Станислав Хоцкий, психолог-консультант Центра кризисного консультирования «Альтернатива» Автономной некоммерческой организации «Мужчины 21 века», сертифицированный специалист по работе с мужчинами, склонными к насилию в близких отношениях, объясняет, почему консультанту важно понимать разницу между понятиями и как обсуждение терминов поможет клиенту осознать насилие.
«Агрессия, гнев, насилие, сила и конфликт. Подавляющее большинство клиентов, приходящих к нам, не используют эти слова, чтобы описать свое поведение. Они в принципе не склонны к тому, чтобы говорить, что они что-то сделали – скорее они используют обезличенные формы описания, говоря, что что-то произошло. Ссора, инцидент, конфликт – вот такие слова они используют чаще всего.
В каком-то смысле это можно считать попыткой отдалиться от неприятных переживаний и воспоминаний, потому что ситуация насилия и конфликта, вопреки распространенному мнению, неприятна и тому, кто это насилие совершает. С другой стороны, причиной путаницы может являться некорректное представление о сути этих понятий. И проводя различные обучения и встречи с коллегами, я убеждаюсь, что это проблема не только наших клиентов, но и части профессионального сообщества.
Кажется, что насилие и агрессия равны, что ситуация конфликта и ситуация насилия тождественны друг другу, и вообще бытует мнение о том, что насилие – это про что-то экстремальное. На деле насильственным может оказаться даже взгляд, особенно если он адресован зависимому и преисполнен пренебрежения.
Одно из определений насилия гласит, что это узурпация свободы воли другого. Это про установление контроля, власти, в каком-то смысле – про порабощение. При этом автор насилия может выглядеть абсолютно добродушно и делать это шутя. С другой стороны, есть подход, предлагающий трактовать то или иное действие как насилие или ненасилие, опираясь на анализ последствий для пострадавшей стороны. И в этой парадигме «одноразовым автором насилия» может быть любой, потому что никому не дано знать, как его действие отзовется в душе другого. Но после того, как эффект действия стал видимым и его можно проанализировать, наступает момент принятия решения – продолжать в том же духе или остановиться.
Когда мы говорим о конфликте, следует помнить, что в нем обязательно присутствуют две стороны. И это принципиальное отличие от ситуации насилия, где один человек пытается подавить или поработить другого. В конфликте обязательно присутствует готовность услышать аргументы другой стороны. Важно, что речь идет не о желании слушать, а о готовности сделать это, может быть, даже преодолевая себя.
Равенство – это не результат дискуссии, а скорее ее условие. Конфликт может протекать на фоне ярких, в том числе негативных эмоций, но принципиально, чтобы каждая из сторон была готова услышать и всерьез воспринять аргументы другой стороны.
Агрессия, конечно, имеет отношение и к конфликту, и к насилию. Но важно помнить, что насилие – это, прежде всего, решение, воплощенное в действии. Агрессия – это нечто иное: состояние, энергия, чувство, но точно не решение. Проявлять агрессию можно как насильственно, так и ненасильственно.
Я предлагаю поразмышлять над возможными причинами подмены понятий.
Размышление №1. Смыслом то или иное слово наполняет либо наука, либо обыденное сознание, которое опирается на опыт. Попадая из науки в обыденное сознание, смысл зачастую трансформируется и меняется. И можно предположить, что, когда мы говорим о слове «насилие», человек или общество в целом, перманентно подвергаясь этому самому насилию, ищет пути, как можно отстраниться от этого травмирующего переживания и найти слово, которое будет менее травмообещающим. Например, такие слова как «конфликт», «инцидент», «ссора» могут быть использованы для того, чтобы вернуть ощущение «могучести» (от слова «могу»), ощущение способности влиять на процесс, потому что насилие – это про воздействие, тогда как конфликт, ссора и инцидент – это про взаимодействие.
Размышляя с клиентом в этом ключе, можно инициировать разговор о том, как он обычно ведет себя в ситуациях, когда чувствует себя слабым или беспомощным. Это с высокой долей вероятности поможет выявить особенности его поведения в ситуациях домашних конфликтов и увидеть, есть ли там насилие.
Размышление №2. Обыденное сознание зачастую черпает смыслы из интернета, из СМИ вместо того, чтобы размышлять над этим самостоятельно. Вот пример формулировок, которые можно встретить в «просветительских» роликах в сети: «В основе уверенного поведения лежит агрессия. Уверенное поведение – это когда ты готов противостоять опасности и нападать. Если ты готов справиться с любой опасностью, то ты спокоен: не агрессируешь, не нервничаешь, не боишься, что тебя свергнут с твоих лидерских позиций. Сильный мужчина – спокойный, но в случае опасности он будет рвать и убивать за свою семью и свои ценности. Женщина, которая у него в тылу, не является опасностью, поэтому нет смысла на нее агрессировать. Если ты лидер, то ты спокоен, ты решаешь вопросы, и поставить на место – совсем не означает «проявлять агрессию». Кроме того, если женщина чувствует, что мужчина проявил агрессию по отношению к ней не в постели, когда он может рыкнуть, заломать немного, то она начинает его бояться».
На первый взгляд, похоже на правду, хотя если задуматься, то получается, что для того, чтобы противостоять опасности, нужно непременно нападать. Это утверждение ложно, ведь жизнь подсказывает различные стратегии того, как можно эффективно противостоять тому или иному нападению или ситуации опасности, и не все они связаны с атакующими действиями. Но предложенная выше постановка вопроса предлагает очень жесткую связку между уверенным поведением и нападением. А еще не лишне бывает задаться вопросом: как конкретный человек понимает, что он находится в опасности? Связка «я уверен в себе» и «когда чувствую опасность, я нападаю» опасна тем, что ослепляет чувство опасности и действие, которое за ним может следовать, а именно – нападение, и легитимизирует нападение как таковое.
Одной из важных задач работы с клиентами является разделение чувства и действия: я могу злиться, чувствовать опасность, но это не означает, что я должен действовать, исходя из этого чувства.
Далее мы имеем весьма спорный тезис о том, что если человек уверен в себе, то он спокоен перед лицом любой опасности: он не агрессирует, не боится, не нервничает. Спросите профессионального боксера, боится ли он перед тем, как выйти на ринг, и я убежден, что он ответит: «Да». Куда ведет нас этот тезис? К вере в то, что дабы чувствовать себя уверенно, демонстрировать уверенность, не нужно проявлять естественные чувства, например, тревогу или страх. Хорошо ли это для близких отношений? Думаю, нет.
В приведенном примере представлено спорное представление о том, что такое сила, потому что оно сливается с понятием «насилие», коим можно считать убийство. Идея, что настоящий мужчина – это сильный мужчина, больше похожа на максиму, нежели на то, чем можно руководствоваться в жизни.
А то, что в одном из высказываний представляется нормальной агрессия в постели, может являться насилием. Подобное неаккуратное отношение к формулировкам может помогать человеку снимать с себя ответственность за то, что он делает, быть нечувствительным к насилию, которое он осуществляет, или не замечать тех тонких сигналов, которые дает ему партнер.
Представленные выше высказывания являются яркими примерами подмены и упрощения.
Размышление №3. Насилие и сила различны тем, что насилие – это сила, примененная для преодоления другой силы. Сила – это способность преодолевать. А что именно преодолевать – решать ее обладателю.
Агрессия – это энергия для действия, она направлена на преобразование среды, иногда она может использоваться для выхода за существующие рамки социальных норм. В ее основе лежит потребность. И единственная возможность перестать быть агрессивным – это перестать желать.
Гнев – это эмоция неудовольствия. Если человек испытывает гнев, это сигнал о том, что нужно что-то изменить в себе, в окружении, в действиях или в чем-то еще. Можно гневаться и оставаться спокойным: эмоция не равна действиям – это очень важная мысль при работе с теми, кто совершает насилие.
Конфликт представляет из себя процесс, в котором стороны пытаются достигнуть своих целей, реализовать свои потребности. Стороны могут более или менее жестко фиксировать свои желания и интересы, они могут в большей или меньшей степени причинять друг другу дискомфорт. Но они имеют готовность друг друга слушать. Они понимают, что без того, чтобы рассматривать аргументы противоположной стороны и размышлять над ними, не получится прийти к соглашению.
Вне зависимости от того, на какое определение опирается консультант, наибольшую ценность представляет процесс совместного подхода к пониманию того, что же такое «насилие». Важно обеспечить клиента умением размышлять на эту тему, тогда он сможет быть более гибким, сможет в каждой конкретной ситуации своим умом доходить до того, есть ли насильственный компонент в его действиях или нет. Тем самым ему будет проще регулировать свое поведение…».
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать