Механизмы и функции эмпатии

Проблема эмпатии занимает одно из центральных мест в ряду проблем межличностного познания. Она фокусирует на себе вопросы понимания людьми друг друга, вопросы их общения и их отношений.

В психологии к эмпатии относят целый ряд психических явлений, таких как сочувствие, сопереживание, «вчувствование» в состояние другого, «проникновение» в мир переживаний людей, понимание человеком эмоций и чувств других людей, способность представить себя на месте другого и даже рефлексию понимания эмоциональных состояний и переживаний другого. Реже этим термином обозначают способность к идентификации и децентрации.

Все эти явления, процессы и способности объединяет то, что они имеют отношение к пониманию переживаний людей и к ответной эмоциональной отзывчивости на эти переживания. Многие ученые при этом говорят о прогнозировании чувств, настроений и реакций другого человека.

В настоящее время намечается тенденция относить к эмпатии преимущественно явления сочувствия и сопереживания и считать ее процессом эмоциональным. Соглашаясь с этим, можно определить эмпатию как особого рода эмоцию, содержанием которой является отраженное субъектом эмпатии отношение переживающего человека к объективной действительности, выраженное в тех же чувствах и проявляемое внешне в формах экспрессии, подобных экспрессии переживающего.

Всё вышеперечисленное дает основание выделить основные психологические функции эмпатии: ориентировку в переживаниях другого (человека или животного) и синхронизацию эмоциональных процессов переживающего и наблюдающего.

Эмпатические реакции обладают свойством избирательности. П. Фресс одним из первых обнаружил, что чаще всего их вызывают близкие родственники или хорошо знакомые люди, то есть те, к кому есть нежная привязанность или любовь. В связи с этим он отметил, что люди помогают чаще и охотнее тем, кто больше всего на них похож или больше всего от них зависим [21]. Это значит, что существуют факторы, облегчающие возникновение эмпатического реагирования и синхронизацию чувств и отношений.

На функцию синхронизации эмоций с помощью эмпатии указывают и факты, которые привел П. Фресс. Они свидетельствуют в пользу его предположения о закономерности соответствия силы выражения переживания индивида силе вовлечения окружающих в эмоциональное соучастие [21].

Эта закономерность имеет свои ограничения, которые вызываются тем, что на характер эмоциональных выражений человека влияют правила контроля, и в некоторых случаях эмпатия к человеку, уровень эмоционального возбуждения которого выше, чем того требуют нормы социальной регуляции поведения, уменьшается. Видимо, существуют и факторы, уменьшающие эмпатические проявления вследствие затруднения понимания состояния человека, принадлежащего, например, к другой культуре.

Существование факторов, усиливающих и ослабляющих эмпатические реакции индивида, указывает на наличие психологических механизмов, «запускающих» эмпатический отклик.

Психологи, изучающие эмпатию, чаще всего говорят о таких ее механизмах, как механизм заражения и механизм идентификации.

Механизм эмоционального заражения детерминирует сходную экспрессию и, синхронизируя состояния людей, приводит к переживанию ими одних и тех же эмоций. При наличии обратной связи заражение способно нарастать в силу взаимной индукции, приобретая вид циркулярной реакции. И.Г. Дубов указывает на важность в заражении невербальных средств. Он отмечает, что легче других сходными эмоциями заражаются дети. Достаточно, например, того, чтобы окружающие развеселились, и ребенок тотчас же начинает смеяться, часто не зная и не понимая веселья взрослых [19, с. 120].

П. Фресс считает, что следует различать два типа заражения эмоциями. Один из них соответствует случаям, когда ситуация вызывает у одного индивида, а затем у нескольких одинаковую реакцию страха, гнева или радости. Другой тип более специфичен и проявляется в том, что эмоции овладевают индивидом, хотя сама ситуация в силу тех или иных причин его не затрагивает. При этом П. Фресс утверждает, что всё облегчающее идентификацию усиливает заразительность эмоций.

Мы полагаем, что заражение нельзя считать основным механизмом эмпатии. В этом нас убеждают результаты изучения экспрессивного выражения эмоций. Они свидетельствуют не только о существовании врожденных видотипичных схем, соответствующих определенным переживаниям, но и о присутствии приобретенных, заученных, социализированных способов проявления чувств, подлежащих произвольному контролю, а также индивидуальных экспрессивных особенностей, придающих видовым и социальным нормам выражения эмоций специфические черты, свойственные только данному индивиду [15]. Эти индивидуальные особенности препятствуют возникновению посредством заражения тех же самых чувств, что и у объекта эмпатии.

Механизм заражения не может обеспечивать адекватность эмпатического реагирования и оправдывает себя только в случае неразвитости более сложных форм эмпатии, например, как это происходит у маленьких детей, когда имеют место сравнительно простые и ярко выраженные эмоции переживающего.

Н.Н. Обозов полагает, что в основе эмпатии, возникающей и формирующейся во взаимодействии и в общении людей, лежит механизм осознанной и неосознанной идентификации. А идентификация в свою очередь выступает результатом более фундаментального свойства человека: сравнить себя, свою личность, поведение и состояние с другими людьми.

По мнению Н.Н. Обозова, эмоциональная реакция возникает, как правило, при непосредственном восприятии переживания другого. В ситуации его неблагополучия она проявляется в виде жалости, печали, сострадания [12].

Соглашаясь с Н.Н. Обозовым, мы, однако, заметим, что эти чувства создают у человека готовность помогать другому, но позволяют сохранить собственную линию поведения сочувствующего или сопереживающего. Будет ли готовность помогать другому реализована и в той ли мере, как этого может ожидать нуждающийся в ней индивид, зависит от ряда обстоятельств и характера мотивации помогающего поведения [13]. Неслучайно Г.М. Андреева считает сохранение собственной линии поведения эмпатирующего человека нетипичным для идентификации [1], а К. Коркоран указывает на такой важный компонент эмпатии, как дифференциация «Я — Другой» [24]. Поэтому идентификацию также нельзя принять в качестве основного механизма эмпатии.

Вопрос о механизмах эмпатии поднимал Е.Я. Басин. Он полагает, что механизмами эмпатии являются проекция и интроекция, а идентификацию он рассматривает как итог данных процессов [2]. При этом под проекцией Е.Я. Басин понимает мысленное перенесение реального или воображаемого «Я» в ситуацию объекта. В результате данного процесса «Я» реальное идентифицируется с образом объекта и становится тождественным «Я-образу», вставшему на позицию воображаемого «Я». Интроекция, т.е. процесс переноса воображаемого «Я» в реальные обстоятельства субъекта, существует одновременно с проекцией и неразрывно связана с ней. Проекция и интроекция, связанные с условной ситуацией, предназначены для преобразования системы «Я». Е.Я. Басин предполагает, что существуют механизмы, необходимые для преодоления сопротивления, которое исходит от реального «Я» из-за «расщепления» его целостности и образования «Я-реального» и «Я-воображаемого».

Л.Н. Большунова, как и Е.Я. Басин, понимает под эмпатией способность создавать «Я-образы». Однако она рассматривает проекцию и интроекцию как механизмы и элементы эмпатии, а идентификацию считает результатом этих процессов [4]. Проекция представляет собой вынесение «Я» за границы наличной ситуации в ситуацию воображаемую, поскольку она предполагает определенные действия «Я» с воображаемой природой объекта. В противоположно же направленном процессе интроекции «Я» имеет дело с реальными объектами, условными по природе.

Н.И. Сарджвеладзе к механизмам эмпатии относит и заражение, и идентификацию, и проекцию, и интроекцию. Но он доказывает, что главными механизмами эмпатии являются заражение и идентификация, а проекция и интроекция — это проявления или составные части механизма идентификации [18]. Он подчеркивает, что адекватное отражение человеком внутреннего мира другого обусловливается балансом проекции и интроекции. Н.И. Сарджвеладзе, понимая проекцию как перенесение личностью своих свойств, устремлений, побуждений и чувств на других людей, выделяет следующие формы проекции, характерные для начального этапа идентификации.

Первая форма — это проекция собственного «Я» индивида, которая осуществляется путем отождествления воспринятых им личностных свойств и стремлений другого человека со своими особенностями, мотивами, побуждениями, посредством которых человек объясняет для себя те или иные личностные особенности или поступки партнера.

Вторая форма представляет собой уподобление индивидуальных свойств и психологических состояний окружающих тем идеалам, образам, взглядам, образцам, которые возникли у человека о данных людях ранее. В этом случае имеет место интерференция собственных представлений о другом с насущным психологическим состоянием объекта.

Эти формы проекции, с точки зрения Н.И. Сарджвеладзе, очень важны, но сами они не являются процессом эмпатии, так как в эмпатическом взаимодействии, кроме проецирования, имеет место интроекция образа или состояния другого. Интроекция в данном случае понимается как приписывание человеком себе качеств, потребностей и чувств, создание внутренней схемы личностных свойств и психологических состояний других людей, участвующих в процессе взаимодействия. Результатом интроекции выступают определенные изменения и корректировки первичного образа другого, сформировавшегося в процессе проекции. Вместе проекция и интроекция образуют идентификацию, которая имеет большое значение в эмпатическом процессе [18].

Т.П. Гаврилова и Ю.А. Менджерицкая описывают несколько механизмов эмпатии. Они выстраивают их по мере возникновения в онтогенезе в следующем порядке: эмоциональное подражание и заражение, идентификация, понимание эмоций других и рефлексия [7; 10]. Эмоциональное подражание и заражение служат для установления контакта с окружающими, выступают предпосылкой для эмоционального обмена, для формирования поведенческого репертуара и для восприятия и умения отражать экспрессивные особенности поведения другого. Благодаря идентификации возникает эмоциональная связь между субъектом и воспринимаемым объектом, что позволяет ценности, нормы другого принимать как свои.

П. Массен и Дж. Конджер считают, что механизмом эмпатии является механизм подражания, поскольку подражание — это следование определенным наблюдаемым действиям. Идентификацию же они понимают как «более тонкий» процесс восприятия общих образцов мышления и поведения, для которого характерна сильная эмоциональная связь с другим [8, с. 200].

Похожих взглядов придерживается Н. Ньюкомб. Он также трактует подражание как элементарное копирование некоторого вида поведения, а под идентификацией подразумевает механизм, посредством которого человек перенимает отдельные черты и целые модели поведения другого человека [11].

Ряд ученых к механизмам эмпатии относит децентрацию [7; 14; 22]. Под децентрацией понимается такое умственное действие, посредством которого человек способен встать на позицию другого, с которой раскрывается его система отношений. Для эмпатирующей личности децентрация — это механизм преодоления эгоцентризма, заключающийся в изменении точки зрения и позиции субъекта [19, с. 42].

Децентрация может рассматриваться как когнитивный компонент сочувствия. В индивидуальном развитии человека появление способности сочувствовать другим связано с формированием аффективной децентрации, которая в свою очередь является основой для становления интеллектуальной децентрации.

В теоретических исследованиях при обсуждении механизмов эмпатии выделяют такие виды децентрации, как когнитивная, эмоциональная (аффективная) и социальная. При этом одни ученые считают, что децентрация — это умственное действие и считают ее интеллектуальным процессом, а другие даже в когнитивной децентрации выделяют еще децентрацию перцептивную и децентрацию рефлексивную. Третьи различают эмоциональную или аффективную децентрацию и, по их мнению, разница между эмоциональной и рефлексивной, перцептивной, коммуникативной эмпатией заключается в том, что индивид, на место которого ставит себя человек, не размышляет, не воспринимает объекты предметного мира, не ведет диалог, а переживает нечто, касающееся его собственных проблем или проблем окружающих.

Общими для децентрации и идентификации выступают эмоциональное начало и возможность преодоления эгоцентрической позиции личности.

Т.П. Гаврилова, например, подчеркивает общественную природу децентрации [7]. Смысл децентрации, в этом случае, заключен в возможности для человека путем перенесения себя в мысли, в действия другого удостовериться в наличии других взглядов и другого реагирования. Но возможность осуществления работы механизма эмоциональной децентрации не только в процессе эмпатии, но и в процессе идентификации выступает, по мнению Т.П. Гавриловой, одним из источников давно имеющего место в науке смешения понятий эмпатии и идентификации. Т.П. Гаврилова указывает, что эмоциональная децентрация структурирует как эмпатические переживания, так и различные ролевые процессы, частично совпадая с идентификацией.

В.К. Вилюнас предлагает свою гипотезу о механизме эмпатии. Он отличает явление «заражения», синхронизирующего и идентифицирующего эмоциональные переживания общающихся людей, от собственного переживания человека, представляющего собой независимую индивидуальную реакцию на эмоциональное состояние другого, которое нам может само по себе нравиться или не нравиться. «Иначе говоря, — пишет он, — если в случае “заражения” нам, например, приятно или весело, потому что приятно и весело окружающим, то в случае сопереживания мы сказали бы: нам приятен именно тот факт, что другим приятно и весело» [5, с. 72–73]. Согласно В.К. Вилюнасу, в первом случае эмоциональное переживание другого является своего рода образцом для нашего переживания, а во втором — его предметом, т.е. тем, на что наше переживание направлено и что оно специфически окрашивает. Механизм эмпатии, по его представлениям, похож на механизм возникновения «ответных» эмоций. Сходны они вследствие общего предмета: и в том, и в другом случае встречается эмоциональное переживание, предметом которого является состояние другого лица. Однако это принципиально различные единицы эмоционального процесса.

Возникновение «ответной» эмоции описывается В.К. Вилюнасом следующим образом. Данное эмоциональное переживание человека нам приятно или неприятно, вследствие этого мы определенным образом к нему относимся. В случае сопереживания мы наблюдаем обратную обусловленность: к данному человеку мы относимся определенным образом, следовательно, некоторые его эмоциональные переживания нам приятны или неприятны.

Иначе говоря, предпосылкой сопереживания служит то, что может возникнуть вследствие «ответного» эмоционального прогресса. В.К. Вилюнас считает, что сопереживание охватывает несколько взаимосвязанных друг с другом переживаний одного и того же субъекта, что и позволяет выделить его в качестве единицы эмоционального процесса. Эмоция, возникшая вследствие сопереживания, может «переключиться на некоторый предмет-причину». Это создает возможность индивиду воспринимать мир глазами других людей: любить и ненавидеть что-либо в нем соответственно чувствам друзей и наперекор чувствам врагов. «Сопереживаемые оценки вещей, — замечает В.К. Вилюнас, — определенно коррегируют наши собственные оценки, благодаря сопереживанию каждое наше действительное эмоциональное отношение к вещам является как бы суммарным и включает как наше собственное отношение, так и отношение тех лиц, которых мы любим или ненавидим» [5, с. 75].

Механизм возникновения эмпатических переживаний по типу «ответных» эмоций нам кажется вполне оправданным, но нуждающимся в дополнительных пояснениях относительно его функционирования.

Г. Барретт-Леннард рассматривает эмпатию как комплексный процесс, состоящий из нескольких циклов (выражение переживающим своего состояния, восприятие субъектом эмпатии состояния переживающего, ответная реакция субъекта эмпатии, восприятие этой реакции переживающим, обратная связь переживающего на реакцию эмпата), на каждом из которых действуют свои механизмы [23].

На сегодняшний день проблема механизмов эмпатии продолжает оставаться актуальной. По нашему мнению, следует допустить существование ряда механизмов, сменяющих друг друга на разных стадиях онтогенеза или зависящих от возраста, гендерных факторов и условий эмпатического реагирования. Скорее всего, именно механизмы определяют степень развития эмпатических свойств и способностей человека и их структуру. И так как специфика эмпатии заключается в ее эмоциональной природе, а эмоции представляют собой непосредственное отношение человека (к себе, своей деятельности, другим людям, предметам, ситуациям, их свойствам и т.д.), то содержанием эмпатии можно считать отраженное отношение переживающего к чему-либо, выраженное у наблюдателя в чувствах, идентичных чувствам этого переживающего человека.

При исследовании механизмов эмпатии следует учитывать и то, что отражение отношения человека к объективной действительности опосредуется в акте отражения познавательными процессами субъекта эмпатии. Этот факт и дает повод для выделения когнитивной и аффективной эмпатии. Эмпатические реакции могут быть адекватны переживаниям другого в том случае, если у наблюдателя развита сензитивность восприятия к настроениям людей. Эта сензитивность обеспечивает внимательность личности к близким, товарищам по работе, партнерам по взаимодействию. А поскольку для понимания характера и причин переживаний объекта эмпатии воспринятой вербальной и невербальной информации обычно бывает недостаточно, то можно заключить, что более способными к эмпатии будут люди, которые имеют достаточно развитое воображение, чтобы дополнить своими представлениями недостаток этой информации и составить целостную картину о переживающем.

Благодаря воображению возможно эмоциональное соучастие в прошлых переживаниях рассказчика и сочувствие героям литературных произведений. Кроме этого, необходима заинтересованность наблюдателя в ситуации, вызывающей эмоции объекта наблюдения и определенное к нему отношение. Лишь в этом случае формируемый образ наблюдаемого и воображаемого может настолько чувственно захватить человека, что тот, представляя себя на месте другого, начинает испытывать состояния, подобные тем, которые он видит или представляет и которые называют эмпатическими.

Следовательно, в понимании состояния другого человека большую роль играет степень развития у человека воображения. Прав был Б.М. Теплов, когда писал: «Чтобы веселиться чужим весельем и сочувствовать чужому горю, нужно уметь с помощью воображения перенестись в положение другого человека, мысленно стать на его место. Подлинно чуткое и отзывчивое отношение к людям предполагает живое воображение» [20, с. 127–128].

На роль воображения в процессе эмпатии указывал А.А. Бодалев. Например, предиктивную эмпатию он охарактеризовал как способность человека посредством воображения и интуиции проникать в состояние другого индивида [3]. Описывая способность «проникновения» в чувственный мир, в состояние другого индивида, А.А. Бодалев отмечает наличие в ней трех уровней.

На низшем уровне, для которого характерна пассивность воображения, действует простое восприятие и межличностного познания как такового не происходит. На втором уровне действие происходит уже и в плане представлений. Этому уровню свойственны неупорядоченность воображения и фрагментарные представления о переживаниях другого. И только на третьем, высшем уровне достигается полноценная аффективно-когнитивная эмпатия с участием перцептивных, эмоциональных и мнемических процессов, которая позволяет человеку представить себя на месте другого, представить его чувства и состояние и тем самым понять их [3].

Воображение в целом тесно связано с эмоциями. Еще в прошлом веке французский психолог Т. Рибо показал, что все формы творческого воображения содержат сильные эмоциональные моменты [16]. А Л.С. Выготский вывел «закон общего эмоционального знака», суть которого сформулировал следующим образом: «… всякое чувство, всякая эмоция стремятся воплотиться в образы, соответствующие этому чувству» [6, с. 12]. Насыщенная яркими эмоциями жизнь стимулирует развитие воображения. Второй закон, выведенный Л.С. Выготским, называется «законом эмоциональной реальности воображения». Суть его заключается в том, что «всякое построение фантазии обратно влияет на наши чувства, и если это построение не соответствует само по себе действительности, то всё же вызываемое им чувство является действительным, реально переживаемым, захватывающим человека чувством» [6, с. 14].

Э. Стотленд и его коллеги обнаружили, что основным предварительным условием эмпатии является представление индивидом себя таким человеком, который обладает тем же самым опытом, что и другой человек. Это представление индивида они называют воображаемым принятием роли другого [25]. Сам психический процесс, ведущий к воображаемому принятию роли другого, противопоставляется ими рассмотрению другого человека в более объективированной или рассудочной манере.

Следовательно, в возникновении эмпатического отклика задействованы не только эмоциональные, но и познавательные процессы и, главное, — воображение. Без адекватного реконструирования с помощью воображения состояния человека, без учета его позиции и обстоятельств, вызывавших переживания, велика возможность появления эмпатических реакций, не имеющих ничего общего с действительным чувствам объекта эмпатии, т.е. псевдоэмпатии. Вероятность псевдоэмпатии будет, по-видимому, выше в условиях имитации эмоционального заражения или идентификации, не опосредованной децентрацией и способностью представить себя на месте другого. Представляя себя на месте другого, осознавая это или нет, человек способен к действительной эмоциональной отзывчивости, называемой эмпатией.

Способность человека представить себя на месте другого тесно связана с эмоциональной сферой личности и является производной от формирования образа переживающего. Это подтверждает положение, принятое в социальной психологии, о том, что когнитивные и эмоциональные аспекты — мало обособленные и качественно определенные стороны в процессах социальной перцепции [9].

Эмпатия является не просто результатом описанных выше когнитивных и эмоциональных процессов — она может выступать в качестве мотивирующей силы, когда речь идет о помогающем поведении. Такой вид эмпатии, характеризующийся активным содействием, помощью другим людям, называют в социальной психологии действенной эмпатией или действенной эмоциональной идентификацией и считают высшей социально-значимой формой эмпатии, выражающейся в проявлении альтруистического поведения. Таким образом, в структуру эмпатии может включаться, помимо эмоционального и когнитивного, поведенческий компонент.

Резюмируя вышесказанное, к основным функциям эмпатии можно отнести:

1. синхронизацию взаимоотношений общающихся и взаимодействующих людей; а следовательно — улучшение психологической атмосферы и создание состояния доверительности;
2. познавательную функцию, связанную с прочувствованием эмоционального состояния и «эмоциональным» пониманием другого человека, влекущим за собой расширение собственного эмоционального опыта эмпата;
3. мотивацию помогающего поведения, в том числе и его психотерапевтическое действие, которое влечет за собой снижение эмоционального напряжения и формирование раппорта между переживающим и сочувствующим ему индивидом, о чем писал К. Роджерс [17].

В связи с важностью функций, реализуемых эмпатией, вопрос о ее механизмах можно считать наиболее актуальным. Знание этих механизмов и условий их формирования могло бы стать основанием для подготовки рекомендаций по воспитанию нравственных чувств с учетом гендерных различий и разработки адекватных возрасту тренинговых программ, направленных на развитие эмпатии.

Эмпатия играет важную роль в становлении и развитии межличностных отношений, оказывает существенное, а порой и решающее влияние на взаимодействие людей, на его синхронность и на помогающее поведение.

На современном этапе развития психологической науки проблема механизмов эмпатии требует дальнейших теоретических исследований и эмпирических подтверждений, в том числе и таких, которые касаются роли проекции, интроекции, эмоционального подражания, заражения, рефлексии, идентификации и децентрации.

Список литературы

1. Андреева Г.М. Социальная психология. – М.: МГУ, 1980. – 415 с.
2. Басин Е.Я. Творчество и эмпатия // Вопросы философии. – 1987. – №2. – С. 54-66.
3. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. – 200 с.
4. Большунова Л.Н. Влияние музыкальных средств на развитие эмпатии личности: автореф. дис. … канд. психол. наук. – Новосибирск, 2000. – 226 с.
5. Вилюнас В.К. Психология эмоциональных явлений. – М.: МГУ, 1976. – 280 с.
6. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте. – СПб.: СОЮЗ, 1997. – 96 с.
7. Гаврилова Т.П. Социальная децентрация и ее роль в развитии эмпатии // Теоретические и прикладные проблемы познания людьми друг друга. – Краснодар: Изд-во Кубанского ун-та, 1979. – С. 10-11.
8. Массен П., Конджер Дж., Коган Дж., Хьюстон А. Развитие личности ребенка. – М.: Прогресс, 1987. – 272 с.
9. Межличностное восприятие в группе / под ред. Г.М. Андреевой, А.И. Донцова. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. – 292 с.
10. Менджерицкая Ю.А. Особенности эмпатии субъектов затрудненного и незатрудненного общения в ситуациях затрудненного взаимодействия: дис. канд. психол. наук. – Ростов-на-Дону, 1998. – 289 с.
11. Ньюкомб Н. Развитие личности ребенка. – СПб.: Питер, 2002. – 639 с.
12. Обозов Н.Н. Межличностные отношения. – Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979. – 151 с.
13. Пашукова Т.И. Мотивирующая функция эмпатии // Исследование мотивационной сферы личности. – Новосибирск, 1984. – С. 44-47.
14. Пашукова Т.И. О механизмах эмпатии и некоторых ее психических коррелятах // Вопросы психологии межличностного познания и общения: сб. науч. тр. – Краснодар: Изд-во Кубанского ун-та, 1983. – С. 86-92.
15. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. – М.: Прогресс, 1979. – 392 с.
16. Рибо Т. Творческое воображение. – СПб.: Тип. Ю.Н. Эрлих, 1901. – С. 23-39.
17. Роджерс К. Эмпатия // Психология мотивации и эмоций / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, М.В. Фаликман. – М.: ЧеРо, 2002. – С. 428-430.
18. Сарджвеладзе Н.И. О балансе проекции и интроекции в процессе эмпатического взаимодействия // Бессознательное: Природа, функции, методы, исследования: В 3 т. – Т.3. – Тбилиси: Мецниереба, 1978. – С. 485-489.
19. Социальная психология. Словарь / Под ред. М.Ю. Кондратьева. – М.: ПЕР СЭ, 2005. – 176 с.
20. Теплов Б.М. Психология. – М.: Учпедгиз, 1951. – С. 127-128.
21. Фресс П. Эмоции // Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология эмоций. – Вып. 5. – М.: Прогресс, 1975. – С. 111-195.
22. Цветкова О.И. Эмпатия как профессиональная характеристика в деятельности психолога дошкольного учреждения: дис. ... канд. психол. наук. – Тверь, 1997. – 208 с.
23. Barrett-Lennard G. The Empathy Cycle: Refinement of a Nuclear Concept // Journal of Counseling Psychology. – 1981. – № 28(2). – P. 91–100.
24. Corcoran K. An exploratory investigation into self-other differentiation: empirical evidence for a monistic perspective on empathy // Psychotherapy: Theory, Research and Practice. – 1982. – № 19(1). – P. 63-68.
25. Stotland E. Empathy, fantasy and helping. – Beverly Hills: Sage Publications, 1978. – 162 p.

Источник: Пашукова Т.И., Троицкая Е.А. Механизмы и функции эмпатии // Вестник Московского государственного лингвистического университета. 2010. №586. С. 197–209.