В городе Топки Кемеровской области задержали подозреваемого в жестоком убийстве 12-летней девочки — по данным СМИ, многократно судимый мужчина вышел из колонии для участия в военной операции и уже успел вернуться.
Председатель комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства Нина Останина так прокомментировала эту ситуацию на официальной странице «ВКонтакте»: «Убийство 12-летней девочки в Кемеровской области обнажило страшную угрозу, с которой мы сталкиваемся уже не первый раз. Многократно судимый мужчина, отбывавший наказание за убийство, вышел из колонии для участия в спецоперации, а оказавшись на гражданке — совершил новое зверское преступление.
Будучи председателем Комитета Госдумы по защите семьи, я обязана предупредить, что подобные трагедии будут происходить все чаще. Вернувшись с фронта, эти люди оказались не социализированы и представляют опасность для общества.
Правоохранительные органы должны взять на себя ответственность за защиту граждан от таких преступников. Необходимо наладить регулярный контроль за их передвижениями и оказать им помощь в трудоустройстве. Кроме того, необходимо разработать законопроект, регламентирующий этот вопрос».
Высказывание Н.А. Останиной прокомментировал на своём сайте доктор психологических наук, профессор Владимир Товиевич Кудрявцев:
«Лет 15 назад на базе одного университета мы разработали проект подготовки психологов для оказания помощи военнослужащим, возвращающимся к гражданской жизни. Речь шла не только о тех, кто нес службу в боевых условиях, в том числе в “горячих точках”, но и обо всех, у кого завершилась срочная служба, об уволившихся кадровых военнослужащих, особой строкой рассматривались военные пенсионеры.
Проблема ставилась не в традиционной парадигме “Армия и общество”, а в парадигме “Армия в обществе”. Это разные повороты проблемы, разные стратегии практических действий. Военных психологов предлагалось готовить на базе гражданских вузов для работы в гражданских и военных структурах. Это должны были быть специалисты, которые сочетают в одном лице компетенции гражданских и военных психологов. Проект поддержали известные военные психологи, среди них генерал-майор профессор А.Д. Глоточкин, который принял наше приглашение в нем участвовать.
Повторю: речь шла о сопровождении в “ресоциализации” военных, а не о “защите” от них общества, хотя в плане криминогенности “афганский” и “чеченский синдром” давали о себе знать. А “ресоциализацию” предполагалось осуществлять в разных формах поддержки развития личности, что и становилось способом решения многочисленных психологических проблем вчерашних военнослужащих. Если брать наиболее жесткий вариант: многочисленные исследования посттравматического синдрома “воинов-афганцев” показывают, что война — это еще и разрушение личности, по крайней мере, деформация ее базисных смыслов. Война — экстремальная проба на прочность смысла и потому на устойчивость личности. Личность разрушается с верой в себя и в людей. Виктор Франкл прошел такую пробу в концлагере и даже вышел оттуда с новообретенной верой. Далеко не всем, кто побывал в “горячих точках”, это удавалось. Разрушенные личности, изломанные судьбы — даже при попытках зажить новой жизнью, создать семью, посвятить себя мирному труду сохранна травма, которую порой чувствительна и для окружающих. А общество не готово принимать таких людей. Поэтому мы задумали и систему работы с ними. Пилотные исследования на практике продемонстрировали, что все это, в принципе, возможно.
По ряду причин, прежде всего, ведомственного сопротивления проект не был реализован.
Нынешняя ситуация совсем другая. Многовековой опыт использования штрафных формирований в военных действиях известен со времен Османской империи, где они создавались на флоте, свидетельствует о том, что позор кровью не смывается, особенно, если это чужая кровь. Преступники остаются преступниками, к тому же познавшими ежедневную кровь войны, чужую кровь, которая еще и считается законной, а пустить ее — героизмом. Нина Останина права: дальше будет хуже. И с законом нужно поторопиться. Но он заработает только тогда, когда в общество вернутся мирные ценности. Их, кстати, никто не отменял ни с позиций закона, ни как-то иначе. И вернуться они должны не столько в образе политики, сколько повседневных отношений людей друг к другу и нетерпимости к очевидному.
В образовательные учреждения зовут в гости “героев”, которые отсидели за педофилию и тяжелые преступления, связанные с семейным насилием, которое у нас декриминализировано. Нет никакой разнарядки свыше на приглашение таких персонажей. Местные инициативы. А по закону они уже все “смыли”. Ответственности никто не понесет, и не понесет, даже если “герои” вернутся к своим “мирным подвигам”. А они вернутся со значительной долей вероятности, почти фатально — об этом задолго до СВО предупреждали криминалисты и специалисты в области криминальной психиатрии и психологии, требуя пожизненного заключения для таких преступников.
А что родители? Если горячо не приветствуют, что за них хоть кто-то занимается патриотическим воспитанием их детей, то молчат. Еще и опасаются дискредитировать армию, которую никто больше досрочно освобожденных уголовников не дискредитирует. Да и при чем тут армия? Не продуманное на полтора шага вперед решение и инициативное безголовие “с мест”».
.jpg)
Как нежно сказано: "Ведомственное сопротивление не позволило реализовать программу". Чиновникам это зачем? С них начальство не спрашивает, значит не надо. А кому надо?
, чтобы комментировать
Это слова смелого, умного и ответственного человека, как и заявление Нины Останиной. Больно и страшно от происходящего с Россией.
Но не нужно создавать новых абсурдных законов (и рисковать загреметь за дискредитацию армии).
Надо [было] соблюдать действующие законы.
Покойный Пригожин вербовал заключенных на фронт, что само по себе преступление. Министерство Юстиции может и должно признать эту вербовку из зон незаконной, с возвратом зэков в места лишения свободы. Вот об этом надо ходатайствовать депутатам.
Вернитесь к верховенству закона.
, чтобы комментировать
Совершенно согласна с автором. Всё это было прогнозируемо. Конечно, уже сегодня необходимо принимать меры.
, чтобы комментировать
Нина Александровна, Владимир Товиевич, ваши слова и помыслы да Богу в уши! Но дела наши - от нас грешных и праведных. Сегодня ваш проект, Владимир Товиевич, востребован как никогда. Надо внедрять его в рамках повышения квалификации и профессиональной переподготовки психологов, педагогов, социальных работников. И осуществлять это необходимо без ссылок на ведомственные предрассудки и запреты. Это может быть частная инициатива. Это может быть программа, реализованная в рамках образовательной организации, которая занимается дополнительным образованием и профессиональным обучением. И для журналистов сегодня нужна специальная психологическая подготовка: работа с общественным сознанием, с аудиториями - это и их зона ответственности. Готов приложить все свои силы и скромный опыт для продвижения вашего проекта и участия в нем.
, чтобы комментировать
Спасибо, Аркадий Маратович, но сегодня это уже едва ли возможно по целому ряду причин. Самая простая (и сложная!) - в том, что нет уже тех, с кем мы вместе его делали: Алексея Даниловича Глоточкина, Елены Евгеньевны Кравцовой (проект был ее инициативой), Владимира Николаевича Лоскутова. Но оперативно думать в этом направлении надо, и хорошо, что в Думе задумались. Хотя Останиной уже ответил депутат Картаполов, глава Комитета по обороне - критически и с позиций ведомственной "думской" политики. Но дело ведь здесь не в политике, далеко не только в политике. Политик Нина Останина шла "от жизни". Мы, психологи, всегда готовы включиться, наша работа - помощь. Я время от времени взаимодействую с военными психологами и ни разу не встречал отсутствия взаимного понимания существа проблем.
, чтобы комментировать
Да, дорогие коллеги, обратите внимание на короткую, но очень важную статью Александра Григорьевича Караяни (ПГ от 13.09.2023, читается с этой же страницы). Он совершенно справедливо пишет о том, что с войны (и со СВО) в общество возвращаются через семью, и намечает психологические каналы такой реинтеграции. Психологам есть, что сказать (чем помочь), а профессиональный долг, извините за пафос, не дожидается "госзаказов". Единственное, без чего не обойтись, - организация взаимодействия гражданских и военных психологов (в нашем случае - с привлечением юридических и клинических) и базы для этого Вот тут уже вот возникают проблемы (организационные), но вполне решаемые. Нельзя "спасать общество" от бывших участников боевых действий с УДО, без оказания помощи им сами и подготовки общества к их возвращению. Разумеется, нужно учитывать и тяжесть преступления, за которое было понесено наказание, и индивидуальные психологические характеристики вчерашнего бойца - позавчерашнего заключенного, и особенности среды, в которую ему предстоит реинтегрироваться, и многое, многое другое.
"Нельзя спасать общество от бывших участников боевых действий с УДО"-----? Почему вдруг стало нельзя? Я не знакома с современной российской пенитенциарной системой, но в СССР существовали поселения "химиков"...
И 101-й километр из лабиринтов памяти услужливо всплывает...
И опыт Российской Империи о том же свидетельствует...
Что, уже поотменяли все законы? Я спрашиваю, потому что ребенок едет учиться.
, чтобы комментировать
Коллеги! Американцы примерно за год до "Бури в пустыни" начали готовить и реабилитацию и сограждан к тому, что вернутся люди с войны. А у нас? Это мы с Вами понимаем, это жены и дети комбатантов страдают. И?
, чтобы комментировать
Лариса Анатольевна, пожалуйста, прочитайте продолжение фразы. А ребенка спокойно присылайте учиться - по крайней мере, в крупных городах контингент, о котором мы говорим, криминогенной обстановки не ужесточает. Больше рисков в депрессивной глубинке, к тому же значительная часть преступлений (по статистике, их на данный около 100 на всю страну) совершается на бытовой почве. Законодательство действует. Наша задача социально и психологически профилактическая - чтобы оно действовало не только по факту нарушения. Поверьте, "101-е километры" не способствуют возвращению людей в общество, а на отшибе от него как раз и совершаются самые тяжелые преступления.
, чтобы комментировать
Уже было отписалась, но вот вдруг сегодняшний новостной заголовок:
«Ты почему такая дерзкая?»: в ЛНР Герою России дали 11 лет за убийство девушки в сквере".
Краткий пересказ: герой выстрелил 18-летней девочке в живот и убежал. Однако он не собирается сидеть 11 лет, а "надеется как можно скорее вернуться на фронт, подписав новый контракт". Далее: "Магасумов при любом раскладе намерен защищать родину и считает, что более полезен на передовой» (слова адвоката).
В контексте данной дискуссии: видно, что "передовая" уже стала индульгенцией, даже на убийство подростка (девочке было 18 лет).
То, что адвокат (юрист!) на эту тему публично разглагольствует, свидетельствует о стирании границы в общественном сознании между СВО и преступлениями на гражданке.
Мораль: нужно опротестовывать противозаконную практику вербовки заключенных.
, чтобы комментировать
Разумеется те, кто сталкивается с чрезвычайными экстремальными обстоятельствами, нуждается в соответствующих реабилитационных мероприятиях и господдержке. Это было известно давно. В реабилитации и поддержке нуждаются не только те, кто был и есть в зоне ведения военных действий, но и те, кто был участником, свидетелем любых ситуаций, представляющих угрозу жизни.
Однако, та трактовка ситуация, которая преподнесена здесь, ведёт к расколу общества, формированию лицемерной позиции превосходства одних групп людей над другими. К психологии это не имеет отношения., посколько нарушает позиции толерантности и элементарные основы уважения к любому человеку. Преступность есть, была и будет. К сожалению. Выделять группы людей по жизненным обстоятельствам, группе крови, форме лица, черепа, как более склонных к насилию, чревато взращиванию этого самого насилия. Вопрос, безусловно, важный, и именно поэтому требует использования тщательно взвешенных формулировок, исключающих все то, что может способствовать возникновению и усилению в обществе враждебности, напряжённости, противопоставлению групп людей друг другу.
, чтобы комментировать
Уважаемые коллеги!
Есть где-то цифры о том какова потребность среди бывших осужденных, участвующих в СВО, в социальной и психологической адаптации и что включает в себя это понятие, а также какие методики можно при этом применить?
Может взять за основу уже разработанную и законодательно утвержденную систему реабилитации людей, отбывших срок заключения и вышедших на свободу? Проблема очень серьезная, которую нужно решать уже сегодня. Хотелось бы знать мнение психологов как можно помочь этим людям и их семьям.
, чтобы комментировать
Уважаемые коллеги!
В журнале Медицинская психология в России опубликована интересная статья по опыту реабилитации и ресоциализации комбатантов. Даю ссылку:
Исследование эффективности междисциплинарной медицинской помощи комбатантам с ПТСР / С.В. Ларских, М.В. Ларских, О.Ю. Михан [и др.] // Медицинская психология в России: сетевой науч. журн. – 2023. – T. 15, № 4. – С. 3. – URL: http://mprj.ru
С уважением, Валерий Михайлович.
, чтобы комментировать
Сегодня 10 июля 2024 года депутат Остатина проводит круглый стол на тему законопроекта. Очень хочется увидеть в ПГ информацию по итогам этого мероприятия.
Уважаемый Илья Иосифович!
А еще лучше, попросить редакцию ПГ опубликовать доклад на страницах газеты. Первоисточник всегда важнее чьей-то интерпретации(+++
С уважением, Валерий Михайлович.
, чтобы комментировать