странах, так и в странах развивающихся;
• на социальном уровне — повышением стрессогенности социальной среды: от агрессии и насилия в семье и школе до межэтнической и межгосударственной агрессии;
• на международном уровне в виде глобальной гонки вооружений с постоянной угрозой перехода локальных военных конфликтов в третью мировую войну с применением ядерного и других видов оружия массового уничтожения;
• на культурном уровне — культивированием потребительского отношения к человеку и природной среде, уничтожением разнообразия культурного наследия, пропагандой насилия во всех его формах, приводящей к обесцениванию духовных ценностей человечества;
• на образовательном уровне — несоответствием технологий обучения собственной природе развития человека, что проявляется в разных формах дидактогении. При этом в нашей стране общее содержание образования по-прежнему ориентировано на экономическую, а не на экологическую парадигму развития человеческой цивилизации;
• наконец, с экологической точки зрения отдельную проблему в социализации ставит развитие генной инженерии, одним из последствий которого может стать создание генно-модифицрованного человека. Что это будет за человек и будет ли он человеком, и как говорить о его социализации? [8].

Несмотря на прогрессивность и актуальность Концепции устойчивого развития, нетрудно заметить, что ее Стратегический принцип решения экономических, социальных и экологических проблем имеет в своей основе ту же антропоцентрическую позицию, которая и привела к глобальному социальному неравенству и экологическому кризису — обеспечить удовлетворение потребностей людей!

Поэтому неудивительно, что при подведении 20-летних итогов Концепции устойчивого развития, получившее название «РИО+20», при всех красивых и действительно социально и экономически важных фразах суть этих итогов можно выразить старой поговоркой «А воз и ныне там». Процитирую только две позиции из документов «РИО+20».

«Мы признаем, что с 1992 года прогресс, достигнутый на отдельных направлениях, был незначительным и что в процессе интеграции указанных трех составляющих устойчивого развития пришлось столкнуться с трудностями, которые еще более обострились в результате финансового, экономического, продовольственного и энергетического кризисов, поставивших под угрозу достижение всеми странами, особенно развивающимися, целей в области устойчивого развития. В этой связи чрезвычайно важно, чтобы мы не свернули с избранного пути и продолжали выполнять задачи, поставленные перед нами в итоговом документе Конференции Организации Объединенных Наций по окружающей среде и развитию» [2, с. 6].

«Мы признаем, что планета Земля и ее экосистемы — это наш дом и что выражение «Мать-Земля» широко распространено в ряде стран и регионов, и отмечаем, что ряд стран признают права природы в контексте поощрения устойчивого развития. Мы убеждены в том, что для обеспечения правильного баланса между экономическими, социальными и экологическими потребностями нынешнего и будущих поколений необходимо постараться достичь гармонии с природой» [там же, с. 9].

С психологической точки зрения важно отметить, что причина такого неутешительного заявления имеет не только политические и экономические факторы. Не менее важными являются психологические условия и факторы реализации Концепции устойчивого развития. Дело в том, что поиск решения экологических проблем строится в общественном сознании с помощью той же логики, которая привела к их возникновению и, значит, в экологическом отношении уже скомпрометировала себя. Согласно этой логике, если Человек своим неразумным воздействием нарушил Природу (ее экологическое равновесие), то он же своими воздействиями на Природу должен ее вновь восстановить. Поэтому возникает вопрос: где гарантия того, что Человек, стараясь восстановить равновесие между собой и Природой, вновь его не нарушит, но уже в «другую» сторону? Ведь способ мышления по своей сути остался тем же — Человек по-прежнему противостоит Природе как предмету своих действий и объекту своих размышлений. Даже в том случае, когда целью своих действий он имеет «сохранение природы для последующих поколений».

Чтобы в результате благих намерений по сохранению природы «маятник» экологического кризиса не качнулся бы в другую сторону, необходимо, чтобы Человек изменил свое понимание взаимоотношения между Природой и Человеком, т.е. изменил свой способ мышления и, соответственно, свое сознание. Однако такое возможно только в том случае, если Человек обладает (по своей природе) способностью к самоизменению. Иными словами, если он является таким же носителем общеприродных закономерностей саморазвития (или самоосуществления), как и сама Природа, включая планету как природное явление (форму природного бытия).

Такое понимание Человека и его взаимоотношения с Природой коренным образом меняет экологическую парадигму. Действительно, в этом случае Человек и Природа уже не противопоставляются друг другу как разделенные сущности, выраженные в виде компонентов отношений «объект — объект» или «субъект — объект». Напротив, Человек исходно рассматривается как такая активно действующая, саморазвивающаяся часть Природы, которая реализует в своем самоосуществлении общие (универсальные) закономерности, обеспечивающие самоосуществление Природы в целом. Тогда Человек как субъект уже не противостоит Природе как объекту. Напротив, он становится субъектом развития Природы и себя самого как одной из ее форм (природных форм бытия).

Поэтому, с психологической точки зрения, корни проблемы экологического кризиса значительно глубже и серьезнее. Их следует искать в психологических закономерностях формирования восприятия, мышления, сознания и поведения человека в разных ситуациях его взаимодействий с окружающей средой — средой природной (естественной и антропогенной), средой образовательной и профессиональной.

Здесь уместно сделать небольшое отступление о субъектах социализации.

Потребность в социальной активности заложена в самой природе психического развития человека. И, как было отмечено выше, человек, в отличие от животных, обретает свою родовую сущность именно в процессе взаимодействия и коммуникативного обмена опытом жизни с другими субъектами социальной активности, т.е. в процессе социализации. Обычно под субъектами социальной активности понимают других людей: живых людей, или представленных в художественных произведениях, или представленных в виртуальном пространстве интернета. Однако в качестве других субъектов, во взаимодействиях с которыми происходит социализация, могут выступать не только люди, но и животные и даже растения, т.е. биологически иные субъекты жизненной активности.

Необходимым условием для социализации в такой форме является способность человека принять иную форму жизни как субъекта совместного бытия, совместной жизнедеятельности и, соответственно, субъекта коммуникативного взаимодействия с ним.

Для владельцев домашних животных это пояснять не надо, ибо у них есть непосредственно чувственный опыт психического контакта, эмоционального и коммуникативного взаимодействия с другим биологическим видом (кошками, собаками, лошадьми и др.). Труднее принять и понять, что дерево, растение — это тоже субъект социального взаимодействия, причем такого взаимодействия с природным объектом, которое необходимо для экологической социализации человека, для овладения способностью быть субъектом экологичного поведения и экологической культуры.

Ведь когда мы высаживаем дерево или другое растение, разве мы не создаем условия, соответствующие особенностям его бытия, особенностям природы его саморазвития. А это означает, что мы признаем высаживаемое дерево не только объектом наших действий, но и онтологическим субъектом его собственного бытия, а также и со-субъектом нашего совместного с ним бытия.

Здесь вы вправе меня спросить: а причем здесь социализация? Отвечу встречным вопросом: а когда мы воспитываем и создаем условия для социализации детей, мы признаем их право быть субъектами своего развития в соответствии с их собственной природой развития? Или мы загоняем их социализацию в «прокрустово ложе» наших представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо»?

В итоге возникают вопросы: что привносит Концепция устойчивого развития в проблему и перспективы социализации? Какой должна быть социализация в ситуациях экологического риска во взаимоотношениях людей с природной средой, с другими людьми и с самими собой?

Все эти психологические и педагогические аспекты Концепции устойчивого развития показывают значимость и необходимость пересмотра условий и содержания социализации в 21 веке.

В заключение хочу повторить. Конечно, научно-технологический прогресс — это благо. Но он имеет свою логику и приоритеты развития, которые не всегда совпадают с логикой и гуманистическими целями социализации Человека. И потому научно-технологический прогресс требует активного и содержательного внимания психологов и педагогов к его возможным последствиям в перспективах эволюции человечества и возникающих при этом проблемам социализации подрастающих поколений.

Список литературы

1. Андреева, Г.М. Социально-психологические проблемы исследования личности // Андреева Г.М. Социальная психология. Учебник. — М.: Аспект-Пресс, 2003. — 363 с.
2. Будущее, которого мы хотим, Проект резолюции, представленный Председателем Генеральной Ассамблеи. URL: https://undocs.org/ru/A/66/L.56
3. Год экологии в России: педагогика и психология в интересах устойчивого развития: сборник статей научно-практической конференции (4-5 декабря 2017, Москва) / Сост.: М.О. Мдивани, В.И. Панов, Ю.Г. Панюкова. — М.: Перо, 2017. — 541 с. URL: https://www.pirao.ru/upload/iblock/1bc/god_ekologii.pdf.
4. Кон, И.С. Ребенок и общество Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. — М.: Академия, 2003. — 336 с.
5. Лопатина Е. А. Современные зарубежные концепции социализации // Социально-гуманитарные знания. — 2015 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-zarubezhnye-kontseptsii-sotsializatsii/viewer/ (Дата обращения 2.04.2020 г.)
6. Мудрик, А.В. Социализация человека: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: МПСИ; Воронеж: МОДЭК, 2011. — 624 с.
7. Панов, В. И. Психодидактика образовательных систем: теория и практика. — СПб: Питер, 2007. — 352 е.
8. Панов, В.И. Стратегия устойчивого развития и экологическая психология (Вместо предисловия) // Экопсихологические исследования — 5: сборник научных статей / Редакторы-составители: С.Ю. Жданова, М.О. Мдивани, В.И. Панов. — Пермь: ОТ и ДО, 2018. — С. 3-13.
9. Панов, В.И. Экопсихология: Парадигмальный поиск. — М.: Психологический институт РАО; СПб: Нестор-История, 2014. — 304 с.
10. Панов, В.И., Патраков, Э.В. Цифровизация информационной среды: риски, представления, взаимодействия: монография. — М.: ФГБНУ «Психологический институт РАО»; Курск: Университетская книга, 2020. — 199 с. doi:10.47581/2020/02.Panov.001
11. Социализация // Большой психологический словарь / Сост.: Мещеряков Б., Зинченко В. — ОЛМА-ПРЕСС. 2004.
12. Ресоциализация // Энциклопедия социологии.
13. Социализация первичная // Энциклопедический словарь «Слово о человеке». www.slovochel.ru/soc-pervichn.htm
14. Теория поколений: бумеры, X, Y, Z [Электроный ресурс]. URL: https://prostudio.ru/journal/generation-x-y-z/ (Дата обращения 12.05.2021 г.)
15. Jeffrey Jensen Arnett. Broad and Narrow Socialization: The Family in the Context of a Cultural Theory // Journal of Marriage and Family. — 1995-01-01. — Т. 57, вып. 3. — С. 617—628. — doi:10.2307/353917.
16. Judith Rich Harris. Where is the child's environment? A group socialization theory of development // Psychological Review. — Т. 102, вып. 3. — С. 458—489. — doi:10.1037/0033-295x.102.3.458.

Работа выполнена в рамках госзадания ФГБНУ «Психологический институт Российской академии образования».

Источник: Панов В.И. Проблемы и возможные риски социализации в условиях ускорения научно-технологического прогресса // Вестник Калужского университета, 2021. Серия «Психологические науки. Педагогические науки». Том 4. Выпуск 2. С. 9-16.