Саморегуляция как инструмент преодоления стрессогенных ситуаций и психологический метод здоровьесбережения

Введение

Сегодняшний день постиндустриального общества со всей очевидностью предъявляет все возрастающие требования к личности, выживание и благополучие которой в постоянно изменяющейся стрессогенной ситуации зависит от способности к принятию неопределенности, умению спонтанно действовать в условиях потенциального риска, находить адекватные решения в новых обстоятельствах, сохраняя при этом ясность сознания и здоровое тело.

В то же время все многообразие экологических, экономических, аксиологических и личностных факторов с их постоянной текучестью и непредсказуемостью обусловливает усиление деструктивных чувств, разрушение целостной картины мира и глубинных смыслов, особенно у молодых людей, которые из-за незрелости сознания не способны увидеть, понять и определить оптимальные стратегии и формы действий в сложных социальных условиях. Впрочем, у части взрослых и пожилых людей к подобным негативным последствиям приводят косность мышления, стереотипизация сознания.

В целом, столь драматичная ситуация во многом связана с инерцией сознания современного индивидуума, представления которого о себе и социальной реальности формируются и развиваются в границах традиционных представлений о мире. Здесь речь не идет о смысловых и ценностных ориентирах, наполненных самыми прекрасными идеями о человеке и обществе. Актуальность темы видится в необходимости разработки методологических и методических основ решения проблемы неготовности личности к преодолению стрессовых и дистрессовых ситуаций как на психическом, так и на телесном уровнях. В первую очередь речь идет о молодых людях.

Цель статьи заключается в описании замысла, методологии и некоторых результатов международного научного проекта, предполагающего исследование факторов и механизмов формирования стрессоустойчивой личности на основе освоения здоровьесберегающих техник и расширения знаний о природе человека и общества посредством вхождения в пространство искусства: драматического театра и поэзии.

Изложение основного материала

Что же определяет отношение и характер реакций молодых людей на стрессовые ситуации, на то, что не вписывается в поле их обыденных представлений? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо определиться с доминирующим среди молодежи XXI века характером восприятия социальной реальности и ожиданиями от ближайшего будущего. Данной проблематике посвящены многочисленные аналитические и эмпирические исследования в области философии этики, социологии, социальной психологии и психологии личности. Как показывает анализ социокультурных срезов в различных этнических группах мира, формирование нового человека в обществе постмодернизма происходит в условиях доминирования гедонистических установок и систем ценностей. Общество потребления обуславливает развитие такой личности, для которой стремление к материальному благополучию предопределяет спектр желаний и ожиданий [1–6].

Безусловно, все многообразие индивидуальностей оставляет открытым вопрос о распространенности зависимости от гедонистических настроений, широте представленности потребительских устремлений и соответствующего поведения — были и остаются молодые люди, целью жизни которых является стремление к знанию и развитию. Однако, как показывает социологический опрос, процент «ищущих» резко снижается, что, в свою очередь, имеет непосредственное отношение к способности нового поколения противостоять стрессогенным ситуациям. И это, скорее всего, не столько проблема психофизиологической устойчивости, сколько вопрос об эмоциональной и ментальной ее проекции на то, что ранее находилось вне поля внимания и что в ситуации кризиса вызывает переживания страха и беспомощности [7].

Речь идет о ракурсах восприятия и осознания современным человеком действительности, определения в ней своего места и целей своей жизни. А это в свою очередь определяет устойчивость и прогресс развития тех общественно-социальных отношений, в которых он сам находится и своими действиями влияет на их продуктивность.

Исследование факторов и механизмов формирования стрессоустойчивой личности представлено широким спектром аналитико-эмпирических экспериментов в области эргономики, инженерной психологии, психологии спорта и других областях знания, предметом изучения которых выступает дистресс. Особое место в этой череде научных подходов и методологий занимают базовые положения теории синергетики, согласно которым диссипативная система способна к быстрой продуктивной перестройке своих функций в условиях риска ее существования. Иначе говоря, формирование и развитие способностей к преодолению стрессогенных ситуаций достигается путем адаптации личности к ситуациям риска как на физическом, так и психическом планах. Целью нашего исследования как совокупности констатирующего и коррекционно-развивающего экспериментов является формирование у молодых людей способностей к преодолению ситуаций стресса на основе освоения здоровьесберегающих техник и расширению знания о природе человека и общества посредством вхождения в пространство искусства: драматического театра и поэзии.

В связи с вышесказанным и на основании соглашения о научном сотрудничестве между факультетом практической психологии МСПИ и факультетом психологии Таврической академии ФГАОУ ВО «КФУ им. В.И. Вернадского» в мае-июне этого года прошло эмпирическое и экспериментальное исследование стрессоустойчивости и обучение методам саморегуляции студентов в рамках международного научного проекта: «Онтология саморегуляции — искусство как средство противодействия пандемии» (при участии Института философии и социологии Болгарской академии наук).

Проект направлен на решение теоретических и практических задач в области психологии здоровья, таких как:

1. диагностика личностных особенностей, ценностных ориентаций, отношения к своему здоровью и к будущему у студентов психологической специализации;
2. выявление характера реагирования участников эксперимента на стрессовые ситуации с учетом анализа уровня самооценки, личностной и ситуативной тревожности;
3. обучение студентов-участников эксперимента навыкам саморегуляции и повышение их стрессоустойчивости.

Гипотезы исследования.

Гипотеза 1. Существует зависимость между выраженностью тревожности, концентрацией внимания и уровнем функционального состояния.

Гипотеза 2. Существует зависимость между типами эмоциональной реакции, с одной стороны, концентрацией внимания и скоростью зрительно-моторной реакции — с другой.

Гипотеза 3. На эффективность освоения техник саморегуляции влияют концентрация внимания, скорость зрительно-моторной реакции и тревожность.

Гипотеза 4. Стрессоустойчивость определяется совокупностью личностных особенностей (психотипом) и функциональным состоянием мозга.

Гипотеза 5. Существует зависимость между уровнем дисфорической эмоциональной реакции и уровнем тревожности.

Ход эксперимента. В эксперименте приняли участие 30 человек (15 человек экспериментальная выборка и 15 человек — контрольная), студенты 1 курса факультета психологии.

Методики исследования.

1. Исследование внимания (корректурная проба Бурдона — Анфимова — скорость выбора стимула, концентрация внимания с помехами и без них).
2. Методика исследования личностной и ситуативной тревожности по Ч. Спилбергеру — Ю. Ханину.
3. Тест диагностики типа эмоциональной реакции на воздействие стимулов окружающей среды (В.В. Бойко).
4. Тест Кеттелла, 16PF / Форма A.
5. Вариационная кардиоинтервалометрия (уровень функционального состояния, RRNN, ЧСС).
6. Сложная зрительно-моторная реакция.

Структура эксперимента была представлена двумя блоками: психофизическим и социально-психологическим.

В рамках психофизического блока осуществлялось исследование внимания, сложной зрительно-моторной реакции (с использованием устройства психофизиологического тестирования УПФТ-1/30 — «Психофизиолог»), тревожности, функционального состояния (уровень функционального состояния автоматически рассчитывался как интегральный показатель средней длительности RR-интервалов ЭКГ и их среднеквадратичного отклонения в методике вариационной кардиоинтервалометрии, проводимой с помощью устройства психофизиологического тестирования УПФТ-1/30 — «Психофизиолог»), а затем развитие способности к восприятию себя как единства психических и соматических возможностей. В процессе работы студенты осваивали техники дыхания, движения, развивали кинетические, кинестетические, сенсомоторные, сензитивные и когнитивные способности. Средствами выражения также выступали речь, голос, просодические техники коммуникаций. Занятия проходили в креативной обстановке, способствующей формированию новых навыков и развитию качеств, необходимых для преодоления стрессовых состояний. Для анализа полученных данных использовали статистические критерии Вилкоксона и Спирмена.

Социально-психологический блок представлен методиками исследования личности и тревожности, а также в своей формирующей части техниками психодрамы и драматерапии. Студенты разыгрывали ролевые сцены в образах актеров театра комедии масок дель арте, психодраматические действия на актуальные для участников группы темы с использованием техник обмена ролями, внутреннего голоса, двуликого Януса и, самое необычное для их восприятия, — участвовали в разработке и постановке перформанса по поэме В. Маяковского «Облако в штанах». Освоение базовых положений модифицированной модели аутотренинга Шульце с актуализацией образного ряда позволило студентам решить актуальные психологические проблемы. Например, по отзывам студентов, практика психотехник помогла снять предэкзаменационный стресс при подготовке и сдаче экзаменов, улучшились сон и настроение.

Результаты

Анализ результатов эксперимента можно описать в рамках двух подходов: формального и содержательного.

Формальные итоги эксперимента (соответственно нумерации выдвинутых гипотез).

1. Для оценки достоверности результатов эксперимента применен непараметрический критерий Вилкоксона. Выявлено значимое изменение следующих показателей после проведенного эксперимента: снижение ситуативной тревожности (Z=2,7, при р=0,02), увеличение концентрации внимания (Z=2,1, при р=0,03), улучшение уровня функционального состояния не достигло уровня значимости, но отмечалось на уровне тенденции (Z=1,8, при р=0,06). В контрольной группе по названным параметрам никакие изменения не произошли.

2. Для оценки достоверности других результатов эксперимента применялся коэффициент ранговой корреляции Спирмена. Для испытуемых с высоким уровнем эйфорического типа эмоциональной реакции характерны низкий уровень концентрации внимания (R=0,38, p=0,04) и низкая скорость зрительно-моторной реакции (R=0,45, p=0,02). В сочетании с невыраженной личностной тревожностью это свидетельствует об отсутствии напряжения, некоторой расслабленности и, в связи с этим, недостаточно выраженной способностью к волевой регуляции, преодолению трудностей. В итоге проведенной работы указанные показатели увеличились незначительно, но тенденция очевидна. В контрольной группе такая тенденция не наблюдается. У испытуемых с высоким уровнем дисфорического типа эмоциональной реакции наряду с повышенной личностной и ситуативной тревожностью наблюдалась более высокая скорость зрительно-моторной реакции (R=-0,49, p=0,02), что доказывает большую чувствительность их нервной системы к любого рода стимулам. После проведенной работы этот показатель не изменился.

3. Способность к устойчивой концентрации направленного внимания на объекте восприятия, высокая скорость зрительно-моторной реакции способствуют эффективности освоения техник и приемов саморегуляции. Высокая личностная и ситуативная тревожность значимо не влияют на этот процесс.

4. Выявлена статистически значимая положительная корреляционная связь между уровнем самоконтроля (тест Кеттелла, фактор Q3) и уровнем функционального состояния (методика вариационной кардиоинтервалометрии) (R=0,38, p=0,04). Также имеется тенденция к отрицательной связи (на данной выборке не достигшая уровня значимости) между уровнем тревожности в тесте Кеттелла (фактор О) и уровнем функционального состояния (R=-0,28, p=0,06).

5. Проведенный корреляционный анализ позволил выявить статистически значимую положительную корреляцию между уровнем дисфорической эмоциональной реакции (в тесте диагностика типа эмоциональной реакции на воздействие стимулов окружающей среды В.В. Бойко), с одной стороны, и уровнем личностной (R=0,39, при р=0,04) и ситуативной тревожности (R=0,42, при р=0,03) (в тесте тревоги Спилбергера — Ханина), с другой. После проведенной работы у участников экспериментальной группы наблюдается тенденция к снижению ситуативной тревожности и обогащению дисфорической эмоциональной реакции конструктивной рефлексией.

Содержательные итоги эксперимента

Содержательная составляющая эксперимента имеет решающее значение для понимания генезиса саморегуляции. То, что можно было наблюдать воочию, что вытекало из восприятия непосредственного действия, интервьюирования участников группы и их арт-продуктов (рисунков «Образ себя», «Ризома», «Мое состояние»), представляет собой бесценную информацию, не вписываемую только в границы формализованных процедур. Это непосредственный слепок опыта исследования студентов своего мировосприятия и осознанного действия по отношению к себе. Итак, что же изменилось в течении месяца осознанной работы участников рабочей группы со своим психическим и соматическим состоянием?

С определенной долей условности весь формирующий эксперимент распределен на три этапа «погружения» в пространство самоисследования и рефлексии.

1. Первый этап можно охарактеризовать как переживание «Необычного впечатления» от получения обширного теоретического и неповторимого практического знания, реального опыта расширения возможностей своих психофизических репрезентаций, осознанного регулирования своего психического и телесного состояния. Особенностью начального этапа самопознания являлось переживание восторга от иного взгляда на обыденность, глубокой радости от первых результатов по регуляции состояния сна и своего отношения к критическим внешним обстоятельствам. У всех респондентов (на основе их интервьюирования) отмечалась эмоциональная стабилизация на кризисные жизненные ситуации, повышение жизнестойкости к стрессовым условиям, глубокая вера в целесообразность развития и познания. Данный этап для группы в 15 человек был актуальным в течение 7–10 дней.

2. Второй этап можно определить как «Амбивалентное восприятие» результатов опытного исследования себя, устоявшихся представлений и форм поведения в течение месяца. Этот этап характеризуется переживанием состояния аффекта и тревожности в процессе осознания противоречий между возможностями, которые открывает системная практика техник саморегуляции, и необходимостью изменить устоявшийся образ мышления и уклад жизни. Для каждого индивидуума этот этап носит свой феноменальный характер: для большей части респондентов (70%) осознание необходимости пересмотра своих жизненных потребностей и целей вызывало явное сопротивление. Продуктивное изменение отношения к реальности проявлялось по мере реализации техник саморегуляции и достижения конкретных результатов, отражающих факты улучшения психофизического самочувствия, развития способности к стрессоустойчивости и самоопределению. Для каждого участника этот процесс носил многогранный экзистенциальный характер — вера в себя усиливалась по мере постепенного постижения своих возможностей. В то же время, 30% респондентов оказались вполне готовы к качественному скачку в работе с собою и только ожидали необходимого знания и случая. Для этой группы респондентов процесс перехода от обыденного восприятия к осознанному не носил столь драматичный характер — знание своих возможностей уже присутствовало в них, его нужно было только актуализировать и реализовать. Системное и последовательное исследование себя и своих возможностей проходило без внутреннего сопротивления посредством усердного практического освоения осваиваемого материала.

3. Третий этап можно охарактеризовать как «Когнитивная определенность». По мере прохождения практики техник саморегуляции в течение 4-х недель противоречия, порождаемые намерениями и возможностями, получили свое разрешение в принятии той или иной личностной позиции относительно креативного восприятия мира. Опыт проживания новых психических состояний и результаты творческой практики позволили определиться в своих возможностях и желаниях самопознания. Для большинства участников группы (85%) рефлексия своего восприятия и отношения к миру обрела большую ясность и определенность, что позволило им успешно, без «надрыва» закрыть сессию и спланировать свое дальнейшее развитие в самопознании.

Выводы

1. Поскольку тип эмоциональных реакций у взрослого человека — это личностное качество, у нас не было иллюзий относительно возможностей за столь короткий срок существенно повлиять и, тем более, изменить сложившиеся типы реагирования. Но присутствовало стремление, во-первых, способствовать более глубокому осознанию студентами своих личностных качеств, во-вторых, стимулировать, присущее людям желание совершенствоваться, в-третьих, сформировать убежденность в возможности эффективных трансформаций и личностного роста, в-четвертых, все же пытаться снизить выраженность показателей тревожности, других прямых и косвенных показателей низкой стрессоустойчивости и развить способности к саморегуляции. Важное значение имело и то обстоятельство, что студенты первого курса все же совсем молодые люди и о зрелой, сформировавшейся личности пока речь не идет.

2. В итоге снизилась тенденция к проявлению дисфорической активности — к негативному эмоциональному реагированию — у тех испытуемых, которые к этому склонны. Это не означает, что тип их эмоционального реагирования трансформировался в эйфорический, но чаще стала проявляться рефрактерная активность вовнутрь (т.е. отсутствие однозначных эмоциональных реакций на воздействие стимула (раздражителя), амбивалентность (двойственность) переживаний, отсроченные психические реакции). Кроме этого, «снялись» некоторые барьеры общения и телесные зажимы, они стали более свободны в проявлении положительных чувств. Испытуемые, для которых была характерна эйфорическая активность вовне (склонность к положительному эмоциональному реагированию), этот тип эмоциональной реакции, естественно, сохранили. Но развилась рефлексия относительно не только собственных поведенческих реакций, но и причин, их обусловливающих, включая личностные особенности и систему взаимоотношений.

3. Выяснилось, что стрессоустойчивость определяется совокупностью личностных особенностей (психотипом) и функциональным состоянием организма, а непосредственно для развития возможностей саморегуляции необходимо снижать показатели личностной и ситуативной тревожности, повышать способность к волевой регуляции, способствовать наработке навыков концентрации внимания.

4. Выявленные связи между выраженностью тревожности, концентрацией внимания, зрительно-моторной реакцией, функциональным состоянием, типами эмоциональной реакции неоднозначны и разнородны в своих причинах и следствиях. Интерпретируя один и тот же показатель, можно объяснить и выраженность, и невыраженность другого, поскольку связь между двумя показателями может быть обусловлена уровнем выраженности третьего показателя. Так выглядит, например связь между скоростью зрительно-моторной реакции, концентрацией внимания и тревожностью. Или с эйфорическим / дисфорическим типами эмоциональной реакции. В итоге становится понятно, что любая из исследуемых здесь индивидуальных или личностных характеристик может быть использована как основание для личностного развития.

Список литературы

1. Гребенникова О. В. Особенности восприятия социальной действительности современными подростками / О. В. Гребенникова, Г. Р. Хузеева // Психологические исследования. – 2018. – Т. 11, № 58. – С. 6. URL: http://psystudy.ru (дата обращения: 13.09.2021).
2. Зубок Ю. А. Жизнедеятельность молодежи в изменяющейся реальности: противоречия саморегуляции / Ю. А. Зубок, В. И. Чупров // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. – 2020. – Т. 13. – № 6. – С. 215–231. DOI: 10.15838/esc.2020.6.72.13
3. Черный Е. В. Исследование жизненных проектов молодежи Крыма / Е. В. Черный, О. Р. Тучина // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. – 2000. – Том 6 (72), № 3. – С. 127–148. DOI: https://doi.org/10.37279/2413- 1709-2020-6-3-127-148
4. Carabelli G. Young people’s orientations to the future: navigating the present and imagining the future / G. Carabelli, D. Lyon // Journal of Youth Studies. – 2016. – Vol. 19, No. 8. – P. 1110–1127. DOI: 10.1080/13676261.2016.1145641
5. Crofts J. Life Patterns Ten years following Generation Y. Youth Research Centre / J. Crofts, H. Cuervo, J. Wyn, G. Smith, D. Woodman. – Melbourne: Melbourne Graduate School of Education. The University of Melbourne. – 2015. URL: https://www.academia.edu/28899479/Life_Patterns_Ten_years_following_ Generation_Y. (дата обращения 13.09.2021).

Источник: Никитин В.Н., Дягилева Ю.О., Черный Е.В. Саморегуляция как инструмент преодоления стрессогенных ситуаций и психологический метод здоровьесбережения // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. 2021. Том 7 (73). №4. С. 140–149.