К восьмидесятилетию Марка Евгеньевича Бурно

Исполнилось 80 лет выдающемуся деятелю отечественной психоневрологии, родоначальнику метода терапии творческим самовыражением (ТТСБ) — Марку Евгеньевичу Бурно. Количество и качество его научных трудов, досконально описывающих проявления душевной жизни и творчества людей с особенностями характера, возникающими на их почве хроническими, душевными расстройствами, впечатляет. Но еще более важен вклад ТТСБ в дело обретения такими людьми своего пути творческой адаптации.

Еще в 80-е годы прошлого века, будучи клиническим ординатором, а затем участковым врачом-психиатром и начиная внедрять в клиническую практику с целью комплексной оценки личности пациентов и оптимизации их лечения и реабилитации определенные формы творческого самовыражения, я не мог пройти мимо его работ. Первоначально — его публикаций по клинической характерологии, а затем — первой монографии, знакомящей с ТТС [2]. В ней был весомо представлен оригинальный психотерапевтический метод, основанный на творческой активности людей с особенностями душевной организации.

Существо терапии творческим самовыражением «состоит в том, чтобы помочь дефензивному человеку (человеку с более или менее сложным хроническим переживанием своей неполноценности, несостоятельности, душевнобольному или душевно здоровому) почувствовать, осмыслить себя как одухотворенную творческую индивидуальность, неповторимую личность, обрести свою, по возможности, общественно полезную целительную жизненную дорогу, свой смысл — исходя из особенностей своего душевного склада, своей клинической картины. Для этого психотерапевт помогает, по возможности, изучить известные природные характеры и хронические душевные расстройства в разнообразном творческом самовыражении» [3].

В вышедшей в 1989 г. книге «Терапия творческим самовыражением» я в то время нашел очень много полезного, открывающего перспективы для моей собственной деятельности в сфере арт-терапии. И хотя ТТС, как подчеркивает автор метода, имеет принципиальные отличия от зарубежных терапевтических подходов, относимых к классу экспрессивных терапий или терапий искусством, для меня, как и многих других коллег (в чем я в последующем убедился), появление этой книги в конце 80-х годов было очень важно. Она обозначала определенный поворот в сторону гуманизации и гуманитаризации отечественной психиатрии и психотерапии, в определенной мере узаконивая ранее находящуюся под неусыпным идеологическим контролем терапию духовной культурой.

В дальнейшем, уже в 90-е годы прошлого века, после крушения «железного занавеса», открылись неограниченные возможности для освоения зарубежных достижений в сфере экспрессивных терапий/терапий искусством. Они подкупали многообразием форм и методологических ориентаций, преимущественно неклинического характера. Импонировала относительная отлаженность подготовки кадров и системы работы профессионалов в этой сфере. Прошли годы, в течение которых зарубежный опыт терапий искусством в моем сознании и сознании моих коллег по цеху арт-терапии постепенно интегрировался в контекст российской психоневрологии и педагогики. Оформлялась собственная, как нам кажется, также самобытная платформа клинической системной арт-терапии, КСАТ [5; 6] с ее существенно иным пониманием клиницизма, чем это характерно для ТТСБ.

В этом процессе поддерживался контакт с Марком Евгеньевичем, который с большим вниманием и интересом следил за развитием российской арт-терапии, иногда давал ценные советы. Закономерно, наверное, что он выступил одним из официальных оппонентов при защите мной диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук, посвященной теоретическому обоснованию, методологии применения и исследованию лечебно-профилактических эффектов арт-терапии [5].

В свою очередь, я следил за развитием метода ТТСБ, его проникновением в более широкую среду практического применения, вплоть до образовательных организаций, в работу с практически здоровыми людьми, зарождением и постепенным оформлением нового научного направления — характерологической креатологией. Ощущаемая мной синергия ТТСБ и метода КСАТ, несмотря на существенные различия авторских позиций, побуждала меня приглашать М.Е. Бурно и специалистов, практикующих ТТСБ, на арт-терапевтические конференции, представлять свои публикации для сборников научных трудов по арт-терапии и смежным направлениям терапии искусством. Синергия ТТСБ и КСАТ, а также арт-терапии в более разнообразных своих проявлениях также побудила меня два года назад, в связи с подготовкой к изданию книги «Арт-терапия в России: медицина, образование, социальная сфера» [1] обратиться к Марку Евгеньевичу с просьбой написать предисловие.

В нем он подчеркнул естественно-научную основу ТТСБ как произрастающей из классического психотерапевтического клиницизма Эрнста Кречмера, Ганнушкина, Яроцкого, Каннабиха, Консторума и выразил надежду, что ТТСБ «сможет по-своему дополнять в духе принципа дополнительности Бора клиническую системную арт-терапию и другие методы терапии искусствами, не проникнутые классическим клиницизмом» [4]. Естественно-научная основа ТТСБ дополняется, по признанию самого автора метода, клиническим (в широком понимании), психологическим, социальным, культурным в арт-терапевтической работе, в понимании личности как активного творческого субъекта отношений и деятельности в КСАТ.

Считаю, что широкая, всеобъемлющая платформа отечественной психонев-рологии, выкованная В.М. Бехтеревым и В.Н. Мясищевым [7] и включающая в себя как естественно-научную, так и ценнейшую психологическую компоненту — психологию отношений, связанную с ней теорию личности, — могла бы обогатить метод ТТС, «примирить» его с психологией. Понимание личности как активного субъекта отношений, деятельности и познания «является основополагающим и плодотворным при изучении и разрешении психологических проблем больного человека; оно существенно повлияло на судьбу отечественной медицинской психологии, для которой личностный подход стал основополагающим и универсальным» [Там же].

Благодаря психологической компоненте, органично включенной в дискурс отечественной психоневрологии, личность как субъект деятельности, отношений и познания предстает в должной полноте и богатстве своих проявлений. Убежден, что без категории отношения как ведущей формы и условия реализации интенциональности психики природу творческой деятельности понять невозможно.

Данные соображения не умаляют, конечно же, яркого и самобытного вклада Марка Евгеньевича Бурно в развитие отечественной клинической психотерапии.

С пожеланием здравия и творческого долголетия, продолжения общественно полезной для себя и других целительной жизненной дороги, А.И. Копытин.

Литература

1. Арт-терапия в России: медицина, образование, социальная сфера / под ред. А.И. Копытина. – СПб.: Скифия-Принт, 2017. – 532 с.

2. Бурно М.Е. Терапия творческим самовыражением. – М.: Наука, 1989. – 304 c.

3. Бурно М.Е. О самом главном в терапии творческим самовыражением М.Е. Бурно
(ТТСБ) сегодня // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2011. – T. 3, № 3(8) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: 10.03.2019).

4. Бурно М.Е. Очень краткое предисловие // Арт-терапия в России: медицина, образование, социальная сфера / под ред. А.И. Копытина. – СПб.: Скифия-Принт, 2017. – С. 3–4.

5. Копытин А.И. Системная арт-терапия: теоретическое обоснование, методология применения, лечебно-реабилитационные и дестигматизирующие эффекты: автореф. дис. … док. мед. наук. – СПб., 2010.

6. Копытин А.И. Современная клиническая арт-терапия. – М.: Когито-Центр, 2015. – 526 с.

7. От психоневрологии к медицинской психологии: научная система В.М. Бехтерева и В.Н. Мясищева / М.А. Акименко, Л.И. Вассерман, Б.В. Иовлев [и др.] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2011. – Т. 3, № 4(9) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: 10.03.2019).

Источник: http://www.mprj.ru/archiv_global/2019_2_55/nomer01.php