Экзистенциальный оптимизм и пессимизм: доклад Наталии Гришиной

Во время панельной дискуссии «Страхи и Надежды Человечества... Психология спасет мир?» на 14-м Санкт-Петербургском саммите психологов Наталия Гришина выступила с докладом «Экзистенциальный оптимизм и экзистенциальный пессимизм. Выбор за нами». Наталия Владимировна, доктор психологических наук, профессор кафедры психологии личности факультета психологии Санкт-Петербургского государственного университета, рассказала, почему пандемия коронавируса – это экзистенциальный кризис и какие поводы для оптимизма можно найти в этой ситуации.

«Сегодня реальность вошла в нашу жизнь, ломая границы между нашим собственным жизненным пространством и окружающим миром. Мир уже не раз переживал кризисы – экономические, политические. Но, пожалуй, впервые мы говорим о кризисе, где психологические проблемы являются не следствием других – экономических или социальных проблем – но являются основным содержанием кризиса. Данный кризис должен, прежде всего, рассматриваться как кризис экзистенциальный, как кризис существования человека.

Многие тенденции изменений условий нашей жизни существуют не первое десятилетие: усиление роли виртуальной реальности в нашей повседневной жизни, возрастание объема онлайн-общения, снижение объема непосредственного общения, появление дистанционных форм обучения и деятельности онлайн. Однако внезапно постепенное нарастание этих тенденций сменилось резким рывком, в считанные недели или даже дне приходя к тому, на что в прежних темпах понадобились бы месяцы, если не годы. 

Кризис существования – это разрушение нашего привычного жизненного мира, это невозможность реализовать свои жизненные замыслы в навязанных условиях.

Страхи, тревоги, отчаяние, депрессия – это частные проявления фундаментального кризиса существования. Этот кризис связан с нарушением психологических границ персонального пространства и пространства социального бытия, с изменением самих принципов взаимодействия человека с окружающим миром.

Я хотела бы сослаться на результаты исследования, которое мы недавно провели. В декабре прошлого года было начато это исследование, а затем частично повторено на той же выборке уже в апреле 2020 года, в момент нарастания пандемии. И я хотела бы привести два результата. Во-первых, мы получили значимые изменения по ряду характеристик восприятия людьми своего существования: уменьшаются показатели жизнестойкости как способности справляться с жизненными трудностями, уменьшаются показатель экзистенциальной исполненности как нашей реализованности в этом мире. При этом увеличивается зависимость от общения как стремление к поиску опоры.

Получается, что в условиях изоляции наша психологическая автономия скорее начинает ослабевать.

Второй результат связан с нашим будущим, с возможными «Я» человека: снижаются оценки способности человека воплощать свое желаемое, возможное «Я». Снижаются оценки вероятности этого воплощения. При этом увеличивается вероятность реализации негативного «Я», уменьшается показатель способности противостоять воплощению этих негативных, нежелательных «Я». О чем идет речь? Уверенность человека в позитивном развитии сценария собственной жизни ослабевает, и, напротив, увеличивается вероятность неблагоприятного развития моего личного жизненного сценария. Эти данные, на мой взгляд, иллюстрируют и фактически подтверждают, что кризис, который сегодня переживается, есть прежде всего экзистенциальный кризис.

Важнейшей составляющей экзистенциального кризиса является нарастание онтологической тревоги. Онтологическая тревога в экзистенциальной психологии – это страх небытия: страх не быть собой, не проживать свою жизнь, невозможность реализовать свой жизненный замысел. Экзистенциальный кризис – это борьба бытия против небытия, это утверждение себя в жизни вопреки угрозе небытия.

Любой кризис, конечно, неоднозначен. Он дает поводы для пессимизма и оптимизма. В акцентах на негативных аспектах переживаемой ситуации недостатка нет: в экзистенциальном смысле, это сужение жизненного пространства, его герметизация, уменьшение открытости окружающего мира. В основе этого – нарушение базового доверия к миру, утрата чувства безопасности.

Оптимистический взгляд связан с вариантами и конкретизациями известного тезиса Ясперса о проживании пограничной ситуации как пробуждении к экзистенции, как усиление собственной идентичности. Ясперс наделял пограничность сложной ситуации в жизни человека позитивным потенциалом: обретение подлинности через проживание этих сложных ситуаций. 

Если мы предельно заострим существующие угрозы как угрозы жизни человека, мы можем сослаться на исследования, связанные с позитивными последствиями проживания подобного опыта, опыта конфронтации с ситуациями реальной угрозы жизни человека. Позитивные результаты этого опыта описываются через прояснение жизненных смыслов, усиление личностного потенциала, возрастание значимости духовных ценностей…».