Забег под названием «Жизнь»

 - Так, до пяти работа, в шесть – вождение, в восемь - английский.

Потом еще надо подготовить доклад. И в шесть подъем.

А после работы бассейн и тренажерка, а потом немецкий.

Я так устаю!

- Что мешает снизить нагрузку и отдохнуть?

- Что ты!? Я же отстану!

- От кого?

- От жизни!

Есть люди, которые почти не останавливаются, мало отдыхают, всё время гонятся за чем-то неуловимым, сменяя должности, машины, квартиры. Им кажется, что они недостаточно хороши. Что если они остановятся, то их обязательно кто-то обгонит. И они бегут, и бегут. Даже если они заставляют себя прилечь или поехать на отдых, то не получают от этого никакого удовольствия, более того - они страдают от этой вынужденной бессмысленной паузы.

У этих людей очень хрупкая самооценка: если что-то недостаточно хорошо и нельзя это мгновенно исправить - это повод для самоуничижения и горевания по этому поводу. «Я бестолковое ничтожество, как я мог допустить эту ошибку!». Отсюда и склонность к депрессиям. Это же свойство (хрупкая самооценка) вынуждает их быть нетерпимыми к критике, которая вызывает у них стыд, ярость, переживание униженности. Но эти чувства они стараются скрыть даже от себя, либо парируя критические замечания, либо полностью игнорируя их, выставляя критикующего ничтожеством, «плебеем».

Если у таких людей все прекрасно, все получается - они жаждут славы и восхищения. Они на вершине и уверены, что по праву. Они становятся самодовольными и своевольными, претенциозными и величественными. Желают всё делать по-своему, смотрят на себя как на особых людей и требуют к себе особого отношения. Без причин ожидают особых почестей, особых успехов, значимости.

Они склонны преувеличивать свои достижения и видят свои проблемы, как уникальные и не решаемые какими-то «простыми» способами. Всё должно быть идеальным. На любые слова другого человека, которые могут быть восприняты описываемым типажом, как некое достижение, успех, открытие, он реагирует неосознаваемой и непризнаваемой завистью и бросается конкурировать. Но заметить это со стороны несложно.

Пример

- Знаешь, моя собака заболела, и мы нашли ей хорошего врача.

- А у меня, когда болела собака, так мы ей даже сиделку наняли, и врач приходил ежедневно.

«А у меня, а мне, а я…» - его текст, неконтролируемо выскакивающий вслед за завистью. В описываемом примере, он слышит в словах собеседника то, чего там и близко нет:

- Я очень хороший хозяин собаки. А ты – нет.

- Я тоже хороший! Я ещё лучше!

Им очень трудно угадать и ощутить то, что чувствуют другие. Они все время заняты собой, думают о себе, о чем бы ни шла речь, словно сравнивая: уже надо догонять или я ещё впереди? Отсюда - невозможно искреннее сочувствие к другому. Только, как имитация, чтобы быть признанным в обществе. В результате – непрочные связи с окружающими. Но имитация может быть очень качественной. И тогда, глядя со стороны, трудно понять: почему такой славный, милый, душевный человек - один…

Поиск высокой оценки значимых других – это свойственно для многих. Но только у людей такого типа жизнь организована вокруг постоянного поиска восхищения и зависти других людей. Причина в том, что только это может поддержать их самоуважение, подтвердить их значимость.

Что же случилось с ними в раннем детстве? Что сделало центром их жизни поиск восхищения?

В возрасте от 1,5 г до 2 лет ребенок занят освоением новых возможностей. Он подрос, он что-то умеет и он очень активен. Он много хочет, много может, но ещё очень уязвим, у него мало что получается. Именно в этом возрасте ребенку катастрофически не хватает переживания «я достигаю результата». Он постоянно сталкивается со своей беспомощностью, которая вызывает у него и отчаяние, и ярость, и стыд: «вроде могу, но не получается!» Мама же часто видит не всю ситуацию целиком, а ее финал - неадекватную, с ее точки зрения, реакцию: зло отброшенный пульт, попытку растоптать игрушку, ударить другого ребенка и т.п. И часто ребенка за это ругают, наказывают, стыдят или винят. Получается дисбаланс (именно в эти полгода) – хвалят мало, а ругают и запрещают много. Ребенку позарез не хватает поддержки той так называемой части его личности, которая ответственна за достижения. Именно её он потом будет «докармливать» и «доращивать» всю жизнь, доказывая, что – может. Что получается. Что достоин. Всю жизнь его будет преследовать сильный детский страх неудачи, ошибки, бессилия, страх почувствовать стыд за свою беспомощность и, одновременно, большое желание одобрения, мечта быть всемогущим. И много зависти, что есть другие, у которых всё как-то не так.

А если бы в эти полгода уважали, хвалили, жалели, когда ребенок зол и ему плохо - не было бы такой проблемы. Задача мамы в этот период - дать ребенку ощущение, что, несмотря на то, что он хрупок и зависим - он уже много умеет и много значит. Он по-настоящему значим для родителей.

Конечно, эти полгода – лишь основа. Насколько сильным будет личностное нарушение, зависит от того, как будут относиться к ребенку и дальше. Труднее будет тому, к кому родители относились не как к отдельному живому существу, а как к своему продолжению или даже своей вещи, которая должна соответствовать их требованиям. «Не будь тем, кем ты являешься, будь тем, кем я хочу, чтобы ты был, потому, что то, кем ты являешься, разочаровывает, огорчает, злит меня». «Будь тем, кем я хочу тебя видеть, тогда я буду тебя любить». И неутешительный детский вывод: «быть собой – стыдно». «Испытывать «плохие» чувства – стыдно». Но стыдиться, злиться, завидовать и прочее – тоже плохо и стыдно! И тогда все силы оказываются брошенными на то, чтобы спрятать свои чувства, свою спонтанность – спрятать ото всех, включая себя, и культивировать, взращивать «фальшивое Я». А в душе остается одна пустота, за которой - много скрытой боли и отчаяния. И если кто-то попытается это разглядеть, он вызовет на себя шквал гнева - настолько мощно работает отрицание всего, что связано с ошибками, несовершенством, слабостями и т.п. Настолько невыносима боль.

Такой человек бессознательно стремится получить то, что недополучил с 1,5 до 2х лет, делая для других то, что хотел бы иметь сам: обожествление, восхищение. Отсюда - идеализация других, их качеств, особенностей, профессиональных умений, за которым неизбежно следует разочарование: люди не идеальны.

Эти люди обращаются к психотерапии в состоянии ничтожности и самообесценивания, в депрессии. Не получается. Не выходит. «Я бы достиг... Если бы не болел...». И просят только об одном – верните мне моё «фальшивое Я». И об истинном Я часто даже не догадываются.

А в «истинном Я» – ощущение пустоты, паники, никчемности. Нет общей картинки, как будто кусочки пазла рассыпались и не собрать.

У человека описываемого типа есть опыт восхищения и унижения, но нет достоинства и самоуважения. Никто не спрашивал его, что он чувствует, когда ему было обидно, зло, стыдно. От него требовали результат (может, даже очень мягко требовали, нежно намекая на разочарование в случае, если получится что-то не то), а его внутренним миром, его желаниями интересовались очень мало или не интересовались вовсе. Он так и не получил опыта уважения своего внутреннего мира.

И это именно то, что необходимо ему вернуть – уважение к себе, своим чувствам и желаниям. Обнаружение их, признание и принятие. Принятие своего несовершенства, факта нестабильности мира, его эфемерности и изменчивости, конечности. Нужна помощь в выражении потребностей. Развитие творческого потенциала. Развитие способности к эмпатическому чувствованию других людей, чувству юмора и мудрости.

И тогда есть шанс, что станет легче, что жизнь перестанет быть похожей на бесконечной забег, и, наконец, начнет радовать и удовлетворять.

Виктория Пекарская - психолог, сертифицированный гештальт-терапевт. Супервизор. Ассоциированный тренер МГИ. Частная практика (долгосрочная индивидуальная и групповая терапия). Обучающие проекты по гештальт-терапии (1-2 я ступень).Специализации «Групповая психотерапия», «Долгосрочная терапия личностных расстройств», «Сексология».