16+
Выходит с 1995 года
29 марта 2024
Гештальт-подход в клинической практике

В этом тексте я хотел бы предложить поразмышлять над двумя вопросами - нужны ли гештальт-терапевту базовые знания в области клинической психопатологии и, если на этот вопрос будет получен утвердительный ответ - что нового привносит гештальт-подход в измерение клинической практики? Первый вопрос поставлен не случайно - я часто сталкиваюсь с представлением о том, что идеология гештальт -терапии, которая, как известно, относится к экзистенциально-гуманистическому направлению, исключает необходимость в сужении человеческой ситуации до прокрустова ложа клинического диагноза. В подобном направлении можно дойти до утверждения ценностей антипсихиатрии, которая считает психический диагноз социальным конструктом, установление которого инвалидизирует личность и закрепляет ее в ущербном статусе отклонения от нормы. В этом тексте я не буду касаться очень широкой темы разграничения психического здоровья и нездоровья, остановлюсь лишь на описании того, как гештальт-терапия расширяет представление о клинической психопатологии.

Начнем разговор с описания трех уровней диагностики, которое нам понадобится в дальнейшем. Первый уровень относится к традиционной медицинской модели и рассматривает клиническую психопатологию как постепенное движение от симптома к синдрому (совокупности симптомов), а затем отнесение совокупности синдромов к определенной нозологической единице. На этом уровне контурная карта континуума психического пространства оказывается расчерченной отдельными областями со специфическим характеристики, позволяющими отделить одну от другой. В самом широком смысле это поле включает в себя уровень психического расстройства - невротический, пограничный, психотический - а также его форму.

Недостатком этой модели является отчуждение симптома от личности, так что медицинская модель сама по себе оказывается ятрогенией, то есть, поддерживает идею избавления от страдания путем внешнего воздействия на организм (чаще всего медикаментозного) и тем самым отнимает у субъекта возможность управлять своей жизнью. Кроме того, объединение синдромов в нозологическую единицу не отражает логики психического страдания и здесь закладывается пропасть между медицинской моделью и психотерапевтической,  которая стремиться к герменевтическому толкованию симптома. Так, в медицинской модели депрессия и меланхолия могут быть отнесены к одной группе эмоциональных расстройств, тогда как в рамках психотерапевтической модели они обладают абсолютно разными характеристиками на уровне субъективного смысла и способа выстраивать отношения.

Второй уровень диагностики, который можно назвать системным или функциональным, позволяет сдвинуться с этой точки и пойти дальше, рассматривает симптом как форму индивидуального бытия. Это означает, что симптом вырастает из человеческой ситуации и выполняет в ней определенную стабилизирующую функцию. В гештальт-подходе существует уже ставшее традиционным понимание симптома как формы творческого приспособления, которая когда-то помогла справиться с трудной ситуацией, а в дальнейшем превратилась в повторение без учета постоянно меняющихся обстоятельств. В рамках этой модели любой симптом имеет некоторый смысл, который нуждается в распознавании. Такой взгляд на симптом отражает базовую концепцию гештальт-подхода о том, что изменения происходят не благодаря воздействию на что-либо, а вследствие осознавания того, как устроена ситуация. Симптом как стабилизирующая функция как раз и препятствует осознаванию за счет того, что является нарушенной формой коммуникации.

Следующий уровень диагностики будет существенно отличаться от предыдущих местом локализации симптома. В нозологическом диагнозе симптом отчужден от клиента и напоминает внешнего врага, который атакует личность. Функциональная диагностика делает симптом частью  клиентской системы и рассматривает его как некоторое послание, которое зашифровано в виде душевного страдания. Следующий уровень - феноменологический или диалоговый - позволяет воспроизвести это послание непосредственно в актуальных терапевтических отношениях. На этом уровне мы перестаем рассуждать о том, какой смысл имеет симптом в рамках истории, которую рассказывает клиент. Мы наблюдаем за тем, как этот смысл конструируется прямо сейчас. Любой контакт по своей природе является интенциональным, то есть содержит в себе потребность, удовлетворение которой может быть поддержано терапевтом или нет. Соответственно, на этом уровне инструментом диагностики становится сам терапевт, точнее то впечатление, которое на него производит клиент своей историей, своим молчанием и вообще, присутствием рядом.

На феноменологическом уровне диагноз становится формой контакта, а задачей терапевта оказывается способность поддерживать его интенциональность. Здесь терапевт выходит за пределы медицинской модели, которая требует от него желания исцелять клиента, производя интервенции для перевода ненормального состояния в нормальное. То, с чем приходит клиент, является выражением его оптимальных контактных способностей, которые могут быть осуществлены с максимально возможной открытостью и свободой. Феноменологический уровень диагностики является наиболее точным, поскольку обнаруживает и обслуживает индивидуальные потребности каждого клиента.

Этот уровень нельзя считать только диагностическим, поскольку на нем осуществляется и терапевтические изменения. Если нозологию, как структурную единицу можно рассматривать как фон, то фигурой будет определенный способ отношений клиента и терапевта. Каждая сессия позволяет прожить эту фигуру с опорой на осознавание - опыт полученный в результате, перемещается в фон, тем самым производя в нем изменения. На этом уровне процессуальное измерение терапевтического контакта оказывает влияние на структуру нозологии.

Феноменологическа диагностика позволяет определить особую позицию терапевта, в которой он является со-участником терапевтического процесса, а не просто внешним наблюдателем. Интенциональность клиента может быть развернута в сторону терапевта только если последний затронут происходящим и включен в ситуацию. Можно посмотреть на это с другой стороны - позиция терапевта определяет то, что будет происходить в отношениях. Терапевт становится частью системы клиентского опыта и именно это позволяет клиенту продвинуться в своем исследовании. Терапевт оказывается тем недостающим символическим паззлом, который позволяет собрать незавершенную ситуацию клиента в законченную композицию.

Феноменологическая диагностика позволяет ответить на очень важный вопрос - в чем состоит нужда и задача клиента? Что ему необходимо для завершения какого-то остановленного процесса развития? Ответ на этот вопрос может возникнуть только в ситуации как отклик клиента на пристутсвие терапевта. Более того, этот ответ часто вообще не представлен на вербальном уровне, поскольку является результатом эмоционального обмена. Либо же ответ на этот вопрос проявляется как часть процесса символизации, который как раз запускается на этом уровне.

Таким образом, использование комплексного подхода к диагностие позволяет получить наиболее адекватную репрезентацию клиентского опыта. Метафорически можно представить, что нозологическая диагностика, соотнося формы субъективного страдания с известными психопатологическими моделями, предлагает для наблюдателя своеобразную карту местности. Функциональный диагноз, за счет придания смысла наблюдаемым симптомам, позволяет понять, в какой именно точке на карте находится субъект. Феноменологический подход в этой метафоре выступает в роли компаса, определяющего  направление, в котором будет разворачиваться путешествие, то есть, терапевтическая ситуация.

Терапевт проходит путь от метапозиции наблюдателя к включенности проводника и обратно. Клиническое видение на этом основании оказывается важным элементом терапевтического процесса. Подобно навигационной звезде оно позволяет обратиться к символическому фону терапевтических отношений, другими словами, к профессиональному нарративу. Система “клиент-терапевт-сообщество” обладает большей устойчивостью, чем диадные отношения. Соответственно, комплексная диагностика избавляет терапевта от двух крайностей - с одной стороны, непреодолимой дистанции в качастве эксперта по субъективности клиента, которым он не может быть просто по факту раздельности сознаний, а с другой - от слияния с тем, что клиент предлагает в качестве своей неповторимой уникальности.

Теперь ответить на заданные в начале текста вопросы станет гораздо проще. Гештальт-подход дополняет традиционную клиническую практику возможностью более точной фокусировки на потребностях клиента за счет анализа его способа построения контакта с терапевтом, поскольку потребности вплетены в отношения и являются их неотъемлиемой частью. С противоположной стороны, традиция клинического мышления позволяет синхронизировать работу гештальт-терапевта с профессиональным сообществом, формируя некоторую рамку для того пространства, где проходит его деятельность. В нескончаемом противопоставлении структуры и процесса клиническое мышление и перспектива гештальт-подхода создают диалектическое напряжение, необходимое для развития качественных терапевтических отношений.  

Источник

Комментарии

Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый

, чтобы комментировать

Публикации

  • Когнитивный диссонанс, проблема выбора, тревога и практическая работа гештальт-терапевта
    31.10.2023
    Когнитивный диссонанс, проблема выбора, тревога и практическая работа гештальт-терапевта
    «Если психотерапевт будет рассматривать человека только с позиции его “личностного роста и развития”, вряд ли он заметит феномены, связанные с когнитивным диссонансом…».
  • Модель подготовки психологов к работе с утратой в гештальт-подходе
    22.02.2023
    Модель подготовки психологов к работе с утратой в гештальт-подходе
    При опоре на основные фазы структуры работы с утратой в контексте гештальт-подхода можно выделить несколько основных блоков, составляющих структуру модели подготовки психологов в сфере психологического консультирования при работе с утратой...
  • О психотерапевтической работе с последствиями физической травмы в перспективе гештальт подхода
    21.02.2023
    О психотерапевтической работе с последствиями физической травмы в перспективе гештальт подхода
    Физическая травма оставляет след не только в области телесного дискомфорта, но и в более широкой сфере эмоциональной свободы и спонтанности, как и в организации активности.
  • Конференция «Культура. Психология. Искусство. Гештальт»: о личности терапевта, детстве и одиночестве
    08.09.2022
    Конференция «Культура. Психология. Искусство. Гештальт»: о личности терапевта, детстве и одиночестве
    7 сентября состоялась VIII Междисциплинарная онлайн конференция «Культура. Психология. Искусство. Гештальт».
  • Семь последовательных фокусов работы с ПТСР в краткосрочной терапии
    23.05.2022
    Семь последовательных фокусов работы с ПТСР в краткосрочной терапии
    Такая тактика представляет определенную сложность для психотерапевта, так как после каждого этапа работы терапевт встречается с новизной в своих отношениях с клиентом.
  • Психолог, тревога в отношениях и «плохое детство»
    25.08.2020
    Психолог, тревога в отношениях и «плохое детство»
    О чем клиенту и терапевту разговаривать? О ситуации отношений в культуре и социуме? Об отношениях в группе близких людей? О воспоминаниях детства? О глубинных архетипах психики? Несколько полемических заметок о том, как выбор тематики обсуждения может помочь осознанности или запутать человека...
  • Изменение жизни и травматизация: тактики поддержки клиентов
    10.07.2020
    Изменение жизни и травматизация: тактики поддержки клиентов
    Я хотела бы обратить ваше внимание на то, какие бывают кризисы, какие возникают напряжения в этих кризисах, а потом обсудить, какие тактики может выбрать психолог-консультант, если он имеет дело с человеком, сталкивающимся с той или иной ситуацией...
  • О психотерапии, законности и лингвистике
    26.03.2019
    О психотерапии, законности и лингвистике
    Информированные и заинтересованные коллеги обсуждают случай, когда психолог получил судимость и условный срок по обвинению в незаконном оказании психотерапевтических услуг. Об этом случае я знаю только понаслышке, но могу привести пару примеров из личного опыта. В первом примере, ко мне обратилась коллега-психолог, у которой возник конфликт с клиентом. В котором он, в конце концов, подал на неё в суд, обвинив в предоставлении незаконных медицинских услуг...
  • Западный и восточный подходы к работе с эмоциями
    04.12.2018
    Западный и восточный подходы к работе с эмоциями
    Традиционная дихотомия западного и восточного путей работы с эмоциональными состояниями отражает важные методологические аспекты психотерапевтической практики. Не секрет, что одним из опорных пунктов практически любого западного психотерапевтического направления является концепция осознанности, которая напрямую пришла из восточных традиций. Однако западные и восточные практики, на мой взгляд, по-разному понимают эту категорию опыта. Попытаемся ответить на вопрос, может ли восточное понимание осознанности расширить использование этой довольно затертой концепции в психотерапевтической практике?...
  • Живая практика не укладывается в простые рамки
    04.07.2018
    Живая практика не укладывается в простые рамки
    За помощью к психологу может обратиться человек с серьёзными психическими нарушениями. Для психотерапевтической деятельности нужно не менее 1000 часов клинической подготовки и сотрудничество с врачом-психиатром. Но есть тысячи практиков, которые занимаются полезнейшими делами: от тренингов личностного роста до консультирования родителей и детей по школьным проблемам и тренингов личной эффективности в бизнесе; психологов социальной сферы, консультирующих в кризисных ситуациях. Их компетенции лежат в другой области - как их назвать?
  • 12-й Саммит психологов: о человечности в цифровую эпоху
    07.06.2018
    12-й Саммит психологов: о человечности в цифровую эпоху
    3-5 июня в Санкт-Петербурге состоялся 12-й Саммит психологов, который объединил 857 участников из 118 городов России и других стран. В рамках панельной дискуссии «Выбор сделан: достижения и проблемы современной психологии» особое внимание было уделено осмыслению места человечности в цифровую эпоху технологий, гаджетов, алгоритмов. Как сохранить в себе человеческое, как сберечь это в душах наших детей? Доклад доктора биологических наук Татьяны Владимировны Черниговской «Человек в цифровом мире» привлек внимание собравшихся к тому, что с появлением цифровых технологий мир необратимо изменился. И осознать последствия учёным только предстоит...
  • 8 страхов и терапевтическое вмешательство
    06.09.2017
    8 страхов и терапевтическое вмешательство
    В данном эссе речь пойдет о таком человеческом опыте как страх. Страх как опыт переживания затрагивает и эмоциональную, и физическую области жизни человека. Ключевые слова для нашей темы будут «страх как эмоция», «новизна», симпато-адреналиновый комплекс, «страхи» как симптом, природа страха как эмоции, природа «страха как симптома», тактики терапевта в работе с разными ситуациями, в которых присутствует «страх как эмоция в ситуации» или «страх как симптом»...
Все публикации

Хотите получать подборку новых материалов каждую неделю?

Оформите бесплатную подписку на «Психологическую газету»