О проблемах школьного образования, которые обострились в период пандемии из-за коронавирусной инфекции, рассказала Людмила Аполлоновна Ясюкова, доцент, кандидат психологических наук, специалист в области психологической диагностики, профилактики и коррекции причин школьной неуспеваемости, автор технологии психологического сопровождения учебно-воспитательного процесса в школе с 1 по 11 класс; автор книг «Закономерности развития понятийного мышления и его роль в обучении», «Психологическая профилактика проблем в обучении и развитии школьников», «Социальный интеллект детей и подростков». Интерактивная лекция «К проблеме школьного образования: уроки пандемии» состоялась на VII Санкт-Петербургском зимнем фестивале практической психологии.
До того, пока не случилась пандемия, родители не видели особых проблем в системе образования. Но когда весной повсеместно ввели дистанционное обучение, родители увидели, что дети не научились ничему. И даже при этом озаботились больше учителя: с сентября пришлось повторять все заново, так как выяснилось, что то, что дети должны были слушать и усвоить, не усвоено никак. Когда начался второй дистант, родители больше контролировали обучение детей, хотели понять, что происходит. И тоже убедились, что дети ничего не усваивают в процессе дистантного обучения.
Здесь проблема не в самом дистанте, а в образовательных программах. Когда программы логичные, последовательно раскрывающие суть предмета, то нет разницы, идет дистантное обучение или ребенок читает книжки, ходит на уроки и обсуждает все с учителями. Но когда программы не выстроены логично, когда дети с большим трудом усваивают материал и при подаче учителей, то этот деффект выявился в дистанте. К сожалению, не все родители это осознали, и пока идет война между родителями и дистантной формой обучения…
Проблема обострилась еще и из-за того, что в новом законе об образовании родителей отметили как еще одну инстанцию, ответственную за результаты образования. До 2013 года за результаты образования отвечало Министерство образования (за учебные программы), комитеты по образованию (за организационную сторону), учителя и директор (за то, чтобы каждый ребенок был обучен и образован). Но все становится сложнее, юридически ответственными сделали и родителей. Теперь ответственность полностью снята с образовательной системы: «Ваш ребенок не учится? Нанимайте репетиторов!»
Педагогика — это прикладная наука. Ее смысл состоит в том, чтобы создавать программы, по которым могли бы обучаться все дети. До 90-х годов понятия «готовность к школе» не существовало. Были такие программы, по которым можно было обучить каждого: любой ребенок готов учиться, просто нужно знать, как его учить. Программы меняются, и сейчас термин «готовность к школе» официально принят, детей тестируют на предмет готовности учиться. Педагогика не справляется со своей задачей: программы начальной школы не могут научить читать, писать, считать, думать…
Учителя всегда старались компенсировать дефекты программ: что-то рассказывали более подробно, объясняли. Когда учитель ведет урок, он видит, насколько дети усваивают то, что он рассказывает. Учитель видит, начинает класс спать или нет, слушают дети или начинают болтать. Как только начинает рассеиваться внимание, педагог сразу понимает, что восприятие закончилось. Он возвращается немножко назад, начинается дискуссия, повторение, добивается того, чтобы урок был усвоен хотя бы 2/3 класса. При дистанте этот вариант уже невозможен. Ребенок перестает воспринимать, и педагог этого не видит.
Другая проблема в том, что при очном обучении педагог мог ходить по классу, дети следили за его перемещением, был элемент внешней активности, и ученики меньше уставали. Когда дети все время смотрят в компьютер, они устают быстрее, поскольку экран неподвижен. Внимания хватает на пять-семь минут. При планировании дистантной системы обучения важно учитывать, сколько ребенок может сидеть перед компьютером, как он это воспринимает.
Проблема глубже — в том, почему ребенок перестает понимать. Что такое понимание? Понимание — это когда новая информация логически, причинно-следственно вытекает из того, что мы уже знаем. Если информация подается нелогично, то нет связи между новыми и старыми знаниями, усвоение программы не происходит. Без последовательного усвоения и запоминания не формируются операции мышления, которые на этой логике строятся и закрепляются. Например, дети в первом классе изучают правило: «жи» и «ши» пиши через «и». Я их спрашиваю: «Всегда пишется «и»?» Отвечают: «Да, всегда». Спрашиваю: «Как ты напишешь слово «шерстяной»?» «Ширстяной». А как же проверочное слово — «шерсть»? Когда же пишется «и»? На самом деле правило звучит иначе: когда под ударением слышится «и»/«ы», пишется «и», а если звук не под ударением, надо проверять. Но правило «жи-ши» проходят в первом классе, а ударения — во втором…
Дистантное образование не ввели для начальной школы, там дети без дополнительных объяснений материал понять не могут. Например, в первом классе проходят басню «Стрекоза и Муравей». Учитель с детьми обсуждает, что Муравей работал, себе дом сделал, к зиме подготовился, а Стрекоза все лето пела и плясала, у нее нет ни дома, ни запасов. И весь урок обсуждают, что работать хорошо, а не работать плохо. В конце урока учительница спрашивает: «Ребята, что мы из этой басни вынесли?» Весь класс кричит: «Стрекозу жалко!» Дети нормальные, правильно отреагировали — действительно, жалко. А «работать хорошо, не работать плохо» в одно ухо влетело, в другое вылетело. Пока у детей не сформируется понятийное мышление, особенно логический компонент, видение и понимание причинно-следственных связей, они не воспринимают доказательства: они Стрекозу пожалели, а остальное хором повторяли.
Да, в начальной школе дети еще не могут выделить суть, видеть зависимости и связи, выстроить уровневое обобщение. Но дальше психологи и педагоги считают, что, по Пиаже, к 11–13 годам понятийное мышление созревает, значит, дистант с 5 класса можно ввести. К сожалению, наивная вера педагогов и психологов в то, что идет саморазвитие мышления или созревание по возрасту, не соответствует действительности.
Понятийное мышление не созревает с возрастом и не формируется само по себе. Л.С. Выготский это показывал еще сто лет назад, в 20-х годах прошлого века. Он объяснял, что понятийное мышление — это социальная вещь: чему обучаем, то и получаем. Если мы обучаем наукам, то понятийное мышление формируется, потому что любая наука построена по понятийному принципу: в основе лежат основные понятия и аксиомы, и в зависимости от того, какие там закономерности действуют, формируется пирамида понятий науки. Когда человек изучает науки, то мышление усваивает принцип организации научных знаний. Выготский писал, что если науки не изучаются, то ни у подростка, ни у молодого человека, ни у взрослого понятийного мышления нет. Он отмечал, что только те, кто занимается исследовательской деятельностью, особенно в технических и естественных науках, обладают понятийным мышлением.
Можно Выготскому не верить и почитать Л.М. Веккера. В книге «Психика и реальность: единая теория психических процессов» Веккер описывает кросс-культурные исследования мышления детей пяти-восьми лет: Центральная Америка, Скандинавия, Европа, Россия. Те задания, которые были предназначены для детей, он дал психологам, которые с детьми работали и проводили исследования. Он написал, что более 70% психологов с высшим образованием мыслят как дети пяти-восьми лет: обобщают не по существенному признаку, обобщают от частного к частному. Веккер сделал неправильный вывод, когда написал, что единицей мышления является не понятие, а суждение: раз у взрослых нет понятийного мышления и понятия не фигурируют в качестве операторных единиц мышления, то они и не нужны. Он неправ, потому что суждение — это единица коммуникации, а единица мышления — это все-таки понятие.
Я проводила те же исследования на участниках курсов повышения квалификации, на студентах-психологах. К сожалению, многие мыслят допонятийно. Когда я занималась диагностикой готовности к школе, отбирала детей в одну из лучших гимназий России в конце 90-х и начале 2000-х, я детям давала простые задания, например, найти лишнее слово: синица, голубь, птица, воробей, утка. Большинство называли слово «утка». Потом я беседовала с родителями, показывала задания. Помню, со мной спорили папа-юрист и мама-учительница начальной школы, они мне доказывали, что слово «утка» действительно лишнее, потому что она водоплавающая и большая, а слово «птица» — не лишнее, потому что речь о маленькой птичке. Это пример образного мышления у взрослых людей.
Зачем нам понятийное мышление? Мы живем в причинно-следственном мире. И в мире, куда дети выходят после школы, действуют законы физики, химии, биологии, социологии, экономики. Если не сформировалось понятийное мышление, человек как-то себе представляет ситуацию, но не всегда правильно ее описывает, не понимает, из-за чего она произошла, не может спрогнозировать, что будет дальше. Человек принимает решения, которые неадекватны в данной ситуации, и не достигает результата.
Людмила Аполлоновна Ясюкова ведет цикл семинаров по психологическому сопровождению школьного обучения в Институте практической психологии «Иматон». Для комплексного сопровождения образовательного процесса Компания «Иматон» выпускает систему тестов, позволяющих проанализировать особенности интеллекта ребенка и оценить степень сформированности понятийного мышления, которое необходимо для успешного обучения и полноценного развития.
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать