Эргатические основы общей психологии

Актуальность. Рубеж ушедшего и наступившего столетий застал психологическую науку в состоянии, о котором с тревогой предупреждал А.Н. Леонтьев: «Вот уже почти столетие, как мировая психология развивается в условиях кризиса ее методологии. Расколовшись в свое время на гуманитарную и естественно-научную, описательную и объяснительную, система психологических знаний дает все новые и новые трещины, в которых кажется исчезающим сам предмет психологии. Парадокс состоит в том, что вопреки всем теоретическим трудностям во всем мире сейчас наблюдается чрезвычайное ускорение развития психологических исследований — под прямым давлением требований жизни. В результате противоречие между громадностью фактического материала, скрупулезно накапливаемого психологией в превосходно оснащенных лабораториях, и жалким состоянием ее теоретического, методологического фундамента еще более обострилось» [2, с. 5]. За четыре десятилетия, прошедших после публикации этих слов, проблема, поставленная классиком мировой психологии, не утратила своей актуальности. Еще более углубляется ее разделение на две относительно разобщенные области — «практическую» и «академическую» психологию. Да и сама академическая наука продолжает развитие в различных направлениях, каждое из которых выделяет свой предмет изучения, свой аспект рассмотрения такой чрезвычайно сложной системы, каким является человек. Но многоаспектность знания об объекте не обязательно формирует «стереоскопичность» видения целого. Однако без этого не могут быть реализованы социальные проекты, в которые включились психологи, используя в них потенциал психологической науки. Практика показывает, что «частичные» знания о человеке, полученные в ходе плюралистических подходов в психологии, не могут стать основой решения многих заявленных задач. Так, ситуация в образовании, где психология взяла на себя важную функцию научного обеспечения образовательных технологий, не оправдала надежд практиков. Все чаще в обсуждении сообщества психологов звучит тема «кризиса» современной психологии.

Проблема. В этой ситуации становится актуальной проблема построения концепции развития психики человека, которая могла стать основой разработки частных моделей как необходимых ориентиров в решении конкретных практических задач. Проблема порождается сложностью объекта описания. Невозможно описать психику человека, взяв в качестве объекта изучения современного человека. Как и всякую сложную систему, понять ее развитую форму можно, лишь отправляясь от ее исходного состояния. В отношении человека именно по такому пути шли материалистически ориентированные науки о человеке. Известные положения марксистской философии о роли труда в возникновении homo sapiens определили эволюционное направление исследователей в развитии психики человека. Но эвристическое значение этого положения для развития психологической теории исчерпано далеко не полностью. Базируясь на этом методологическом основании, можно подойти к более четкому представлению о предмете психологический науки.

Гипотеза. Анализируя историческо-культурные предпосылки возникновения человеческой цивилизации, ученые, как правило, подчеркивают значение изготовления и применения человеком орудий труда, прямохождение, развитие артикуляционного аппарата членораздельной речи, употребление огня. Значительно меньше внимание обращено на анализ интерсубъектных взаимодействий наших предков в процессе труда. Между тем, разделение труда и кооперация в решении жизненных задач стимулировали развитие психики человека не в меньшей степени, чем преобразующая деятельность с вещественными объектами. Реконструкции социального и психологического контекста были посвящены исследования специалистов в более поздний период. Что именно заслуживает внимание?

В работах палеопсихологов, посвященных социальной организации первобытных обществ, показано, что на протяжении многих тысячелетий происходит поляризация структуры родовых и производственных отношений. Формируются группы с различными функциями, обеспечивающими сохранениие и трансляцию культурных приращений. В пестрой картине социальной стратификации можно усмотреть относительно небольшое число позиций (полюсов), образующих инвариантную композицию деятельных взаимоотношений участников труда. Ее принято называть корпорацией, а в психологических науках, изучающих организацию труда, — эргасистемой (ЭС). Ее также можно образно обозначить как «ячейку», или «клеточку», трудового сообщества. Условно позиции, которые занимают участники этого объединения, можно обозначить следующим образом (см. рисунок).

• «Исполнитель». От него требуется педантичное выполнение деятельности в соответствии с установленными нормативами и образцами, с учетом индивидуальных, возрастных и гендерных характеристик, а также условий ее выполнения.
• «Непосредственный руководитель». Его главная функция — планирование и управление деятельностью исполнителей в ЭС в соответствии с плановыми требованиями, условиями жизни, работы и учетом персональных возможностей каждого исполнителя.
• «Идеолог». Является носителем смыслов существования ЭС, выступает гарантом безопасности и порядка, согласует интересы различных групп как внутри ЭС, так и во внешних по отношению к ней образований.
• «Стратег» («методолог»). Сфера ответственности представителей этого полюса — разработка и реализация общих принципов эффективной работы, выработка перспективных планов, стратегии и способов деятельности, экспертиза и обобщение результатов, внесение коррекций в стереотипные виды деятельности.

Эти данные согласуются с работами в области психологии труда и организационной психологии, раскрывающими содержание и структуру трудовых отношений в современных корпорациях (эргасистемах). Было показано, что эффективная работа корпорации зависит от слаженности работы участников, компетентности которых должны соответствовать указанным выше «полюсам», или зонам ответственности. Если между «полюсами» нет делового взаимопонимания, в организации проводят внутрикорпоративную подготовку персонала, с тем чтобы работник, исполняющий обязанности «своего» полюса, имел представление о функционале других полюсов.

Таким образом, «единица», или «клеточка», производственного коллектива сохраняла свою устойчивую инвариантную структуру на протяжении всей истории цивилизации.

Это утверждение дает основание для следующего суждения, развиваемого в рамках культурно-исторического подхода. Основная его идея состоит в утверждении, что психическое развитие человека есть процесс присвоения индивидом исторически выработанных цивилизацией и объективно функционирующих социальных нормативов. Как следствие, многообразие культурных эталонов приводит к чрезвычайной пестроте индивидуальных и личностных отличий. Но закономерен вопрос, что является общим для человека вообще? Что объединяет, к примеру, первобытного человека и современного интеллектуала? Поиск ответа на этот вопрос ориентировал нас на поиск их базового, инвариантного содержания, свойственного любому представителю рода человеческого. Итогом этого анализа и стало предположение о 4-полюсной структуре психики человека как результата интериоризации функций в изначально коллективной деятельности.

Структуру человеческой психики можно представить как «клеточку», уподобленную клеточке «социальной». Другими словами, «клеточка» психическая имеет те же «полюса» с аналогичными функциями и сходными противоречивыми отношениями, подобно тем, что имеют место в общественной системе отношений. Освоение функций, закрепленных за «полюсами», согласно нашей гипотезе, происходит не с «чистого листа». Есть основания полагать, что существуют родовые, генетически закрепленные функциональные системы мозга, являющиеся органическим основанием организации психики человека как эргасистемы. В последнее время в когнитивной психологии обнаружена нейронная пластичность и доказано существование генетических механизмов приобретения культурного опыта [7–10].

По сути, «клеточка», «единица анализа», «ячейка» и т.п. понятия — это обозначение совокупности организованных в систему существенных свойств, связей и отношений предметной области, задающих теоретическое ядро науки. Если выстраивать психологию в парадигме естественных наук, то первое, что возникает при переходе от эмпирического знания к его теоретическому представлению, т.е. подлинно научному знанию, — это формулировка своего предмета. Нам представляется, что «клеточка» психическая может быть определена в качестве предмета психологии — инвариантного представления содержания этой науки. По этому пути шли многие отечественные психологи. «Клеточку» пытались отыскать Л.С. Выготский, М.Я. Басов, С.Л. Рубинштейн. Обсуждалась проблема «клеточки» в качестве единицы анализа психического в относительно недавних работах А.Н. Ткаченко [5], А.Г. Чесноковой [6], С.М. Морозова [3]. Однако завершенного решения эта проблема в психологических исследованиях не получила, хотя общеметодологические предпосылки к ее продвижению имелись давно. Речь идет о фундаментальной идее деятельностной теории психики, разрабатываемой в научной школе А.Н. Леонтьева. Его ученик и последователь А.Г. Асмолов выразил ее таким образом: «Для того чтобы изучить мир психических явлений, нужно выйти за их пределы и найти такую единицу анализа психического, которая, будучи субстанцией психики, сама бы к сфере психического не принадлежала» (курсив А.Г. Асмолова — Ю.С.) [1, с. 47].

Эргатический подход открывает возможность определения обобщенного содержания «клеточки». При этом, как нам представляется, понятийно и терминологически гипотетическую «клетку», введенную в психологию много десятилетий назад, следует заменить более современным и корректным в методологическом отношении понятием «система».

Эргасистема человека в качестве предмета психологии может изучаться с различных сторон. Разноаспектное ее рассмотрение открывает возможность продуктивного решения ряда теоретических и прикладных вопросов психологии и смежных наук о человеке. Есть основания предполагать, что интериоризуются и генетически закрепляются не только названные функциональные полюса, но и обобщенные способы решения задач, наиболее часто возникающие в жизни людей. Методология задает основания их классификации, исходя из предметного содержания и специфических методов, применяемых при их решении. На этом основании выделяют житейские, проектные, научные, художественные, нравственные задачи. Через призму межполюсных отношений можно выстраивать исследовательские, диагностические и коррекционные программы работы по анализу каждого типа. В «чистом» виде в жизненной практике человека они возникают не столь уж часто. Как правило, приходится иметь дело с их прихотливым сочетанием.

Верификация гипотезы. Эргатический подход позволит, как нам представляется, упорядочить пеструю картину осознаваемых и неосознаваемых компонентов деятельности, эмоциональных переживаний, личностных смыслов действий, объективировать человеку картину мира и себя в этом мире. Межполюсные взаимодействия в ходе решения этих задач реализуются в случае возникновения проблемной ситуации в форме внутриличностного полилога (рисунок). Примеров выразительного описания драматических картин внутренних споров человека с самим собою в психологической и художественной литературе имеется немало. Образно говоря, оправданно говорить о человеке как полисубъекте, который «отстаивает» свою позицию. Полисубъектная структура психической организации человека является продуктом исторического развития. Человек рождается с потенциальной готовностью осваивать функции каждого из полюсов. Прижизненно они получают своеобразное наполнение в судьбе конкретного человека сообразно культурно-историческому контексту его жизни, индивидным характеристикам и ситуативным условиям развития. Этот комплекс интеллектуальных и эмоционально-волевых характеристик человека, выражающих особенности отношения с социальным окружением и готовность действовать в нем, можно назвать его эргасостоянием. Это понятие, по нашему мнению, близко к понятию установка, являющемуся центральным в психологической концепции Д.Н. Узнадзе.

Предположение, что «эргатическая клеточка» психического является эффективным инструментом анализа психики человека, должно найти свое подтверждение, как и в случае любого теоретического утверждения, выполнив свои объяснительную, предсказательную и проектировочную функции. В настоящей работе мы ограничимся первой из них.

Объяснительная функция эргатического подхода открывает возможности дополнить концепцию ведущей деятельности в трактовке закономерностей психического развития, в частности так называемых кризисов возрастного развития. Психические функции, «закрепленные» за полюсами ЭС и соответствующим им мозговым субстратом, начинают свое развитие с рождением ребенка в условиях его реального взаимодействия с физической и социальной средой. От животного царства человек наследует некоторые компоненты «клеточки».

Эволюционно самым ранним является полюс «исполнителя». Его первые проявления наблюдаются в младенческом возрасте в таких формах, как циркулярные и соотносимые движения. Они направлены на управление своим телом, овладение произвольностью движения. Дальнейшее развитие этой функции идет в тесной взаимосвязи с функцией, закрепленной за полюсом «руководителя». Ребенок под руководством взрослого начинает осваивать специфически человеческую систему двигательной активности — функциональные движения, упражняет артикуляционный аппарат, начинается прямохождение. Взрослый, с одной стороны, помогает ему в организации действия, с другой — ограничивает спонтанную активность ребенка, подчиняет определенным нормативам. Действия взрослого служат образцом для подражания. Потребность ребенка в подражательной активности является органической, взрослый лишь «опредмечивает» ее. Перенимая управленческую функцию у взрослого, ребенок постепенно становится способным к саморуководству физическим действием. Пик этого беспокойного периода принято называть кризисом первого года. Это психическое новообразование является важнейшей исходной базисной функцией растущего индивида. Примерно в эти же сроки формируется нейрофизиологическая основа полюса «идеолога». Полюс ответствен за смысловую сторону отношения ребенка с миром. Комплекс оживления свидетельствует о начале этого процесса. Он выражается в положительных эмоциях, связанных с образом близкого человека, как правило матери, и сопряжен с ее присутствием, удовольствием от утоления витальных потребностей. Кроме того, близкий человек является «гарантом» безопасности, защиты от страхов, заложенных в человеке природными механизмами приспособления. Если потребность ребенка в «идеологе» как высшем авторитете своевременно не утоляется, происходит задержка психического развития и начинается затяжной кризис «базисного недоверия к миру» (Эриксон), приводящий к серьезной деформации личности.

Специфически человеческим является полюс «стратега». Становление его приходится на относительно позднее, в сравнении с другими полюсами, время. Он «отвечает» за разработку и выполнение перспективных задач. Ребенок раннего возраста или принимает, или отвергает предложения, исходящие от взрослого. Инициатива ребенку этого возраста не свойственна. Но наступает время, когда он начинает выстраивать «свой план» действий, далеко не всегда посвящая в него взрослого. Эти планы зачастую нереалистичны, могут быть опасны для здоровья и жизни ребенка. Прерывание реализации такого плана или даже предложение помощи в его исполнении может вызвать негативную реакцию в отношении взрослого

Ребенок категорично заявляет протест: «я сам». Этот период жизни получил название кризиса 3-х лет. Ребенок «отрывается» от взрослого, в нем все явственнее проявляется последняя базовая, а именно стратегическая, позиция. Только начиная с этого возраста он приобретает все необходимые качества homo sapiens и к описанию его психики может применяться методологический аппарат «клеточки».

Таким образом, гипотеза о возможности теоретического представления структуры психики человека в виде «клеточки», имеющей 4-полюсную эргатическую природу, согласуется с известными данными о развитии ребенка в раннем возрасте, включая кризисы первого года и трех лет. Что касается последующих кризисов, то они, в соответствии с эргатической моделью, не зависят напрямую от возраста. Кризисное состояние возникает в случае «деформации клеточки», возникающей при наличии препятствий естественному наращиванию функций каких-либо ее полюсов. Например, так называемый подростковый кризис вызывается отсутствием благоприятных условий для развития «стратегического» полюса, для которого созрели предпосылки: прочие полюса его ЭС в норме уже достигли достаточного уровня развития. Но современная российская школа требует от подростка лишь совершенных исполнительских компетенций, канализируя активность ученика исключительно в этом направлении. Естественный в этой ситуации протест подростка ошибочно относят за счет полового созревания и интенсификации деятельности общения между собой, усматривая в этом антагонистические настроения в отношении взрослых.

Эргатический поход обладает значительным конструктивным потенциалом. На его основе могут быть разработаны модели, конкретизирующие его идею для различных отраслей психологической практики. В числе наиболее приоритетных мы видим эргатические модели учебной и трудовой деятельности, психолого-педагогического обеспечения технологий дополнительного образования школьников, профессиональной ориентации, трудового обучения и воспитания молодежи, повышения квалификации и переподготовки взрослых. Заделы в работах этих направлений имеются.

Выводы

1. Эргатический подход является эффективным инструментом описания психических феноменов, адекватных эволюционной, культурно-деятельностной природе человека. Эргасистема человека может выступить предметом изучения в общей психологии, поскольку в ней отражается все многообразие внутренних связей и отношений человека в динамике их исторического и онтогенетического развития.

2. Эргатический подход представляет структуру психических процессов человека как эргасистему, системообразующими элементами которой выступают ее функциональные «полюса». Степень их согласованного взаимодействия определяет состояние эргасистемы — особенности отношений человека к миру и самому себе. Эргасистему можно определить как «клеточку» психического, или единицу анализа психики человека, необходимость которой сформулирована классиками отечественной психологии

Список литературы

1. Асмолов А.Г. В поисках социоэволюционной концепции личности // Н.Д. Узнадзе классик советской психологии. Тбилиси, 1986. С. 47.
2. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.
3. Морозов С.М. Диалектика Выготского: внечувственная реальность деятельности. М., Смысл, 2002. 118 с.
4. Самоненко Ю.А., Жильцова О.А., Самоненко И.Ю. Психологические условия формирования внутреннего диалога у школьников // Национальный психологический журнал. 2012. № 2. С. 26-31.
5. Ткаченко А.Н. Проблема исходной единицы анализа психического в истории советской психологии (1920-1940 гг.) // Вопросы психологии. 1980. № 2. С. 155-159.
6. Чеснокова А.Г. Проблема общего и индивидуального в творчестве Л.С. Выготского: между эмпиризмом и диалектикой // Культурно-историческая психология. 2008. № 2. С. 39-49.
7. Фаликман М.В., Коул M. «Культурная революция» в когнитивной науке: от нейронной пластичности до генетических механизмов приобретения культурного опыта // Культурно-историческая психология. 2014. Т. 10, № 3. С. 4-18.
8. Zhou H., Cacioppo J. Culture and the brain: Opportunities and obstacles // Asian Journal of Social Psychology. 2010. 13. Рр. 59-71.
9. Kitayama Sh., Uskul A.K. Culture, Mind, and the Brain: Current Evidence and Future Directions// Annu. Rev. Psychol. 2011. 62:419–49.
10. Millar P.R., Serbun S.J., Vadalia A., Gutchess A.H. Cross-cultural differences in memory specificity // Cult. Brain. 2013. 1(2–4):138–157.

Источник: Самоненко, Ю. А. Эргатические основы общей психологии // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Педагогика и психология. 2015. №4. С. 45–52.