Что такое «одаренность», из чего она состоит и как ее изучать? Об этом рассказала Диана Борисовна Богоявленская, доктор психологических наук, руководитель группы диагностики творчества ФГБНУ «Психологический институт РАО», профессор кафедры психологической антропологии МПГУ, Председатель московского регионального отделения Российского психологического общества, почетный член Российской академии образования, академик Российской академии естественных наук и Международной академии психологических наук, почетный профессор Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, Патриарх российской психологии.
Публикуем фрагмент лекции «Эволюция понятия “одаренность”», с которой Диана Борисовна выступила на Санкт-Петербургском саммите психологов:
«Разговор об одаренности и творчестве – это фактически разговор о том, что такое «человек», в чем его миссия, зачем он возник.
Понятие «одаренность» возникло достаточно поздно – в XIII веке. Это удивительно, поскольку с древних времен люди верили, что все, что происходит с ними, предопределено Богом. Но именно в Средневековье, когда победившее христианство проводило свою интерпретацию всего багажа культуры, особенно встал вопрос о творчестве, это стало актуально, поэтому возникла необходимость подчеркнуть, что Творец в мире только один – это Бог. И если человек проявляет творчество, следовательно, Бог его одарил. Это особый дар. Но что это за дар, в чем он заключается, не раскрывалось, потому что Бог творит из ничего. Этот термин «творение из ничего» достиг XX века – у Н.А. Бердяева в концепции мы опять сталкиваемся с понятием творчества как творения из ничего.
В эпоху Возрождения человеку возвращается право на авторство, он воспевается. Изменилась вся экономика, появился наемный труд, поэтому встал совершенно необходимый вопрос: «А способен ли ты овладеть этим трудом?». И проблема способности становится по-настоящему актуальной. Если у тебя есть способности к этому труду – и высокие способности – ты успешно осуществляешь свою деятельность, ты богатеешь, потому что получаешь больше. Кроме того, возникают большие города, появляются университеты, поэтому предварительный выбор профессии опять же делает необходимым понимание, к чему ты способен. Впервые получает свое раскрытие понятие «одаренность»: если ты родился и у тебя высокие способности, ты одарен Богом. Это понимание одаренности дошло до нашего времени. Самая распространенная концепция понимает одаренность как высокие способности.
Со временем начинает меняться отношение человека к своему труду. Чем интересен XX век? Крупнейший капиталист Генри Форд пишет о стремлении делать все, как можно лучше, даже когда это никому не важно.
Это становится потребностью человека – делать лучше, совершенствоваться.
Понимание значения отношения к осуществляемому труду мы встречаем не у философа, не у психолога, а у физика Эйнштейна, который пишет, что ни те, кто приносит продукты своего мозга в храм науки лишь в утилитарных целях, ни те, кто это делает для удовлетворения своего честолюбия, не могут строить храм науки, как не может вырасти лес из одних лишь вьющихся растений. Здесь прямое указание на то, что от нравственности человека зависит гораздо большее – его способность к творчеству. Очень четко эта линия была проявлена и целенаправленно развивалась во времена Советского Союза, когда соцсоревнование внедряло в широкие массы отношение к труду как к своему призванию.
Уже в середине XIX века праотец проблемы одаренности Фрэнсис Гальтон, анализируя биографии людей, которых мы считаем гениальными, пришел к выводу, что все одаренные были привержены делу. И он выделяет три качества, которые обеспечивают способность к творчеству (ибо одаренный – это способный к творчеству) – это высокий ум, мотивация и выносливость. Он говорил, что ученые держат экзамен каждый день, это труд, и без постоянного труда результата, действительно, не может быть.
Именно в середине XIX века по инициативе английских ученых, которые занимались психологической проблематикой, возникла надежда, что если психологическую проблематику строить на основе естественно-научной парадигмы, то можно в конце концов понять, что такое душа. Но естественно-научная парадигма требует повторения и измерения. А как измерить психические качества?
Встреча с одним известным психиатром навела Гальтона на мысль, что фактически, если вершина таланта – это гениальность, высокие творческие достижения, то отсутствие этого качества – это патология, психические заболевания. И появляется способность измерения. Вопреки своему пониманию одаренности, Гальтон сводит все к одному показателю – интеллекту. Ученые того времени понимали относительность того, что они делают, занимаясь исследованием одаренности; философ В.И. Экземплярский просто сформулировал, что с этим приходится смиряться, потому что нет соответствующих методик, которые бы указали им на высоту мотивации и других личностных качеств. Уильям Штерн говорит прямо: «Потребность измерения приводит к ограничению понятия».
До середины XX века способность к творчеству, одаренность измерялись по тестам IQ. В 50-ые годы в Америке экономический кризис, переход в постиндустриальное обществ потребовал вклад в экономику новых инноваций. Впервые перед психологией и диагностикой стоит проблема выявления людей, способных к творчеству. Американский ученый Джой Гилфорд, чтобы обеспечить возможность выявления и тестирования этого качества (тесты интеллекта за сто лет показали, что творческих людей они не выявляют), вводит специальный показатель креативности.
Однако здесь придется напомнить, что с начала XX века в Америке получило развитие определенное направление психологии – бихевиоризм. Когда не было ожидаемых результатов от парадигмы ассоцианизма, которую все упрекали в том, что она исследует непродуктивные процессы, возникают две школы – гештальтизм и бихевиоризм. Гештальтисты остались при прежнем понимании предмета психологии явлений сознания, но порвали с ассоцианизмом. А бихевиористы изменили предмет на поведение и остались в парадигме ассоцианизма. Великие мечты исследовать поведение человека наткнулись на трудность, что человек говорит одно, думает другое, а поступает по третьему, поэтому надежно было исследовать поведение животных. Поскольку это направление возникло в начале XX века, то за полвека все ученые прошли воспитание и знакомство с наукой в парадигме бихевиоризма, поэтому для американского ученого совершенно естественна разработка проблемы в этой парадигме.
Начав исследования, Гилфорд приходит к выводу, что очень многие проблемы творчества не решались, поскольку все исследования проводились на животных. Он замечает с иронией: «С холма бихевиоризма творчество трудно увидеть, поскольку инсайт у животных бывает редко».
Несмотря на то, что я была в нашей стране первой, кто «поднял руку» на Гилфорда: моя статья с критикой его подхода вышла в январе 1977 года, я очень уважаю Гилфорда, он подлинный ученый. Основной целью Гилфорда, когда он еще в молодости был школьным учителем, было построить структуру интеллекта. Только в 58-ом году он строит модель интеллекта, там он как раз разделяет мышление на два фактора – конвергентное мышление и дивергентное мышление. Конвергентное мышление – логическое, дивергентное мышление – это создание многих вариантов решения, чтобы обеспечить метод проб и ошибок. Гилфорд четко формулирует, что, когда проблема не решается с помощью конвергентного мышления, в игру вступает дивергентное, обеспечивая широкое продуцирование, т.е. не решение, а широту продуцирования, чтоб была возможность проб и ошибок. Вскоре он пишет о том, что термин «дивергентное мышление» надо заменить на «дивергентную продуктивность», потому что мышления там нет: там сканирование памятью.
Уже после смерти Гилфорда выходит его последняя книга, где он пишет, что его всю жизнь мучал этот показатель оригинальности (а это ведущий показатель в дивергентном мышлении!), который есть просто показатель гибкости. Надо иметь большое мужество, чтобы цель своей жизни, свое творчество подвергать критике. Это вызывает подлинное уважение.
И меня очень удивляет, почему понятие креативности в парадигме бихевиоризма в настоящее время внедряется у нас без сомнения, хотя сам автор показал, в чем его ошибочность.
Распространение по всему миру этого подхода привело к образованию направления, которое можно обозначить как «многофакторные концепции творчества». Наиболее прогрессивной и четкой является модель Джозефа Рензулли, в которой творчество складывается из трех факторов – креативность, интеллект и включенность в задачу (мотивация).
Я глубоко уважаю Рензулли, поскольку он блестящий педагог и очень корректный ученый. Включая по традиции креативность в этот комплекс факторов одаренности, он замечает, что, поскольку она не имеет однозначного определения и надежного тестирования, то лучше о творчестве судить по прошлым достижениям учеников. И потом он в свою модель «Турнекет» креативность практически не включает. Рензулли понимает, что должна быть интеграция факторов. Он это демонстрирует на том, что, выделяя три фактора, он проводит круг, где они включаются в одно. Но, сделав первый шаг, он не сделал второй: он не показал, в каком новом свойстве как «целостности» проявляется результат интеграции.
По диалектике Гегеля, единство противоречий образует новое специфическое единство, новое качество. Это был гениальный ход Гегеля, который показывал, что эволюция и развитие идут путем не приращения, а порождения нового качества, реализуя развитие. Этого не произошло у Рензулли. Возможно, ему этого и не требовалось в его практике педагога: достаточно было понимать, что нужен интеллект и нужна мотивация для решения предъявляемых задач. Не случайно он не говорит о характере мотивации, а просто о включенности в задачу, обеспечивающую ее решение.
Что происходит у нас в стране во второй половине XX века?
В конце 50-ых годов сформирована школа мышления Рубинштейна. На очень важный момент для теории творчества указывает Алексей Николаевич Леонтьев – как сдвига мотива на цель в своей деятельности. Но при всем успехе отечественной методологии, до конца 80-ых проблема одаренности как общенациональная и актуальная не вставала, поэтому у любого исследователя мышления и творчества есть определенные представления, которым не посвящены серии экспериментов. Рубинштейн говорит о том, что одаренность не сводится лишь к одному качеству личности, даже если это мышление.
Проблема одаренности становится актуальной в начале 90-ых. В 1996 году уже на уровне правительства сформулирована программа «Одаренные дети», и с 97-го года начинается разработка «Рабочей концепции одаренности», в которой делается попытка раскрытия одаренности как системного качества. С 2012, 2014 появляются правительственные указы по необходимости выявления и сопровождения одаренных детей. Острая необходимость развития экономики требует людей, которые способны на инновации, на новые проекты».
Творчество – инсайт или способность к развитию? Лекция Дианы Богоявленской. Часть 2
Креативность и творчество: лекция Дианы Богоявленской. Часть 3
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать