МГУ и РПО готовят закон о психологической помощи.

Моя основная деятельность сегодня - организационное консультирование, я работаю в системном подходе. Профессиональная деформация влияет на то, на что обращаешь внимание, наблюдая организационные и социальные феномены. Хочется откликнуться на происходящее вокруг создания закона о психологической помощи и поделиться наблюдениями и мыслями.

Все написанное ниже - мое частное мнение. Идея текста - не убеждать уважаемых коллег в чем - либо, а предложить посмотреть на события с нескольких ракурсов.

Позиция

Во-первых, я считаю закон, регламентирующий эту область деятельности, необходимым.

Во-вторых, я считаю психотерапию отдельным направлением деятельности (это не медицина, это не психология и это не социальная помощь - это психотерапия). И образование в этой области, по моему мнению, должно строиться соответственно.

В-третьих, я считаю, что одним из базовых требований к оценке (и, соответственно, сертификации) психотерапевта является достаточный объем личной (или личной и групповой) терапии и супервизии.

(дальше, на самом деле, можно и не читать ;)

Разъяснения

Закон пишут законотворцы. По большей части, насколько я понимаю, это не психотерапевты и (скорее всего) люди, не обладающие достаточной собственной профессиональной экспертизой в области психотерапии - откуда бы, интересно, у них была такая экспертиза? Это означает, что при создании закона необходимо участие экспертов из области психотерапии. Правильно выбирать этих экспертов - не самая простая задача, поскольку социальная и политическая активность профессиональных психотерапевтов традиционно низкая - они занимаются другим делом. Хуже того, мой личный опыт говорит о том, что часто хороший психотерапевт оказывается не очень хорошим управленцем и, тем более, политиком. И для меня совсем не факт, что хороший менеджер или политик будет эффективен в психотерапии; уж очень разные это области: власть и психотерапия.

По этой же причине психотерапевтическое сообщество неоднородно и, по моему мнению, не консолидировано (и вряд ли может быть консолидировано, даже перед таким вызовом, как теперь).

На деле это означает: когда нет организованной системы, важна активность каждого, у кого есть силы ее проявлять.

Психотерапия - очень личное событие. Базируется на отношениях клиента и терапевта. Стандартизируется плохо. Оценивается с точки зрения эффективности - с трудом. Весьма многообразно как с точки зрения подходов, так и с точки зрения личного вклада терапевта.

Одновременно с чем мы сталкиваемся, когда говорим про закон: нужны формальные критерии, по которым можно будет «отделить агнцев от козлищ». В результате этого действия должно появиться нечто (некий орган) который будет принимать решение: «эти - психотерапевты, а те - нет». И, соответственно, такой орган будет иметь формальное право требовать выполнения стандартов, которые будут зафиксированы в законе.
Отсюда один шаг до создания структуры, заинтересованной в обучении и последующей сертификации специалистов, которые будут иметь право называться психотерапевтами. На вполне коммерческой основе.

Отсюда два шага до того, чтобы только сертифицированные психотерапевты имели доступ к оплате своих услуг за счет бюджета страхования (ОМС и ДМС). И обеспечили себе тем самым устойчивый и гарантированный доход на большой срок.

К чему все эти рассуждения? К тому, что при разумном и последовательном управлении, этот закон можно реализовать как часть вполне коммерческого проекта.

Опасения

Мои самые большие (возможно, параноидального толка) опасения по поводу происходящего связаны с тем, что несколько лиц из состава законотворцев смогут привлечь к определению критериев несколько статусных (для законотворцев) фигур, и в результате создадут нечто, больше похожее на закрытый клуб с дорогостоящим членством, чем на систему, формирующую и помогающую развивать психотерапевтическое сообщество. Для чего - написано выше. Для усиления власти и получения денег.

Возможности

Мне понятно, что в вопросах такого уровня сложности идеального решения не существует: всегда будут недовольные, и всегда придется решаться на исключения из правил.

И, к сожалению, демократическое решение (что-то вроде всеобщего голосования на тему) мне здесь кажется совершенно неприемлемым. Причина проста: невозможно корректно голосовать за или против того, что не понимаешь. Это примерно то же самое, как если бы всенародным голосованием принимались решения о формировании бюджета РФ на ближайшие 5 лет, или о выборе двигателя первой ступени для ракеты «Энергия». Такие решения предполагают некоторую компетентность в предмете. И, как уже говорилось, выбрать компетентных экспертов в ситуации, когда результаты деятельности достаточно трудно оценивать по формальным признакам - сложное дело.

Возможный выход может быть основан на особенности профессии.

Случайные люди в психотерапию не идут. Это, по моему мнению, довольно тяжелая работа. Следовательно, если уж человек этим занялся - ему явно это зачем-то довольно сильно нужно. Не хочу здесь распространяться на тему «зачем» подробно - тема еще более спорная, чем все написанное выше. Но я лично вполне уверен, что качество того, как работает психотерапевт, напрямую связано с тем, что он занимался своей личной терапией и супервизией своих клиентов. И в странах со «сложившейся психотерапевтической традицией» прохождение достаточного объема личной (или личной и групповой) терапии и супервизии является обязательным и ключевым требованием для сертификации.

Очевидная трудность использования этого подхода, с точки зрения создаваемого закона - терапия и супервизия должна быть пройдена у сертифицированного, «законно признанного» терапевта. А «законно признанных» на сегодня – нет, поскольку закона нет.

На деле это означает необходимость очень неудобного выбора.

Один сценарий: «нулевой вариант», когда любой, кто предоставит хоть какие-то документы (стандарта - то нет) о своем образовании, (возможно – опыте работы), и прохождении необходимого объема терапии, может быть сертифицирован как психотерапевт.

Чем это хорошо: профессиональные люди, работающие в этой области, продолжают работать, и не занимаются доказательствами того, что и так понятно.

Чем это плохо: есть риск того, что дилетанты получат документы, дающие право работать на законных основаниях (они его сейчас и так имеют).

И второй сценарий: когда кто-то («эксперты», «компетентные специалисты», «законодатели» и т.д.) примет решение в духе «конкретный социальный институт отвечает за подготовку психотерапевтов, оценку их работы и имеет исключительное право разрешать или запрещать психотерапевтическую деятельность». Примет, так сказать, волевым образом, с любой мотивировкой, вроде «плохой порядок лучше чем вообще никакого», или «мы верим этим заслуженным людям», или «доколе еще терпеть», не важно.

Чем это хорошо: создается новый понятный порядок и понятная процедура оценки и принятия решения признания квалификации «да – нет». Это позволяет отсечь часть (не всех) дилетантов от законного занятия психотерапией.

Чем это плохо: есть риск того, что некомпетентное управленческое решение (а я начал с того, что законотворцы вряд ли компетентны в психотерапии в достаточной мере, чтобы принимать компетентные решения) приведет к предсказуемым последствиям: рискам злоупотреблений полученной властью, и снижению качества терапевтических услуг.

Мое мнение: первый сценарий точно предпочтительнее второго. Мой опыт говорит о том, что когда люди пытаются управлять тем, что не очень хорошо понимают, обычно это в итоге приводит к еще большему беспорядку.

Можно ли воспользоваться опытом стран, которые уже прошли по этому маршруту, или хотя бы прошли его часть? Разумеется. Мне представляется наиболее подходящим решение, которое реализовано в некоторых «развитых с точки зрения терапевтической помощи» европейских странах.

Например

В Германии, насколько я знаю, есть стандарты, в соответствии с которыми психотерапия - это отдельный вид деятельности, и есть требования к стандартам обучения психотерапии: количество часов личной (в некоторых направлениях - личной и групповой) терапии, пройденное терапевтом, и количество часов супервизии. Ни к медицинской, ни к психологической деятельности психотерапия не относится - она является отдельной областью деятельности. В каждом направлении психотерапии есть свои требования, которые (насколько мне известно) в основном выполняются, но никто не сертифицирует специалистов с требованиями меньшими, чем определено общим законом. Итого - есть правила, они понятны и они для всех. И они (удивительно!) соблюдаются.

В Латвии, например, сегодня ситуация несколько иная. Там, насколько я слышал, идет процесс похожий на российский. И похожие (поправкой на масштаб страны и культурные особенности) сложности, и попытки централизовать процесс «доступа к профессии». С интуитивно понятными мотивами: пользоваться правом выдавать документ, утвержденный законом, и организовывать обучение для получения такого документа намного проще и выгоднее, чем собственно заниматься терапией.

Для чего я все это написал: это попытка добавить немного ясности. Ситуация, когда задача сложна, решение ее неочевидно, и это решение эмоционально значимо - очень напряженна для того, кто про задачу думает. Часть людей продолжает искать ответ, справляясь с эмоциональным напряжением - и находит его. Часть людей не справляется с эмоциональным напряжением, включает механизмы избегания, и выкидывает задачу из поля внимания (знаю это, в том числе, по себе). В этой ситуации повышение ясности может немного компенсировать работу невротических механизмов.

Лучше понимаю - меньше тревожусь - легче думать - проще принимать решения.

Речение о том, как конкретно включаться в происходящий процесс с законом о психологической помощи.