Экологическая, природоцентрированная терапия искусством

Введение: определение экологической терапии искусством

Экологическая терапия искусством представляет собой инновационное психотерапевтическое направление, основанное на новом понимании роли искусства в обеспечении здоровья населения и окружающей среды, установлении более гармоничных и взаимоподдерживающих отношений человека с миром природы. Такая терапия представляет собой одну из важных тенденций развития существующих психотерапевтических специализаций (в некоторых странах — профессий), таких как арт-терапия, музыкальная терапия, драматерапия, танцевально-двигательная терапия и полимодальная терапия выразительными искусствами. Все они сосредоточены на лечебно-профилактическом использовании творческой активности, занятий разными видами искусств. Экологическая арт-терапия основана на использовании целебных факторов творческой личностной активности в их сочетании с факторами, связанными с взаимодействием людей друг с другом и жизненной средой. Данное направление поддерживается развитием таких научно-практических дисциплин, как экопсихология и экофилософия, а также экологическим движением, новыми формами современного искусства, особенно экологическим искусством (эко-арт).

Спектр форм средовой творческой активности, характерных для экологической арт-терапии, широк и включает в себя визуальные и сценические искусства, музыку, движение и танец, а также практики, объединяющие занятия искусством с взаимодействием с животными и растениями, погружением в природный ландшафт и т.д. Экологическая арт-терапия вместе с экотерапией, экофилософией, экологическим образованием, образованием в интересах устойчивого развития, а также искусством окружающей среды тесно связаны с развитием экогуманитарного подхода с характерными для него конструктивными инновациями, которые могут быть применены в образовании, медицине и социальной сфере.

Оформление экологической, природоцентрированной терапии искусством означает нечто большее, чем создание новых здоровьесберегающих методик, предназначенных для реализации в рамках ранее сложившихся психотерапевтических направлений. Экологическая терапия искусством стремится интегрироваться в новую, поистине революционную идейную платформу для эмпирических форм лечебно-профилактической и образовательной практики с характерными для нее представлениями и ценностями. Эта платформа может быть рассмотрена как антитеза сложившимся взглядам на человека и его отношения с жизненной средой, как отражение смены парадигм, поскольку парадигмы, согласно Куну [19], — это не просто теории, а мировоззрение, на основе которого формируются теории. Современное экологическое движение сопряжено с необходимостью радикального изменения личных убеждений, прежних способов мышления и организации социальной и экономической жизни, становится проводником антиредукционистского мышления в науке, прежде всего, в комплексе гуманитарных дисциплин.

Формирующийся экогуманитарный подход [18, 22] открывает новую перспективу понимания здоровья и патологии, способов лечения и профилактики психологических и психосоциальных проблем, нарушений психического здоровья, поскольку рассматривает здоровье человека в неразрывной связи с его отношениями с глобальной сетью жизни, миром природы.

Экологическая терапия искусством ориентирована на включение человека в экосистему, его эмпатическую настройку на жизненную среду, развитие его экологического сознания и самосознания. По мнению Теодора Росзака [31], этот процесс связан с актуализацией и осознанием тех аспектов человеческого опыта, которые затрагивают глубинный опыт антропогенеза, протекавшего в единстве с природной средой, биологической историей и нашим «экологическим бессознательным». Результатом этого процесса является улучшение здоровья и психологического благополучия человека, восприятие им себя как «экологического субъекта», укрепление его экоидентичности [28, 29]. Экологической терапии искусством при этом принадлежит важная роль в изменении экологического сознания и самосознания, поддержке эффективных форм творческой личностной адаптации в ситуации экологического неблагополучия, перед лицом различных патогенных факторов. Она может быть использована в контексте новых здоровьесберегающих подходов, ориентированных на решение задач как микроуровня, касающегося индивидуальных потребностей и проблем здоровья человека, так и задач макроуровня, связанного с проблемами окружающей среды.

Некоторые характерные отличия экологической, природо-ориентированной терапии искусством заключаются в следующем.

• Такая терапия включает занятия на свежем воздухе или в помещении, которые ориентируют участников на взаимодействие с миром природы, природными материалами и объектами.
• Занятия экологической терапией искусством поддерживают этическое взаимодействие с миром природы, то есть его восприятие как «общности субъектов», с которыми участники занятий устанавливают субъект-субъектные отношения; развивают способность к проявлениям эмпатии в отношениях с миром природы.
• Занятия могут включать серию упражнений, которые развивают способность к целостному, осознанному восприятию жизненной среды, включая сенсорные, эмоциональные, ценностно-смысловые, поведенческие аспекты личного опыта участников, их способность к ответственному экологическому выбору и действиям.
• Экологическая терапия искусством создает богатые возможности, позволяющие осваивать различные виды творческого непрагматического взаимодействия с жизненной средой, миром природы, развивать способность видеть и создавать красоту в качестве эффективных форм саморегуляции и стратегий совладающего поведения, которые можно использовать как в терапии, так и в повседневной жизни в интересах сохранения здоровья.
• Такая терапия предполагает обогащение участников экологическими знаниями, развивает их экологическое мировоззрение, формирует культуру устойчивого развития и тем самым предупреждает их возможное разрушительное воздействие на природную среду и риски развития соматических и психических расстройств в результате нездорового, неэкологичного образа жизни и патогенных факторов окружающей среды. Это, в частности, может быть связано с необходимостью сокращения отходов и использования в ходе занятий неэкологичных художественных материалов.
• Экологическая терапия искусством признает, что люди имеют фундаментальную потребность и право жить в «здоровой», красивой и безопасной среде, и что такая потребность и право должны быть удовлетворены. В соответствии с концепцией устойчивого развития необходимо согласование задач экономического роста с заботой об окружающей среде и социальном благополучии.

К сожалению, в настоящее время специалисты в сфере терапии искусством не обучены работать в соответствии с экологическим подходом, не имеют ни теоретической, ни практической подготовки в этой области. Очевидна необходимость включения соответствующих образовательных модулей в программы подготовки по терапии искусством, а также формирование специализации по направлению экологической, природоцентрированной арт-терапии.

Экологическая терапия искусством, наряду с экопсихологией и разными направлениями экотерапии, психологией, педагогикой окружающей среды и устойчивого развития, начинает играть все более значимую роль, помогая обществу сформировать конструктивный ответ на возникающие экологические проблемы. Это серьезная задача, поскольку она связана с необходимостью разработки и реализации эффективных мер по формированию экологического сознания и культуры устойчивого развития на предстоящий длительный период значительного снижения природных и человеческих ресурсов.

Полидисциплинарный экогуманитарный подход как общетеоретическая основа экологической арт-терапии

При рассмотрении постулатов и основных идей, которые могут иметь отношение к экологической арт-терапии, особая роль может быть отведена полидисциплинарному экогуманитарному подходу, формирующемуся в условиях нарастающего экологического и гуманитарного кризисов.

Экогуманитарный подход направлен на преодоление экологического кризиса и кризиса гуманитарного знания, укрепление связей современной гуманистики с экологией (как наукой и, в то же время, мировоззрением, направленным на сохранение условий жизни на планете), задачами устойчивого развития. Этот подход видится как путь согласования технологических, экологических и гуманитарных запросов современной культуры. Он предполагает новое понимание человека как интегрированного со своей природной сущностью и миром природы, обладающего развитым экологическим сознанием и экологической культурой, то есть как «экологического субъекта», характеризующегося «экологической идентичностью».

Предметом исследования экогуманитарного подхода выступает сущность человека как субъекта, включенного в отношения с жизненной средой, миром природы, воспринимаемым не только в качестве совокупности объектов, но и субъектов. Как познающий субъект, человек вступает со своей жизненной средой во взаимодействие, диалог, «общается» с ней, стремится раскрыть и понять в процессе такого диалога собственную субъектность и субъектность среды.

Новизна экогуманитарного подхода определяется тем, что он строится на постулировании поэзной (от др.-греч. слова «поэзис» — «ποιέω» — делаю, творю; «ποίησις» — творчество) сущности человека, связанной с его способностью создавать для себя целостную жизненную среду, включающую как природные, так и культурные формы, в определенном смысле «очеловечивать», формировать ее в соответствии со своими биологическими, социальными и культурными потребностями. Согласно Левину [21, 22], «человек отличается от других существ тем, что он не адаптирован к существующей среде, но зато у него есть способность строить новую жизненную среду, более подходящую для его жизни. Строя свой мир, человек формирует окружающую среду и самого себя» [21, pp. 23–24].

Развивая представления о поэзной сущности индивида, экогуманитарный подход использует понятие экопоэзиса (от др.-греч. слов «οἶκος» — дом, жилище, и «ποίησις» — творчество)» [18, 22]. Это понятие обозначает то, что, создавая для себя целостную жизненную среду, включающую как природные, так и культурные формы, индивид выступает не только в качестве субъекта социума и культуры, но и «экологического субъекта», способного заботиться о своем «земном доме» как среде обитания для разных биологических видов и их сообществ, вступая с ними в отношения как субъектами, поддерживая и творя красоту как системное качество человека в его единстве с жизненной средой.

Понятие экопоэзиса является производным емкой и имеющей длительную историю философской категории поэзиса. Использование категории экопоэзиса в рамках экогуманитарного подхода обозначает те качественные изменения, которые должны произойти в сознании и самосознании человека, прежде всего, в его экологическом сознании и самосознании, а также его отношении к жизненной среде, как необходимое условие устойчивого развития.

Экопоэзис обозначает качество и механизм совместной эволюции человека и природы, сознательное и ответственное совместное творчество человечества вместе с природой, основанное на физической, эмоциональной и духовной связи с ней. Посредством экопоэзиса люди вместе с природой и как ее часть выживают и поддерживают не только себя, но и различные формы земной жизни, экосферу.

«Экопоэзис смещает фокус с Эго, того Я, которое отражает мир с персональной и сугубо человеческой позиции, на сам мир природы и то, как этот мир отражает и творит себя. Экопоэзис — это выражение экологической позиции восприятия широкой реальности, неотъемлемой частью которой мы являемся» [27].

Одной из предпосылок развития экогуманитарного подхода выступает такое направление экологической мысли, экофилософии, как «глубинная экология» (deep ecology) Арне Несс [28, 29], противопоставляемая «поверхностной экологии» (shallow ecology). Глубинная экология подняла важные метаэтические вопросы и породила конструктивные дискуссии о концепциях личности, мировоззрения и актуальности различных философских и религиозных традиций для экологического движения. Помимо академической философии, глубинная экология помогла сформировать радикальное экологическое движение, дала новое понимание экологического кризиса и доминирующих концепций взаимоотношений человека и природы.

Для экогуманитарного подхода глубинная экология представляется ценной, прежде всего, тем, что сформулировала представления об экологической идентичности индивида как качественно нового, радикального основания для экологического движения. Согласно Арне Несс [28, 29], главной причиной экологического кризиса выступает психологическая организация человека, сформировавшегося на волне индустриализации и сциентизма. Соответственно, для преодоления экологического кризиса необходимо формирование иной психологической организации личности, основанной на концепции экологической идентичности.

Представления об экологической идентичности делают возможным:

• разработку более экологических или экосистемных представлений о человеке;
• понимание того, как расширенное экологическое самовосприятие может повлиять на отношения человека с окружающей средой;
• изменение его идентичности.

Роль искусства в обеспечении значимой человеческой связи с природой

Особые возможности для сохранения здоровья, благополучия человека, окружающей среды и развития экологического сознания тесно связаны с той ролью, которую искусство и творческая активность играют в процессе взаимодействия с жизненной средой, миром природы. Искусство обладает своими уникальными средствами решения проблем окружающей среды и здоровья человека. Спектр форм возможного взаимодействия с природой через искусство широк и включает как рецептивные, основанные на созерцательной практике, так и активные, экспрессивные формы, связанные со средовой творческой активностью. Можно выделить следующие функции искусства, которые могут иметь непосредственное отношение к экологической терапии искусством:

Занятия искусством, средовой творческой активностью обусловливают изменения в восприятии природной среды, обогащая его в эмоциональном, сенсорном, эстетическом, духовном плане. Изучение истории культуры помогает осознать, что занятия искусством придают новый, непрагматический (то есть не связанный с получением материальной выгоды) смысл отношениям человека с природой; позволяют чувствовать и осознавать взаимосвязь человека с жизненной средой [7]. Занятия искусством в природной среде и вместе с природой также способствуют исцелению и переживанию благополучия на физическом, психологическом и духовном уровнях.

Занятия искусством, средовой творческой активностью помогают людям развивать свою способность к активным осмысленным действиям в среде, чувствовать контроль над средой и участвовать в ее управлении и восстановлении. Такие занятия могут использоваться для формирования активной позиции индивидов и сообществ в их отношениях с окружающей средой и восприятия себя как тех, кто способен оказать на нее определенное влияние. Ряд исследований показывает, что выполнение какого-либо действия, ведущего к изменению ситуации в долгосрочной перспективе, поддерживает добровольные инициативы по охране окружающей среды [10, 25], становится одним из источников удовлетворения.

Активная позиция в отношениях человека с природной средой — важная характеристика «современной экотерапии» [4]. Согласно Халперну и Бейтсу [11], поведенческие вмешательства имеют тенденцию быть более успешными там, где получатели услуг становятся агентами влияния на среду и могут извлечь определенные выгоды из результатов своей деятельности [11, p. 25]. В сфере общественного здравоохранения это можно увидеть на примере большей ориентации современной медицины на субъективные факторы, прежде всего, позицию получателей услуг, опосредующие лечебный процесс. Это связано с тем, что пациенты и их представители берут на себя большую ответственность за результаты лечения, определяемые их отношением к заболеванию и проводимой терапии.

Одним из значительных эффектов средовой творческой активности на природе является то, что искусство придает природным ландшафтам и объектам «отличительное значение, актуальность и статус» [32, p. 28]. Искусство как форма экологической деятельности помогает людям осознать значимость и красоту природы, даже если они изначально таких качеств не осознавали. Если человек сосредоточен даже на кажущейся ему поначалу малоинтересной среде, занимаясь искусством на природе, он постепенно начинает видеть ее красоту и привлекательность.

Однако это обязательно требует особого состояния психологической и физической соединенности с ландшафтом [6], проявления в людях способности переживать «благоговение перед жизнью» (А. Швейцер), чувствовать любовь к «живому», постепенно перерастающие в «искусство биофилии» [17], что становится возможным по мере преодоления психологических барьеров, которые характеризуют историю прогрессирующего отчуждения человека от мира природы.

Участвуя в средовой творческой активности, люди могут «персонализировать» окружающую среду. Это может быть важным условием переживания безопасности и контроля над средой. Это особенно важно в экотерапевтической практике, протекающей в более открытой среде, по сравнению с привычной для большинства форм терапевтической и образовательной практики кабинетной среды. Персонализация [12, 20] окружающей среды тесно связана с психосоциальными аспектами творческой средовой активности, выраженными через территориальность, потребность людей поддерживать чувство принадлежности к среде и овладение пространством. Под персонализацией понимается поведение человека, направленное на привнесение в окружающую среду индивидуальных особенностей индивида или группы.

Экологическое искусство можно понимать как экологическую форму персонализации, основанную на эмпатии и поддерживающем взаимодействии человека с миром природы. Изобразительное искусство и иные акты творческой персонализации окружающей среды могут способствовать экологической этике и более активному участию во взаимоотношениях людей с окружающим миром.

Изобразительное искусство и акты творческой персонализации среды могут способствовать формированию экологической этики и более активному участию людей во взаимодействии с окружающим миром, а также повышению их самооценки, формированию правового и экологического сознания.

Персонализация окружающей среды и природных объектов посредством средовой творческой активности также может подразумевать субъектификацию природных объектов, их восприятие как обладающих собственной субъективностью, способных или находящихся в той или иной форме совместного диалога и общения с людьми. Субъектификация подразумевает как сопереживание, так и отождествление с естественными объектами и окружающей средой, играет решающую роль в процессе развития этических отношений с миром природы.

Занятия средовой творческой активностью поддерживают осознанность и чувство физического присутствия в окружающей среде, соединяя символические формы искусства и языка с опытом непосредственного, физического присутствия в среде. Некоторые виды деятельности, связанные со средовой творческой активностью, могут рассматриваться как средства развития соматической осознанности.

Занятия искусством на свежем воздухе поддерживают внимательность и чувство физического присутствия в окружающей среде, связывая символические формы искусства и языка с непосредственным физическим переживанием природного мира. Некоторые виды деятельности, основанные на занятиях экоискусством, можно рассматривать как способы развития соматической осознанности. Этот эффект наиболее очевиден в результате медитативных прогулок на свежем воздухе или организации специальных туров, сопровождающихся определенным видом творческой деятельности (рисование, фотографирование, создание произведений в стиле лэндарт, ботанических композиций и т.д.). Другие виды творческой экспрессии, такие как танец и движение, сценическая практика, музыкальные импровизации, повествовательная активность, могут расширить набор экотерапевтических техник.

Проективная природа искусства позволяет идентифицироваться с природными объектами и средой на физическом уровне, проецируя восприятие тела на естественные процессы и окружающую среду. Благодаря этому возможна символизация соматических феноменов, развитие навыков осознанного присутствия в среде здесь и сейчас. Это требует внимания к физическим ощущениям в их взаимосвязи с психическими состояниями и процессами, вызванным взаимодействием с жизненной средой и ее «полевыми эффектами». Как показали исследования, воздействие целебных факторов субъект-средовых взаимодействий определяется степенью сосредоточенности на субъект-средовых процессах, погруженности в молчаливое созерцание ландшафта [9, p. 103], что находит применение в ряде эко-арт-терапевтических программ, в частности, программе паллиативной арт-терапии, развивающей осознанное присутствие в среде [30].

Разогревающие упражнения, включающие дыхание и расслабление, и исследовательские прогулки в определенных условиях могут быть использованы для достижения более глубокого эффекта [9, 23].

Экологический, экогуманитарный взгляд на здоровье и болезнь

Экологический подход признает синергию между здоровьем, благополучием человека, целостностью и благополучием окружающей среды. Он предполагает новый взгляд на наше понимание здоровья и патологии, а также способы излечения личных и коллективных недугов с учетом отношений человека с жизненной средой. Попытки исцелиться от физических и психических недугов в долгосрочной перспективе не дадут эффективности без учета нашей связи с глобальной экосистемой. Экогуманитарный подход опирается на экологические науки в их единстве с гуманистикой, чтобы по-новому взглянуть на способы сохранения здоровья и благополучия человека как неотъемлемой части глобальной сети жизни. Если мы чувствуем связь с ней и то, что с ней происходит, адекватно реагируя на ухудшающуюся экологическую ситуацию, это является важным шагом на пути человеческого оздоровления.

Экопсихология и экофилософия признают, что экосистемы могут быть здоровыми или нездоровыми, и что человек находится в синергии с ними как важнейшими условиями самосохранения. С экологической точки зрения, «здоровье» — это системная характеристика, имеющая отношение к функционированию всего «сообщества» представителей экосистемы, отражающая разные уровни его функционирования и жизнестойкости в разных ситуациях и с учетом различных стрессовых факторов, что побуждает систему к постоянным изменениям и развитию.

Изменение климата в настоящее время является серьезной проблемой для «здоровья» планеты, наряду с другими разрушительными факторами, на которые экосфера и человек реагируют, используя свой потенциал жизнестойкости. Мы страдаем еще больше, как индивидуально, так и коллективно, когда оказываемся неспособными реагировать на ситуацию и когда наш творческий ответ на реальность по тем или иным причинам не может быть реализован. Таким образом, задача человека как агента терапевтических изменений состоит в том, чтобы восстановить и развить в себе способность к творческому реагированию на изменения социальной и природной среды, способность к экопоэзису.

Одним из проявлений нарастающего глобального экологического и гуманитарного кризиса является деградация представлений о красоте как системном экологическом качестве, имеющем отношение как к природе, так и к культуре. Красота стала культурным фетишем, банальностью, чем-то относительным и субъективным, тем, что используется с целью продажи и выступает, прежде всего, как объект и инструмент коммодификации. Экологическое определение красоты рассматривает ее в качестве одного из основных качеств жизни, связанных со здоровьем, адаптивностью и жизнестойкостью. Экологическое представление о красоте не ограничивается сферой человеческого опыта и не рассматривает ее как то, что присуще только людям с их способностью к художественной и эстетической деятельности. Экологическое представление о красоте связывает ее как с проявлением естественной жизни, так и с культурным опытом, культурной деятельностью людей с их способностью эстетически реагировать на мир природы и организовать его в соответствии со своими потребностями и с учетом потребностей жизненной среды.

Красота в своем экологическом значении тесно связана со здоровьем человека и окружающей среды в их отношениях друг с другом, их способностью к взаимной поддержке. Такое восприятие красоты как связанной со здоровьем и благополучием человека в его единстве с жизненной средой культивируется и используется в качестве одного из целебных факторов в экологической терапии искусством.

Экопсихологический взгляд на формирование личности

Согласно экологическому взгляду на процесс формирования личности, отношения человека с жизненной средой играют особую роль, обеспечивая рассмотрение различных индивидных свойств и особенностей самоотношения (самовосприятия) личности, в том числе, формирование экологического сознания и самосознания — экоидентичности. Эмоциональные связи людей с природой, наряду с их связями друг с другом, служат важным фактором формирования личности и форм субъектности на протяжении всего жизненного цикла, начиная с ранних этапов развития и заканчивая финалом человеческой жизни. Барроуз [1] указывает, что работы Пиаже, Стерна, Фордхэма и других психологов, чьи теории послужили основой современных концепций психического развития, могут служить мостом к более экологически обоснованному пониманию развития ребенка. «Переходные объекты (если использовать понятия Винникотта) выступают в качестве важнейшего условия психического развития ребенка и могут в новой экопсихологической парадигме самости выступать в качестве проницаемой мембраны, которая очерчивает наше Я, но не отделяет его от среды, в которой мы существуем. Именно в этой сфере переходных объектов различия между субъективным и объективным начинают стираться, допуская возможность интерсубъективности в наших отношениях с миром природы» [1, pp. 106–107].

С точки зрения экогуманитарного подхода, развитие личности протекает в более широкой матрице субъект-порождающих отношений, выступающих в качестве факторов развития разных психологических свойств и граней субъектности, включая экоидентичность. Понятие экоидентичности активно используется в экопсихологии и экотерапии, хотя бросает вызов большинству «традиционных» психологических теорий личности. Экоидентичность можно определить как интериоризованную динамическую структуру отношений индивида с природой, которая охватывает как человеческий, так и более чем человеческий мир и служит важной основой самовосприятия. Экоидентичность противопоставляется «потребительскому ложному Я» [15, p. 83], формирующемуся на основе искажения всей системы потребностей и желаний человека.

Природа как третий участник терапевтических отношений

Иногда экотерапию считают «радикальной» по отношению к большинству современных методов лечения из-за различий в восприятии ее условий и целей, а также сущности терапевтических отношений. Экотерапия, как и большинство других методов психотерапии, основана на признании важной роли психотерапевтического взаимодействия с его фокусом «на системе отношений, установленной клиентом и терапевтами, внутри которой кристаллизуются психологические явления и в которой опыт постоянно и взаимно формируется в диалог клиента и терапевта» [3, p. 292]. Однако, в то время как основными сторонами в этой системе взаимоотношений в большинстве психотерапий являются клиент и терапевт, природа берет на себя роль третьей стороны в экотерапии, в частности, в экологической терапии искусством.

Природа здесь воспринимается как субъект определенного рода и требует экологической этики, связанной с восприятием отношений с природой как интерсубъективного процесса, требующего доверия и безопасности как качеств, относящихся не только к людям, но и к различным субъектам жизненной среды, экосистемы. Экотерапия предлагает клиентам включиться в отношения с природой, развивая чувство взаимности и сочувствия в отношениях и идентифицируясь с различными формами и проявлениями природной жизни как важным фактором терапевтического воздействия. Клайнбелл [7] постулировал, что экотерапия характеризуется трехсторонними отношениями клиента, психотерапевта и природы, в которых природа считается своего рода ко-терапевтом, советником и учителем.

Понимание природы как третьей стороны терапевтических отношений подразумевает особое психологическое, этическое и экзистенциальное отношение к ней. Восприятие природы как субъекта, с которым может быть установлена аффективная связь, возможно в результате интенсивных отношений между клиентом и природой, типичных для экотерапии. Многочисленные эмпирические примеры взаимодействия с различными формами жизни в качестве источника защиты и поддержки для человека подтверждают этот эффект субъектификации природных объектов. Корбетт и Милтон [8] даже подчеркивают, что, с терапевтической точки зрения, мир природы может внести новое измерение в терапевтические отношения. Однако требуются дальнейшие систематические исследования, например, опирающиеся на работы теоретиков привязанности и интерсубъективности. Если признать, что природа заботилась о людях в течение миллионов лет, тогда наша аффективная связь и привязанность к естественной среде возможны, хотя ее качество может варьироваться в зависимости от обстоятельств развития конкретного человека.

Экотерапия и экологическая терапия искусством, как и любая другая психотерапия, требуют должным образом организованного терапевтического процесса. Присутствие психотерапевта на протяжении всего курса психотерапевтической работы дает клиенту чувство безопасности, предсказуемости, понятности и помогает ему формировать и кристаллизовать опыт терапевтических отношений как непосредственно с психотерапевтом, так и c природой и ее представителями.

Экологическое и экопсихологическое восприятие терапевтической среды

Согласно традиционной клинической модели сеттинга арт-терапии, она рассматривается как «среда, способствующая творчеству» [24, p. 80], контейнер для сильных переживаний [16], «пространство, в котором могут развиваться отношения между терапевтом и клиентом» [6, p. 19]. Достижению клиентом в процессе психотерапии определенного состояния сознания, необходимого для формирования символов как особых средств эффективной психотерапевтической коммуникации и важного фокуса психотерапевтического дискурса, придается особое значение, тем более если речь идет о терапии искусством, поскольку «визуальные образы как квинтэссенция символизма являются сырьем арт-терапии» [33, p. 40], постепенно материализующимся посредством создания произведений искусства. Поскольку символ определяется как репрезентативный объект, который может быть вызван в отсутствие непосредственного стимула, терапевтическая среда устроена так, чтобы вызывать формирование символа, основанного на погружении клиента в свое внутрипсихическое пространство, а не во внешнюю реальность. Это позволяет воспринимать создаваемые в процессе терапии искусством изображения как отражение внутреннего мира субъекта на основе концепции «рисования изнутри» [там же, p. 56]. Такое понимание сущности символообразования и искусства как средства отражения внутреннего мира более типично для клинической, психоаналитической модели психотерапии, которая отличается от восприятия искусства в соответствии с концепцией поэзиса, рассматривающей искусство как средство сотворения новой жизненной среды и, в то же время, средство «сотворения» (порождения субъектности) самого человека посредством актов его творчества.

В терапии искусством иногда обсуждается отношение клиентов с внешней средой, что предоставляет им дополнительные возможности для соединения со своим внутренним миром. Как объясняют Кейс и Далли [6, p. 32], «внешняя среда, в которой находится учреждение, так и сам кабинет арт-терапии будут прямо или косвенно влиять на клиентов, поскольку они используют среду кабинета и все, что находится во внешней среде (например, когда психотерапевт предлагает клиентам посмотреть в окно, и это может вызвать воспоминания, чувства и фантазии)».

Однако для большинства специалистов в области терапии искусством, особенно тех, кто придерживается психодинамической ориентации, не свойственно рассматривать факторы окружающей клиента жизненной среды, социокультурного и природного окружения как имеющие большое значение в терапевтическом процессе. Акцент скорее делается на межличностном терапевтическом взаимодействии и на психологическом исследовании художественной работы как отражающей симптомы клиента и его внутреннюю динамику, связанную с терапевтическими отношениями, а не на стимулах окружающей среды. Связь клиента с более широким социокультурным и природным окружением и расширение терапевтических границ до отношений с третьими лицами (помимо клиента и психотерапевта) обычно считается менее значимым и даже контрпродуктивным.

Экогуманитарный подход, в частности, экологическая экопсихология, вместе с социально-ориентированным направлением в терапии искусством и в современной психотерапии в целом расширяют понимание терапевтической среды. На сегодняшний день она также включает медицинское учреждение, представленное его разными лечебными и реабилитационными отделениями и блоками, терапевтическую полипрофессиональную бригаду специалистов, действующих на основе биопсихосоциальной модели лечения, а также терапевтическое сообщество. Терапевтическая среда является не только условием повышения эффективности лечебно-профилактических мероприятий, но и фактором безопасности и поддержки пациентов и их близких, а также сохранения профессионального здоровья работников учреждения. Характеристики физической, социальной и психологической среды, в которой пациенты получают помощь, влияют на результаты лечения, удовлетворенность и безопасность пациентов, эффективность и удовлетворенность персонала. Экопсихологическая / экотерапевтическая концепция среды в полной мере согласуется с данными представлениями, но придает еще большее значение ее природным факторам и стремится их более активно использовать.

Поскольку и экопсихология, и экотерапия признают синергию между здоровьем и благополучием человека, с одной стороны, и благополучием и целостностью экосистемы, жизненной среды человека, экотерапевтические практики часто протекают в естественной среде или более активно используют природные факторы институционального пространства (ландшафтный дизайн территории, оформление внутренней среды учреждения). Хотя некоторые практики экотерапии, по крайней мере, на протяжении части сеанса, могут проводиться в помещении, особое значение придается участию в определенных мероприятиях на свежем воздухе.

Широкий спектр сред, используемых в экологической терапии искусством, может охватывать как пространства с преобладающими природными объектами и характеризующимися большим биоразнообразием, с одной стороны, так и пространства, включающие в основном неприродные объекты. Это могут быть сад или парк на территории больницы или школы, парки и лесные массивы на территории или за пределами населенных пунктов, куда осуществляется выход или выезд участников занятий. «В любом случае должна обеспечиваться фокусировка на взаимодействии со средой, включая, прежде всего, ее природные объекты» [2, p. 240].

Модель «зеленой студии» как разновидности терапевтической среды [17] обосновывает использование особого места, где могут проводиться сеансы экологической терапии искусством. «Зеленая студия» — это особое терапевтическое пространство с обилием природных объектов и материалов, по возможности создающих среду целостного природного ландшафта или его характерных элементов, которые могут поддерживаться и персонализироваться участниками занятий (клиентами и представителями терапевтического сообщества или иной группой людей). Иногда «зеленая студия» представляет собой постоянное место для занятий и характеризуется устойчивостью пространственных и временных границ. Иногда она представляет собой временно или даже однократно используемую среду. В любом случае во время занятий активизируются процессы субъект-средового взаимодействия и терапевтические отношения, определяющие эффекты терапии.

«Зеленая студия» может быть доступной зеленой территорией, частью учреждения (больница, реабилитационный центр, приют, школа) [17, p. 20] или совмещена с кабинетом частнопрактикующего специалиста. Она также может являться своего рода «портативной студией» [13, 14], организованной в муниципальном пространстве (парк, сад, пляж и т.д.) или в более «дикой» среде. В любом случае важно формирующееся в сознании участников ощущение относительного порядка и предсказуемости рабочих ситуаций, постоянства места и времени, контекста терапевтических отношений и контактов с миром природы.

«Зеленую студию» можно рассматривать как пространство, в котором может быть поддержана и реализована человеческая способность к экопоэзису как с целью сохранения здоровья и благополучия населения (микроуровень), так и «здоровья» и благополучия жизненной среды (макроуровень) [4].

Заключение

За последние годы отмечается активное развитие социально- и экологически-ориентированных подходов в медицине, образовании и социальной работе, связанных, в частности, с моделью устойчивого развития. Появляются новые формы лечебно-профилактической и образовательной практики, использующие потенциал субъект-средовых взаимодействий. Происходит становление экологической, природоцентрированной терапии искусством, наряду с иными направлениями экопсихологической и экотерапевтической практики.

В статье были представлены ключевые установки и теоретические основы экологической терапии искусством, рассматриваемой в качестве одного из направлений современной экотерапии и экологического движения в целом. Хотя экологическая терапия искусством принадлежит к известной группе психотерапевтических специализаций (в некоторых странах признанных в качестве самостоятельных профессий), она характеризуется новым взглядом на человека в его отношениях с миром природы, проблемы здоровья и роль искусства в качестве значимого фактора благополучия человека и его жизненной среды.

Наряду с экопсихологией, экотерапией, экофилософией, экологическим образованием, педагогикой окружающей среды и устойчивого развития, современным экологическим искусством, экологическая терапия искусством представляет собой характерную грань экологического движения. Она сочетается с развивающимся экогуманитарным полидисциплинарным подходом и представляет собой активно развивающуюся область конструктивных инноваций, которые могут быть применены в медицине, образовании и социальной сфере, содействующих более гармоничным отношениям человека с жизненной средой, миром природы. Экогуманитарный подход признает синергию между здоровьем, благополучием человека и жизненной среды. Это идея получила новое развитие и приобрела актуальность в современном экологическом движении, особенно в его «глубинном экологическом» крыле.

Были рассмотрены ключевые теоретические положения экологической терапии искусством, такие как экологическая концепция здоровья, экоидентичность, природа как третий участник терапевтических отношений, терапевтическая среда, роль искусства в развитии отношений человека с миром природы. Экогуманитарный подход приглашает специалистов в области медицины, образования и социальной работы исследовать новые перспективы устойчивого будущего и роль экогуманитарных технологий.

Человек живет не только в сфере реального, но и потенциального, в сфере возможностей, одной из которых является возможность создания такой жизненной среды, которая была бы устойчивой и благоприятной как для человека, так и представителей мира природы. Способность человека к созданию такой среды связана с функцией экопоэзиса, которая означает создание им такой реальности и таких отношений с жизненной средой, которые были бы одинаково благоприятными для людей и экосферы.

Методы лечения, образования и социальной работы на основе средовой творческой активности людей, их вовлечения в разные формы экологического искусства, экологической арт-терапии, арт-педагогики могут сыграть важную роль, помогая людям адаптироваться к изменяющимся условиям жизни, быть здоровыми и реализовать конструктивный ответ на неблагоприятные изменения окружающей среды, которые ярко проявляются уже сейчас и с которыми человечество в еще большей мере может столкнуться в будущем.

Литература

1. Barrows A. The ecopsychology of child development // Ecopsychology: restoring the earth, healing the mind (Eds. T. Roszak, M.E. Gomes, and A.D. Kanner). – San Francisco: Sierra Club Books, 1995. – P. 101–110.
2. Berger R. Nature therapy — developing a framework for practice. A Ph.D. School of Health and Social Sciences. — University of Abertay, Dundee, 2009.
3. Bridges N.A. Psychodynamic perspective on therapeutic boundaries // The Journal of Psychotherapy Practice and Research. — 1999. — Vol.8, №4. – Р. 292–300.
4. Burls A. People and green spaces: promoting public health and mental well-being through eco-therapy // Journal of Public Mental Health. — 2007. — Vol. 6, №3. – Р. 24–39.
5. Case C and Dalley T. The handbook of art therapy. — New York, NY: Routledge, 1992.
6. Chalquist C. The environmental crisis is a crisis of consciousness: bringing the psychological dimension into the discussion. Speech delivered at “Voices for Change,” organized by students at Sonoma State University, 2007.
7. Clinebell H. Ecotherapy: healing ourselves, healing the earth: A guide to ecologically grounded personality theory, spirituality, therapy and education. – Minneapolis, MN: Fortress, 1996.
8. Corbett L and Milton M. Ecopsychology: A perspective on trauma. // European Journal of Ecopsychology. — 2011. №2. – Р.28–47.
9. De Young R. Environmental psychology overview // Green organizations: Driving change with IO psychology (Eds. S.R. Klein and A.H. Huffman). — New York: Routledge, 2013. — P. 17–33.
10. Greese R. E., Kaplan R., Ryan R. L., & Buxton J. Psychological benefits of volunteering in stewardship programs // Restoring nature: perspectives from the social sciences and humanities (Eds. P.H. Gobster and R.B. Hull). — Washington, DC: Island Press, 2000. — P. 265–280.
11. Halpern D., Bates C. Mulgan G., & Aldridge S. Personal responsibility and changing behavior: the state of knowledge and its implications for public policy. — London: Cabinet Office, 2004.
12. Heimets M. The phenomenon of personalization of the environment // Journal of Russian and East European Psychology. — 1994. — Vol.32, №3. — P. 24–32.
13. Kalmanowitz D. and Lloyd B. Inside the portable studio: art therapy in the former Yugoslavia 1994–2002 // Art therapy and political violence: with art without illusion (Eds. D Kalmanowitz and B. Lloyd). – New York, NY: Routledge, 2005. – Р. 106–125.
14. Kalmanowitz D and Lloyd B. Inside-out outside-in: found objects and Portable Studio // Art in action. Expressive arts therapy and social change (Eds. E.G. Levine and S.K. Levine). – London and Philadelphia: Jessica Kingsley, 2011. – P. 104–127.
15. Kanner A.D. and Gomes M.E. The all-consuming Self. // ecopsychology: restoring the earth, healing the mind (Eds. T. Roszak, M.E. Gomes and A.D. Kanner). – San Francisco: Sierra Club Books, 1995. – P. 77–91.
16. Killick K. The art room as container in analytic art psychotherapy with patients in psychotic states // The changing shape of art therapy (Eds. A Gilroy and G McNeilly). – London and Philadelphia: Jessica Kingsley, 2000. – P. 99–114.
17. Kopytin A. Green studio: Eco-perspective on the therapeutic setting in art therapy // Green studio: Nature and the arts in therapy (Eds. A. Kopytin and M. Rugh). – Hauppauge, NY: Nova Science Publishers, 2016. – P. 3–26.
18. Kopytin A. The eco-humanities as a way of coordinating the natural and human being // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. – 2020. — Vol.1, №1. – P.6–16 [open access internet journal]. — URL: http://en.ecopoiesis.ru
19. Kuhn T. The structure of scientific revolutions. – Chicago: The University of Chicago Press, 1962.
20. Laurence G.A., Fried Y., & Slowik L.H. My space: a moderated mediation model of the effect of architectural and experienced privacy and workspace personalization on emotional exhaustion at work // Journal of Environmental Psychology. — 2013. — Vol. 36. — P. 144–152.
21. Levine S.K. Poiesis: The language of psychology and the speech of the soul. – Toronto: Palmerston Press/Jessica Kingsley, 1992.
22. Levine S.K. Ecopoiesis: Towards a poietic ecology // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. – 2020. — Vol. 1, №1. – Р. 17–24. – URL: http://en.ecopoiesis.ru
23. Linden S, and Grut J. The healing fields: working with psychotherapy and nature to rebuild shattered lives. Published in Association with the Medical Foundation for the Care of Victims of Torture. — London: Frances Lincoln, 2002.
24. Malchiodi C.A. The art therapy sourcebook (2nd edition). — New York, NY: McGraw-Hill, 2007.
25. Maller C., Townsend M., Pryor A., Brown P., & St. Leger L. Healthy nature healthy people: ‘Contact with nature’ as an upstream health promotion intervention for populations // Health Promotion International, — 2006. — Vol. 21. — P. 45–54.
26. McNiff S. Imagination in action. Secrets for unleashing creative expression. – Boston and London: Shambhala Publications, 2015.
27. Morris M. An eco-theology of (post)human animal grace. Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. – 2021. — Vol. 2, №1 [open access internet journal]. — URL: http://en.ecopoiesis.ru
28. Næss A. Ecology, community and lifestyle: Outline of an ecosophy. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
29. Næss A. The deep ecology movement: some philosophical aspects // Environmental ethics (Ed. H Rolston). – Oxford: Blackwell, 2003. – P. 112–127.
30. Peterson C. Mindfulness-based art therapy: applications for healing with cancer // Mindfulness and the arts therapies: theory and practice (Ed. L. Rappaport). — London: Jessica Kingsley, 2013. — P. 64–80.
31. Roszak T. The voice of the earth. – Grand rapids. MI: Phanes Press, 2001.
32. Sontag S. On photography. — New York: Straus and Giroux,1990.
33. Wilson L. Symbolism and art therapy // Approaches to art therapy: theory and technique (2nd edition) (Ed. J Rubin). — New York: Brunner-Routledge, 2001. — P. 40–53.

Источник: Копытин А.И. Экологическая, природоцентрированная терапия искусством // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. 2021. Tом 2. №2. С. 6–20.